|
|
Оглавление3. Право ребенка знать своих родителей 4. Право ребенка на надлежащее воспитание 5. Право ребенкана выражение мнения 6. Ответственность родителей за ненадлежащее воспитание ребенка Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу8. Право ребенка на защитуСистема защиты прав и интересов детей, с точки зрения уровней, предполагает международные (в том числе межгосударственные) и внутригосударственные (федеральные, региональные) способы и формы, зафиксированные в различных источниках права и реализуемые разнообразными международными, всероссийскими, региональными и муниципальными структурами. Она опирается на акты общего (вне возрастного) значения и на специализированные нормативно-правовые документы, адресованные непосредственно ребенку, хотя и реализуемые, как правило, взрослыми, восполняющими его недееспособность или дополняющими неполную дееспособность. Первую группу возглавляют Всеобщая декларация прав человека 1948 г. и Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., вторую – Декларация прав ребенка 1959 г. и Конвенция о правах ребенка 1989 г. (ее именуют «хартией вольностей для детей», «детской конституцией»), а также Декларация о социальных правовых принципах, касающихся защиты и благополучия детей, особенно при передаче детей на воспитание и их усыновлении на национальном и международном уровнях 1986 г., Руководящие принципы ООН для предупреждения преступности среди несовершеннолетних 1990 г., Правила ООН, касающиеся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы 1990 г. Ключевыми структурами, обеспечивающими защиту прав и интересов ребенка в соответствии с указанными актами, являются Комитет по правам ребенка при ООН, Европейский суд по правам человека. К числу значимых международно-правовых актов «детского» законодательства относится и Европейская конвенция об осуществлении прав детей от 25 января 1996 г. Она закрепляет ряд важных положений, направленных на обеспечение «прав и высших интересов детей» в сфере осуществления правосудия, в том числе в процессе судопроизводства по вопросам семейных отношений. В частности, детям предоставлены такие процессуальные права, как право быть проконсультированным, право высказывать свое мнение и быть информированным о возможных последствиях его выражения, право иметь независимого представителя, полностью или частично осуществлять правомочия стороны в судопроизводстве (ст. 3, 5, 6 названной Европейской конвенции). Вместе с тем к данной конвенции Российская Федерация присоединилась еще 10 мая 2001 г., однако до настоящего времени так и не признала для себя ее положения обязательными, несмотря на соответствующее указание Президента РФ о необходимости ее ратификации, обозначенное в Распоряжении от 22.02.2001 № 91-рп «О подписании Европейской конвенции об осуществлении прав детей». Это обстоятельство в юридической литературе обоснованно, на наш взгляд, признается существенным препятствием для реализации в российском законодательстве и судебной практике правовых механизмов, направленных на обеспечение большинства из обозначенных выше прав несовершеннолетних. На всероссийском уровне система защиты сосредоточена преимущественно в Семейном, Гражданском, Трудовом, Уголовном, Гражданском процессуальном, Уголовно-процессуальном, Уголовно-исполнительном кодексах, Кодексе об административных правонарушениях, Кодексе административного судопроизводства и ином федеральном законодательстве, ссылка на которое будет конкретизироваться по мере продвижения в защитное пространство. Ключевыми субъектами защиты являются Конституционный Суд РФ, суды общей юрисдикции, мировые судьи, органы прокуратуры, органы опеки и попечительства, службы уполномоченных по правам человека и правам ребенка, а также, разумеется, родители и иные попечители, призванные обеспечивать профилактику конфликтных ситуаций, инициировать их снятие и участвовать в запуске и развертывании того или иного защитного механизма. Как известно, защита прав и интересов ребенка осуществляется в рамках судебной и административной процедуры – по правилам международного судопроизводства (например, при рассмотрении жалоб в Европейском суде по правам человека), судопроизводства в Конституционном Суде РФ, в соответствии с нормами гражданского, административного, уголовного процесса, а также по правилам рассмотрения и разрешения жалоб различными государственными и муниципальными структурами. Конституционный Суд РФ рассматривает жалобы на неконституционность тех или иных положений российского законодательства, в нашем случае – по вопросам, касающимся обеспечения, охраны и защиты прав и интересов детей. В необходимых случаях Конституционный Суд приостанавливает действие норм, признанных им не соответствующими Конституции РФ, в связи с чем государственные структуры (прежде всего – Федеральное Собрание РФ) обязываются отменить или скорректировать их. Отметим наиболее актуальные правовые позиции Конституционного Суда РФ по обозначенным вопросам. Так, своим Определением от 16.11.2016 № 496-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Э. Мурзина на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 12 Семейного кодекса Российской Федерации» он подтвердил правомерность положения о браке как союзе мужчины и женщины, а следовательно, и ценность такого союза как основы семьи. Суд подчеркнул: 1) конституционные нормы ст. 17–19 и 23 исходят из того, что одно из предназначений последней – рождение и воспитание детей; 2) российские национальные традиции безусловным образом предполагают брак соглашением мужчины и женщины о создании и поддержании семейных отношений; 3) из принятых на себя Российской Федерацией обязательств «не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола, притом что само по себе отсутствие такой регистрации никак не влияет на признание и уровень гарантий в Российской Федерации прав и свобод заявителя как человека и гражданина; 4) в силу нормы ст. 23 Международного пакта о гражданских и политических правах право на вступление в брак и право основывать семью признается именно за мужчинами и женщинами, а норма ст. 12 Конвенции о защите прав человека и основных свобод прямо предусматривает возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, поэтому ссылка заявителя на соответствующие европейские законы не может быть принята в качестве аргумента неконституционности закона российского. Представляет интерес и Определение Конституционного Суда от 20.06.2006 № 226-0, которым гр. Шульгиной И.Л. было отказано в принятии к рассмотрению жалобы на нарушение конституционных прав ее сына 1995 года рождения нормой ч. 2 ст. 48 КоБС РСФСР. Аргументы заявительницы в концентрированном виде сводились к следующему: 1) правило ст. 48 КоБС РСФСР, в отличие от нормы ст. 49 СК РФ, ограничивает возможность судебного установления отцовства четырьмя альтернативными доказательственными фактами, не позволяя напрямую использовать другие, в частности, факт связи по происхождению, установленный экспертизой; 2) норма ст. 49 СК РФ не содержит никаких ограничений и опирается на факт происхождения, достоверно установленный любыми законными средствами доказывания; 3) непридание правилу ст. 49 (не только улучшающей положение внебрачного ребенка, но и создающей предпосылки равенства прав детей независимо от обстоятельств их рождения) обратной силы дискриминирует детей, родившихся до введения в действие СК РФ. Имея в виду историю вопроса (см. параграф о праве ребенка знать своих родителей), осторожность Суда объяснима. Однако относительно данной его правовой позиции (подтвержденной и по другим делам, – например, по жалобе Д.В. Лукьяненко; Определение № 444-0 от 17.10.2006), при всем трепетном и искреннем уважении к Суду, у нас остаются сомнения в справедливости принятого решения. Подачей жалобы гр. Ю.Г. Ямбулатова на нарушение его конституционных прав п. 3 ст. 65 и п. 2 ст. 66 СК РФ была, по сути, предпринята попытка обсудить так называемое преимущественное право матери на оставление у нее ребенка (как правило, малолетнего). Поскольку указанное предположение не имеет законного статуса, Конституционный Суд РФ совершенно обоснованно не усмотрел нарушение принципа равенства прав родителей, так как ключом к решению вопросов о месте проживания ребенка и порядке общения с ним при раздельном проживании родителей является наилучший интерес ребенка, а не обсуждаемое преимущественное право (Определение Конституционного Суда РФ от 19.02.2004 № 58-о). Следует заметить, что судьи Конституционного Суда РФ достаточно активным образом используют свое право на особое мнение. В параграфе о праве ребенка знать своих родителей мы уже приводили пример подобного рода по делу о конституционности преимущественного права суррогатной матери на оставление у нее выношенного ею для супругов-«заказчиков» ребенка. Представляет также интерес особое мнение судьи Г.А. Гаджиева относительно мотивировочной части Постановления Конституционного Суда РФ от 08.07.2010 № 13-П по делу о проверке конституционности п. 4 ст. 292 ГК РФ как должным образом не защищающей право ребенка на жилище (жалоба В.В. Чаадаевой). Следует также заметить, что особые мнения, как правило, отличаются не только автономной правовой позицией, что ясно по умолчанию, но и блестящей аргументацией, проявлением выраженного гуманитарного начала. Европейский суд по правам человека, опираясь на положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, первоначально полагал своей задачей поощрять обязательства государств, присоединившихся к данной Конвенции, воздерживаться от произвольного вмешательства в частную и семейную жизнь граждан, однако, по мере отработки своего судебно-защитного механизма и развития правовых позиций по конкретным делам, он постепенно превратился в своеобразного «оракула» европейских (западных) представлений о правах человека, позиционируемых в качестве универсальных, общецивилизационных, что приходит в определенное противоречие с фактом (и правом) существования иных цивилизационных подходов и правом конкретного государства регулировать семейную жизнь с учетом интересов национальной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности, защиты прав и свобод других лиц (cт. 8), а также национальных традиций – относительно института брака как основной формы семейного союза (по смыслу ст. 12). (При этом последняя норма не вполне коррелирует с предписанием ст. 14 о запрете дискриминации, в том числе по признаку пола и национальности, особенно если толковать его в современном узкоевропейском контексте.) Как отмечают некоторые ученые-семейноведы, в этом плане ЕСПЧ пытается достигнуть необходимого «баланса между усилением защиты прав человека в области семьи и самоограничением амбиций Суда в этой области». Внимание! Авторские права на книгу "Права детей. Учебно-практическое пособие" (Тарусина Н.Н., Сочнева О.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
