Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография

Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 23.11.2015 ISBN: 9785392199648 Язык: Объем текста: 411 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Мировая юстиция: генезис, сущность, история в России

Глава 2. Эволюция идеи мирового суда в России во второй половине XVIII — первой половине 60-х гг. XIX в.

Глава 3. На пути к гражданскому обществу: мировые суды в системе пореформенных судов Российской империи и их роль в трансформации общественных отношений

Глава 4. Мировой суд и земские учреждения

Глава 5. Взаимодействие губернаторов Среднего Урала с выборным судом: от мира до вражды один шаг

Глава 6. Производство в мировых судах по уголовным и гражданским делам на основании Судебных уставов 1864 г.

Глава 7. Особенности введения мировой юстиции в губерниях Северного края

Глава 8. Особенности введения мировой юстиции в Сибири и на Дальнем Востоке России

Глава 9. «Ум и знания создали ему репутацию одного из самых умных людей в Перми…»: о деятельности мировых судей Среднего Урала

Глава 10. Мировая юстиция России на рубеже XIX–XX вв.

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
На пути к гражданскому обществу: мировые суды в системе пореформенных судов Российской империи и их роль в трансформации общественных отношений

Создание системы мировых судов является одной из наиболее важных составляющих судебной реформы 1864 г. Именно они в своей сути и деятельности ярко отображают общие идеи и цели всей реформы судебного ведомства. Говорить о значении создания мировых судов можно только в контексте всего модернизационного процесса второй половины XIX в. Судебные уставы 1864 г. разрабатывались и вводились не сами по себе, а на волне комплекса преобразований, известных в исторической литературе как эпоха Великих реформ, или, в более современном названии, александровская модернизация. За относительно небольшой период: с начала 60-х по конец 70-х годов XIX в. было проведено большое число реформаторских мероприятий: отменено крепостное право, изменено правовое положение крестьян, создано всесословное земское и городское самоуправление, перевооружена армия и введена всеобщая воинская повинность, реформирована банковская система, расширена доступность к образованию всех слоев населения, ослаблена цензура, гуманизировано уголовное право и некоторые виды дисциплинарной ответственности.

Александровская модернизация была направлена на развитие в России гражданского общества. Для всех ее мероприятий было характерно:

— повышение уровня защиты прав и свобод, борьба с произволом и возвышение значения нормы права как регулятора общественных отношений;

— ослабление контроля и расширение возможностей для проявления инициативы во всех аспектах (предпринимательской, творческой и др.);

— гуманизация;

— всесословность.

В той или иной степени каждое мероприятие александровской модернизации было направлено на преодоление единых проблем российского общества, которые тормозили развитие страны. Одним из актуальных моментов был низкий уровень защиты прав и свобод. Произвол в самых разнообразных формах был неотъемлемой частью жизни российского общества и прочно закрепился в правовой психологии россиян того времени.

Крепостные крестьяне вообще находились в положении живых вещей: их продавали, обменивали, оставляли в залог. Помещик или его управляющий был полновластным хозяином в деревне или на селе, он воплощал и полицию, и администрацию, и порой даже суд. В любой день жизнь крепостного могла кардинально измениться по малейшей прихоти хозяина. Так, актеры частного театра, приученные к жизни в искусстве, могли в один момент оказаться скотниками. Помещик мог беспрепятственно распоряжаться даже личной жизнью крестьянина. Формально помещик не имел права лишить жизни своего крепостного или причинить ему увечье. Однако произвол помещиков приобретал самые ужасные и уродливые формы. В некоторых имениях пытки и истязания крестьян были обычным делом. Чтобы такой произвол отдельного помещика был пресечен, требовалось, чтобы он достиг небывалого размаха. Помещица Дарья Салтыкова была привлечена к суду только после того, как количество замученных ею людей перешло за сотню.

Историк Б. Н. Миронов приводит цифры, сколько помещиков в XIX в. было привлечено к ответственности за произвол в отношении крестьян: в 1834–1845 гг. было привлечено к суду 2838 человек, но только 630 были осуждены. Учитывая высокую латентность, т. е. скрытность данных явлений, можно только догадываться об истинных масштабах данного явления. Можно предположить, что в силу достаточно закрытого характера жизни дворянских поместий большинство случаев произвола оставались безнаказанными.

В то же время не только крепостные страдали от низкого уровня представления о законности и о правах и свободах. Произвол крепостного права развращал все общество. Даже свободные люди в условиях помещичьих имений были бесправны и находились в полной зависимости от произвола хозяина. Члены семьи, свободные наемные работники, даже гости — все в любой момент могли испытать на себе всевластие помещика. Забавы Троекурова, которые описаны А. С. Пушкиным в известном произведении, в том числе и травля человека медведем, не являются выдумкой классика. Именно так любил развлекаться рязанский помещик Измайлов.

В то же время каждый человек, в том числе и сами помещики, куражившиеся над другими людьми в своих поместьях, были бесправны перед произволом чиновничества. Государственный механизм России первой половины XIX в. (система органов управления, армия, правоохранительная система) был полностью приспособлен под требования крепостного права. От чиновников требовалось прежде всего беспрекословно выполнять указания вышестоящего начальства. При этом в качестве целей работы государственных органов не ставились такие устремления, как помощь людям, защита их интересов тем более служение идеям законности, престижу государства. Все заменялось личным служением непосредственному начальнику. Как писал в 1859 г. К. П. Победоносцев, государственная служба из службы Отечеству переросла в службу лично начальнику: «Начальник мог повелевать беспрекословно; а самым способным к начальству, по системе Николая I, считался не тот, кто привык рассуждать, а привык повиноваться слепо и беспрекословно не по закону, не по совести (и закон, и совесть слишком близко касались опасной области идей), а воле начальника». Любые проявления самостоятельности, любое несогласие с мнением начальства, даже если оно выражалось в указании на то, что распоряжение начальника противоречит закону, рассматривались как возмущение против властей.

В результате высшие чиновники могли творить произвол над чиновниками низшими, а те, в свою очередь, удовлетворяли свое самолюбие, творя произвол над посетителями. Причем само чиновничество отличалось крайне низким уровнем образования. Человек оказывался практически бесправным в бесконечных коридорах присутственных мест перед самодурством полуобразованного чинуши. На этом фоне ярко процветало взяточничество. Каких-либо законных способов ограничить произвол чиновника не было.

Не меньшей проблемой было отсутствие условий для развития предпринимательства, рыночной экономики. Мешало наличие крепостного права: из-за него не мог появиться рынок рабочей силы. Однако для развития предпринимательства нужен эффективный механизм разрешения споров, конфликтов, чтобы разрешать оперативно и на основе закона споры между поставщиками, работниками и работодателями и пр. Указанный низкий уровень защиты прав и свобод проявлялся негативно и в этом плане: высокий уровень законности создает четкие правила игры в экономической сфере, придает уверенность, что вновь созданные предприятия не будут отобраны и разорены произволом. Существенным тормозом развития общества была сословность: она мешала осознать значение прав и свобод каждого человека, она мешала сформировать механизмы диалога власти и общества для мирного урегулирования социальных противоречий. Реально процесс слияния сословий уже начинал происходить, но он сильно тормозился устаревшим законодательством, ментальными установками.

Через призму этих обстоятельств надо оценивать все мероприятия александровской модернизации. Значение крестьянской реформы заключается не только в создании рынка рабочей силы, хотя это было крайне важно для развития капитализма, но также и в изменении отношения к правам и свободам: вчерашние крепостные крестьяне перестали быть живыми вещами, приобретя целый ряд личных и имущественных прав. Также расширяли возможности пользоваться правами и свободами и другие реформы: земская и городская реформы создали право избираться в органы всесословного самоуправления представителям всех сословий. При этом земства даже дали обществу в некоторой степени возможность воздействовать на власть: земские ходатайства были единственной формой, позволявшей донести до власти чаяния народа. В некоторых случаях они достигали своей цели. Ослабление цензуры, школьная и университетская реформы расширяли доступ к духовным ценностям и в то же время содействовали социальной мобильности в обществе. Введение всеобщей воинской повинности позволяло не только укрепить обороноспособность страны, но и заменить рекрутскую повинность более справедливым принципом комплектования армии. Все это ослабляло мелочный контроль власти за обществом, а также давало возможность каждому и вместе с другими проявлять инициативу, решать как личные, так и общественные вопросы.

Новые всесословные органы самоуправления оставили о себе яркую память проявлениями подобных инициатив. Они содействовали развитию народного образования, медицины, улучшению сельского хозяйства. Городские органы самоуправления содействовали благоустройству городов: благодаря им в жизнь горожан приходили такие блага цивилизации, как водопровод, электричество. Активно создаются различные общества — просветительские, спортивные, технические, предпринимательские, благотворительные. Их деятельность в той или иной степени также содействовала повышению уровня жизни людей, расширению доступности образования и медицинской помощи. В то же время это отражало и тенденцию на гуманизацию общественных отношений. Если в дореформенный период жесткий контроль еще предполагал строгое наказание за малейшее отступление от установленных правил, то в эпоху модернизации дух гуманизма проявляется многолико. Само по себе расширение прав и свобод уже есть гуманизация, но особо надо выделить отмену телесных наказаний в учебных заведениях, сокращение их в армии. Из уголовного права исчезают самые жестокие телесные наказания. Меняется отношение к детям, преступившим закон: для них стали создаваться специальные исправительные приюты, которые больше напоминали учебные, а не пенитенциарные заведения. Очень ярко проявляется практически во всех реформах тенденция к слиянию сословий: школы, университеты, земства, армия — все становилось общегражданским, а не сословным.

Таким образом, все мероприятия александровской модернизации формировали условия для развития рыночных отношений, предпринимательства, при этом они меняли сознание людей, утверждая ценности не патриархального, а гражданского общества: равенство всех перед законом, уважение к личности, повышение уровня законности. В этом же плане высвечивается и необходимость в реформе суда.

Дореформенное судопроизводство было негласным, тайным и письменным. Кроме того, действовала теория формальной оценки доказательств. Судье четко предписывалось, какие доказательства должны присутствовать, чтобы признать человека виновным в преступлении, при этом регламентировалось, чьи показания должны считаться более достоверными (мужчинам следовало доверять больше, чем женщинам; знатным — больше, чем незнатным). Это давало неограниченные возможности для произвола и взяточничества. Самым совершенным доказательством считалось личное признание. Это толкало полицию на использование пыток во время предварительного следствия. При этом даже не обязательно было напрягаться физически. При очень слабом уровне разработки представлений о нормах содержания подозреваемых во время предварительного следствия было достаточно использовать холодную, в прямом смысле этого слова, комнату или кормить задержанного одною селедкой, не давая при этом воды.

В дореформенных судах было трудно рассматривать дела между представителями различных сословий, так как судебная система была построена по сословному принципу — для каждого сословия существовали свои суды. Для дворян в каждом уезде был уездный суд, члены которого (уездный судья и два заседателя) избирались дворянами на три года. Апелляционной инстанцией для уездных судов являлись верхние земские суды. Они состояли из двух департаментов: по уголовным и гражданским делам. Верховный земский суд был один на губернию. В него входили назначенные императором председатель и вице-председатель и избранные дворянством на три года заседатели.

Для горожан низшей судебной инстанцией был городской магистрат, а апелляционной инстанцией — губернские магистраты. Члены городского и губернского магистратов избирались на три года из состава горожан.

Государственные крестьяне были подсудны уездным нижней расправе и верхней расправе, последняя была апелляционной инстанцией. Судьи этих судов назначались. Кроме того, существовали так называемые совестные суды. Совестный суд был предназначен для рассмотрения гражданских дел. В нем тоже сохранялся принцип сословности — судебная коллегия состояла из председателя и двух заседателей, которые специально избирались каждым сословием для себя. Дела дворян рассматривали заседатели-дворяне, дела горожан — заседатели-горожане, дела крестьян — заседатели-крестьяне.

Также дореформенная судебная система не могла реализовать еще одно важнейшее требование к работе судебной системы, которое диктовалось временем: оперативность. Множество инстанций в сочетании с письменным судопроизводством порождало еще одну классическую болезнь российской бюрократии — волокиту. Даже самое пустяковое дело могло переходить из одной инстанции в другую годами, обрастая ворохом бумаг или, как говорили в народе, «волочиться». Например, в 1837 г. Николай I потребовал решить дело двух купцов. Дело было завершено только в 1856 г., т. е велось 19 лет. И это еще не предел: дело о краже из Московского уездного казначейства медных монет на 115 тыс. рублей было начато в 1844-м, а закрыто в 1865 г., т. е. велось 21 год. В Сенате часть дел вообще терялась.

В мемуарах прокурора Московского окружного суда М. Ф. Громницкого содержится поразительный пример того, как медленно работала система правосудия до реформы. В дореформенный период Громницкий служил стряпчим по уголовным делам в Воронеже. Там, в тюремном замке, в течение 15(!) лет содержался человек, обвиняемый в растрате и находящийся под следствием. Обвиняемый мог неограниченное время находиться под стражей. Расследование длилось 15 лет, в результате человек был признан виновным и отправлен в Сибирь. «Преступая острожный порог, он был молод, здоров и полон энергии; через 15 лет отправляли в Сибирь дряхлого, больного старика», — писал Громницкий. При этом надо помнить, что в дореволюционной России предварительное заключение не входило в общий срок наказания.

В то же время общественные отношения в России становились все более сложными: развивались капиталистические отношения, что усложняло гражданское право, расширялись формы творческой и культурной жизни, а это давало толчок к развитию авторского права, расширялся рынок наемного труда, что постепенно рождало трудовое право. Теперь квалифицированно разбираться во всех тонкостях закона мог только подготовленный человек, получивший основательные знания. Поэтому на повестке дня стоял вопрос о повышении профессиональной подготовки судей, к которым до реформы даже не предъявлялось требование иметь юридическое образование. Правосудие мог вершить человек совсем не обладающий юридическими знаниями. Считалось, что знание законов обязательно только для секретаря, который в нужный момент укажет судьям нужную статью.

Таким образом, проведение судебной реформы органично входило в общее русло всей модернизации. Реформа должна была создать доступное оперативное справедливое правосудие. Особая роль при решении этой задачи отводилась мировой юстиции.

Судебные уставы 1864 г. представляли ряд документов, регламентирующих устройство новой судебной системы, правовой статус должностных лиц, порядок рассмотрения уголовных и гражданских дел: Учреждение судебных установлений (УСУ), Устав уголовного судопроизводства (УУС), Устав гражданского судопроизводства (УГС), Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Учреждение судебных установлений определяло, что судебная власть принадлежит мировым судьям, мировым съездам, окружным судам, судебным палатам и Правительствующему Сенату. Статья 2 УСУ подчеркивала, что власть обеих подсистем распространяется на все сословия. При этом все эти инстанции не выстраивались в единую систему: мировая юстиция (мировые суды и съезды мировых судей) и общие судебные места (окружные суды и судебные палаты) выстраивались как две подсистемы судебной власти. Статья 5 определяла, что мировые судьи отправляют правосудие единолично, все остальные инстанции, в том числе съезды мировых судей, работают коллегиально. Раздел I подробно регламентировал устройство мировой юстиции. В нем определялось, что мировые судьи состоят по уездам и городам. Уезд, с находящимися в нем городами, составляет мировой округ. Столичные города Санкт-Петербург и Москва должны были делиться на несколько округов. Каждый округ делился на мировые участки, а в каждом участке должен был находиться участковый мировой судья. Закон не оговаривал, сколько должно быть участков в мировом округе, т. е. сколько мировых судей должно приходиться на один уезд. Это, согласно ст. 14 УСУ, должно было определяться особым расписанием. Однако этим законодатель создавал условия для реализации важнейшего требования к новой судебной системы — доступности: по ходу дела можно было оперативно подстраиваться под местные условия.

Также законодатель, кроме участковых мировых судей, вводил понятие «почетные мировые судьи». Более детально статус почетных мировых судей регламентировался в особой главе «О должности почетных мировых судей». В ней говорилось, что почетный мировой судья обязан отправлять правосудие по всем делам подсудных мировым судьям в тех случаях, когда обе стороны обратятся к его посредничеству. То есть почетные мировые судьи не имели своего участка, к ним могли обратиться тяжущиеся с любого участка округа, если сочтут возможным. Также почетный мировой судья мог заменить участкового мирового судью в случае болезни или отлучки последнего (ст. 43 УСУ). При этом закон подчеркивал равенство полномочий участковых и мировых судей: «Почетный мировой судья разбирает дела на том же основания, как участковый и стороны, обратившиеся к суду почетного мирового судьи не вправе уклоняться от его решения и не могут возбуждать то же дело у другого мирового судьи» (ст. 49 УСУ). Самое главное отличие участковых и почетных мировых судей указывалось в ст. 50 УСУ: почетные мировые судьи не получали никакого жалования. Из этого вытекало еще одно отличие, закрепленное в законе: участковые мировые судьи не могли занимать еще какие-либо должности, кроме почетных должностей в богоугодных заведениях, а на почетных данное ограничение не распространялось.

Деятельность участковых мировых судей была регламентирована более жестко. Статья 41 УСУ обязывала выбрать постоянное место пребывания на своем участке для разбора дел и согласовать это место со съездом мировых судей. Видимо эта оговорка вводилась для того, чтобы слишком произвольное определение места жительства и работы мировых судей, могла сделать их малодоступным населению. При этом та же статья обязывала участкового мирового судью принимать заявления «везде и во всякое время».

Соответственно, чтобы обеспечить постоянное пребывание участкового судьи в своем участке и чтобы судья полностью погружался только в судейскую должность, закон, как уже было сказано, запрещал параллельно служить где-либо еще. Исключение составляли только почетные должности в местных богоугодных и учебных заведениях. Такое ограничение было вполне разумным: судейская деятельность становилась профессиональной, а доступ к правосудию должен был открыт в достаточно широкий промежуток времени. Можно заметить, что в XIX в. не редкостью была ситуация, когда человек брался совмещать несколько работ: например, священник становился учителем в местной школе или преподаватель одного учебного заведения соглашался вести занятия в другом учебном заведение. Далеко не всегда получалось совмещать. В тех сельских школах, где учителем был священник, занятия проводились эпизодически, так как служитель культа в первую очередь занимался своими прямыми обязанностями. Поэтому данная норма закона была продиктована реальными обстоятельствами своего времени и стремлением сделать правосудие доступным. Соответственно вполне логичным было появление нормы в законе, согласно которой участковые мировые судьи должны были получать плату из сумм земского сбора, а также выделялись средства на разъезды, наем письмоводителя, рассыльного и канцелярские расходы. Был установлен минимальный размер жалованья для участковых мировых судей — 1500 руб. в год, земствам было представлено право поднимать его до 2200 руб.

Собрание всех участковых и почетных мировых судей округа, согласно ст. 17 УСУ, составляло съезд мировых судей. Съезд являлся апелляционной и кассационной инстанцией (ст. 51 УСУ).

Если судьи общих судебных мест назначались, мировые судьи избирались. Конечно, России, которая только отменила крепостное право, было еще далеко до прямых всеобщих выборов. Выборы осуществлялись всесословными органами самоуправления — уездными земствами. Если на уездное земское собрание приходило мало гласных (менее 12), то выборы осуществлялись на губернском земском собрании. Однако прогрессивным следует считать даже не столько выборный принцип (до реформы заседателей в суды тоже избирали), а то, что решение принимал всесословный орган — земство. Следовательно, выбор судьи олицетворял волю всех сословий.

К кандидатам в мировые судьи ст. 19 УСУ устанавливала ряд требований. Правительство отказалось от сословного ценза, имевшего место в дореформенный период. Также, по закону, не имели значения национальность и вероисповедание. Зато вводился и приобретал большое значение образовательный ценз. Мировые судьи избирались из местных жителей, к которым предъявлялся ряд требований. В частности, был установлен возрастной ценз — 25 лет. Это был достаточно традиционный подход: такой возраст наиболее часто встречается в зарубежных странах. Был оговорен образовательный ценз. Общая тенденция повысить образовательный уровень судей нашла отражение в регламентации требования к кандидатам в мировые судьи: «получили образование в высших или средних учебных заведениях, или выдержали соответствующее испытание…». Однако пока законодатель не установил требование к мировым судьям иметь высшее юридическое образование, закон разрешал претендовать на эту должность и тем, кто получил образование другого профиля и не обязательно высшее. Бывший военный стал достаточно распространенной фигурой в камерах мировых судей.

Законодатель не стал устанавливать максимальные требования к образовательному цензу из-за опасения не найти достаточно кандидатур на должности мировых судей: в стране лиц с высшим юридическим образованием было немного. К тому же считалось, что дела, рассматриваемые мировыми судьями, будут достаточно просты и новоиспеченные судьи смогут самостоятельно освоить соответствующие нормы закона. Более низкие требования к мировым судьям объяснялись тем, что от них ждали отправления правосудия не столько по законам, сколько по народным обычаям. Поэтому законодатель даже разрешил заменить ценз образованности цензом опытности: ст. 19 УСУ содержала оговорку «или же прослужили не менее трех лет в таких должностях, при исправлении которых могли приобрести практические сведения в производстве судебных дел». При этом законодатель не установил перечень таких должностей и каких-либо проверочных процедур, приобретены ли эти знания или нет. Можно также отметить, что безусловное требование наличия высшего юридического образования касалось только присяжных поверенных, для следователей, судей окружных судов, прокуроров закон допускал наличие высшего, не обязательно юридического или даже среднего образования (ст. 202 УСУ).

Для кандидатов в мировые судьи устанавливался и имущественный ценз. Мировые судьи стали единственной категорией судебных деятелей, для которых вводился имущественный ценз. Трудно объяснить, почему это произошло. Возможно, имущие считались более благонадежными. Хотя можно встретить другое объяснение: владение имуществом гарантировало независимость судьи.

Юридическая Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В. Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография

Юридическая Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В. Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография

Монография авторского коллектива исследует как теоретические аспекты деятельности мировой юстиции, так и процесс формирования мирового суда в Российской империи в XIX в. Авторы рассматривают введение мирового суда как элемент сложного модернизационного процесса, направленного на формирование правового государства и гражданского общества. На основании большого круга исторических источников ими показаны предпосылки создания мирового суда, особенности деятельности в отдельных регионах, значение мировых судов для трансформации общественных отношений, их влияние на эволюцию общественного сознания и повседневных практик.<br /> Для юристов, преподавателей, студентов юридических и исторических факультетов, а также для всех, кто интересуется отечественной историей.

Внимание! Авторские права на книгу "Мировая юстиция в России: создание, деятельность, историческая миссия. Монография" (Под ред. Поповой А.Д., Лонской С.В.) охраняются законодательством!