|
|
ОглавлениеПредисловие к русскому изданию Глава 1. MODERN TALKING — миссия невыполнима Глава 3. Моя первая сцена: мамин магазин «Тётушка Эмма» Глава 4. Я — звезда «Мозель-Танцпаласта» Глава 5. Школа — необходимое зло Глава 6. «Место преступления» в кафе моих родителей Глава 8. С этого дня меня зовут Томас Андерс Глава 9. Первое выступление на телевидении в программе Михаэля Шанце Глава 10. Моя первая большая любовь Глава 11. Наконец — аттестат зрелости! Мир, я иду!.. Глава 12. Дитер Болен — и у безумия есть имя Глава 13. От кемпинга до отеля класса «люкс» Глава 15. MODERN TALKING — первая попытка: 1985–1987 Глава 16. Наконец-то свободен! Мир — мой дом Глава 17. Без музыки жить не могу… без дитера — да! Глава 18. 1990: Турне по новой, горбачёвской России Глава 19. Наша домработница: это достойно «Оскара»! Часть 1 Глава 21. Наша домработница: достойно «Оскара»! Часть 2 Глава 22. Я был Биллом Каулицем 80-х Глава 23. Праздничное агентство как альтернатива музыкальной карьере?! Глава 25. Предсказание сбывается! Глава 26. 1998–2003: Возвращение MODERN TALKING Глава 27. Новый брак, новая жизнь! Глава 28. MODERN TALKING: большой взрыв Глава 29. Мой самый большой хит — Александр! Глава 30. Знаменитые гастроли в США Глава 31. Дитер Болен показывает своё истинное лицо! Глава 32. Клаудия и иИбица — две любви моей жизни Глава 33. Мой девиз: с шиком к цели Глава 35. Достиг ли я всего как артист? Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 14.НОРАПосле моего отпуска, проведенного на юге Франции, для меня наступил новый этап под названием «Серьезная жизнь». Я начал учиться в Университете имени Гуттенберга в Майнце по направлению «германистика, публицистика и музыковедение», в результате чего должен был получить степень магистра. Не могу сказать, что я грезил об этой комбинации специальностей, но, с одной стороны, мне доставляло огромное удовольствие писать, а с другой стороны, я надеялся, что дополнительная дисциплина «музыковедение», вероятно, поможет мне через несколько семестров вплотную заняться музыкальным образованием. Но в целом я был по горло сыт учебой. Я хотел заниматься музыкой! А не вдалбливать себе в голову учебный материал, сидя в очередной раз за партой. Майнц расположен примерно в часе езды от Кобленца, и так как у меня не было желания снимать себе каморку в студенческом общежитии, я купил себе «универсальный билет» немецкой железной дороги. Не уверен, но стоил он, кажется, 280 марок, и, будучи студентом, я мог перемещаться по стране вдоль и поперек. С самого начала я спланировал свои лекции так, что мне не приходилось приезжать в Майнц ни свет ни заря. Поэтому я вставал около восьми утра, чтобы в десять спокойно сесть в поезд на Майнц. В 12 часов я уже был на лекциях. Такой распорядок дня меня устраивал. Многое я не могу сейчас вспомнить, но единственное, что осталось в моей памяти из уроков по германистике, так это то, что Вальтер фон дер Фогельвейде был самым выдающимся поэтом-лириком Средневековья. Cкучные занятия по музыковедению также оставили полностью выжженное пятно в моей памяти. С помощью музыки я хотел зарабатывать себе на жизнь, а не мучиться, изучая музыкальную историю. Теоретические занятия вызывали во мне отвращение. Чего нельзя было сказать о моих сокурсниках. Однажды во время семинара, когда я уже был готов заснуть, я обвел взглядом аудиторию, чтобы оценить реакцию сокурсников, и увидел сплошь одержимых музыкой людей, полагающих, что смысл их жизни состоит в анализе различных музыкальных эпох. Сомневаюсь, что хотя бы один из них мог играть на каком-либо музыкальном инструменте либо уже по-настоящему серьезно занимался музыкой. Однажды наш профессор включил старую грампластинку. Естественно, её дорожки были забиты пылью, накопившейся за десятилетия. Когда профессор очень бережно опустил иголку проигрывателя, среди сплошного «Кккррррррргггкккррррррррккккккккккк» можно было различить женское сопрано. Я был немного удивлён и взволнован и прошептал своему соседу на ухо: «Слушай, здесь же ничего не разобрать. Что за чушь?» — «Тсс… — прошипел он в ответ, — это же сама Каллас». Извините, да кто угодно! От этого царапающего шума у меня заболели уши. На лекции я уже размышлял, чем заняться на следующем уроке. Решение не заставило себя долго ждать. У меня же был мой «универсальный билет». С его помощью я тотчас же мог отправиться в Висбаден, чтобы выпить чашечку кофе. День снова обретал смысл. Я ненавидел свою студенческую жизнь. Но я знал, что пустая трата времени мне также не принесёт никакой пользы. Уже на пути в Майнц я начинал нервничать, и чаще всего я выходил либо во Франкфурте или в Висбадене, либо в Кёльне или Дюссельдорфе, слонялся по улицам или пил кофе в кафе. Однако это не решало проблемы. Я хотел заниматься музыкой! Я признался родителям, что не собираюсь учиться дальше, по крайней мере сейчас. У меня не было никакой возможности полностью сконцентрироваться на музыке. Закончить школу — это само собой. Но сейчас для меня наконец настал момент испытать, хватит ли мне моего музыкального таланта в комбинации с моей стопроцентной самоуверенностью, чтобы сделать музыкальную карьеру. И чем я занимался вместо этого? Напрасно тратил время в университете или за чашкой кофе. Так дальше продолжаться не может! Мне нужно было по максимуму использовать это время, когда я нёс ответственность только перед самим собой. У меня не было ни жены, ни детей, и мои ежемесячные расходы были не так уж высоки. Я подсчитал, что мне необходимо зарабатывать от 2500 до 3500 немецких марок в месяц, чтобы позволить себе приличное существование. Итак, я принял твёрдое решение. Родителям я объяснил так: «Мы заключим следующую сделку». (Я всегда заключал сделки со своими родителями.) «Сейчас мне 21 год. Если до 25 лет мне не удастся зарабатывать себе на жизнь музыкой, я откажусь от своей затеи и никогда больше не пророню об этом ни слова. Но сейчас я хочу по крайней мере попытаться. Если я этого не сделаю, буду жалеть об этом всю свою жизнь. Учёбу в университете я смогу возобновить до 25 лет». Мои родители согласились. У меня гора свалилась с плеч. С тех пор отец ни разу не произнес ни единого слова на тему учёбы. И уже спустя год я занимал первое место в хит-парадах с Modern Talking. *** Из-за выпуска синглов мне время от времени приходилось ездить по всей Германии для участия в различных шоу и промо-выступлениях. У меня был менеджер (позднее я расскажу о нём подробнее), обеспечивавший меня работой, которая позволяла мне поддерживать очень неплохой уровень жизни. Сегодня 1200 марок за небольшое торжество, завтра 400 марок за промо-выступление или 800 марок за работу на дискотеке… Так как у меня не было семьи, денег мне вполне хватало. Свободное время я в основном проводил в Кобленце со Штефаном и Гидо. У Гидо было не очень много времени, так как он служил в Бундесвере. Но вечерами мы частенько встречались. По выходным мы время от времени посещали популярную дискотеку недалеко от Кобленца, где, предварительно осмотревшись, пробовали свои силы в искусстве флирта. Однажды вечером, когда мы трое разбрелись по разным местам дискотеки, Штефан неожиданно возник передо мной вместе с высокой блондинкой. Она была приблизительно на десять сантиметров выше, чем я, и совсем не соответствовала моим критериям. «Привет, я Нора», — поприветствовала она меня и протянула руку. «Привет, я Бернд», — ответил я. И так мы стояли посреди грохочущей музыки, разговаривая о чём-то несущественном и крепко держа в руках напитки. Спустя некоторое время я принялся искать Гидо. Было уже довольно поздно, и я хотел поехать домой. Штефана мои планы не воодушевили. Ему очень хотелось остаться, так как у него как раз завязалась якобы невероятно «глубокая беседа» с Норой. Но коль уж мы приехали сюда втроем, то и уехать должны были вместе. 17 октября 1983 года стал для меня судьбоносным днём, хотя в тот момент я еще не подозревал, что я только что познакомился со своей будущей женой. *** На следующей неделе мне позвонил Штефан и предложил пойти перекусить. Мы встретились в городе, и он сказал: «Пойдём, я кое-что тебе покажу». — «Что же именно?» — спросил я. «Сейчас увидишь», — его ответ меня не удовлетворил. Мы поехали в один из районов Кобленца и остановились перед большим домом, состоящим из множества квартир и апартаментов. «Слушай, Штефан, что это значит? Мы собирались поесть, а вместо этого стоим в жилом районе и таращимся на какой-то дом». Я занервничал. «Хорошо, пойдём», — всего лишь сказал он. Он вышел из машины и направился к входной двери. Мы позвонили один раз, раздался сигнал. Мы вошли в дом и остановились у апартаментов. И кто выглядывал из-за двери? Нора! Я не знал о Норе ничего, кроме того, что её звали Нора. Теперь я знал даже её адрес, и за вечер, который мы втроем провели в ресторане, она рассказала мне кое-что о своей жизни. Нора родилась в обеспеченной семье. Ее отец умер, когда ей было шесть лет. Она жила в доме своей матери, которая владела пентхаусом в этом большом здании. Норе принадлежали одни из более чем 30 апартаментов. Обе её сестры также жили со своими мужьями в Кобленце и были самостоятельными деловыми женщинами. Время от времени Нора помогала своей матери со сдачей недвижимости в аренду. Наряду с этим домом семья владела также другой недвижимостью и квартирами, и всем этим нужно было управлять. Нора и ее семья были честными коммерсантами и относились к так называемой элите нашего города. Нора отдавала себе отчет относительно своего положения в обществе, жила соответственно, и о ней можно было сказать: как сыр в масле катается. Она любила пробовать на себе новинки косметологии и всегда одевалась более броско и индивидуально, чем того требовала мода. Хочу отметить: Нора была совершенно ненормальной. В её семье о деньгах не говорили. Деньги там просто имели место быть. На свой 18-й день рождения она получила от своей матери в подарок золотые часы «ролекс». Окантовку из бриллиантов для циферблата она потом купила к ним сама. Позднее она получила в подарок новёхонький «гольф», который подогнали к самым её дверям. Но вместо того, чтобы радоваться, Нора была глубоко разочарована. Она ожидала как минимум «гольф» GTI. Когда спустя четыре недели её мать уехала на лечение, Нора поехала в автомагазин, чтобы сдать свой «гольф» в обмен на «гольф» GTI с доплатой. Разницу в сумме она оплатила кредитной картой своей матери. Для Норы это было примерно так, как будто она обменивает красный пуловер на зелёный. Она никогда не боялась, что однажды мать устанет от этих её дорогостоящих капризов. Вот что она сказала тогда: «Подумаешь… Позлится пару дней… Зато мой GTI прослужит мне дольше». Как-то раз Нора увидела в иллюстрированном журнале BUNTE фотографию продавца оружия Кашогги и его дочери, на руках которой красовались пять браслетов «Тринити» от «Картье». Норе они безумно понравились. На следующий день она сказала мне: «Мне бы хотелось шесть браслетов “Тринити” от “Картье”». Итак, она обзвонила все без исключения магазины «Картье» в Германии, чтобы заказать себе браслеты. Но, к сожалению, именно таких не было в Германии, а только в Цюрихе, в Швейцарии. Так что же сделала моя Нора? Она заказала себе перелет первым классом авиакомпании «Люфтганза» (в то время такое предложение действовало только в пределах Европы) и через день вылетела в Цюрих. Там она купила свои шесть браслетов за 120 000 марок и вечером снова вернулась в Гамбург. Когда я встретил её в аэропорту, она с гордостью сунула мне свою руку прямо в лицо и сказала: «Вот они!» Внимание! Авторские права на книгу "100% Андерс. Моя жизнь: правда о Modern Talking, Норе и Дитере Болене" (Томас Андерс) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
