Право международной ответственности. Учебник

Кешнер М.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 10.03.2017 ISBN: 9785392243655 Язык: Объем текста: 261 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава 1. Международная ответственность: сущностные черты

Глава 2. Международно-противоправное деяние государства

Глава 3. Содержание международной ответственности государств

Глава 4. Имплементация ответственности государств

Глава 5. Международные санкции и контрмеры как формы имплементации международной ответственности

Глава 6. Ответственность международных организаций

Глоссарий

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 2.
Международно-противоправное деяние государства

2.1. Элементы международно-противоправного деяния

Составляющие элементы международно-противоправного деяния государств представляют собой условия, необходимые для установления наличия такого деяния. Выделяют следующие элементы:

• поведение должно присваиваться государству по международному праву (элемент присвоения);

• поведение должно представлять собой нарушение международно-правового обязательства, действующего для данного государства (элемент нарушения).

Возникновение международной ответственности в связи с существованием деяния, присваиваемого государству и квалифицируемого в качестве противоречащего закрепленным в международном договоре правам другого государства, нашло последовательное подтверждение в международной судебной практике.

Международный суд ООН в деле United States Diplomatic and Consular Staff in Tehran отметил, что для установления ответственности Ирана, «во-первых, необходимо определить, насколько в юридическом смысле соответствующие деяния могут рассматриваться в качестве присваиваемых иранскому государству. Во-вторых, следует рассмотреть вопрос об их совместимости или несовместимости с обязательствами Ирана по действующим договорам или по другим нормам международного права, которые могут быть применимы».

В доктрине международного права элемент международно-противоправного деяния, представляющий присвоение, характеризуется в качестве субъективного, элемент нарушения международно-правового обязательства, действующего для данного государства — в качестве объективного. Поведение, присваиваемое государству, может составлять как действие, так и бездействие. Приведем примеры.

Международный суд ООН в деле Corfu Channel (United Kingdom v. Albania) усмотрел достаточные основания для ответственности Албании, «поскольку она знала или должна была знать о наличии мин в ее территориальных водах, но не уведомила об этом третьи государства».

В деле United States Diplomatic and Consular Staff in Tehran Международный суд ООН пришел к заключению, что ответственность Ирана возникла в связи с «бездействием» его властей, которые «не приняли соответствующих мер в обстоятельствах, когда существовала явная потребность в их принятии».

Межамериканский суд по правам человека в деле Velasquez Rodriguez v. Honduras разъяснил, что «государство может нарушать права человека, порождаемые насильственным исчезновением, как действием, так и бездействием». В последнем случае по причине «отсутствия со стороны государства должной заботы о предотвращении нарушения».

В своем окончательном решении арбитраж по делу Frontier Petroleum Services Ltd v. Czech Republic Постоянная палата третейского суда (по Регламенту ЮНСИТРАЛ) сослался на ст. 2 Статей об ответственности государств в поддержку утверждения, согласно которому «вряд ли можно сомневаться в том, что термин „мера“ в целом охватывает в международном праве как действие, так и бездействие государства».

В ряде случаев поведение государства может включать сочетание действия и бездействия, составляющих основу международной ответственности. Так, согласно ст. 4 Гаагской конвенции (VIII) от 18 октября 1907 г. «Об установке автоматических контактных подводных мин» нейтральная держава, которая устанавливает мины у своего побережья и не направляет требуемого уведомления другим государствам-участникам, несет за это ответственность».

В доктрине и международной практике принципиальных различий между категориями «активные действия» и «бездействие» в связи с международной ответственностью не проводится. Более того, на практике при установлении международной ответственности государства бывает затруднительно выделить «бездействие» из совокупности обстоятельств дела.

Следующим элементом международно-противоправного деяния государства является сущностная содержательная характеристика поведения, а именно нарушение международно-правового обязательства, действующего для данного государства. Акцентируем внимание, что для целей ответственности значение имеет не просто наличие нормы международного права, а ее применение в конкретном случае к ответственному государству.

Относительно ситуаций нарушения международно-правового обязательства, охватывающих как договорные, так и недоговорные обязательства, в международной практике в идентичном значении используется следующая терминология: «неисполнение международных обязательств», «деяния, не совместимые с международными обязательствами», «нарушение международного обязательства», «нарушение обязательств». Положения Статей об ответственности государств (ст. 2 и далее) сформулированы с использованием термина «нарушение международно-правового обязательства», которое соотносится с положениями ст. 36 (2) Статута Международного суда ООН.

Характер или происхождение нарушенного обязательства не является исключением из положения о существовании двух рассмотренных выше необходимых условий для квалификации деяния в качестве международно-противоправного. Например, международные обязательства из многосторонних договоров могут отличаться от двусторонних обязательств по причине разнообразия правовых норм и институтов и широкого круга интересов, которые они призваны защищать, в частности, международного сообщества в целом. Особый вопрос состоит в том, кто из субъектов международного права имеет основания ссылаться на ответственность, возникающую в результате нарушений подобных обязательств.

Дискуссионным в доктрине международного права и международной судебной практике является вопрос достаточности элементов присвоения и нарушения, необходимых для установления наличия международно-противоправного деяния. Так, Б. Зимма отмечает, что, если из нарушенной нормы не вытекает иное, от критерия ущерба как предпосылки наступления ответственности государств можно отказаться. Согласно иному подходу международная ответственность в результате поведения государства, не соответствующего его международным обязательствам, не возникает, если в наличии не имеется такого элемента как ущерба, наносимого другому государству.

В подготовленном специальным докладчиком КМП ООН Дж. Кроуфордом комментарии к Статьям об ответственности государств отмечается, что «необходимость наличия таких элементов (ущерба) обусловлена содержанием первичного обязательства, и на этот счет не существует никакого общего правила. Например, взятое по договору обязательство принять единообразный закон нарушается вследствие отказа принять такой закон, и другому государству нет необходимости указывать на какой-либо конкретный ущерб, который оно понесло по причине такого отказа».

Международный трибунал по морскому праву (Камера по спорам, касающимся морского дна) в своем консультативном заключении Seabed Disputes Chamber, Advisory Opinion отметил, что, как было подтверждено в Статьях об ответственности государств, «невыполнение поручившимся государством своих обязательств, не приведшее к материальному ущербу, регулируется обычным правом, в соответствии с которым наличие ущерба не является одним из требований для возникновения ответственности государств».

Международный арбитраж (по НАФТА и Регламенту ЮНСИТРАЛ) в деле Merrill and Ring Forestry L. P. v. Government of Canada, указал, что, хотя в комментарии к ст. 2 предусматривается, что «требование о наличии ущерба зависит от содержания первичного обязательства, и в этом отношении не существует общего правила»… в случае поведения, которое, как было сказано, представляет собой нарушение стандартов, применимых к защите инвестиций, совершенно ясно, что первичное обязательство неотделимо от существования ущерба.

Таким образом, при рассмотрении вопроса о том, имеет ли место нарушение международного обязательства непосредственно по причине отказа государства совершить действия или в данном случае необходимо наличие дополнительного элемента в виде ущерба, определяющее значение имеет содержание и толкование первичного обязательства.

В доктрине международного права нет единого мнения о применимости понятия вины как необходимого элемента международно-противоправного деяния. Одни авторы считают, что вина является обязательным условием возникновения международной ответственности. Как отмечает И. И. Лукашук, «вина признавалась элементом международного правонарушения Г. И. Тункиным, Д. Б. Левиным, В. А. Василенко, П. Курисом, Ю. М. Колосовым, В. А. Мазовым, Ю. В. Петровским, т.е. почти всеми, кто анализировал проблемы ответственности. В обоснование обычно ссылались на общую теорию права». Сторонники концепции объективной ответственности, в частности Д. Анцилотти, Х. Э. де Аречага, отмечали, что международная ответственность возникает независимо от вины.

В отсутствие однородной международной практики по данному вопросу отметим существование тенденции, согласно которой при активных нарушениях международно-правовых обязательств и отсутствии особых обстоятельств доказательств вины не требуется. Статьи об ответственности государств также не содержат положения о доказательстве вины как обязательной предпосылки наступления международной ответственности. Однако во избежание несоразмерных последствий в ситуации, при которой выполнение международного обязательства зависит от усмотрения государств или речь идет о бездействии, ответственность государств наступает, только если государство при проявлении due diligence (надлежащей осмотрительности) было в состоянии предвидеть и предотвратить нарушение международного обязательства.

2.2. Квалификация поведения государства как международно-противоправного

Квалификация деяния государства как международно-противоправного определяется нормами международного права. Иными словами, то или иное деяние государства не может быть квалифицировано как международно-противоправное, если оно не нарушает международно-правового обязательства. На данное положение не влияет нарушение государством внутреннего законодательства.

Постоянная палата третейского суда (по Регламенту ЮНСИТРАЛ) в своем промежуточном решении о юрисдикции и допустимости по делам Halley enterpraysiz Limited v. Russian Federation, Yukos Universal Limited v. Russian Federation и Veteran Petroleum Limited v. Russian Federation, анализируя связь между международным и внутренним правом в контексте договора, принял представленное Дж. Кроуфордом экспертное заключение, в котором цитировались ст. 3 и 32 Статей об ответственности государств в подтверждение тезиса о том, что существует «четкая презумпция разделения международного и национального права».

Для верховенства международного права важнейшее значение имеет и следующее условие квалификации поведения государства как международно-противоправного: деяние государства должно быть квалифицировано как международно-противоправное, если оно нарушает международно-правовое обязательство, даже в том случае, когда деяние не противоречит внутреннему праву государства. Аналогичным образом, когда согласно внутреннему праву государство должно было действовать подобным образом. Государство не может ссылаться на соответствие своего поведения нормам внутреннего права в целях уклонения от квалификации поведения как противоправного согласно нормам международного права.

Впервые наиболее четко условия квалификации деяния государства как международно-противоправного были изложены в решении Постоянной палаты международного правосудия по делу Treatment of Polish Nationals and Other Persons of Polish Origin or Speech in the Danzig Territory.

В своем заключении Палата отрицала право польского правительства представлять на рассмотрение органов Лиги Наций вопросы, касающиеся распространения на польских граждан некоторых положений конституции Вольного города Данцига. Основание такого заключения сформулировано следующим образом: «…согласно общепринятым принципам одно государство в его взаимоотношениях с другим государством может ссылаться лишь на нормы международного права и надлежащим образом оформленные международные обязательства, но не на положения конституции другого государства… С другой стороны, государство в его взаимоотношениях с другим государством не может ссылаться на свою собственную конституцию, чтобы уклониться от выполнения обязательств, возложенных на него согласно международному праву или действующим договорам».

Международная судебная и арбитражная практика сформировала однозначную позицию признания положения о том, что соответствие поведения положениям внутригосударственного права ни в коей мере не будет являться достаточным основанием для отрицания международно-противоправного характера данного поведения.

Международный арбитраж (по Конвенции МЦУИС) в своем решении по делу EDF International S. A. and others v. Republic of Argentina сослался на ст. 3 Статей об ответственности государств в поддержку утверждения о том, что «законность действий ответчика согласно национальному праву не определяет их правомерность согласно международным правовым принципам».

Международный арбитраж (по Конвенции МЦУИС) по делу Iberdrola Energia S. A. v. Republic of Guatemala сослался на ст. 3 Статей об ответственности государств, соглашаясь с тем, что «законность поведения государства согласно его внутреннему праву может не означать законности такого поведения согласно международному праву».

Данный принцип нашел одобрение как в ходе работы по кодификации норм об ответственности государств, проведенной под эгидой Лиги Наций, так и работы по кодификации прав и обязанностей государств и права международных договоров в рамках ООН. Согласно ст. 13 проекта декларации о правах и обязанностях государств, «каждое государство обязано добросовестно выполнять свои обязательства, возникающие из договоров и других источников международного права, и не может ссылаться на положения своей конституции или своих законов как на оправдание невыполнения им этой обязанности».

Рассматриваемые условия квалификации деяния государства как международно-противоправного аналогично отражены в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров: «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора».

Это правило действует без ущерба для ст. 46 Венской конвенции о праве международных договоров, положения которой предусматривают возможность ссылаться на положения внутреннего права, касающиеся компетенции заключать договоры в ограниченном числе случаев, а именно когда нарушение таких положений было явным и касалось «нормы внутреннего права особо важного значения».

2.3. Присвоение поведения государству

Важное условие наступления международной ответственности государства состоит в возможности присвоения ему того или иного поведения по международному праву. Под влиянием международной практики были выработаны специальные правила присвоения государству противоправного поведения. Иными словами, когда поведение, состоящее в каком-либо действии или бездействии, должно считаться поведением данного государства.

2.3.1. Присвоение поведения государству: общие положения

Общее правило состоит в том, что государству как субъекту международного права присваивается только поведение его органов управления или других субъектов, действующих по указанию, под руководством или под контролем таких органов, т. е. агентов государства. Такой подход обусловлен двумя факторами: стремлением ограничить международную ответственность поведением, в котором государство участвует как единая структура, а также необходимостью признания автономности лиц, действующих по своему собственному усмотрению, а не по указанию какого-либо государственного органа.

Присвоение как действие нормативного характера состоит в том, чтобы установить для целей международной ответственности, что то или иное деяние является деянием государства. Присвоение основывается на критериях, определяемых международным правом, а не только признании причинно-следственной связи.

Следует отметить, что поведение присваивается государству как субъекту международного права. Во внутригосударственных отношениях государство выступает посредством различных субъектов, в частности министерств, ведомств, государственных корпораций, обладающих самостоятельной правосубъектностью.

Однако государство как субъект международного права несет ответственность за поведение всех государственных органов и должностных лиц, которые являются частью его государственного аппарата и действуют в этом качестве, независимо от того, обладают ли они самостоятельной правосубъектностью в соответствии с внутригосударственным правом.

Правила присвоения отражены в главе II Статей об ответственности государств. Принцип, в соответствии с которым государство отвечает за поведение своих органов, действующих в качестве таковых, признан и воспроизводится в многочисленных судебных и арбитражных решениях.

Европейский суд по правам человека в деле Kotov v. Russia сослался на главу II Статей об ответственности государств, излагая правовые нормы, касающиеся присвоения международной ответственности государствам.

Международный арбитраж (по Регламенту ЮНСИТРАЛ) в деле Sergey Paushok and Others v. Government of Mongolia сослался на ст. 4, 5 и 9 как отражающие применимые к спору «нормы международного права в отношении присвоения», «которые, как правило, считаются отражающими современное международное обычное право».

Межамериканский суд по правам человека в решении по делу Castillo González and v. against Venezuela указал, что ст. 2 и 4 являются частью «базового принципа правового регулирования международной ответственности государств». Суд далее сослался на ст. 4, заключив, что «Суд должен определить, составляет ли действие государственного органа, например следственного органа, международно-противоправное деяние…».

Европейский суд по правам человека в решении по делу Catan and others v. Moldova and Russia сослался на ст. 6 и 8 Статей об ответственности государств как на соответствующие нормы международного права.

Основная норма, присваивающая государству поведение его органов, предусматривает, что поведение любого органа государства рассматривается как деяние данного государства по международному праву, независимо от того, осуществляет ли этот орган законодательные, исполнительные, судебные или какие-либо иные функции; независимо от положения, которое он занимает в системе государства, и независимо от того, является ли он органом центральной власти или административно-территориальной единицы государства.

Обычный характер данной нормы отмечен в решении Международного суда ООН в деле Difference Relating to Immunity from Legal Process of a Special Reporter of the Commission on Human Rights: «Согласно общепризнанной норме международного права, поведение любого органа государства должно рассматриваться в качестве деяния этого государства. Эта норма носит обычный характер».

«Базовая» норма присвоения определяет основные случаи присвоения и служит исходной для других ситуаций. Так, согласно ст. 8 Статей об ответственности государств, поведение, которое санкционировано государством и поэтому может быть присвоено ему, должно быть прямо или косвенно санкционировано органом государства.

Понятие «орган государства» включает все индивидуальные и коллективные образования, которые составляют систему государства и действуют от его имени; органы государственной центральной власти и административно-территориальных единиц в рамках государства. Иными словами, данный термин употребляется в самом широком смысле слова: не только органы центральной власти, высокопоставленные должностные лица и лица, отвечающие за внешние сношения государства, но и органы власти всех ветвей власти, независимо от их функций и положения в системе государства.

Группа ВТО по вопросу The United States — certain requirements in relation to marking of the country of origin отметила, что «соответствующие положения» Статей об ответственности государств согласуются с понятием, согласно которому действия или бездействие, присваиваемые члену ВТО, «как правило, являются действиями или бездействием органов государств, включая органы исполнительной власти».

Международный арбитраж (по Конвенции МЦУИС), образованный для рассмотрения дела Electrocable S. A. v. Republic of Hungary, определил, что «нет сомнений в том, что действия парламента Венгрии должны присваиваться Венгерскому Государству в соответствии со ст. 4 статей КМП…».

Постоянная палата третейского суда в деле Chevron Corporation and Texaco Petroleum Company v. Republic of Ecuador отметила, что «с точки зрения международного права государство может нести ответственность за поведение своих органов, в том числе своих судебных органов…».

Не проводится принципиального различия между действиями вышестоящих и нижестоящих должностных лиц при условии, что они действуют в своем официальном качестве. Это нашло отражение в формулировке ст. 4 Статей об ответственности государств «независимо от положения, которое он занимает в системе государства».

Комитет ad hoc (Международный арбитраж (по Конвенции МЦУИС)), образованный для проведения разбирательства по отмене арбитражного решения в деле Helnan International HOTELS A. C. v. Arab Republic of Egypt, сослался на ст. 4 Статей об ответственности государств, определив следующее: «Решение министра правительства, принятое в заключение административного процесса... является решением, за которое государство безусловно несет ответственность согласно международному праву в случае, если оно нарушает международные обязательства этого государства».

Также для целей вышеуказанной статьи не имеет значения, является административно-территориальная единица составной частью федеративного государства или особым автономным районом. Равно как и то, позволяет ли внутригосударственное право конкретного государства контролировать административно-территориальную единицу в ее составе в отношении выполнения международных обязательств государства. Это положение нашло последовательное подтверждение в международной судебной практике.

Международный суд ООН по делу LaGrand (Germany v. United States of America) отметил следующее: «Принимая во внимание, что международная ответственность государства возникает в результате действий в этом государстве компетентных органов и властей, каковыми бы они ни были; принимая во внимание, что Соединенные Штаты должны принять любые имеющиеся в их распоряжении меры для обеспечения того, чтобы Вальтер Лагранд не был казнен до принятия окончательного решения в ходе данного судебного разбирательства; принимая во внимание, что согласно информации, которой располагает суд, осуществление мер, указанных в настоящем постановлении, относится к юрисдикции губернатора Аризоны; принимая во внимание, что правительство Соединенных Штатов соответственно обязано препроводить настоящее постановление вышеупомянутому губернатору; принимая во внимание, что губернатор Аризоны обязан действовать в соответствии с международными обязательствами Соединенных Штатов…».

Юридическая Кешнер М.В. Право международной ответственности. Учебник

Юридическая Кешнер М.В. Право международной ответственности. Учебник

На протяжении XX века и в наши дни, в контексте многочисленных кризисов наблюдаются международные правонарушения, масштабы и число которых бросают вызов современному международному правопорядку. В этой связи перед международным сообществом стоит задача усилить приверженность принципу верховенства международного права посредством реализации международной ответственности.<br> Роль международной ответственности в процессе поддержания и укрепления международного правопорядка бесспорна.<br> Концепция настоящего учебника — рассмотрение одного из наиболее актуальных и проблемных вопросов науки международного права, международной ответственности посредством сочетания анализа доктринальных положений и актуальной международной судебной и арбитражной практики: Международного Суда ООН, Европейского суда по правам человека, Межамериканского суда по правам человека, групп, учрежденных ГАТТ и ВТО, Апелляционного органа ВТО, Постоянной палаты третейского суда, Международного центра по урегулированию инвестиционных споров и др.<br> В конце каждой главы учебника для лучшего усвоения предложенного материала приведены контрольные вопросы, рекомендуемая литература, нормативные акты, документы международных органов и организаций. Учебник также содержит глоссарий, список решений международных судов и арбитражей, анализируемых в ходе рассмотрения тем, интернет-ресурсы.<br> Законодательство приводится по состоянию на 1 августа 2016 г.<br> Для студентов, аспирантов и преподавателей юридических факультетов и вузов, а также всех интересующихся проблемами международного права и международных отношений. <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/pravo_mezhdunarodnoy_otvetstvennosti_uchebnik/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>