Конституционное право Российской Федерации. Учебник

Под ред. Эбзеева Б.С.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 11.07.2017 ISBN: 9785392261352 Язык: Объем текста: 430 стр. Формат: epub

Оглавление

Раздел I

Раздел II

Раздел III

Раздел IV

Раздел V

Раздел VI

Раздел VII

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Раздел I

Глава 1.
Происхождение и формы государства

§ 1. Понятие и происхождение государства. Признаки государства. Государство и гражданское общество

Под государством часто понимают аппарат управления или отождествляют его с политической элитой, которая управляет обществом. В действительности элита — это политическая аристократия, а аппарат управления — чиновничество. Само же государство представляет собой известную совокупность людей, проживающих на определенной территории, управляемую одной властью и руководствующуюся одним законом (обычаем, традициями, нравственностью). Иными словами, государство — это политически организованное общество, отечество.

Человек — существо общежительное, т. е. социальное. Никто не может развиваться вне окружения себе подобных. Но, оказавшись в социуме, он неизбежно сталкивается с тем фактом, что его интересы зачастую, если не сказать постоянно, вступают в противоречие с желаниями окружающих. Более того, нередко бывает и так, что кто-то сильный, поставивший во главу угла собственного существования лишь свои интересы, делает невозможной жизнь остальных членов того коллектива, в котором находится. Сильный попирает слабого, хитрый обманывает простака, мужчина нередко господствует над женщиной.

Жить в таких условиях, отдав все на откуп анархии страстей и интересов, невозможно. И нет никаких сомнений в том, что главной идеей государственного строительства всегда выступало естественное желание людей жить вместе, сообща. Поэтому люди осознанно стремятся к тому, чтобы всем обществом в целом и каждым человеком в отдельности управляет некая высшая власть, которая устанавливает единые, общие для всех правила поведения (законы), организует защиту от внешних врагов и разрешает те противоречия, которыми всегда полны межличностные отношения.

Нередко утверждается, что по меньшей мере на первой стадии развития человеческой цивилизации государство образуется насильственным путем, т. е. за счет подчинения сильными группами (классами) своих менее приспособленных к жизни соплеменников. Однако история свидетельствует об обратном. Государство обычно рождается из единой группы людей, этноса, объединенного общим языком, религией, культурой, родством и территорией проживания. Государство как особый человеческий союз возникает лишь тогда, когда некоторая этническая группа доросла до самоидентификации и внутреннего желания подчиняться единому порядку, который охраняет его от любых внешних угроз и внутреннего нестроения, т. е. желает жить по справедливости. По этой причине государство очень часто называют союзом.

Здесь нам открывается удивительная картина совместного обогащения этноса и государства по мере их развития. Именно государство превращает некоторую раздираемую внутренними противоречиями группу людей в нацию; в свою очередь, национальное развитие возвышает государство до уровня высшего человеческого союза. В этом процессе самоидентификации формируется индивидуальная культурная общность, нация, обособившаяся для развития самой себя и признания за собой прав на самостоятельное, независимое от других народов существование. Не удивительно поэтому, что нередко государство называют великим семейством, что очень верно по сути.

Исключения из общего исторического ряда чрезвычайно редки. Можно назвать США, Канаду и Австралию, возникшие скорее механическим путем постепенного объединения различных групп людей, иммигрировавших из мест своего традиционного проживания. При этом будущие американцы, австралийцы и канадцы принадлежали не просто к одной христианской цивилизации, т. е. имели единые нравственные понятия о добре и зле, но являлись носителями одного языка (английского, итальянского, немецкого, французского) и культуры. Это облегчало процесс объединения крупных этнических групп немцев, англичан, итальянцев и французов в одно целое — в американскую, канадскую и австралийскую нации.

Из сказанного следует несколько важных выводов. В первую очередь, что государство — союз добровольный. Об этом весьма доходчиво писал еще Платон, который справедливо полагал, что основой возникновения государства является естественная потребность каждого из нас в чужой помощи. И хотя он перечислял сугубо материальные мотивы (разделение труда, безопасность и т. п.), легко понять, что в действительности межличностное общение носит куда более глубокий характер и имеет куда более широкую мотивацию, чем только нужда в услугах других.

В государстве всегда доминирует мотив объединения, отыскания в своем ближнем тех черт, которые объединяют, а не разъединяют. Характерно, что государство как организованный союз возможно лишь при определенном согласии всех лиц в том, кто обладает высшей властью, кому они должны повиноваться и в чем заключается характер этого повиновения. Чтобы власть проявилась именно таким образом, нужно, чтобы осознанно или нет, но лица желали повиноваться ей, признавали за властью соответствующие прерогативы.

Как раз поэтому великий русский мыслитель И. А. Ильин и писал, что только духовная солидарность является подлинной и реальной основой государства. А один из самых выдающихся философов и юристов России Б. Н. Чичерин считал, что государство есть союз народа, связанного законом в одно юридическое целое и управляемого верховной властью для общего блага.

Итак, государство является союзом, созданным для управления всем обществом на началах единовластия и единого, обязательного для всех закона. Часто государство называют высшим политическим союзом, поскольку, по классическому определению Аристотеля, политикой называется искусство управления обществом.

Высшим, но не единственным, поскольку в межличностных отношениях удивительным образом сами собой формируются различные человеческие союзы, объединяющие людей по различным основаниям. Каждому из них уготовано собственное предназначение: семья является основой воспроизводства общества, приучает к любви, жертвенности, разделению обязанностей, формирует у подрастающего человека первые традиции, создающие зачатки личной, а позднее и национальной культуры. Род и племя выступают в виде более сложных союзов, где указанные качества укрепляются и создают предпосылки для самоидентификации определенной этнической группы. Формируется сознание собственного коллективного «я». В нем заключено первоначало власти права (правового обычая).

Различные сословия, корпорации, признаки которых легко обнаружить даже в раннем человеческом обществе (торговцы, кузнецы, воины, крестьяне и т. п.), также позволяют структурировать общество по естественному критерию, объединяя людей и упорядочивая их бытие для достижения некой благой цели, хотя бы и в виде материальной выгоды.

Заметим также, что помимо устойчивых, традиционных союзов человечество самостоятельно формирует вариативные, врéменные образования. Они интересны по двум причинам. Во-первых, демонстрируют подспудное желание человека преодолеть разобщенность: люди отдаляются друг от друга и тут же объединяются вновь по самым различным критериям. А во-вторых, подчеркивают мимолетность и недолговечность всего того, что не связано с основными ценностями и потребностями человека.

Например, кроме корпораций известны создаваемые ранее по профессиональному признаку временные ватаги русских ушкуйников — полукупцов-полуразбойников. А вместо родов или семей иногда образуются некие гибриды, как, например, французский линьяж, представлявший собой в XI–XII вв. многочисленный родственный (семейный) коллектив, связанный кровными узами, брачными союзами, общим владением и фамильным патримонием (земля, замок и т. д.). Линьяж состоял из кровных родственников и друзей-побратимов, имел четко выраженную иерархическую структуру, свой принцип наследования, предполагавший нераздельность земельного владения и даже собственную практику брачных альянсов. Может показаться смешным и «ненаучным», но и такие забавные объединения, как «клуб любителей пива», клубы поклонников какого-либо певца или поэта, «общество лысых» и т. п. точно так же призваны удовлетворить потребность человека реализовать свой собственный (или, как говорят юристы, субъективный) интерес. Хотя, конечно, их влияние на общественную жизнь, как правило, ничтожно.

Что же касается именно политических союзов, то они могут образовываться как внутри государства, так и вовне. Например, политические партии также претендуют на участие в управлении обществом. Помимо них вовне государства действуют международные политические союзы, сфера деятельности которых гораздо шире по территории. Но и они не способны заменить государство, поскольку оно является суверенным, т. е. независимым образованием.

Государство одинаково противополагает произволу сильного и субъективизму личного мнения закон и власть, в идеале одинаково справедливую ко всем гражданам. Создавая твердый законный порядок, укрепляя общественную нравственность, становящуюся отныне общеобязательной, высший политический союз максимально устраняет несправедливость из земного бытия человека. Не случайно еще в древности говорили: «Понятие справедливости связано с представлением о государстве». А немецкий философ Гегель добавил, что государство есть действительность нравственной идеи.

Государство вовсе не поглощает общественные союзы, но объединяет их в еще более высокую по уровню духовного и социального развития субстанцию. Покрывает их, как кокон, внутри которого кипит разнообразная жизнь, не уничтожает, но структурирует их в иерархическую вертикаль, в которой каждый из этих союзов занимает исключительно свое, присущее именно ему место. При этом, дабы не ущемить права и интересы своих граждан, государство ограничивает в подчиненных ему союзах властное начало, и это очень важно, поскольку в силу человеческой природы они полны страстей и деспотизма. Союзы людей, попадая в сферу притяжения государства, находят в нем свое субординационное место, освобождаясь от ненужных наслоений, искажающих их суть.

Так, например, в древние времена власть отца семьи носила абсолютный характер. Настолько, что он мог без суда умертвить своих детей и жену или продать их в рабство. С течением веков, по мере укрепления государственности, такие дурные традиции канут в Лету, будут считаться уголовным преступлением. Ведь очевидно, что этот древний обычай никак не соотносится с идеей семьи, а потому государство лишило отца семейства этой прерогативы.

Отсюда следует важный вывод, что любое развитое общество на каком-то этапе своего развития неизбежно становится государством; что государство присуще (имманентно) человеку. Несложно заметить, что народы, которые не сумели создать государственности, живут родоплеменным строем либо все еще пребывают на низшей ступени исторического развития. Развитие человеческого общества возможно лишь после того, как оно облекается в форму государства. Если государства нет, сохраняется состояние вечной войны и хаоса. Обычно такие человеческие образования рано или поздно попадают в орбиту внешнеполитической деятельности соседних государств, ассимилируются и поглощаются более развитыми народами.

Государство является в буквальном смысле слова народным лицом, поскольку принимает черты, которые присущи образующим его гражданам, являет миру культуру и традиции нации. Справедливо утверждают, что власть политическая проявляется настолько и реализуется в тех формах и с тем содержанием, какими их принимают лица, данное государство создавшие. Государство — это мы. Когда говорят «государство виновато», «государство плохое», то люди, сами того не замечая, наделяют государство чертами личности, перекладывая на него всю совокупность собственных недостатков.

Таким образом, можно выделить следующие признаки государства: 1) это — общественный союз; 2) союз целого народа (нации); 3) оно имеет единый закон; 4) свою территорию; 5) в нем народ становится нравственным лицом; 6) оно управляется единой властью.

В силу возложенных на него задач государство является союзом властным, который не имеет равных себе по силе противников во внутренних отношениях. Как союз, упорядочивающий общество, оно идет правовым путем, издавая правовые акты, содержащие известные предписания и запреты. Право здесь выступает в качестве универсального способа поддержания порядка и обеспечения общего блага. Единство правопорядка, наличие единого правового пространства, единство территории, на которой функционирует верховная власть, — все это является неотъемлемыми признаками государства, не встречающимися ни в каком ином человеческом союзе.

Государство всегда имеет высшей целью общее благо, достигнуть которое возможно лишь в государстве и посредством его. Эта цель имеет свои производные задачи: 1) охранение приобретенных прав и исторически сложившейся структуры общества; 2) содействие человеку и общественным союзам в достижении их частных (партикулярных) целей; 3) реализация и поддержание личных и общественных целей, необходимых для культурного и социального развития личности и общества.

При этом с древнейших времен известна проблема совмещения личной свободы и интересов частного лица с общественным благом. Где та граница, которую не должна переходить верховная власть, действующая во благо всего общества? Как определить сферу личной свободы? Как раз такому определению и гарантированию личной свободы служит гражданское общество. Оно охватывает всю совокупность человеческих союзов, не совпадающих с государством. Гражданское общество является собирательным понятием, главная цель которого — наглядно определить пределы государственного регулирования, за которые власть не вправе перейти. За личностью остается область бытия, где она свободна от действий верховной власти. В основе гражданского общества — идея прав человека, впервые конституционно закрепленная Великой французской революцией конца XVIII в. В числе этих прав — свобода совести, неприкосновенность частной собственности, свобода собраний, свобода перемещений, признание человека виновным исключительно в судебном порядке и т. д.

С тех давних пор правовая наука так и не определила четкие границы государственного всевластия, поскольку государство как живой, саморазвивающийся организм не является статичной величиной. Идея общего блага, общественного интереса носит всегда сугубо прагматичный, конкретный характер. И верховная власть реагирует на задачи, которые время ставит перед обществом в данный период времени. Например, очевидно, что во время войны неприкосновенность частной собственности не может быть сохранена, поскольку для достижения победы имущество нередко реквизируется. Свобода перемещений и свобода собраний также едва ли может быть реализована без ограничений, которые накладывают условия военного времени.

Да и свобода совести повсеместно наталкивается на массу вполне объяснимых препятствий. Дело в том, что свобода совести в буквальном смысле слова допускает равноправное существование всех групп верующих, в том числе и тех, чьи этические (нравственные) воззрения вступают в резкое противоречие с общераспространенными понятиями в данном обществе. К таким группам относят и так называемые секты, чья деятельность зачастую носит не просто деструктивный, но и античеловеческий характер. Разумеется, государство обычно запрещает такие группы.

Нельзя также забывать, что вплоть до конца XIX в. почти все государства в мире в основном совпадали с религиозными обществами. Иными словами, практически все граждане конкретного государства принадлежали к одной и той же религиозной группе. Причем это утверждение характерно не только для многих христианских государств (Российская империя, Болгария, Греция, Сербия, Венгрия, Австрия, Германия, Франция, Англия, Италия, Испания), но и для мусульманских. Более того, в такой развитой демократической стране, как Англия, парламент до сих пор является высшим органом церковного управления. Именно он своими актами утверждает и изменяет догматы англиканства.

И сегодня, хотя практически все эти государства являлись многонациональными и многоконфессиональными в течение многих столетий, именно Церковь (если мы говорим о христианской цивилизации) являлась неотъемлемой и активной частью политического общества и политической жизни. В мусульманских странах, где в силу специфики ислама отсутствует единая централизованная религиозная организация, священнослужители тем не менее играют чрезвычайно важную роль в деятельности государств. Иногда говорят, что такая картина была характерна для прошлых веков. В действительности влияние религии на внутреннюю и внешнюю политику многих стран сегодня заметно усилилось.

По-прежнему многие государства, утвердившие в своих конституциях принцип свободы совести, не исключили из них то положение, что определенное религиозное вероисповедание является господствующим в данном обществе. В частности, в Королевстве Дании доминирует лютеранское вероисповедание. В конституции Княжества Лихтенштейн католицизм признан государственной религией. Тот же принцип закреплен в конституции Княжества Монако. В Королевстве Норвегии приоритет отдается лютеранскому вероисповеданию. А в Греции государственной религией является православное христианство. Это подразумевает, что государство не только оказывает помощь (материальную, политическую и иную) религиозным организациям, но и учитывает их нравственные идеи в законодательстве.

Иными словами, вопрос о соотношении государственного и личного начала в организации общества не может быть решен однажды и на все время. Ответ на этот вопрос зависит от уровня духовно-культурного развития народа, его истории, национального характера и даже климата и прочих условий.

§ 2. Происхождение Российского государства и его историческое развитие

Голос истории чаще звучит тихим шепотом, чем набатом, но заглушить его не удается никому и никогда. Однако в него нередко пытаются привнести фальшивые ноты. Такой фальшивой нотой, привносимой некоторыми западноевропейскими историками, социологами, юристами, звучит утверждение, что «государство является продуктом цивилизации побережья Средиземного моря или западной цивилизации, и что если оно пришло также в страны, лежащие в других широтах и населенные другими расами, то это произошло в результате подражания».

Высокомерие европоцентризма никак не согласуется с правдой истории. Народы Индии и Китая за тысячелетия до появления средиземноморской цивилизации имели свою государственность, а Великие пирамиды в Египте, управлявшемся фараонами, были возведены за тысячи лет до рождения первых основателей государств в Западной Европе. Объективный исследователь не может игнорировать самобытность институтов государственности в исламском мире, у народов других регионов планеты. Мы можем гордиться государственным сознанием нашего народа, порождением которого является Российское государство. Что же касается утверждения о «подражании», то еще Платон, имея в виду Древний Египет, мудро замечал: «Мы, греки, дети по сравнению с этими людьми с традициями, которые в десять раз древнее, чем мы».

Общество не может жить и развиваться по чуждым ему законам и правилам, выработанным другими народами. Государство является результатом исторической жизни конкретного народа и развивается в строгом соответствии с развитием жизни данного общества. Наиболее ранним из дошедших до нас отечественных летописных сводов является «Повесть временных лет». Ее относят к началу XII в., но она вобрала в себя более ранние сказания, повести, легенды, устные поэтические предания о различных исторических лицах и событиях. Согласно летописи, первым древнерусским государством стало Киевское княжество, основанное в 862 г. Но становление российской государственности началось много раньше. Его можно отнести к концу IV в., когда славянские племена расселились по Восточной Европе.

Летописец Нестор, монах Киево-Печерского монастыря, начал свой труд словами: «Вот повести минувших лет, откуда пошла Русская земля, кто в Киеве стал первым княжить и как возникла Русская земля». По его свидетельству, славянское посольство, приглашая князей-варягов, говорило им: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет». А перед этим славяне, по автору летописи, «изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: “Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву”». Главное, по его мнению, остановить междоусобицы, которые истощали силы народа.

Нестор с горечью рисовал страшные картины разорения Руси в результате «нашествия поганых», как он именовал половцев. И еще писал Нестор: «Если же какая-нибудь страна станет угодной Богу, то ставит ей Бог цесаря или князя праведного, любящего справедливость и закон, и дарует властителя и судью, судящего суд». «Справедливость и закон», «властитель и судья, судящий суд» — какое удивительно точное определение самого принципа государственного устроения народа, выросшего из его сознания и отвечавшего его чаяниям и обстоятельствам жизни!

Таким образом, в сознании восточных славян порядок означал государственный строй, целями которого были: народное единство; внутренний мир и спокойствие; защита от внешних врагов; наличие законов, приходящих на смену обычаям, и традиций, связывающих всех; правосудие. Рюрик, приглашенный на княжение из варягов, привнес еще один элемент государственности — военную организацию в виде княжеской дружины, которая существовала наряду с ополчением.

Общественное устройство варягов напоминало общественное устройство восточных славян и потому никак не могло служить нашим далеким предкам примером для подражания. Отечественная государственность явилась результатом социального сознания самих славян, она не была заимствована, а выросла из внутренней жизни общества и потребностей энергично развивавшегося славянства. Как писал Н. М. Карамзин, «пустыни украсились городами, города — избранными жителями: свирепость диких нравов смягчилась верою христианскою; на берегах Днепра и Волхова явились искусства византийские». Великий князь Ярослав Мудрый (ок. 978–1054) дал народу «Русскую Правду» — свиток законов гражданских, простых и мудрых. Россия была не только обширным, но и, в сравнении с другими, образованным государством. О пространствах нашего древнего Отечества свидетельствует, к примеру, то, что владения одного только Новгорода были соизмеримы с территориями многих европейских государств.

Одна из отличительных особенностей становления государства на Руси заключалась в том, что на ее территории жили предки многих современных народов России. Наша Родина изначально была многонациональной, и за многие века нашей общей цивилизационной истории народы России выработали уникальный опыт совместной жизни. На природу отечественной государственности наряду с огромной территорией при относительной малочисленности населения оказывали влияние и иные факторы, в том числе религиозные традиции, народный характер, взаимоотношения с ближними и дальними соседями, климат.

Россия не смогла уберечься от общей язвы, поразившей Европу, — удельщины. Вместе с единой и сильной властью было разрушено благоденствие и могущество народа, ставшего жертвой княжеских склок и междоусобиц. Раздробленная, лишенная единовластия, погрязшая в междоусобицах Русь пала под ударами монгольских ханов.

Объективные условия государственной бытийности народа, из столетия в столетие подвергавшейся жестоким испытаниям, привели к тому, что главным фактором консолидации и прогресса выступала единая центральная власть. Россия создавалась победами на поле брани и единодержавием, гибла от утраты единства власти, способной объединить народ, возрождалась единодержавием.

Два долгих века понадобилось народу, чтобы освободиться от ханского ига и возродить Российское государство. Тому способствовали мудрая политика московских князей и возрождение государственного смысла народа, охваченного духом вольности. Как удивительно точно замечал Н. М. Карамзин, «история наша представляет новое доказательство двух истин: 1) для твердого самодержавия необходимо государственное могущество; 2) рабство политическое не совместно с гражданскою вольностью».

История и характерная для нее государственно-правовая практика подчиняются объективным законам развития, а не «свободной воле» человека и его произволу. Сами факты и обстоятельства истории разных народов, подлежащие изучению, существенно различны; ими неизбежно предопределяется специфика становления государственности этих народов и ее исторического развития.

В целом мире, а не только в Европе, не было и нет народа, создавшего и сохранившего в течение тысячелетия столь великое государство, и подобно нашему народу принесшего во имя этой цели столь многие жертвы. Мы не знали феодализма в его западноевропейском понимании, когда могущественные герцоги и лорды управляли королями, мы не пережили религиозных войн и инквизиции, не принимали участия в Крестовых походах, не вели истребительных имперских войн. Природа отечественной государственности причинно обусловливалась обстоятельствами исторического развития нашего народа. Именно этими обстоятельствами предопределена роль Российского государства в развитии культуры и прогресса и характер его взаимоотношений с человеком. В течение столетий развитие отечественной государственности определялось освоением новых огромных пространств. По замечанию философа Н. А. Бердяева (1874–1948), эти пространства «легко давались русскому народу, но нелегко давалась ему организация этих пространств в величайшее в мире государство, поддержание и охранение порядка в нем. На это ушла большая часть сил русского народа».

Огромная территория России требовала концентрации сил государства и возложения на человека нелегких обязательств во имя общего блага — сохранения и упрочения государственности. Этим с неизбежностью предопределялся характер взаимоотношений государства и его подданных и возлагаемых на последних тягот. На разных этапах истории России менялись представления об организации государства и власти. Но неизменным оставалось одно: власть была главным движителем общественного развития, а народ помогал ей всеми силами в устроении Отечества и во имя этого нес на себе громадные тяготы для общего блага. Именно это историческое значение Российского государства, считал Б. Н. Чичерин, дало ему такую мощь, какой не имело государство ни в одной европейской стране.

Именно в этом, т. е. в формировании единой государственности и сохранении ее целостности, усматривалось высшее благо общества. Ее основы в огромной стране с относительно малочисленным населением формировались единой центральной властью, а не различными социальными силами, боровшимися за свои имущественные интересы, как это было в Западной Европе. Это обусловливало природу власти и ее организацию, а также ее взаимоотношения с обществом в целом и с отдельным человеком. Основой этих взаимоотношений всегда была солидарность власти и общества — либо вынужденная, обеспечиваемая силой государства, либо естественная, вытекающая из государственного смысла нашего народа и гражданского патриотизма. Особенно в годины тягчайших испытаний, которые выпадали на долю Отечества на протяжении всей его истории.

Процесс формирования единого Российского государства занял длительный исторический период с конца XIII — начала XIV в. до конца XV — начала XVI в. Одновременно это был период становления мощной центральной власти как условия единства и целостности государства. Именно в эту эпоху, отмеченную обретением независимости от Орды, применительно к московским правителям стали использовать титул «самодержец», равнозначный принятому в Западной Европе «суверен». Великий князь московский Иван III Васильевич (1440–1505), принявший титул государя всея Руси, в сношениях с другими правителями стал сочетать его с титулом самодержца, подчеркивая тем самым свою независимость от какой-либо иной власти.

И Иван III Васильевич, и его сын и преемник Василий III Иванович, продолживший объединение Руси, многократно именовались в источниках царями, но официальное венчание московского правителя на царство произошло в январе 1547 г.: на царство был венчан 16-летний Иван IV Васильевич. Существенно обогатилось понятие самодержавия: оно стало также обозначать неограниченность власти ее носителя внутри страны, по собственному определению Ивана IV, «вольное царское самодержавие». Самодержец не нуждается «ни в каких наставлениях от людей, ибо не годится, властвуя над многими людьми, спрашивать у них совета. Зачем же тогда и самодержцем называться?». В этот исторический период была выработана и формула самодержавной власти в виде идеи, высказанной преподобным Иосифом Волоцким в 1510–1511 гг.: «Царь убо естеством подобен есть всем человеком, а властию подобен есть вышняму Богу».

Начало становления абсолютной монархии обычно относят ко второй половине XVII в., юридическое же оформление она получила в XVIII в. при Петре Великом. Причем Россия пережила наиболее продолжительную эпоху абсолютизма. Параллельно шло становление зачатков народного представительства, которое сегодня выступает в качестве содержательной характеристики всей современной демократии.

Народное представительство сложилось в борьбе против абсолютизма, но истоки представительных учреждений, в большей или меньшей степени присущих цивилизационному развитию всех народов, уходят вглубь тысячелетий. Возникновение государства придало им политический характер, на который наложили отпечаток особенности исторического развития и обусловленный этим развитием дух народов, их численность и этнический состав, размеры территории и даже климат, доминирующий тип экономических отношений, характер взаимоотношений с другими государствами, религия и т. д. В этом отношении история каждого государственного народа неповторима.

Традиции представительства обычно усматривают в государственности Древней Греции и Древнего Рима. К XII в. относится становление в Англии, а затем и в иных европейских странах представительных учреждений, которые носили сословный характер и служили ограничению королевской власти. В XVIII–XIX вв. парламенты стали повсеместной для Европы и США практикой демократического государственного строительства. Их теоретическую основу составило разработанное Дж. Локком, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо и другими мыслителями учение о народном суверенитете как антиподе абсолютизма и единственной основе демократической организации власти.

Между тем традиции представительства не были чужды государственно-правовому развитию России и отечественной социально-политической и правовой мысли. Напротив, на X–XI вв. приходится расцвет вечевой демократии на Руси — уникального демократического института, присущего отечественной государственности. Первые представительные учреждения упоминаются уже в XI–XII вв. в трудах киевского митрополита Илариона («Слово о Законе и Благодати») и в «Повести временных лет» Нестора (приблизительно в 1111–1112 гг.). Великий князь Владимир Мономах в знаменитом «Поучении детям» вслед за Иларионом считал необходимым сочетание единоличной власти великого князя с Советом, состоящим из «больших и нарочитых мужей», т. е. старших дружинников, «старцев градских» — посадской верхушки, и высшего духовенства. К этому времени относится возникновение Новгородской, а позднее и Псковской республик, в которых было осуществлено разделение гражданской и военной властей, при этом последняя олицетворялась князем как наемным должностным лицом, обязанным защищать республику.

Модель идеальной организации государства и власти рисовал в своем произведении, сохранившемся в двух редакциях, древнерусский автор Даниил Заточник. Одну из этих редакций обычно относят к XII в. («Слово»), вторую, адресованную князю Ярославу Всеволодовичу, — к XIII в. («Моление», или «Послание»). Подчеркивая значение единой и сильной власти, Даниил полагал, что правитель должен управлять совместно с Советом, который он впервые называет Думой. При этом он особо предостерегал князя от ошибок в подборе думцев: «Прилепляйся к мудрым и сам мудр будешь. Мужа лукава избегай и совета его не слушай».

В XVI в. Максим Грек (ок. 1475–1556), русский религиозный публицист, писатель и переводчик, в своих трудах отдавал предпочтение такой организации власти, при которой царь управляет подвластными «в синклитских советах царских». И. С. Пересветов, писатель-публицист XVI в., годы жизни которого неизвестны, в своей программе политико-юридической организации государства настаивал на монархии, сопровождаемой органом сословного представительства, в который должны были входить духовенство, бояре, военачальники, дворяне.

Также в XVI в. идея сословно-представительной монархии, сопряженная с критикой тирании царя Ивана IV, обсуждалась в переписке бежавшего в Литву князя Андрея Курбского (1528–1583) с Иваном Грозным и во «Временнике» Ивана Тимофеева (ок. 1555–1631). Был сделан вывод о необходимости ограничения верховной власти законом, которое мог осуществить лишь реально участвующий в жизни страны орган, представляющий интересы всех сословий; этому органу («Вселюдский собор», «Многочисленное людособрание», «Многолюдное собрание», «Совет всенародных человек») в той или иной степени должны быть подконтрольны действия государя.

Под ред. Эбзеева Б.С. Конституционное право Российской Федерации. Учебник

Под ред. Эбзеева Б.С. Конституционное право Российской Федерации. Учебник

Учебник подготовлен по нетипичной для учебной литературы методике, которая позволяет одновременно осваивать основы теории государства и права и важнейшие конституционно-правовые институты России. Помимо традиционной для подобной литературы проблематики, авторы уделили внимание ряду новых вопросов, поставленных современным этапом развития отечественного конституционализма.<br /> Законодательство приведено по состоянию на декабрь 2016 г.<br /> Для студентов, аспирантов и преподавателей неюридических вузов.

Внимание! Авторские права на книгу "Конституционное право Российской Федерации. Учебник" (Под ред. Эбзеева Б.С.) охраняются законодательством!