Содержательная логика доказывания. 2-е издание. Монография

Руденко А.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 16.03.2017 ISBN: 9785392243877 Язык: Объем текста: 245 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Общая характеристика содержательной логики доказывания

Глава 2. Версия — основа поисково-познавательной деятельности по накоплению доказательств

Глава 3. Установление содержания доказательственных фактов

Глава 4. Формирование совокупности доказательств, пригодных для обоснования выводов

Глава 5. Оценка доказательств

Глава 6. Обоснование выводов в процессе и результате доказывания

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 4.
Формирование совокупности доказательств, пригодных для обоснования выводов

4.1. Диалектика становления и развития свойств доказательств в ходе процессуальных действий и закрепления их результатов

Фиксации подвергаются воспринимаемые объекты. В зависимости от используемых форм, а соответственно способов и средств фиксации, можно обозначить специфику приобретения доказательствами свойств относимости и допустимости.

Итак, выделяют следующие формы фиксации: вербальную, предметную, графическую, наглядно-образную. Вербальной форме фиксации соответствует протоколирование, звукозапись; предметной — приобщение к делу предметов в качестве вещественных доказательств, изготовление слепков; графической — изготовление схем, зарисовок, чертежей; наглядно-образной — фото-, кино-, видеосъемка. Применение всех способов фиксации вне зависимости от формы имеет криминалистическое значение. Однако их процессуальное значение различно. Так, результат протоколирования имеет самостоятельное доказательственное значение. Результат приобщения к делу предметов в качестве вещественных доказательств также имеет самостоятельное доказательственное значение. Но не имеют самостоятельного доказательственного значения результаты изготовления слепков, схем, зарисовок, чертежей, применения фото-, кино-, видеосъемки. Такое процессуальное неравноправие не находит себе оправдания в логике.

Г. В. Ф. Гегель в своей «Науке логики» дает понятие, а в последующем широко использует термин «снятие». «Снятие (Aufheben) и снятое (идеальное — ideelle) — одно из важнейших понятий философии, одно из главных определений, которое встречается решительно всюду и смысл которого следует точно понять и в особенности отличать от ничто. Оттого, что нечто снимает себя, оно не превращается в ничто. Ничто есть непосредственное; снятое же есть нечто опосредствованное: оно несущее, но как результат, имевший своим исходным пунктом некоторое бытие, поэтому оно еще имеет в себе определенность, от которой оно происходит». Представляется, что фиксация значимых для дела сведений во всех ранее указанных формах — это и есть одно из проявлений «снятия».

Применение любых форм фиксации посредством тех или иных способов осуществляется одновременно по отношению друг к другу, в рамках осуществления одного следственного действия. Объектом фиксации является одна и та же совокупность следов и вещественных доказательств. Результаты фиксации опосредованы по отношению к фиксируемым объектам, однако содержат в себе информацию о сущем подвергнутых фиксации отображений.

Процесс фиксации следов преступления при производстве следственных действий — целенаправленный, рациональный процесс. «Поэтому отражение при фиксации носит избирательный характер: отражается только то и в таком объеме, что представляется необходимым для субъекта фиксации». Фиксация закономерно следует за восприятием. Рационализм в фиксации — это следствие ограниченности предмета познания доказываемыми обстоятельствами. Применительно к подобному утверждению обычно приводится пример об отсутствии необходимости подсчета количества волос на голове обнаруженного трупа. Границы предмета познания на этапе собирания доказательств определяются через свойство относимости обнаруживаемых и фиксируемых сведений.

Итак, процессуальная деятельность по фиксации предположительно относимых сведений должна быть рациональной. Деятельность по осуществлению фиксации не носит случайного характера, направлена на придание формы воспринятым относимыми объектам, ограничена этими объектами. Иррациональной фиксации в процессуальной деятельности быть не должно.

Итак, процессуальная деятельность по фиксации предположительно относимых сведений должна бать рациональной. Рациональная фиксация не носит случайного характера, направлена на придание формы воспринятым относимыми объектам, ограничена этими объектами. Рациональная фиксация есть фиксация чувственно воспринятых относимыми объектов.

Иррациональной фиксации в процессуальной деятельности быть не должно. Однако абстрактное отрицание рациональной фиксации и иррациональной фиксации имеет некоторые аспекты, которые полезны для нашего исследования.

Рациональное и иррациональное в фиксации может выступать в различных формах:

а) абсолютной фиксации — фиксации всеобъемлющей, закрепляющей все объекты, все их выражаемые и скрытые свойства и черты. Абсолютная фиксация существовать в процессуальной деятельности не может объективно хотя бы потому, что субъект фиксации не имеет абсолютного восприятия. Существующие средства и формы фиксации согласовываются с чувственным восприятием субъекта фиксации, а потому также не обладают абсолютными свойствами;

б) алогичной фиксации — фиксации объектов, которые такой фиксации подвергаться не должны в силу отсутствия какой-либо степени вероятности их относимости к делу, отсутствия взаимосвязи с процессом восприятия и фиксации относимых объектов. Такого рода нерациональная фиксация имеет место в тех случаях, когда субъектом фиксации не уделяется внимание логической стороне доказывания, отсутствует целенаправленность деятельности по фиксации, не выдвигаются версии, из них не выводятся логические следствия;

в) неотносимой фиксации — фиксации, характеризующейся своими нерациональными результатами, полученными в ходе рационального процесса. Неотносимая информация, закрепленная в результате целенаправленного процесса фиксации, свидетельствует о неправильной постановке целей, ошибок в логическом процессе построения версий, выведения из них следствий;

г) случайной относимой фиксации — фиксации, характеризующейся иррационально, однако произошедшей в процессе рациональной фиксации и закрепляющей относимые отображения, чувственно не нашедшие рефлективного совпадения или предположительно неотносимые. Такой результат возможен только при невербальной форме фиксации;

д) рациональной относимой фиксации — фиксации тех объектов, которые предположены относимыми, чувственно восприняты субъектом фиксации относимыми и являются таковыми;

е) ошибочно неотносимой фиксации — фиксации тех объектов, которые ошибочно чувственно восприняты субъектом фиксации тождественными предположительно относимым объектам. Здесь имеет место ошибка либо в установлении возможных доказательств, либо в восприятии следов тождественными возможным доказательствам.

Относимый результат — это цель рациональной фиксации. Достижение цели рациональной фиксации — закономерно результат рационального процесса. Иррациональные для фиксации объекты не являются целью рациональной фиксации. Относимые отображения, чувственно не нашедшие рефлективного совпадения или чувственно воспринимаемые как не стремящиеся к рациональному, не являются целью рациональной фиксации, иррациональны. Иррациональные объекты, однако, могут быть результатом рационального процесса фиксации.

Результатом деятельности по процессуальной фиксации могут быть сведения как состоящие, так и не состоящие в объективной связи с совершением преступления.

Результатом фиксации наряду с относимыми сведениями, на фиксацию которых было направлено процессуальное действие, могут стать относимые сведения, объективная связь которых с преступлением на момент фиксации субъектом, ее осуществляющим, не выявлена.

Фиксация относимых отображений может быть осуществлена в ходе рациональной фиксации в ее результате, но и в результате случайной иррациональной фиксации, вне условий процессуальной фиксации. В силу того, что иррациональный, случайно относимый результат фиксации может быть получен в ходе рационального процесса фиксации, фиксация, таким образом, закрепляет не только воспринятую (распознанные предположительно относимые сведения), но и воспринимаемую чувственно относимость (нераспознанные относимые сведения). «На первый план в процессуальном понимании фиксации доказательств выступает процессуальная форма удостоверения и запечатления, поэтому процессуальное определение понятия фиксации доказательств в известном смысле можно считать формальным. Отсюда… представление о фиксации доказательственной информации как… придание им законной формы». Воспринимаемое относимое подлежит фиксации для достижения целей доказывания. Чувственное восприятие относимости отображений в процессе фиксации обретает форму, формализуется. В итоге получаем формальную (формализованную) относимость.

Формальной относимостью, таким образом, могут обладать наряду с иными относимые отображения, чувственно не нашедшие рефлективного совпадения (чувственно не воспринятые), а также чувственно воспринимаемые как не стремящиеся к рациональному (чувственно неотносимые) отображения сущности преступления. Протоколирование, изготовление слепков, схем, зарисовок, чертежей, применение фото-, кино-, видеосъемки есть создание отображения отображения сущности преступления. Однако создание отображения отображения в ходе процессуальной деятельности есть и фиксация (снятие) отображения сущности преступления и придание отображению свойства формальной относимости.

Приобщение к делу предметов в качестве вещественных доказательств осуществляется при обязательном сопутствующем создании отображения отображений путем протоколирования описания вещественных доказательств. Причем описание вещественных доказательств осуществляется как в силу их собственной сущности, являющейся отображением сущности преступления, так и в силу того, что предмет, имеющий иную, неопосредованную преступлением сущность, является носителем отображения сущности преступления. Протоколирование описания предметов, обладающих свойством чувственной воспринятой относимости, есть создание отображения отображения в ходе процессуальной деятельности и фиксация (снятие) отображения сущности преступления. Процессуальное решение о приобщении к делу предметов в качестве вещественных доказательств, таким образом, есть придание им (предметам) свойства формальной относимости. Здесь и протокол осмотра предметов, имеющих признаки вещественного доказательства, и сам предмет, имеющий указанные признаки, — каждый имеет самостоятельное доказательственное значение.

Фиксации (снятию) отображения сущности преступления в ходе процессуальной деятельности присущи субъективные характеристики в силу того, что фиксация осуществляется субъектом доказывания. Субъективность фиксации различна в зависимости от способа фиксации. Протоколирование, а также изготовление схем, зарисовок, чертежей характеризуется наивысшей степенью субъективности в связи с тем, что чувственно воспринятое подвергается воздействию человеческого (субъективного) рассудка не только при чувственном восприятии, не только при выделении из воспринятого чувственно относимого, но и при определении вовне чувственно воспринятого относимого. Субъективное рассудочное определение вовне выражается в протоколировании, а также изготовлении схем, зарисовок, чертежей.

Применение фото-, кино-, видеосъемки, изготовление слепков содержит этапы чувственного восприятия, выделения из воспринятого чувственно относимого, но не содержит субъективного рассудочного определения отображений сущности преступлений вовне. Отображения производятся без использования рассудочного определения, а с использованием технического снятия.

Итак, процессуальное неравноправие протоколирования и фото-, видеосъемки необоснованно в силу того, что:

• во-первых, протоколирование исключает фиксацию чувственно воспринимаемых, а закрепляет только чувственно воспринятые отображения, тогда как фото-, видеосъемка позволяет закрепить чувственно невоспринятые относимыми объекты;

• во-вторых, отображения, получаемые как одним, так и другим способом, обладают свойством формальной относимости;

• в-третьих, вероятность искажений отображений при протоколировании по сравнению с техническим снятием более высока в силу содержания субъективного рассудочного определения вовне при протоколировании.

Н. Н. Лысов также отмечает то обстоятельство, что при фиксации осуществляется двойной процесс отображения: «С одной стороны, это — отображение данных в конечном состоянии объекта, порожденного действиями преступника; с другой стороны, это — отражение отраженного с помощью действий субъекта деятельности по выявлению и раскрытию преступлений, ибо это тоже информационный процесс следующей фазы отражения». Осуществляя доказывание посредством доказательств, невозможно не учитывать процесс их формирования, в том числе путем восприятия информации, составляющей в последующем содержание доказательств. Информация, которая может стать содержанием доказательств, имеет специфику, обусловленную преступлением как предметом познания по делу. Существенными для восприятия обстоятельствами могут быть только те, которые относимы к делу, а соответственно, в той или иной степени отражают обстоятельства предмета доказывания. Поэтому ошибочно считать, что восприятие отображений субъектом доказывания может осуществляться непосредственно, а может опосредованно, воспринимая отображения отображений. Непосредственность есть свойство сущности события преступления. Любое отображение сущности уже опосредованно по отношению к сущности. Поэтому опосредованность — это единственное свойство отображения сущности преступного события. Невозможно разграничивать отображения по признаку непосредственности и опосредованности, так как опосредованность есть свойство отображения, являющееся, в свою очередь, одним из признаков сущности отображения, но не сущности преступления. Восприятие отображений всегда непосредственно для воспринимающего субъекта, а вот кратность опосредованности воспринимаемых отображений может быть различной. Чем выше кратность отображений, тем выше вероятность искажений в них. Информативность с повышением кратности отображений может ослабевать, соответственно, каждое последующее отображение может иметь более низкий уровень информативности по сравнению с предыдущим.

В процессе чувственного восприятия участвуют средства криминалистической техники, позволяющие слабовоспринимаемым и невоспринимаемым следам стать чувственно воспринимаемыми. Используемые для поиска средства криминалистической техники способствуют выявлению следов, которые воспринимаются при помощи органов чувств воспринимающего субъекта. Фиксации при помощи средств криминалистической техники должны подвергаться только те выявленные следы, которые предположительно относимы. Восприятие при помощи средств криминалистической техники усиливает способности к восприятию органов чувств. Техника, применяемая для восприятия, не создает новых отображений, а способствует чувственному непосредственному восприятию имеющихся отображений.

Протоколирование в силу своей субъективности выделяет из объектов зафиксированных объекты, обладающие свойством воспринятой относимости, однако не позволяет в рамках действующего законодательства выделять объекты, обладающие свойством формальной относимости. В случае если фотоснимки и видеозапись, произведенные в ходе следственных действий, будут объектами самостоятельного восприятия, последующему протоколированию могут быть подвергнуты описания технических отображений, уже обладающих свойством формальной относимости.

При собирании доказательств, являющихся до их собирания исключительно отображениями (следами) других объектов, событий, действий, они приобретают свойства, обозначающие пригодность для использования в процессе в качестве основы доказывания как деятельности. С. А. Шейфер указывает на условность термина «собирание доказательств», поскольку последние в чистом виде в природе, как известно, не существуют. Доказательства, по мнению С. А. Шейфера, формируются в процессе вторичного отражения оставшихся в результате преступления следов в результате восприятия этих следов следователем и закрепления их в материалах дела.

О допустимости говорят как о свойстве, возникающем у сведений в силу формализованных требований к получению доказательств. Эти требования получили обозначение в теории доказывания как условия допустимости: надлежащие субъект, источник (в том числе и форма фиксации) сведений, процессуальное действие и способ его осуществления.

А. А. Хмыров говорит о том, что доказательство считается допустимым, если оно получено:

• надлежащим субъектом, правомочным производить соответствующее процессуальное действие по данному делу;

• только из источников, перечисленных в соответствующих статьях процессуальных законов, а в ряде случаев — из определенного вида источников (например, ст. 196 УПК);

• только в результате проведения соответствующего процессуального действия;

• с соблюдением правил производства процессуального действия, в ходе которого оно было получено, включая все требования закона, касающиеся фиксации хода и результатов процессуального действия.

И. Б. Михайловская такими условиями считает: а) надлежащий субъект получения доказательства; б) законность источника сведений; в) использование для получения доказательства того следственного либо судебного действия, которое предусмотрено законом; г) проведение следственного (судебного) действия с соблюдением установленных законом требований. Здесь необходимо уточнить, что доказательства появляются не только в результате следственных (судебных) действий, но и таких действий, которые не относятся к числу следственных, например производство экспертизы, результатом которого является заключение эксперта. Поэтому условие допустимости доказательства о получении его в результате проведения соответствующего процессуального действия (А. А. Хмыров), а не только следственных (судебных) действий (И. Б. Михайловская) мы считаем более точным.

Итак, полученными при соблюдении условий допустимости доказательствами в ходе собирания доказательств в соответствии с действующим УПК РФ можно считать те, которые:

а) получены надлежащим субъектом собирания доказательств, а именно в соответствии с ч. 1 ст. 86 УПК РФ: 1) дознавателем; 2) следователем; 3) прокурором; 4) судом. Иных лиц, полномочных получать доказательства путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК РФ, в том числе истребования, указанная норма закона не называет;

• представлены в виде предметов и документов подозреваемым, обвиняемым, а также потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями, защитником для получения и приобщения к делу в качестве доказательств лицами, указанными в первом абзаце. Свидетель в соответствии со ст. 56 УПК РФ не обладает правом представлять предметы и документы для приобщения к делу в качестве доказательств;

• истребованы дознавателем, следователем, прокурором, судом, а в некоторых случаях защитником;

б) имеют надлежащий источник (в том числе и формы фиксации) сведений. В качестве доказательств в соответствии с ч. 2 ст. 74 УПК РФ допускаются:

1) показания подозреваемого, обвиняемого;

2) показания потерпевшего, свидетеля;

3) заключение и показания эксперта;

3.1) заключение и показания специалиста;

4) вещественные доказательства;

5) протоколы следственных и судебных действий;

6) иные документы.

Показания подозреваемого, обвиняемого выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания:

• получены от лица, имеющего процессуальный статус подозреваемого (в соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ) или обвиняемого (лицо, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого или вынесен обвинительный акт);

• даны в ходе досудебного производства и подтверждены давшими их лицами в суде;

• даны в присутствии защитника в ходе досудебного производства, если они не подтверждаются давшими их лицами в суде.

Показания потерпевшего, свидетеля выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания:

• получены от лица, имеющего процессуальный статус:

а) потерпевшего (физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации, о признании потерпевшим которого принято решение, оформленное постановлением дознавателя, следователя или суда);

б) свидетеля (лица, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний);

• не основаны на догадке, предположении, слухе;

• имеют указание на источник своей осведомленности.

Заключение эксперта выступает надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если это заключение:

• получено от лица, имеющего процессуальный статус эксперта (лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и дачи заключения);

• представлено в письменном виде;

• содержит исследование и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному делу, или сторонами.

Заключение специалиста выступает надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если это заключение:

• получено от лица, имеющего процессуальный статус специалиста (лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию);

• представлено в письменном виде;

• содержит суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами.

Показания эксперта выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания:

• получены от лица, имеющего процессуальный статус эксперта;

• получены после получения его заключения;

• предоставлены в целях разъяснения или уточнения данного заключения.

Показания специалиста выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если эти показания:

• получены от лица, имеющего процессуальный статус специалиста;

• даны об обстоятельствах, требующих специальных познаний, вне зависимости от того, давалось ли специалистом заключение о них;

• получены после получения его заключения;

• даны в целях разъяснения своего мнения, изложенного в заключении.

Вещественные доказательства выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если:

• это предметы или документы;

• эти предметы или документы имеют признаки вещественного доказательства в соответствии с ч. 1 ст. 81 УПК РФ;

• эти предметы или документы являлись объектом осмотра;

• в отношении этих предметов или документов вынесено постановление о признании их вещественными доказательствами и приобщении к уголовному делу.

Иные документы выступают надлежащим источником сведений, допускаемых в качестве доказательств, если:

• они получены, истребованы или представлены в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ;

• они получены, истребованы или представлены в письменном виде или в виде материалов фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иных носителей информации;

в) надлежащее процессуальное действие.

Надлежащим процессуальным действием выступает действие, путем производства которого осуществляется собирание доказательств, указанных в ч. 1 ст. 86 УПК субъектами — судом и участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения: дознавателем, следователем, прокурором. Общие условия признания такого действия надлежащим:

• это действие относится к числу следственных и иных процессуальных действий;

• это действие предусмотрено УПК РФ;

• это действие произведено в ходе уголовного судопроизводства.

Следственные действия, судебные действия, производство экспертизы не только предусмотрены УПК РФ, но и раскрыт порядок их производства. Представление и истребование упоминается в нормах о собирании доказательств, об иных документах, о правах отдельных участников судопроизводства. Порядка осуществления процессуальных действий по представлению и истребованию доказательств закон не раскрывает.

Право истребования сотрудником Следственного комитета предметов и документов закреплено в п. 3 ч. 1 ст. 7 Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации». Применительно к закрепленному в указанном законе праву указывается, что сотрудник Следственного комитета использует право истребования документов при осуществлении процессуальных полномочий, возложенных на него уголовно-процессуальным законодательством. Здесь истребование рассматривается как право, используемое для целей проверки сообщения о преступлении и предварительного расследования. Нецелесообразно повторно при предварительном расследовании требовать документы, полученные в ходе проверки сообщения о преступлении. Использовать сведения, имеющиеся в истребованных следователем, дознавателем до возбуждения уголовного дела документах, следователем, дознавателем при условии признания их «иными документами» возможно. Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» были внесены изменения в часть первую ст. 144 УПК РФ, в соответствии с которыми за дознавателем, органом дознания, следователем, руководителем следственного органа закреплено право не только истребовать документы и предметы, но и изымать их в порядке, установленном УПК РФ. Этими изменениями частично урегулировано истребование как способ собирания доказательств, руководитель следственного органа впервые указан как лицо, полномочное получать доказательства.

Юридическая Руденко А.В. Содержательная логика доказывания. 2-е издание. Монография

Юридическая Руденко А.В. Содержательная логика доказывания. 2-е издание. Монография

В работе исследуются диалектические и формально-логические закономерности процесса формирования достоверных результатов мыслительно-практической деятельности уполномоченных субъектов уголовно-процессуального доказывания. Процесс доказывания по уголовным делам рассмотрен как содержательный логический процесс. Исследованы диалектический и логический аспекты формирования вывода об обстоятельствах преступления. Обосновано различие логической достоверности и содержательной достоверности.<br /> Исследование диалектики мышления, составляющей неотъемлемую сторону процесса доказывания, позволило сформировать целостную концепцию содержательной логики доказывания, в которой отразились не только формально-логические конструкции, используемые в доказывании, но и глубокие диалектические процессы развития содержания и формы доказательств, их подтверждения и опровержения, становления системы доказательств в процессе их собирания, проверки и оценки, а также становления содержательной достоверности итогового вывода по уголовному делу.<br /> Законодательство приводится по состоянию на январь 2017 г.<br /> Для судей, следователей, преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов.