Теория познания. Эвристика. Креатология. Монография

Ильин В.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Философия Издательство: Проспект Дата размещения: 24.01.2018 ISBN: 9785392275328 Язык: Объем текста: 198 стр. Формат: epub

Оглавление

От автора

Глава 1. Проблема нового и теория творчества

Глава 2. Логика инновационности

Глава 3. Продуктивный синтез

Глава 4. Homo creatus — imaginus

Глава 5. Когнитивная репрезентация

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
Продуктивный синтез

Содержание мышления инициировано внешним опытом, но полностью не покрывается им. Последнее, вопреки наивному реализму, влечет признание активной конструктивной способности форм мышления налаживать внутренний опыт, присовокуплять к «спокойному отображению» (Гегель) нечто от себя.

§ 7. Платформа трансцендентализма

Достоинство трансцендентализма — уяснение складывания знания через упорядочивающий синтез, каскадное формообразование, — как поэтизировал Гегель, — подгонку безжизненных костей скелета, к тому же перемешанных между собой в беспорядке. Идеями, которыми невзирая на многочисленные несообразия, тем не менее обогатил гносеологию трансцендентализм, положениями, которыми руководствуются профессионалы в трактовке природы познавательных отношений, являются идеи и положения самостроения, самосозидания духовности, завизированные переливчато мерцающими демонстрациями опосредствованности, активности, синтетичности, апперцептивности, продуктивности состояний познающей души.

Опосредствованность. Отправная точка познания — не sense data, но размышления по поводу них; размышления, надстраивающиеся над совокупностью каких-то первоначальных представлений-проекций тематического. Из них как материала и основания, осуществляя некоторые собственные действия, ум выстраивает образы, картины, сценографии реальности.

Активность. Массив представлений наращивается абстрактным модельным усилием — понятийным умо-зрением, имеющим прообразы в «вечной возможности вещей». В подтверждение удовлетворимся упоминанием столь неэфемерных способов развертывания, углубления теоретической мысли, как рассмотрение мир-сущностей в модусах in posse, in potentia, de dicto. Для пограничных пунктов, сосредоточиваемых в доменах «начала — концы» вводятся специфические доктринальные версификации — финализации. Финализация «начал» — концептуальная двойчатка: первопринципы, постигаемые «интеллектуальной интуицией» (нативизм, априоризм). Финализация «концов» — апофатическая редакция метафизики как беспредметного рассуждательства о трансцендентном (критика спекулятивного освоения заопытного догматической теологией, космологией, психологией — отвлеченные учения о боге, мире в целом, душе).

Синтетичность. Действия ума — связывающие акты типа соединения, сведения, обособления, сопоставления, абстрагирования — представляют площадку свободного идееóбразного и идееобрáзного комбинирования. Знание — суть результат сочетания перцептивных и апперцептивных форм, имеющих вполне инициативную (не инертную, как полагал Юм) природу, не заключаемую в теснины эмпиризма, рационализма, интуитивизма.

Апперцептивность. Непосредственное, идейно ненагруженное, зеркальное познание — химера. Реальный познавательный опыт — синкретичный процесс: на сенситивном ярусе материал чувственности обрабатывается первичным понятием предмета; на категориальном ярусе производится мыслительная обработка понятийно представленного предмета; на идейном ярусе осуществляется включение категориально одействованного предмета в доктринальную систему мира. Функциональная атрофия начального яруса, лишая познание содержательной основы, влечет функциональную атрофию последующих ярусов: понятия, не сцепленные с чувственными созерцаниями, — пусты. Функциональная атрофия последующих ярусов, лишая познание интенциональной основы, влечет функциональную атрофию начального яруса: чувства, не включенные в декор понятийности, — слепы. В свою очередь чувственно-мыслительная агломерация фундируется глубинными схемами — методическими правилами подведения опытных многообразий под понятийные единства.

Продуктивность. Познание протекает как плодотворное вовлечение предметов в способы их мысленного представления; на деле оно осваивает не «объективную реальность», а некий интенциональный ее срез, данный в горизонте «значения» и «цели». Проблема коррекций, импликаций подобного вовлечения (неправомочные искажения, извращения SR) трансцендентализмом опускается. Вводятся фантасмагорические упования то на «прозрение» (Декарт, Спиноза, Лейбниц), то на «аффицирование» (Кант). (Особняком стоят Фихте, с одной стороны, и Гегель, — с другой, захваченные радикальными проектами абсолютного конструктивизма, именуемого «конвульсивным идеализмом»: познание творит реальность, в которой нет никакой реальности; и панлогизма: познание и реальность взаимосотворяемы по лекалам спекулятивного тождества бытия и мышления).

§ 8. Ad marginem трансцендентализма

Свет неожиданных разработческих смыслов трансцендентализма получает распространение в полезных нам уточнениях.

Опосредствованность. Механизм обусловливаемости, проистекаемости последующего из предыдущего в познании обоснованно распространяем на природные и социальные мыследеятельностные истоки.

Натуралистическая подкладка. Основной тезис данного фрагмента изложения: амбивалентная целостность и частичность перцепции, содержащая необходимые предпосылки дальнейшего духовного формостроительства. С нейрофизиологической точки зрения, «нейроны, входящие в состав наружного коленчатого тела, так и в состав проекционных отделов коры, отличаются высочайшей специализацией. Такой характер нейронов позволяет дробить восприятие на мельчайшие признаки, которые на дальнейших этапах зрительной системы (и не только. — В.И.) могут объединяться в любые подвижные структуры. Процесс зрительного (и иного. — В.И.) восприятия не заканчивается на том, что соответствующие сигналы поступают в проекционное зрительное поле. Оттуда возбуждения передаются на вторичные зрительные поля, где преобразуются с помощью сложных ассоциационных нейронов второго и третьего слоя; полученные дробные импульсы могут объединяться и кодироваться соответственно задачам, стоящим перед субъектом».

Чисто нейрофизиологически (в силу специализированности нейронов) обеспечивается:

• полифундаментальность восприятия как интегрированной и специализированной структуры (что впоследствии нашло гипертрофию у адептов структурной и гештальтпсихологии);

• динамичность восприятия как объединяющей и кодирующей сигналы структуры сообразно субъективным целям.

Но этим — с наиболее удаленных природных рубежей — обеспечивается плацдарм изощренной благоприобретенной способности воображения, творчества как произвольного, спонтанного, непредусмотренного (динамичность восприятия), многостороннего (полифундаментальность восприятия) ассоциирования (комбинирования) имеющих перцептивную генеалогию признаков.

Социализационная подкладка. Диахронически дело обстоит так, что у появляющегося на свет ребенка линии поведения запрограммированы инстинктивно-рефлекторно, что отвечает логике первоначального выживания через использование высоко адаптивных реакций (сосание, хватание). Перед нами — целесообразный эволюционно-исторически отработанный филогенетический тип онтогенетического опосредствования. Рефлексный этап сменяется интеркоординационным и целесообразным (целеориентированным) поведенческими этапами. «Все индивиды должны быть воспитаны в людей, — утверждает Фихте, — другим путем они не могут стать людьми». Упрочение человеческого в человеке — тончайший процесс симультанного взаимоусиления биологического и социального в межсубъективной коммуникации. Рациональное, сознательное как отличительное в человеке превалирует во 2 и 3 (взрослость, зрелость) четверти жизни; в 1 и 4 фазы жизни (детство, старость, когда мы оказываемся проблемой для других) рациональное, сознательное либо формируется, либо атрофируется.

С позиций генеалогии рационального, сознательного (1 фазис) радикален ход интеркоординационного увязывания движения глаз и рук в общении — человеческом и предметном взаимодействии: наращивается адаптационный потенциал, усложняется сенсомоторное поведение, совершенствуется организация центральной нервной системы.

Приобщение к целесообразному поведению за счет усиления предметных манипулирований передними конечностями влечет качественное расширение диапазона доступной информации о свойствах вещей, стимулирует переход к более сложным типам поведения. Итог — расширение функционального потенциала организма, позволяющее обнаруживать новые черты мира, удовлетворять более сложные потребности.

Прогрессивной поведенческой последовательности рефлексные — интеркоординационные — целесообразные действия соответствует прогрессивная ментальная последовательность сенсомоторный — дооперациональный — операциональный интеллект.

Активность. Познание — не безучастное явление. Отчетливые небезразличные взмахи могучей мысли, направляемой любознательностью, производятся в режиме актуализации способов вовлечения осваиваемых предметов в интеллектуальный процесс. Здесь, понимая всю искусственность рубрикаций, допустимо руководствоваться следующей картиной заявления когнитивных способностей.

Наглядно-действенное мышление — сенсомоторный интеллект на базе рефлексостимулированных внешних действий.

Наглядно-образное мышление — фактически ориентированный интеллект на базе конкретных паттернов восприятия: «предмет в ситуации». Для ребенка конца 1 — начала 2 года жизни сигнальное значение получает не образ предмета, а собирательный образ ситуации с данными в ее контексте предметами (внутренние действия).

Визуальное мышление — упорядочение образов по схемам с распознаванием видимых значений — на базе отнесения созерцаний к хранимым в памяти элементам прошлого опыта — апперцепирование.

Понятийное мышление — оперирование не образами предметов, а смыслами — концептуальными соответствиями-присутствиями.

Наглядно-действенное и наглядно-образное мышление не достигают уровня понятийно-логического оперирования абстрактными связями; это — чувственные типы мышления, ограниченные перцептивными созерцаниями.

Визуальное мышление пропитано сплачивающими, идентифицирующими, упорядочивающими токами: материал чувственности подводится под ранее усвоенные понятийные формы, проводящие тематизацию sense data с позиций улавливания значений. Орган зрения (глаз) «видит»; понятийно одействованный орган зрения «усматривает». Способность «видеть» в ракурсе «усматривать» — деятельная немеханическая опознавательная способность, не поглощается сферой чувственного.

Моменты избирательности, ангажированности, предвзятости перцептивного освоения предмета, имплицированные идейным флером, привкусом идеологизированности, позволяют на стадии визуального мышления допускать формирование «визуального понятия». Назначение последнего — актуализировать в перцепции присутствие символически задаваемого, вербально выражаемого понятия.

«Визуальное понятие» — locus in quo, где соединяются два ствола познания — чувственность и рассудок. Посредством чувства предметы даются; посредством рассудка они мыслятся. Особость, сложность, если угодно деликатность гносеологической тематизации сюжета заключается в представлении наличия у чувственного и рассудочного общего нам известного корня.

С одной стороны, чувственное и рассудочное — рядоположные познавательные формы, с другой стороны, они — формы родственные — взаимопроникающие. С целью уяснения сказанного обратим внимание на генеалогическую сторону дела.

Чувственность животных — рефлексна, рефлекторна, узкоадаптивна; рассудочность животных — спорадична, предметно-ситуативна; описываемые языком естественного раздражения, возбуждения — изменения физиологических состояний вследствие влияния внешних воздействий или решения элементарных жизнеподдерживающих задач, они принадлежат разряду первосигнальности.

Чувственность человека — мотивна, интенциональна; рассудочность человека — целевоплотительна, целеустремительна; описываемые языком герменевтики, они принадлежат разряду второсигнальности.

Диахронически человеческая сенситивность, рассудочность надстраиваются под дочеловеческой животнообразной познавательной основой, унаследуют естественно-исторические, рефлексные предтечи; синхронически между ними — пропасть.

Никакого хиатуса, однако, не может быть в актуально действующем механизме чувственности и рассудочности знаково-символического человека — перцепция и мысль, представляя разные потенциалы познающей души, прочно спаяны взаимосообразующим проникающим фактором. Точкой инцидентности, отмечалось выше, где заявляет свои права данный фактор, выступает особая точка, обозначающая отношение принадлежности чувственности рассудочности и vice versa; эта точка суть символически выстроенное понятийно опосредствованное восприятие: чувственно-сверхчувственная формация.

Пронизанная понятием чувственность и чувственно адаптированное понятие — феномены, хорошо знакомые когнитивной психологии, требуют дополнительного гносеологического ознакомления.

Опорными пунктами, отмечающими оформление полноценной концептуальной экипировки мышления Homo symbolicum, как было выяснено ранее, оказываются

• сигнификация: вербальное кодирование опыта с переводом перцептивных связей «слово — предмет» в символические связи «знак — значение»;

• селекция материала чувственности с группировками параметров вещности по принципам сходства, различия, последовательности, связности, присущности и т.п.;

• систематизация, типологизация символически фиксированных предметных признаков;

• генерализация: вычленение в признаковой базе эссенциально-номологического.

Очевидно: локомоция перехода от предыдущего к последующему — система взаимосогласованных, координированных действий по выявлению и закреплению предметно-признаковой сущностной универсальности. Первые три процесса, квалификационно соответствующие формированию предпонятия, при необходимой доработке гарантируют качественное возвышение до понятия. Структурно более или менее внятно. Между тем внятность структурного плана не влечет ясности плана функционального.

Нюанс, который должен быть принят во внимание, заключается в исходной синкретичности чувственного и понятийного. Она обеспечивается (не пускаясь в гносеологические интриги) довольно тонким, мало изученным явлением теоретико-познавательной драмы, — схемой.

Схема — связывающее в познавательной активности ареалы чувственного и рассудочного крайне значимое отношение; она: доставляет понятию образ, фундирует подведение под концепты перцепты. Схема — чувственное понятие; визуально всеобщее; не образ, а поставщик образов. Скажем: есть понятия «квадрат», «треугольник», «круг». С позиций теории абстракции их генеалогия понятна. На стадии восприятия конкретные геометрические фигуры — деиктические квадраты, треугольники, круги, − специфицируемые операторами hic et nunc, фундированы понятийными отношениями: квадрат, треугольник, круг «вообще». Концептуальное «вообще» позволяет «усматривать» в конкретных геометрических экземплярах — квадратах, треугольниках, кругах — «квадратность», «треугольность», «круглость», как таковые.

Синхронизацию попадающих в фокус перцепции определений «этих» квадратов, треугольников, кругов с пребывающими в фокусе понятий сущностными определениями квадратов, треугольников, кругов «в себе» поставляет схема. Геометрические фигуры «вообще» как отвлеченные эйдосы не созерцаемы, не представимы (содержания концептов не перцептивны!); созерцаемы, представимы специи, индивиды, вещественно сущие особи. Схема играет неоценимую роль методического соотнесения образа с абстрактно и экстрактно выполненной ее признаково-смысловой генерализацией; схема есть способ одействования понятия за счет воспроизводства любых подводимых под него предметов; схема несет идею полного объема понятия, реализуемого контекстуально.

Понятийное мышление — в многообразии модусов — практическое (подчинено решению прикладных задач); словесно-логическое (категориально оснащенное); теоретическое (фундаментальные исследования); творческое (продуктивное); рассудочное (упорядочивающее-репродуктивное); разумное (рефлективное) — суть разновидность интеллектуальной деятельности по объединению понятий в суждения, налаживанию рассуждения.

Ильин В.В. Теория познания. Эвристика. Креатология. Монография

Ильин В.В. Теория познания. Эвристика. Креатология. Монография

Монография посвящена исследованию продуктивных (порождающих) процессов мыследеятельности. Работа представляет седьмую книгу издания, задуманного как систематическое положительное изложение философской доктрины познания.<br /> Для специалистов в области философии, психологии, методологии, педагогики, культурологии.

Внимание! Авторские права на книгу "Теория познания. Эвристика. Креатология. Монография" (Ильин В.В.) охраняются законодательством!