Советское и постсоветское государство и право (сравнительно-правовое исследование). Учебное пособие

Марченко М.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 13.04.2017 ISBN: 9785392244133 Язык: Объем текста: 403 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Методология сравнительного исследования советского и постсоветского государства и права

Глава 2. Возникновение и становление советского и постсоветского государств

Глава 3. Советское и постсоветское государство: общее и особенное

Глава 4. Государственно-правовые доктрины советского и постсоветского периодов развития общества

Глава 5. Советская и постсоветская правовые системы

Глава 6. Основные тенденции развития российского государства и права на современном этапе

Глава 7. О перспективах развития российского общества, государства и права

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 5.
Советская и постсоветская правовые системы

§ 1. Понятие, структура, общие черты и особенности советской и постсоветскойправовых систем

1. Правовые системы советского и постсоветского периодов развития российского общества представляют собой с исторической и культурологической точек зрения, так же как и соотносящиеся с ними государства, формально-юридические и фактические феномены, возникающие и развивающиеся в рамках одной и той же страны, на базе одного и того же — российского — сообщества, в пределах одной и той же — славянской — цивилизации, на основе одних и тех же исторических и национальных традиций.

Из этого следует, что несмотря на свою разнотипность — на принадлежность советской правовой системы, как и советского государства, к социалистическому типу, а постсоветской — к капиталистическому типу государств и правовых систем со всеми вытекающими из этого последствиями, рассматриваемые правовые системы, тем не менее, будучи особыми друг по отношению к другу разнотипными явлениями, обладают в то же время общими признаками и чертами.

Последние проявляются преимущественно на формально-юридическом и теоретическом уровнях: на уровне форм, или источников права; на уровне отдельных общих принципов формирования и функционирования рассматриваемых правовых систем; на уровне их внутреннего строения — структуры и институционального содержания; наконец, на уровне теоретического восприятия и осмысления искомых правовых систем как однородных и однопорядковых, а именно — как правовых, а не, скажем, экономических, политических или иных явлений.

Наличие общих признаков и черт у искомых правовых систем, помимо всего прочего, означает, что адекватное — глубокое и разностороннее их познание возможно не иначе, как в рамках сложившегося в теории и подтвержденного практикой представления о социальной или иной системе как таковой вообще и общей теории правовой системы, ее общего, сложившегося в научное литературе понятия, в частности.

2. Среди авторов, занимающихся данной проблематикой, высказываются разные мнения и суждения по вопросу о понятии правовой системы, независимо от ее типов и иных особенностей.

Так, пытаясь определиться с тем, чтó следует понимать под правовой системой общества, одни отечественные авторы исходят из того, что данное правовое явление можно определить как «совокупность внутренне согласованных, взаимосвязанных социально однородных юридических средств, с помощью которых государство оказывает необходимое нормативное воздействие на общественные отношения (закрепление, регулирование, охрана, защита).

Другие исследователи считают, что правовая система — это «единый комплекс органически взаимосвязанных и взаимодействующих между собой правовых явлений (права, правосознания, юридической практики и т. п.), с помощью которого осуществляется целенаправленное воздействие на поведение людей, их коллективов и организаций и юридическое обеспечение (обслуживание) разнообразных сфер общественной жизни».

По мнению же третьей группы авторов, правовую систему можно определить как «совокупность внутренне организованных и взаимо­связанных, социально однородных и устремленных в конечном счете к общим целям правовых явлений данного общества, каждое из которых выполняет свою специфическую роль в правовом регулировании или выходящем за его пределы правовом воздействии на общественные отношения».

Кроме названных в отечественной литературе есть и другие определения правовой системы, в той или иной степени отличающиеся друг от друга.

Можно указать, например, на такое определение, согласно которому правовая система представляется в виде системы «внутренне согласованных и взаимосвязанных юридических элементов (право, правосознание, юридическая практика и т. п.), осуществляющих правовое воздействие на общественные отношения».

В другом случае правовая система определяется как «явление, интеллектуально вычлененное из правовой действительности, и включает в себя не все правовые феномены, а лишь те, которые непосредственно взаимодействуют с социальным объектом (обществом), обеспечивая возможность социальной объективации, интернализации (включая легитимацию) правовых текстов конкретного общества».

Данные и другие дефиниции, выработанные в рамках отечественной правовой теории правовой системы, в значительной мере перекликаются с представлениями западных авторов о правовой системе и с ее определениями.

Наиболее распространенными среди них независимо от того, к какой правовой системе — национальной либо наднациональной — они относятся, является представление о ней как о совокупности правовых феноменов, «в прямой или косвенной форме исходящих от одного и того же суверена», порожденных и реализуемых «одной и той же властью на основе существующих в данном обществе норм». Правовая система, по образному выражению западных исследователей, это «тотальность ( totality) всех правовых феноменов, существующих в пределах юрисдикции государства или сообщества».

Анализируя приведенные и другие подобные им определения понятия правовой системы, нетрудно заметить, с одной стороны, небезупречность многих из них в силу их громоздкости, чрезмерной абстрактности и частичного отождествления с однопорядковыми понятия (например, с понятием юридической надстройки), а с другой — явную несовместимость их друг с другом по ряду параметров и несводимость их в этой части к «общему знаменателю».

Причем несовместимость и несводимость касаются не только общего понятия правовой системы в целом, но и ее различных сторон.

В западной литературе не без оснований отмечается, что значительные расхождения во взглядах авторов, занимающихся изучением правовых систем, возникают также по вопросам, касающимся: а) критериев определения современной правовой системы в отличие от ранее существовавших и никогда не существовавших, виртуальных (выражаясь современным языком) правовых систем. Следует проводить различие, подчеркивают исследователи, «между существующими правовыми системами и теми, которые ранее существовали и остались в прошлом, как это было с правовой системой Рима, а также теми, которые никогда не существовали подобно праву платоновского идеального государства»; б) внутреннего строения правовой системы, ее структуры. При этом авторы задаются вопросами о том, существует ли структура правовой системы, которую можно было бы считать общей для всех или хотя бы для однотипных правовых систем, имеются ли в структуре той или иной правовой системы такие элементы, которые полностью повторяются во всех других правовых системах, либо которые позволяют провести грань между различными типами правовых систем; в) содержания правовой системы (при рассмотрении проблем, касающихся содержания правовой системы, исследователи ставят перед собой такие же или аналогичные вопросы, которые возникают при исследовании ее структуры, и пытаются найти адекватные ответы на них).

Соглашаясь в принципе с постановкой вопросов, касающихся правовой системы общества, и ответами на них западных исследователей, тем не менее необходимо, как представляется, обратить внимание на то, что в ряде случаев авторами допускается неправомерное смешение правовой системы как понятия с правовой системой как явлением.

Аксиоматичным является, в частности, тот факт, что в мире никогда не было и не может быть одинаковых правовых систем в силу разных исторических, национальных, социально-экономических и иных причин и условий их возникновения и функционирования.

Несомненно, что римская или любая иная древняя правовая система как явление кардинально отличается от любой современной правовой системы так же, как и современные правовые системы, такие, в частности, как национальные и наднациональные, значительно отличаются друг от друга. Однако это вовсе не означает, что между ними как однородными — именно правовыми, а не экономическими или иными системами — нет признаков и свойств, на основе которых вырабатывается общее представление и формируется общее понятие правовой системы.

Разумеется, это требует затраты значительного времени и приложения огромных интеллектуальных усилий многих исследователей.

Но цель любого исследования не сводится только к разработке дефиниции того или иного явления, в данном случае — общего понятия правовой системы общества. которое можно было бы использовать в процессе познания конкретных правовых систем, в том числе правовых систем советского и постсоветского общества.

3. Важное теоретическое и практическое значение при этом имеет выявление и рассмотрение на основе и в рамках общего понятия правовой системы общества структурных, функциональных и иных особенностей конкретных национальных правовых систем.

Применительно к правовым системам советского и постсоветского общества, равно как и в отношении любых иных разнотипных правовых систем, эти особенности, так же, как и их общность, проявляются на двух уровнях. А именно: на формально-юридическом уровне, фиксирующем их формально-юридические признаки, черты и особенности, и на фактическом уровне, свидетельствующем о степени реализации «заложенных» в них социально-экономических, политических и иных ценностей.

Будучи позитивистскими по своей природе и характеру системами и, имея однопорядковые источники права (в виде закона, подзаконного акта и др.), одинаковую по своему характеру и содержанию структуру, некоторые общие принципы построения и функционирования, а также многие другие общие признаки и черты, правовые системы советского и постсоветского государств, обладают в то же время, каждая в отдельности, своими специфическими формально-юридическими и фактическими особенностями.

Рассматривая в сравнительном плане правовые системы искомых государств, с формально-юридической точки зрения можно выделить следующие их отличительные черты и особенности.

Во-первых, закрепление ими в конституционном порядке различных по своей сути и социальному содержанию общественно-политического и государственного строя, а также всех иных жизненно важных для страны социально-политических, экономических и других явлений, институтов и учреждений.

При этом, если советская правовая система закрепляла социалистический по своей сути и содержанию строй, где государство, согласно Конституции СССР 1977 г., рассматривалось как «основное орудие защиты революционных завоеваний, строительства социализма и коммунизма», то постсоветская правовая система с помощью ряда конституционно-правовых положений устанавливала и закрепляла по сути основы капиталистического строя.

Во-вторых, наряду с общими принципами формирования и функционирования советской и постсоветской правовых систем, таких, в частности, как принцип справедливости, принцип законности и конституционности, и другие, у каждой правовой системы существуют и свои особые принципы.

Например, для советской правовой системы, равно как и для других советских систем, был свойственен такой «универсальный» конституционный принцип, который был связан с идеологическими постулатами и руководящей ролью КПСС во всех сферах жизнедеятельности общества и государства. Статья 6 Конституции СССР 1977 г. устанавливала, что «руководящей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу».

В свою очередь, для постсоветской правовой системы были и остаются свойственными такие отражающие ее социально-классовую сущность и содержание принципы, как принцип неприкосновенности частной собственности, включая собственность на землю и «другие природные ресурсы»; принцип конкуренции; принцип «равенства» во взаимоотношениях с собственниками; принцип сочетания публичных прав и частных интересов; и др.

В-третьих, особенности правовых систем советского и постсоветского общества и государства, помимо отмеченных моментов, прослеживаются также в отношении их структуры, в частности, в отношении места и роли в ней различных отраслей и институтов права. Речь идет прежде всего об отраслях и институтах публичного и частного права, место и роль которых в правовой системе советского государства значительно отличается от их места и роли в правовой системе постсоветского государства.

В правовой системе советского периода развития российского общества, по причине отсутствия частной собственности, ключевую роль играли те отрасли и институты права, которые традиционно относятся к отраслям и институтам публичного права. Советская правовая доктрина данного периода, как известно, отрицала идею деления права на публичное и частное, считая ее искусственной и идеологически «ангажированной» со стороны буржуазии.

При этом огромную роль сыграли слова В. И. Ленина о том, что советская власть не признает ничего частного и что в социалистическом хозяйстве есть только «публично-правовое, а не частное».

Ситуация коренным образом изменилась в 90-е гг., когда в результате развала СССР и последовавшей за этим «приватизацией» общенародной собственности у власть имущих и их приближенных «неожиданно» появилась несметная по своим масштабам частная собственность, требующая не только своей юридической легитимации, но и своего особого правового регулирования и государственно-правовой защиты.

Наряду с публичным правом такого рода миссия была возложена в основном на различные отрасли и институты частного права, которые по мере развития постсоветского общества и государства играют в постсоветской правовой системе все более заметную роль. Речь идет о повышении роли и значения в правовой системе постсоветского государства таких отраслей права и их институтов, как гражданское право, коммерческое, предпринимательское и другие отрасли права.

В-четвертых, отличительные черты и особенности советской и постсоветской правовых систем проявляются не только в особенностях содержащегося в них нормативно-правового массива, но и в особенностях механизма реализации и обеспечения права.

Чтобы убедиться в этом, достаточно указать, в частности, на такие составные части механизма реализации и обеспечения права постсоветской правовой системы, которые не были свойственны механизму реализации и обеспечения права советской правовой системы, как Конституционный Суд Российской Федерации; Следственный Комитет Российской Федерации как самостоятельный институт; суды присяжных заседателей; и др.

Наряду с названными особенностями советской и постсоветской правовых систем, последние, обладая рядом общих признаков и черт, отличаются друг от друга и другими присущими им особенностями.

Более четко и наглядно эти особенности проявляются при рассмотрении и сопоставлении советской и постсоветской правовых систем на формально-юридическом уровне. Менее зримо, но значительно глубже и действеннее эти особенности советской и постсоветской правовых систем проявляются в процессе их реализации, на фактическом уровне.

И это вполне понятно, ибо речь идет не о формировании тех или иных правовых явлений, институтов и учреждений на формально-юридическом уровне, а об их действии, об их реальном проявлении на фактическом уровне. А это происходит, как показывает опыт функционирования различных правовых систем, далеко не всегда открыто и наглядно. Особенно тогда, когда речь идет об отражении правовыми системами весьма противоречивых социально-классовых интересов, как это имеет место в советской и постсоветской разнотипных по своей природе и характеру правовых системах. Когда одна из них была призвана отражать и защищать интересы трудового народа, а вторая — интересы разношерстного и, в первую очередь, олигархического капитала.

Разумеется, последнее ни в каких конституционных или иных правовых актах не отражается и не фиксируется, но в реальности, как показывает государственно-правовой опыт, под прикрытием демократии и прав человека, по отношению к интересам большинства членов современного российского общества реализуется.

В открытом, а зачастую скрытом противоборстве политической власти, олицетворяемой постсоветским государством, и экономической власти, присущей олигархическому и иному капиталу, первая, как правило, уступает пальму первенства последней.

§ 2. Развитие конституционного законодательства в советский и постсоветскийпериоды

1. В советской и постсоветской правовых системах, так же, как и в правовых системах других стран, ведущую и предопределяющую, а точнее — отражающую и закрепляющую их социальную природу, характер и назначение, роль играет конституционное законодательство.

Это законодательство представляет собой систему конституционных актов — законов, действующих на данном этапе развития общества.

Наряду с конституцией государства эта систем включает в себя все законы, с помощью которых вносятся в нее изменения, дополнения или же проводятся изъятия из нее отдельных положений. К системе конституционных актов относятся также законы, издание которых преду­смотрено самой конституцией.

Согласно, например, Конституции России 1993 г., к числу таких законов относятся: Федеральный конституционный закон, определяющий порядок деятельности Правительства Российской Федерации (ч. 2 ст. 114); федеральные конституционные законы, устанавливающие полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и иных федеральных судов (ч. 3 ст. 128); Федеральный конституционный закон, устанавливающий порядок принятия в Российскую Федерацию и образование в ее составе новых субъектов Федерации (ч. 2 ст. 56); Федеральный конституционный закон, определяющий порядок и условия изменения статуса отдельного субъекта Федерации (ч. 5 ст. 66).

Характер, сущность и содержание конституционного законодательства, как и другие его отличительные параметры, никогда не оставались неизменными, застывшими. Они постоянно изменялись и развивались. Каждому этапу развития общества — его экономическому, социально-политическому, культурному и иному уровню — всегда соответствует определенный уровень развития конституционного законодательства.

Разумеется, абсолютного соответствия при этом нет и не может быть. Но стремление к наиболее полному соответствию конституционного законодательства условиям жизни и уровню развития общества, к наиболее адекватному отражению в нем происходящих в обществе процессов у законодателя всегда имеется.

Это в равной мере касается конституционного законодательства как советского, так и постсоветского периодов. Ибо если законодатель не будет учитывать в процессе подготовки и принятия конституционных, так же, как и иных правовых актов, существующие в обществе экономические, социально-политические и иные реалии, то он не сможет создать хотя бы в минимальной степени эффективного, реально действующего акта.

В научной литературе в связи с этим верно указывается на то, что любая, в том числе советская и постсоветская конституция «прежде всего закрепляет не только реалии, но и то, как должно быть, содержит определенные образцы, эталоны общественных отношений, т. е. указывает перспективы развития».

Весьма важным в процессе формирования и развития как советского, так и постсоветского конституционного законодательства являлось и является все то, что связано с характером и состоянием самого общества, на базе которого создается конституционное законодательство. Весьма важно учитывать при этом соотношение сложившихся в обществе социальных сил (слоев, классов и т. п.), имея в виду тот, многократно подтвержденный самой жизнью факт, что конституция как сердцевина, ядро конституционного законодательства, представляет собой «всеобщий правовой источник идейной, политической, экономической и социальной интеграции российского общества».

Конституция является своего рода итогом социального компромисса, содержащим в себе, по вполне обоснованному мнению исследователей, «вполне значимый потенциал правовых преобразований». Больше того, она «одновременно позволяет и в определенных пределах уточнять условия социального компромисса, и реализовать такие правовые изменения», которые подтягивают российское общество и государство «к уровню высших мировых достижений в сфере политико-правового развития».

Рассматривая процесс становления и развития советского и постсоветского законодательства, в центре которого неизменно находятся конституции, следует еще раз особо подчеркнуть, что последние не возникают и не изменяются сами по себе, а будучи «продуктом социального компромисса», изменяются и развиваются вместе с развитием общества, с изменением существующих в его структуре социальных сил.

Любая конституция, доказывал еще в XIX в. один из ранних немецких социалистов Ф. Лассаль, есть не что иное, как «действительное соотношение сил страны».

Существует ли в стране, задавался вопросом автор, какая-нибудь регулирующая, постоянно действующая сила, которая оказывала бы влияние на все издаваемые в стране законы, «влияла бы так, чтобы законы эти в известных границах всегда были таковы. как они есть, и не могли бы быть иными?» И тут же отвечал: «На этот вопрос мы должны ответить утвердительно». Такая сила имеется. И это есть «то фактическое соотношение сил, которое существует в данном обществе. Эти действующие соотношения сил присущи всякому обществу. Они составляют постоянно действующую силу, определяющую все законы и все правовые учреждения данного общества и делающую их такими, как они есть, и никакими другими».

Понятно, что речь при этом шла не о формальной, писаной конституции, а о реальной, фактической. Ф. Лассаль, а вслед за ним и многие другие исследователи вполне оправданно различали два вида конституций: а) конституции действительные, отражающие «реально существующее соотношение общественных сил страны»; б) конституции писаные, которые в отличие от первых нередко представляли собой «лист бумаги».

Конституции действительные, реальные, представляли собой, по мнению автора, не что иное, как «действительный общественный уклад». Они существовали во все времена и во всех странах.

Каждая страна, убеждал Ф. Лассаль, «не может не иметь какую-нибудь реальную конституцию, какой-нибудь общественный уклад, хороший или дурной, все равно. И это так же верно, как верно то, что всякий организм, всякое тело имеет свое строение, свою, говоря иначе, конституцию. Это так понятно: ведь должны же в каждой стране существовать какие-либо реальные отношения между общественными силами».

Что же касается Новейшего времени, продолжал автор, то для него характерной является не эта действительная, а только писаная конституция. Или, иначе говоря, «лист или листы бумаги». В Новейшее время «повсеместно наблюдается стремление установить писаную конституцию, собрать на одном листе бумаги, в одном акте основания учреждений и правительственной власти всей данной страны».

По мере развития общества и изменения в нем соотношения сил меняется и соотношение между этими видами конституций. Писаная конституция, справедливо отмечал Ф. Лассаль, «только тогда станет хорошей и долговечной», когда она будет находиться в «полном соответствии с конституцией действительной», иными словами, если она будет адекватно отражать «фактически существующее в стране соотношение общественных сил».

Если же она не будет соответствовать конституции «фактической, действительной, то между ними неизбежно, рано или поздно произойдет столкновение», и предупредить его нет возможности. В результате писаная конституция, «этот лист бумаги, этот акт, неизбежно побеждается конституцией естественной, действительными соотношениями между общественными силами страны».

Рассуждения Ф. Лассаля о видах конституций и об их соотношении друг с другом, несомненно, распространяются на все конституционное законодательство и имеют значительное рациональное начало. С определенными оговорками, например о понятии и содержании действительной конституции, о ее вечности и принадлежности всем странам, об обусловленности ее только соотношением общественных сил, о сведении любой писаной конституции а priori к «клочку бумаги», можно применить к анализу конституционного законодательства не только зарубежного, но и своего отечественного — советского и постсоветского конституционного законодательства. Ибо каждое из них, будучи обусловленным конкретными социально-экономическими политическими и иными жизненными обстоятельствами, выступает, с одной стороны, в виде реального «жизненного уклада» и соотношения сложившихся в обществе социальных сил, а с другой — в виде его формально-юридического отражения и закрепления, именуемого Ф. Лассалем не иначе, как «клочком бумаги».

2. Реальным «жизненным укладом» — «фактической конституцией», а вместе с ней и всего конституционного законодательства советского периода развития российского общества была социалистическая по своей природе и характеру экономика; пролетарская по своей сути государственная власть и проводимая на протяжении всего периода существования советской власти политика; а также осуществляемая правящей Коммунистической партией в стране марксистская идеология.

Юридическая Марченко М.Н. Советское и постсоветское государство и право (сравнительно-правовое исследование). Учебное пособие

Юридическая Марченко М.Н. Советское и постсоветское государство и право (сравнительно-правовое исследование). Учебное пособие

В работе рассматривается широкий круг вопросов, касающихся развития российского государства и права в советский и постсоветский периоды. Среди них вопросы методологии сравнительного исследования советской и постсоветской государственно-правовых систем; вопросы, касающиеся процессов возникновения, социально-классовой сущности и содержания рассматриваемых систем, а также вопросы их функционирования.<br /> Особое внимание уделяется рассмотрению тенденций развития российского государства и права на современном этапе развития российского общества.<br /> Для преподавателей, студентов, научных работников, слушателей и аспирантов юридических вузов.