Актуальные проблемы уголовного права: Общая часть. Учебное пособие

Молчанов Д.М.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 22.01.2015 ISBN: 9785392161966 Язык: Объем текста: 196 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Понятие преступления

Глава 2. Состав преступления

Глава 3. Объект преступления

Глава 4. Объективная сторона преступления

Глава 5. Субъективная сторона преступления

Глава 6. Субъект преступления

Глава 7. Стадии совершения преступления

Глава 8. Соучастие в преступлении

Глава 9. Множественность преступлений

Глава 10. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 5.
СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Практическое установление признаков субъективной стороны преступления представляется наиболее трудным моментом в квалификации преступлений. Характеристики объекта, объективной стороны, субъекта преступления (возраст, признаки специального субъекта) могут быть познаны в процессе квалификации непосредственно, поскольку являются фактами объективной действительности. И поэтому их установление зачастую может не представлять большого труда. Например, видеозапись с места преступления может позволить установить объективную сторону преступления до мельчайших подробностей.

Субъективная же сторона преступления всегда познается нами опосредованно. Это связано с тем, что сознание человека всегда остается объектом скрытым от непосредственного исследования. Потому и установить достоверно осознание лицом общественной опасности совершаемого деяния, его волевое отношение к деянию и его последствиям можно только при посредстве его собственных показаний на следствии и в суде, либо иных фактических обстоятельств дела, которые следователь, судья, адвокат интерпретируют определенным образом через призму собственного сознания и на основе этой интерпретации делают вероятностный вывод о вине, мотиве и цели.

А. В. Мадьярова совершенно справедливо отмечает, что «нельзя обнаружить признаки субъективной стороны в реальности, можно лишь заключить об их наличии из иных фактов содеянного». Стоит добавить, что нельзя обнаружить и признаки вменяемости в реальности, а можно лишь сделать вероятностный вывод о вменяемости лица в момент совершения преступления.

Этот вывод позволяет говорить о том, что вообще правила квалификации по признакам субъективной стороны, а также оценка вменяемости субъекта преступления существенно отличаются от правил квалификации по признакам иных элементов состава преступления. Главное и существенное отличие состоит в том, что применительно к признакам объекта, объективной стороны и субъекта (кроме вменяемости) все признаки состава преступления сопоставляются с фактическими обстоятельствами дела: с нарушенными общественными отношениями, деянием, последствиями, возрастом, должностным положением лица и т. п. Уголовно-правовая оценка вины, мотива, цели и вменяемости субъекта основана на иных сопоставлениях. Вину, мотив, цель и вменяемость мы сопоставляем с соответствующими признаками состава не как факты, характеризующие субъективную сторону преступления, а как субъективную интерпретацию на основе фактов, характеризующих объективную сторону преступления, предшествующее преступлению поведение, последующее после совершения преступления поведение и т. п.

Даже если все факты в совокупности с показаниями виновного подтверждают наличие какой-либо формы вины, мотива и цели преступления, мы не можем со стопроцентной уверенностью утверждать достоверность оценки, а можем говорить лишь о высокой степени вероятности. Например, подтвержденное всеми фактами и показаниями самого виновного убийство из корыстных побуждений в действительности (в соответствии с тем мотивом, в котором виновный постыдился признаться и для сокрытия которого и завладел имуществом) может оказаться убийством из мести за тяжкое оскорбление или издевательство со стороны потерпевшего. Полнота всей информации о субъективной стороне преступления всегда остается лишь в сознании самого преступника. Правоприменитель же всегда дает вероятностную оценку, поскольку достоверно утверждать истинность показаний виновного можно лишь при возможности непосредственного исследования его сознания. А такой возможности мы лишены. Тем не менее в исследовании субъективной стороны необходимо стремиться к тому, чтобы вероятностное предположение исследователя о вине, мотивах и целях было наиболее близко к тому, какими они являлись в действительности.

В то же время надо понимать, что, поскольку при такой оценке мы имеем дело все же не с достоверным умозаключением, а с определенной субъективной интерпретацией, то, безусловно, возможны ошибки. Достаточно вспомнить прекрасно описанный Ф. М. Достоевским суд над Дмитрием Карамазовым. Это очень жизненная иллюстрация того, как бывает на самом деле. Наиболее характерной чертой в этом деле является то, что приоритет в оценке признаков субъективной стороны был отдан не показаниям виновного (который говорил правду), а объективным обстоятельствам дела (которые в совокупности свидетельствовали о прямо противоположном).

Именно так и должен (несмотря на возможный недостоверный результат) происходить процесс квалификации по субъективным признакам: показания виновного должны находить подтверждение в фактических обстоятельствах. При их противоречии приоритет в оценке субъективной стороны преступления должен отдаваться фактическим обстоятельствам, интерпретация которых судом в их последовательности и взаимосвязи и позволит сделать вывод о признаках субъективной стороны. Например, виновный может утверждать, что не желал причинения смерти потерпевшему (который по стечению обстоятельств сломал лишь руку), выбрасывая его из окна квартиры на десятом этаже (кстати, это вполне может оказаться правдой, поскольку он спьяну мог забыть, что пьют они не в его загородном доме на втором этаже, а в квартире), однако суд, скорее всего, будет основывать свой вывод об умысле не на показаниях виновного, а на фактических обстоятельствах дела и признает его виновным в покушении на убийство. Такой подход представляется правильным, поскольку выработать какие-либо иные подходы (помимо скрупулезного анализа всех объективных обстоятельств, связанных с совершением преступления) в оценке субъективной стороны преступления не представляется возможным.

Те проблемы субъективной стороны, которые будут рассмотрены в данном пособии, во многом обусловлены именно этими трудностями в практическом установлении признаков субъективной стороны состава преступления.

1. Законодательное деление преступлений на умышленные и неосторожные

В УК РФ 1996 г. в его первоначальной редакции была заложена идея деления всех преступлений Особенной части УК РФ на совершаемые только с умыслом и совершаемые только по неосторожности. Эта идея была отражена в ч. 2 ст. 24 УК РФ. Однако Особенная часть УК РФ не соответствовала этой идее законодателя, поскольку в ряде статей не содержалось указания на совершение преступления по неосторожности, хотя неосторожность, как возможная форма вины, в отношении последствий прямо вытекала из формулировок данных статей (напр., ст. 121, 122, 293 УК РФ и др.).

Возможных выходов из этого несоответствия было два: привести в соответствие со ст. 24 УК Особенную часть УК либо (прямо противоположный) привести саму ст. 24 УК в соответствие с Особенной частью.

Законодатель выбрал второй путь, однако внесенные в ст. 24 УК изменения не изменили ее смысла. Хотя это и не сразу заметишь.

В первоначальной редакции ч. 2 ст. 24 была сформулирована так: «Деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса». В действующей редакции изменилось два слова (помечено курсивом): «совершенное только по неосторожности признается преступлением лишь в случае».

На первый взгляд может показаться, что смысл стал прямо противоположным и законодатель имеет в виду, что указание на неосторожную форму вины в статьях Особенной части исключает умысел при совершении этих преступлений и указывает, что такое преступление может быть совершено «только по неосторожности». Это довольно странная формулировка, поскольку, если в статье прямо указано на умысел или неосторожность, вряд ли кому-то придет в голову, что преступление может быть совершено и с иной формой вины. Если смысл только в этом, то проще было бы исключить ч. 2 из ст. 24 УК. Тогда всем было бы понятно, что законодатель согласен с тем, что в Особенной части могут быть только неосторожные преступления, только умышленные и те, которые могут быть совершены как с умыслом, так и по неосторожности.

Действующая редакция ч. 2 ст. 24 не позволяет сделать такого вывода. Чтобы это понять, надо разобраться с буквальным смыслом того, что написано. Если законодатель говорит о «деянии совершенном», то мы, очевидно, должны понимать под этими словами именно конкретное деяние в конкретной жизненной ситуации, а не законодательную абстракцию. Далее законодатель указывает на форму вины лица, это конкретное деяние совершившего: «только по неосторожности». Но из теории уголовного права мы прекрасно знаем, что по отношению к конкретному совершаемому деянию и не может быть двух форм вины, а всегда бывает либо только умысел, либо только неосторожность. Две формы вины бывают только в том случае, если деяние (в том числе и с последствиями), совершенное «только умышленно», влечет более тяжкие последствия. Таким образом, формулировка «только по неосторожности» в отношении конкретного совершаемого деяния лишена всякого смысла, поскольку любое конкретное деяние совершается либо «только умышленно», либо «только по неосторожности». И если слово «только» убрать, то смысл от этого никак не поменяется.

А это означает, что слова «деяние, совершенное по неосторожности», и «деяние, совершенное только по неосторожности», имеют один и тот же смысл. А значит, действующая редакция ч. 2 ст. 24 УК ничем не отличается от первоначальной.

Из этого вытекает минимум две проблемы:

1. Ошибочное толкование ч. 2 ст. 24 УК и привлечение к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления по неосторожности, в том случае, если квалификация проводится по статьям, где не указана прямо неосторожная форма вины, является нарушением принципа законности.

Решение этой проблемы видится в исключении ч. 2 ст. 24 из УК РФ, поскольку в сознании большинства правоприменителей и теоретиков этой нормы и так уже нет. Если большинство и ученых, и практиков истолковывают ее прямо противоположным образом ее буквальному смыслу, то значит de facto эта норма уже давно не существует. К тому же, если вкладывать в нее тот смысл, который и вкладывается большинством и теоретиков, и практиков, то становится непонятно, для каких целей нужна эта норма в законе. В законе не должно быть бессмысленных норм.

Юридическая Молчанов Д.М. Актуальные проблемы уголовного права: Общая часть. Учебное пособие

Юридическая Молчанов Д.М. Актуальные проблемы уголовного права: Общая часть. Учебное пособие

Учебное пособие подготовлено в соответствии с федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по направлению подготовки 030900 «Юриспруденция» (квалификация (степень) — «магистр»).<br /> Учебное пособие содержит анализ актуальных проблем уголовного права (Общая часть). Структурно разбито на главы по темам (начиная с темы «Преступление»), соответствующим учебному курсу «Уголовное право. Общая часть», до главы 8 УК РФ включительно. В конце каждой темы дается краткое задание для самостоятельной работы обучаемого. Актуальные проблемы уголовного права, связанные с назначением наказания, в пособии не рассматриваются, поскольку вопросы назначения наказания изучаются в рамках самостоятельного курса.<br /> В работе анализируются законодательство, правоприменительная практика, научные концепции, предлагаются альтернативные варианты решения трудных практических задач.<br /> Нормативные правовые акты и судебная практика приводятся по состоянию на 1 августа 2013 г.<br /> Пособие предназначено для студентов магистратуры Московского государственного юридического университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА), но может быть использовано аспирантами, преподавателями юридических учебных заведений, а также научными и практическими работниками.