Профессиональная этика для юристов. Учебное пособие для бакалавров

Артемов В.М., Гунибский М.Ш., Ксенофонтов В.Н.; под ред. Артемова В.М., Ксенофонтова В.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 04.06.2018 ISBN: 9785392277254 Язык: Объем текста: 374 стр. Формат: epub

Оглавление

Вместо введения. Нравственность как сущность общества и основа права

Глава 1. Этика, ее предмет и практическая значимость

Глава 2. История этических учений

Глава 3. Категория этики и нравственные ценности: содержание и связь с правом

Глава 4. Понятие и виды профессиональной этики

Глава 5. Этические основы деятельности представителей отдельных юридических профессий

Заключение

Словарь терминов

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
Категория этики и нравственные ценности: содержание и связь с правом

ПЛАН

1. Понятие категорий этики.

2. Добро и зло.

3. Свобода и ответственность: нравственное содержание

и политико-правовое измерение.

4. Справедливость: нравственно-правовые аспекты.

5. Долг: содержание и специфика проявления.

6. Совесть — нравственный регулятор поведения личности.

7. Честь и достоинство: сущность и правовая специфика.

8. Нравственный идеал — высшая этическая ценность.

Контрольные вопросы и задания.

Литература.

§ 1. Понятие категорий этики и их классификация

Каждая наука оперирует своими категориями (категория — от греч. katēgoria — высказывание, обвинение, признак): это предельно общие, фундаментальные понятия, отражающие наиболее существенные связи реальной действительности и познания. В философской науке категориями выступают, например, «материя», «мышление», «движение», «причина» и «следствие» и др. В физике — это «атом», «масса», «скорость» и т. д. В юридической науке весьма важными категориями являются такие, как «закон», «норма», «государство», «преступление», и др.

Категории этики представляют собой обобщенное теоретическое отражение связей и отношений, существующих в морали. Они выступают в виде концентрированного отражения внутренних существенных свойств и закономерностей морали. Категории этики существуют в моральном сознании на теоретическом уровне, это — субъективное выражение объективного нравственного содержания бытия. Вместе с тем следует заметить, что содержание моральных явлений, зафиксированных в систематизированной теоретической форме в категориях, находит отражение и на обыденном уровне сознания. Например, в форме чувств, представлений, нередко иллюзий.

Категории любой науки представляют ее структуру, определенное строение. Человек, претендующий на то, чтобы подняться на определенную теоретическую высоту, обязательно обращается к объективированным в словах категориям. «…Все то, что человек превращает в язык и выражает в языке, — подчеркивал Гегель, — содержит в себе, в скрытом ли, спутанном или разработанном виде, некоторую категорию». Этические категории выполняют вполне определенные функции этической науки. Во-первых, они выступают своеобразными «ступеньками» познания нравственной стороны общественной жизни. Во-вторых, они представляют специфический «инструмент» познания, оставаясь вместе с тем и формами мышления. В-третьих, они являются специфической формой движения морального сознания от менее глубокого знания к знанию более глубокому. По существу, это процесс приближения идеальных конструкций к объекту.

Категории этики обладают рядом характерных черт. Они широко применимы как в общественных, так и в естественных науках. Дело в том, что любая научная концепция содержит аксиологический (ценностный) аспект, ибо перед ученым, конструктором не может не возникать вопрос: во имя чего все им создается: во имя добра или зла, прогресса или регресса?

Важно также отметить, что некоторые этические категории являются как бы и категориями экономическими, политическими, юридическими и т. д. Так, патриотизм, отношение к труду, справедливость, ответственность и др. в том числе содержат в себе специфический объект и этического содержания. К характерным чертам категорий этики необходимо отнести и их довольно широкий охват: от категорий чрезвычайно широкой общности (добро — зло), отражающих, по существу, все области морали, до категорий более локальных, узких (любовь, зависть, такт и т. д.).

Действительность этических категорий как нравственных аргументов и стимулов, оценочных критериев отражается в значительной мере на авторитете общественного мнения, самосознании индивида. Научная этика обращается к категориям, выработанным многовековым развитием морали, сохраняет их объективно значимый общественный смысл. Вместе с тем она отбрасывает привходящее субъективное содержание.

Актуальное значение в исследовании категорий этики приобретает проблема их классификации. Под классификацией (от лат. classis — разряд, класс и facio — делаю, раскладываю) понимается система соподчиненных понятий какой-либо области знания или деятельности человека. Великолепным примером классификации химических элементов выступает периодическая система Д. И. Менделеева.

В отечественной этической науке доминируют три точки зрения на классификацию этических категорий. Одна из них предлагает все категории этики сгруппировать в две группы: структурные и субстанциональные. Такой позиции придерживаются, например, А. М. Архангельский, В. С. Гладенок и др. Сторонники другой точки зрения предлагают в основу классификации взять одну из категорий этики, придав ей значение основополагающей. Например, в качестве такой фундаментальной категории представляются «добро» (В. П. Тугаринов, Ф. А. Селиванов), «долг» (Л. В. Коновалова), «благо» (В. А. Ребрин), «счастье» (Г. Бандзеладзе) и др. Эта идея само по себе не нова. Еще Сократ предлагал брать за основную этическую категорию «благо», Платон выделял в качестве приоритетной «справедливость», а И. Кант основой этической категории считал «долг».

Рассмотренные точки зрения интересны, содержательны, но, видимо, недостаточно учитывают структурную сложность морали. Вот почему более оптимальной выступает третья точка зрения, представители которой (например, А. И. Титаренко, А. А. Гусейнов, А. С. Капто, Р. Г. Апресян и др.) в основу классификации берут структуру и содержание самого предмета — морали, а также ее объективированное выражение в делах, поступках и действиях индивида. Исходя из такой точки зрения, представляется возможным выделить три группы этических категорий: категории, отражающие структуру морального сознания, категории нравственных отношений и категории функционально-поведенческие.

Первая группа — категории, которые отражают собственно структуру морального сознания. К ним можно отнести такие категории, как «моральный принцип», «моральная норма», «моральное убеждение», «нравственная цель», «моральный мотив», «моральный выбор», и др.

Категории данной группы отражают на уровне теории субъективную сторону морали. В них объективная общественная необходимость выражена в виде вполне определенных идей о должном и сущем. Рассмотрение категорий этой группы требует учета важного обстоятельства. Его суть заключается в следующем. Анализ категорий морального сознания в отрыве от нравственных отношений и нравственной практики индивидов создает угрозу абстрактного морализирования. А бездумное морализирование в реальной практике общественных отношений рождает формализм, равнодушие или крайний скептицизм. В свою очередь, когда категории структуры морального сознания отражают реальное моральное действие и эффективно воздействуют на него, они помогают глубже раскрыть и уловить реальные процессы происходящего.

Вторая группа — это категории, отличающие нравственный конфликт, моральный авторитет, моральную репутацию, моральную сторону общественного мнения и др. Нравственные отношения обычно относят к духовным (духовно-теоретическим). Данное положение связано с тем, что чувства, взгляды, убеждения, которые проявляются в конкретных поступках, проходят через моральное сознание людей.

С точки зрения выполнения своей функциональной роли, нравственные отношения предстают как выражение взаимодействия морального объекта и морального субъекта. По своей внутренней структуре они выражают способ связи морального сознания и нравственного поведения. Особенности нравственных отношений как раз и заключаются в том, что они, являясь по своей сущности идеальными (духовными), проявляются лишь в определенной (конкретной) «моральной практике» бытия людей. Вот почему и категории, раскрывающие объективно функционирующие нравственные отношения, вынуждены исследовать сложный процесс синтетического отражения объективного и субъективного.

Необходимо иметь в виду, что в системе морали именно категории нравственных отношений пока недостаточно разработаны, хотя именно в их анализе лежит один из плодотворных путей решения теоретических проблем морали и их проявления в практике нравственного воспитания человека. Ведь если сущность человека представляет собой совокупность общественных отношений, то его нравственная сущность заключается в отношениях нравственных.

Третья группа — категории функционально-поведенческие, отражающие проявление в действительности конкретных моральных качеств. В таких категориях находят реализацию процессы объективации субъективной стороны морали в конкретных поступках, поведении индивида: «свобода», «моральное состояние», «нравственное деяние», «линия поведения», «моральные последствия», «нравственные санкции», «воздаяние».

Благодаря этим категориям представляется возможным выразить собственно качественную сторону функционирования морали, находящую отражение в категориях «ответственность», «моральный долг», «честь», «достоинство», «героизм», «мужество», «верность», «справедливость» и др. Именно категории этой группы раскрывают специфическую форму реализации морали в поведении людей, их поступках, а также представления индивидов об этических ценностях. Необходимо подчеркнуть, что если категории моральных качеств достаточно полно разработаны исследователями-этиками, то функционально-поведенческая сторона раскрыта слабее.

Рассмотренная классификация категорий достаточно условна. Дело в том, что отнесение той или иной категории к соответствующей группе не всегда обосновывается очевидными признаками. Это объясняется взаимопроникновением всех сторон морали. Моральное сознание, нравственные отношения обнаруживают себя в конкретных поступках людей, их делах. В свою очередь, именно они выступают основанием моральной зрелости состояния людей. Каждая отдельно взятая категория как бы содержит в себе в снятом виде все другие этические категории. Единство и взаимопроникновение их проявляется в том, что каждая категория этики может быть выражена лишь посредством других. Так, например, категория чести может быть выражена с помощью понятий достоинства, ответственности, честолюбия, тщеславия и др. Собирательный характер категорий этики объясняется, следовательно, взаимообусловленностью и «накладыванием» реальных нравственных процессов одного на другой.

Таким образом, категории этики выступают в качестве основных понятий этической науки, отражающих наиболее существенные элементы морали, составляющие ее теоретический аппарат. При всем разнообразии подхода к определению системы этических категорий и их субординации можно выделить те их них, которые более или менее общепризнанны в качестве таковых и представляются наиболее важными как в теоретическом, так и в практическом отношении.

§ 2. Добро и зло

Внутренне противоречивая связка «добро — зло» представляет собой наиболее общую форму моральной оценки, разграничивающую нравственное и безнравственное. Она, в частности, выражает своеобразную проекцию ценностного понятия блага на область человеческой практики, рассматриваемой в ее отношении к несущественным или мнимым потребностям и интересам общественного бытия. Весьма образно и достаточно четко это положение нашло отражение во взглядах И. Канта. Он писал: «Именно моральность, добрая воля и убеждения придают человеческому роду ценность. Поскольку в этом и заключается моральное отношение, то каждый должен следить за тем, чтобы его действия не только не подавали отрицательный пример, не только не заключили в себе зла, а служили бы положительным примером и содержали в себе добро».

Добро, если определить эту категорию в самой общей форме, — представляет собой все то, что способствует благу целого, а зло — все, что противоречит, подрывает и разрушает это благо.

Положение о добре и зле имеет конкретно-историческое содержание. Со времен древности добро и зло истолковывались как две силы, господствующие над миром. Уже в наиболее ранних религиозно-мифологических доктринах, получивших распространение в Древней Индии, Древнем Китае и Древней Греции, добро и зло представлялись либо в виде исходных мировых начал (зороастризм); либо как извечная противоположность земных (зло) и божественных (добро) начал (теория гностицизма), взаимная борьба которых определяла сущность бытия во вселенских масштабах.

Уже философы Древней Греции (Гераклит, Демокрит и др.), обращая внимание на категорию добра, подчеркивали ее отношение к деятельности и поведению людей. При этом они считали важным связывать добро с целью и мотивами деятельности индивида.

Позже, в эпоху Средневековья, религиозная этика видит добро как выражение разума или воли Бога. Именно Бог, с позиции христианской этики, выступал в качестве абсолютного источника добра. Однако человек, исходя из своей природы, безнадежно греховен и тянется ко злу. Идею добра в Боге выразил религиозный деятель Августин: «Дай нам то, что ты повелеваешь, и повелевай нам, что ты хочешь».

С усилением рационализма в этике категория добра все больше рассматривается в качестве формы оценки эффективности познавательных способностей человека, его практической деятельности. Наиболее четко это проявилось в «Этике» Б. Спинозы. Он определял добро как разновидность удовольствия или того, что ведет к нему (соответственно, зло — неудовольствие). Б. Спиноза выдвигает в качестве критерия добра пользу, ставя, однако, ее в зависимость от познания. Но ему не хватает последовательности: «Мы ничего не желаем, потому что оно добро, наоборот, называем добром то, чего желаем, и, следовательно, то, к чему чувствуем отвращение».

Ряд оригинальных положений по вопросу сущности добра высказали французские материалисты эпохи Просвещения (П. Гольбах, К. Гельвеций, Д. Дидро и др.). Принцип общей пользы, предполагающий совокупное благо человечества, определяет сущность добра в этике французских философов. Добро — все, что отвечает требованиям индивидуальной и общественной пользы.

В соответствии с такой трактовкой сфера приложения понятий добра и зла постепенно перемещалась с мотивации на результаты деятельности личности.

Русский мыслитель Н. Г. Чернышевский акцентирует внимание на принципе общественной полезности в качестве критерия добра. «В мнении общества, — отмечал он, — добром называется то, что полезно для всего общества или для большинства его членов; наконец люди вообще, без различия наций и сословий называют добром то, что полезно для человека вообще».

Своеобразную точку зрения на природу добра и зла занимали русские религиозные философы конца XIX — начала XX в. (С. Франк, В. Соловьев, И. Ильин и др.). Они утверждали, что Бог является живым воплощением добра, а сатана — воплощением зла. Из этого вытекает, что добрыми являются те поступки, которые соответствуют воле Бога, а те, которые им противоречат, — злыми. «Без веры в Бога, — писал В. Соловьев, — нам пришлось допустить, что добро есть только обманчивое ощущение или же непроизвольный вымысел человеческого ума, т. е. то, что его, в сущности, нет совсем». Только вера в абсолютное добро позволяет нам творить добро.

В наше время понятие добра раскрывается в нескольких различных, тесно связанных между собой аспектах:

1) добро как объективное моральное качество (значение) поступка;

2) добро как общее понятие, объединяющее всю совокупность положительных норм и принципов морали; добро как идеал;

3) добро как нравственная цель поведения;

4) добро как моральное качество личности, реализуемое в добродетели.

Естественно, что высшей нравственной ценностью обладает такое поведение, которое воплощает в себе единство отмеченных аспектов, то есть является единством должного и сущего, сознания добра и поступка, поступка и добродетели.

Добродетель — устойчивые положительные моральные качества личности. Добродетели противостоит порок. Добродетельный человек не только признает положительные нравственные требования, но и творит добро, поступая в соответствии с ними. Представления о добродетели в истории этики не оставались одними и теми же. Так, древнегреческий философ Платон добродетель связывал с такими нравственными качествами, как мужество, умеренность, справедливость, мудрость. Христианская мораль выдвигает три основные добродетели: веру, надежду и любовь. В период рыцарства во Франции, например, чтились такие добродетели, как умение владеть копьем, фехтовать, охотиться, ездить верхом, плавать, уметь слагать стихи, играть в шахматы.

При всей изменчивости взглядов в разное время на добродетель всегда ценились такие качества, как честность, мужество, гуманность, верность, бескорыстие.

Понимание добра неразрывно связано с осмыслением соотношения цели и средств как его условия. В решении этого вопроса важно избежать двух крайностей. Первая — «цель оправдывает средства». Это суждение, защищаемое приверженцами макиавеллизма, по существу, стирает грань между моральным и аморальным, возводит произвол в ранг добродетели.

Вторая крайность — «все средства жестко разделены на моральные и порочные». Данная односторонняя позиция, основанная на принципе «либо — либо», не допускает превращения явления в свою противоположность. Насилие в такой трактовке — исключительно зло, поэтому обращение к насилию недопустимо во всех случаях, даже в целях самообороны, личности и государства. Известно, что убийство человека — преступление, зло. Однако уничтожение врага на войне, в защиту Отечества, наказание смертной казнью опасных преступников есть такая форма неизбежного зла, которая имеет моральное оправдание, поскольку выступает необходимым в целях защиты общественного добра. Правда, по данным проблемам имеются разные позиции. Так, Л. Н. Толстой выступал как против насилия, так и против сметной казни.

Цель и средства диалектически связаны. Антигуманные цели с необходимостью влекут за собой бесчеловечные средства их достижения, ибо такие цели, противоречащие интересам прогресса, не могут быть утверждены без обращения к самым крайним формам насилия. Благородные же цели требуют гуманных средств. Причем средства в каждом отдельном случае должны быть соразмерны с масштабом и содержанием цели. Так, собственник, стреляющий по детям, забравшимся в чужой сад за яблоками, вызывает негодование. Критика, даже если она справедлива, не может вестись бесчестными средствами.

Очевидно, что оценка средств не может быть абстрактной, они должны учитывать многозначность отношений, в которых предстает поступок и которые опосредованы целью, обстоятельствами, ситуацией. Таким образом, добро — категория этики, объединяющая все, имеющее положительное нравственное значение, отвечающее требованиям морали, служащее разграничению нравственного от безнравственного и противостоящее злу.

Жизненные обстоятельства требуют от человека четкого осознания различия между добром и злом, выработки своей позиции по отношению к каждой моральной категории. Об этом удачно сказал замечательный русский поэт А. А. Фет:

И даже в час отдохновенья,

Подъемля потное чело,

Не бойся горького сравненья

И различай добро и зло.

«Зло» же как категория этики представляет собой обобщенное выражение представлений о безнравственном, противоречащем требованиям морали, заслуживающем осуждения.

По своему содержанию зло противоположно добру. Оно — общая абстрактная характеристика отрицательных нравственных качеств индивида.

Происхождение зла в истории этики объясняется по-разному. В религиозных трактовках зло выступает как детальная неизбежность человеческого существования. Французские философы-просветители истолковывали зло как результат непонимания человеком своей подлинной сущности. И. Кант считал зло необходимым следствием чувственной природы человека. Русский философ И. Ильин видел истоки зла в слабости моральных качеств личности, ее бездуховности. Г. В. Плеханов связывал зло с несправедливым устройством общественных отношений.

Моральное зло необходимо отличать от социального зла, хотя последнее всегда заслуживает отрицательной нравственной оценки. Моральное зло имеет место тогда, когда оно является проявлением воли конкретного индивида, группы лиц, социального слоя. Обычно как моральное зло оценивают отрицательные поступки людей. К нему относят вредные с точки зрения добра поступки, порождаемые недостаточностью или несознательностью, заблуждением или неведением, а также человеческие пороки, существующие как результат плохого воспитания, и т. п.

В противостоянии злу важно проявлять моральную твердость, непримиримость. Если молодой человек, писал В. А. Сухомлинский, «один раз возмутился злом, которое увидел в жизни, выразил свое презрение, непримиримость, он должен десять раз сделать добро, утвердить в жизни добро своими поступками».

§ 3. Свобода и ответственность: нравственно-философское содержание и правовое измерение

К числу наиболее проблемных точек современности нельзя не отнести все увеличивающийся разрыв между свободой и ответственностью. Безответственность, зачастую маскируясь под свободу, агрессивно пробивает себе дорогу на всех уровнях, подвергает опасности прочность всего социального здания, не говоря уже о подрыве веры многих людей в позитивную перспективу прогресса вообще. Таким образом, надвигается опасность «новых кризисов, которые, увы, обещают быть более глубокими и действительно глобальными».

Но основной кризис, думается, связан не столько с внешними параметрами современной цивилизации, сколько с внутренним миром человека. Ведь именно мировоззрение, прежде всего нравственные ориентиры, в конечном счете и определяет саму стратегическую направленность поступков людей, всей их деятельности в целом. «Мы уже научились беспокоиться, — пишет профессор философии Кембриджского университета С. Блэкберн, — об окружающей среде… Но лишь немногие из нас задумываются о том, что можно назвать моральной или этической средой. Это идеи, которыми мы руководствуемся в своей жизни».

В такой ситуации важно определиться относительно подлинного содержания таких действительно ключевых и взаимосвязанных этико-философских категорий и одновременно нравственных и правовых ценностей, как свобода и ответственность. В известном смысле их можно соотнести с силой и красотой, но речь должна идти о поиске фундаментальных оснований подобной близости. Это относится ко всем категориям и ценностям социально-гуманитарного порядка вообще. В. С. Соловьев писал: «…в жизни есть смысл… этот смысл не заключается в силе и красоте, отвлеченно взятых, а может принадлежать им лишь при условии добра».

В случае со свободой и ответственностью тем более важен сугубо нравственный контекст их рассмотрения, ибо мы по существу выходим на внутреннюю духовную силу человека и особую структурную красоту всего социума в целом. Примечательно, что кантова «мысль о том, что свобода обнаруживается в сознании человека лишь при условии его нравственной деятельности», по своему духовному содержанию «очень соотносится с деятельным характером русской философии».

Существует огромный массив самой разнообразной литературы, касающийся свободы в самых разных ее аспектах. Далеко не все авторы соответствующих работ в достаточной мере учитывают известные предостережения того же И. Канта. Имея в виду практический разум, он утверждал: «Сделать идею свободы постулатом можно только без доказательств, можно принять или не принять такой постулат, поверить в действительную силу свободы и в соответствии с этим строить свою эмпирическую жизнь, или не поверить и остаться рабом жесткой причинности нашей феноменальной природы…»

Разумеется, здесь тоже не обойтись без обращения к фактам и доказательствам, но это лишь вспомогательный, так сказать, инструментарий, помогающий обозначить ее внешние контуры. Однако многие ограничиваются как раз этими последними, не утруждая себя пониманием глубин проблемы, предполагающим выход не столько на трансцендентальный уровень «нравственного закона во мне», сколько на саму социальную, точнее социокультурную реальность во всем ее многообразии и внутренней взаимосвязи. Речь должна идти и о различных факторах становления и развития личности, общества и культуры.

Особую опасность представляют как попытки отрыва свободы от собственно человеческого бытия, растворения в природе, так и однобокая ее политизация и юридизация. Ведь, по существу, именно свобода, а значит, и ответственность делают действительно подлинными и устойчивыми все межличностные и социальные отношения. Именно они наполняют жизнь людей смыслом, требуя от субъектов социальной жизнедеятельности новых и новых творческих и целенаправленных усилий.

Артемов В.М., Гунибский М.Ш., Ксенофонтов В.Н.; под ред. Артемова В.М., Ксенофонтова В.Н. Профессиональная этика для юристов. Учебное пособие для бакалавров

Артемов В.М., Гунибский М.Ш., Ксенофонтов В.Н.; под ред. Артемова В.М., Ксенофонтова В.Н. Профессиональная этика для юристов. Учебное пособие для бакалавров

В предлагаемом учебном пособии раскрываются такие проблемы, как специфика этики, особенно ее прикладной части; место и роль нравственности в обществе; соотношение нравственности и права; особенности различных этических идей и концепций; многоаспектность основных этических категорий и нравственных ценностей; разновидности профессиональной этики; моральные основания права; особенности профессиональной этики работников юридических профессий. <br /> собое внимание уделяется мировоззренческим и духовно-нравственным основаниям юридической науки и практики.<br /> Учебное пособие полностью соответствует новым стандартам высшего образования по направлению «Юриспруденция» (квалификация (степень) «бакалавр») и подготовлено профессорско-преподавательским коллективом МГЮА имени О. Е. Кутафина, который разрабатывал программы учебных дисциплин базовой части нового стандарта.<br /> Предназначено для студентов юридических факультетов и вузов, обучающихся по программам бакалавриата, а также преподавателей, юристов и всех интересующихся правом.

Внимание! Авторские права на книгу "Профессиональная этика для юристов. Учебное пособие для бакалавров" (Артемов В.М., Гунибский М.Ш., Ксенофонтов В.Н.; под ред. Артемова В.М., Ксенофонтова В.Н.) охраняются законодательством!