Книги

Объекты культурного наследия. Том 1 и 2. Учебник

Алексеев Ю.В., Сомов Г.Ю.

Возрастное ограничение:

Жанр:

История

Издательство:

Проспект

Дата размещения:

23.11.2015

ISBN:

9785392197484

Язык:

Объем текста:

470 стр.

Формат:

epub

II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

Объекты исследования и формирования исторической среды. Сохранение и воссоздание исторической среды – прежде всего исторической среды городов – является особой областью градостроительной деятельности, а в условиях возрождения исторического наследия страны приобретает первостепенную государственную значимость. В мировой градостроительной практике эта область деятельности отображается в понятии «регенерация исторических мест». В отечественном законодательстве она соответствует разработке регламентов и проектов планировки территорий достопримечательных мест, которые получают все более широкое правовое обоснование в генеральных планах городов и муниципальных округов. В то же время параллельно с работой по совершенствованию правовых основ необходимо развитие теоретических основ проектирования. Это требует рассмотрения теоретических вопросов. Центральным является вопрос, о том, что представляет собой историческая городская среда и каковы принципы и средства ее сохранения и воссоздания. Для прояснения данного вопроса требуется обобщение результатов изучения исторических мест, архитектурных ансамблей, композиционных принципов формирования основных объектов историко-культурного наследия.

Наиболее полное отображение процессов реального существования и формирования исторической среды осуществляется на основе описания информационных процессов и знаковых систем. Опираясь на общенаучные представления этого круга, целесообразно систематизировать основные объекты исследования – стороны реального существования исторической городской среды и на этой основе представить различные средства ее регенерации.

ГЛАВА 3.
Историческая среда. Основные аспекты ее формирования в градостроительстве

Почему важно рассматривать историческую среду как объект культурного наследия и каковы основные градостроительные мероприятия по сохранению исторической среды? Законом «Об объектах культурного наследия» введено понятие «историческое поселение». В то же время продолжаются дискуссии, связанные с уточнением этого понятия. Что есть исторический город? Что может быть идентифицировано как исторический город или поселение? Как определить зоны охраны памятников, ансамблей, достопримечательных мест?

Как показано в некоторых исследованиях, ответы на эти вопросы можно получить на основе разработки понятия «историческая среда» как основного критерия ценности поселения исходя из времени его формирования и ряда других факторов [Шевченко, 2012. С. 18–19; 2013. С. 34–36].

Ответы на данные вопросы получены при проведении анализа реализации проектов зон охраны памятников истории и культуры. Выявлены слабые эффективность и правовая надежность, многочисленные нарушения требований по установлению и соблюдению охранных режимов и регламентов. Случаи уничтожения как отдельных объектов культурного наследия – зданий и сооружений, так и кварталов исторической застройки стали в 90-е гг. прошлого века типичным явлением для большинства исторических городов России.

Не только отдельные памятники, но и уникальные территории – городские и природные ландшафты, места исторических событий, а также традиции образа жизни поселений являются объектами культурного наследия, требуют охраны и воссоздания – а это значит, что нужно рассматривать как объект охраны и восстановления прежде всего историческую среду.

Что представляет собой историческая среда и в чем ее отличия от «обычной» среды? Или, если конкретизировать этот вопрос: как оценивать ценность исторической среды в целях ее идентификации, какие критерии и методы оценки применимы для этого?

Уместно ли использовать методы оценки, применяемые для установления ценности зданий и сооружений (установление времени строительства, авторов, если они известны, и т. п.), или же следует применять критерии, учитывающие ценность пространственно-планировочной структуры среды, процессы движения и восприятия в ней человека, влияние элементов окружения на восприятие этой среды – городского и природного ландшафта, отдельных элементов?

Проблема сохранения и регенерации исторической среды широко обсуждалась и на международном уровне урбанистами разных стран, и в отечественной градостроительной науке. В то же время следует подчеркнуть, что накопленные представления об исторической среде противоречивы. По ряду аспектов этой проблемы представления отечественных теоретиков расходятся друг с другом и с представлениями зарубежных исследователей, которые, в свою очередь, также понимают историческую среду по-разному. Имеются, в частности, крайне узкие определения среды когда говорят только о зрительно воспринимаемом окружении, о формах зданий или архитектурных комплексов, не затрагивая вопросов организации жизненных процессов. В то же время, рассматривая историческую среду, следует исходить из сложившегося в урбанистике содержания понятия «среда» в целом [Алексеев, Сомов, 2014, Т. I. С. 34-41. Т. II. С. 148–170]. В данном случае необходимо акцентировать наиболее существенные стороны понятия среды применительно к проблеме исторической среды, ее охраны и регенерации.

3.1. Представления о сохранении культурного наследия в урбанистике. Историческая среда

Сторонники так называемого средового подхода связывают возможности и пути воссоздания исторической среды с развитием взаимосвязей проектировщиков и различных групп потребителей, с демократизацией процессов принятия решений в градостроительной деятельности [Линч, 1986. С. 96–100]. В наше время это соответствует меняющимся организационным формам градостроительной деятельности, которые все более ориентируются на взаимное согласование интересов города, хозяйствующих субъектов и населения [Алексеев, Сомов, Ройтман и др. 2009. С. 120–135]. Эти новые формы организации особенно актуальны в области охраны и регенерации сложившейся исторической среды поселений, где возникают специфические вопросы, связанные с различным использованием земельных участков, различной функционально-планировочной организацией исторически сложившихся территорий, интересами жителей и т. п.

Многие вопросы охраны и регенерации исторической среды поселений, возникающие в отечественной градостроительной практике, связаны со спецификой советского периода градостроительства. В советский период в условиях плановой экономики преобразования городов меры, направленные на сохранение и развитие исторической среды, в значительной степени определялись организацией процессов материального производства, массового строительства, планирования объектов культуры, торговли, жилья и другими сферами затратной экономики, массового индустриального строительства. В условиях централизованного планирования и затратной экономики градостроительные преобразования в значительной мере затрагивали организацию материального (физического) пространства (детальная разработка генеральных планов городов и населенных мест, система обслуживания населения, обеспечение комплексности застройки на основе проектов детальной планировки и проектов застройки территорий и т. п.). Проектирование, основанное на экономии ресурсов и прямых затрат, уравнительной системе распределения и потребления, а также индустриальное строительное производство формировали главным образом пространственные системы средств производства и производственных процессов, быта и отдыха, подчиняя этим системам всю сферу образа жизни. Этому соответствовали градостроительные представления и концепции ХХ в., в которых формирование среды человека и общества понималось прежде всего как формирование материально-пространственной основы социума. Соответственно, в архитектурно-градостроительной деятельности в качестве главного объекта исследований и проектирования фактически выделялась «материально-пространственная среда» [Иванов, 1970]. В социологии этому соответствовали концепции материальной среды образа жизни, социальной организации пространства поселений [Алексеев, Сомов, 2014. Т. I. С. 34–41]. В то же время между категорией «материально-пространственная среда» и реальным формированием среды в советской градостроительной практике имелись существенные расхождения. Традиционное градостроительство и типология массового индустриального жилища, ориентированные на максимальное использование индустриальной домостроительной технологии, породили крайне однообразную среду городских районов, нивелировали в сознании городского населения представления о жилище, жилой среде, городе и его культурно-исторических особенностях и традициях. Представления о хорошей жизненной среде определялись главным образом количеством метров жилой площади на одного человека и наличием лоджий в квартире, близостью к месту проживания школы и детского сада, магазинов и учреждений бытового обслуживания. Строго нормативный подход к проектированию среды поселения или города освобождал градостроителей от необходимости осмысления социокультурного содержания этой проектируемой среды, от рассмотрения ее связей с культурой и человеком. Отсутствие социокультурного начала способствовало массовой однотипности окружения и примитивизации проектирования. Вторжение массовой индустриальной застройки в исторически сложившуюся среду городов вело к потере индивидуальных черт, присущих каждому городу, поселению, конкретному месту, к утрате ими историко-культурного своеобразия. Небывалые темпы индустриального строительства, сомнительное качество формируемых городских кварталов, равнодушие к культурному наследию страны и ее регионов прервали естественность исторической эволюции искусственной среды. Это выразилось в стереотипности градостроительных проектов, направляемой технократическими принципами и административно-волевыми решениями, в снижении той роли, которую несет многовековой историко-культурный потенциал. По этим причинам в развитии советского градостроительства в 70–80-е гг. ХХ в. наиболее проблематичными оказались преобразования исторических центров городов, на первый план вышли проблемы охраны и регенерации исторической городской среды.

В странах Запада, Восточной Европы сохранение и формирование исторической среды во 2-й половине ХХ в. было связано с воссозданием забытых традиций урбанистики, достигалось развитием особых организационных форм и проектных методов [Алексеев, Сомов. Т. II. С. 93–97; Глазычев, 2008. Т. I].

Исторические примеры иллюстрируют, насколько тщательно планировалась и разрабатывалась среда в городах. Особенно широко известны примеры в греческой и китайской культурах. Европейские средневековые города обычно рассматриваются как примеры непреднамеренного, естественного формирования города. Хотя и в Средние века имеются яркие примеры именно целенаправленной организации городов.

Урбанистические идеи развития исторической среды городов последней трети ХХ в. стали продолжением теоретических представлений середины – конца ХIХ в. Градостроительные идеи, основанные на художественных принципах [Зитте, 1993], были в первую очередь связаны с развитием урбанистики сложившихся поселений с сохранением и органическим воссозданием исторической среды, облика исторически сложившейся застройки.

Урбанистика на основе общих решений, принимаемых на уровне городского планирования, решает комплекс проблем развития исторических мест, прежде всего проблемы правового характера, а также проблемы формирования облика и функциональности поселений, в частности рационального формирования и использования общественного пространства. Урбанистика получила также теоретическое развитие как область формирования городских ландшафтов – пейзажей. В области сохранения и регенерации исторической среды необходимо связывать эти задачи. Сложность этих задач возрастает, когда объектами урбанистики являются исторические места, исторические поселения, зоны охраны объектов культурного наследия (ОКН), исторические кварталы и центры городов. Здесь необходимо связывать в целостные решения многие факторы, упорядочивать структуры улиц, площадей, элементов застройки, соединять решения городского планирования, архитектуру, системы благоустройства с целью сделать исторические территории функциональными и привлекательными. При этом особой задачей является сохранение и воссоздание образов исторических мест. Разумеется, это связано с городским планированием, транспортной политикой, архитектурным проектированием новых зданий и сооружений, инженерными инфраструктурами и другими задачами градостроительства. Опираясь на решение этих общих градостроительных задач, можно более осознанно формировать целостные образы исторических поселений и их фрагментов, разрабатывать проектные решения и мероприятия для целей охраны ОКН. Урбанистика включает в себя также разработку местного законодательства для контроля развития исторического места – системы градостроительных регламентов. Характеризуя взаимоотношение задач охраны ОКН и формирования исторической среды в комплексе задач урбанистики его можно представить на схеме (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Задачи охраны ОКН и формирования исторической среды в общей системе градостроительства: 1, 2, 3 ... i – отдельные процессы деятельности и поведения людей; — – основные взаимосвязи; → – обусловленности

При разработке урбанистических проектов, как правило, требуется междисциплинарный подход на основе привлечения знаний из различных областей, включая экономику развития производства, социологию, экологию, краеведение, историко-культурологические знания, транспортное планирование, инженерную подготовку территорий и др.

В области охраны и регенерации территорий ОКН под влиянием общих изменений в градостроительстве складывались некоторые общие принципы. В западной урбанистике начиная с 60-х гг. ХХ в. при формировании исторических территорий городов придерживались следующих принципов, общих для урбанистической практики:

– формирование городских структур – как организована территория и как ее части связаны друг с другом;

– плотность расселения и устойчивость – пространственные типы, связанные с интенсивностью использования, потребления ресурсов и производства и сохранением жизнеспособных общин;

– доступность – обеспечение удобства, безопасности и выбора при переездах и при пешеходном движении к наиболее часто посещаемым местам;

– четкость и формирование условий ориентирования – помощь людям найти дорогу, понять, как добраться до места работы, и т. п.;

– анимация – проектирование места в целях стимулирования общественной активности;

– функция и свобода выбора – формирование мест с целью поддержания их разнообразного функционального использования и в разных режимах функционирования;

– дополнительные возможности смешанного использования – доступность деятельности конструктивного взаимодействия между ними;

– характер и смысл исторического места – признание и оценка различия между одним местом и другим; формирование знаковых систем места, выявляющих его своеобразие;

– порядок и непредсказуемость – балансирование между предопределенностью и неопределенностью в городской среде; разнообразие выбора;

– единство преемственности и изменений во времени и пространстве, включающее уважение к наследию и поддержку современной культуры; сочетание в пространстве памятников разных эпох, архитектуры разных периодов; содействие гражданскому обществу, означающее прежде всего создание мест, где люди могут свободно встречаться друг с другом как равные члены гражданского общества, что является важным компонентом создания социальных ценностей в городской среде и поддержания историко-культурного своеобразия.

Обращение к практике охраны и регенерации исторической среды во всем мире было во многом обусловлено в 60-е гг. ХХ в. отходом от урбанистической практики модернизма и его общей критикой. Напомним, в работе Дж. Джекобс [Джекобс, 2011] «Жизнь и смерть великого американского города», опубликованной в 1961 г., были подвергнуты критике принципы градостроительства первой половины ХХ в. Она, в частности, доказывала, что бесхозные общественные пространства, такие, например, как городские парки, стали одной из основных причин роста преступности в США. Вместо прежнего утверждался подход, в котором общественной составляющей в организации городского пространства должны быть улицы и площади. Это во многом способствовало возвращению к реконструкции исторических кварталов городов.

Развитие этой концепции было тесно связано с идеями пространства как материализации жизненных процессов, которые в 1961 г. Обосновал К. Линч при решении задач совершенствования организации движения, ориентируясь на необходимость упорядочивания проектирования. В качестве основы этой концепции им были выделены пять основных элементов городского пространства – пути, районы, границы, узлы, ориентиры [Линч, 1982]. Параллельно разрабатывавшиеся методы формирования устойчивого городского образа жизни с использованием количественных характеристик жизненной среды (прежде всего плотности), а также методы организации транспорта и формирования инженерной инфраструктуры также оказывали заметное влияние на новые решения в области формирования исторической среды. Б. Хиллер и Ж. Хэнсон в научном исследовании «Социальная логика пространства» [Hiller, Hanson] ввели понятие «космический синтаксис», предсказывая, как реализация моделей пространственной организации городов будет способствовать жизнеспособности городских районов, общин, социальных групп, экономическим успехам, противодействию антисоциальному поведению.

Самостоятельную область исследований и разработок в урбанистике составляла организация городских ландшафтов – пространственно-визуальных элементов среды. Позднее городские пейзажи стали определять как ряд взаимосвязанных пространств и как последовательность их восприятия человеком.

В проектах других известных урбанистов – А. Росси, Р. Вентури, К. Роу, П. Калторпа в центре внимания находились проблемы знаков и языков исторической среды города. В некоторых публикациях детально сформулированы идеи этих урбанистов [Venturi & Scott Brown, 2004; Calthorpe, Fulton, 2001] А. Росси ввел в теорию урбанизма понятия «историзм» и «коллективная память» и предложил создавать коллажи из метафор – своего рода воспоминания о прошлом города в новых композициях. Это требовалось, чтобы освоить правила контекста и, соответственно, возможности установления взаимосвязей новых и старых форм в пределах единого городского пространства – некоторого фрагмента города.

Исследования опыта развитых стран по сохранению и регенерации исторических городов, исторической среды поселений показывают, что наиболее существенными являются следующие вопросы и ответы на них:

– какими будут функции города и, соответственно, функции его исторического ядра;

– как может быть использовано существующее историческое ядро города;

– каковы связи исторического ядра с сетью основных транспортных и пешеходных коммуникаций;

– может ли быть организовано в историческом центре движение транспорта и вообще необходим ли он в историческом центре;

– каковы главные архитектурные доминанты и акценты в пространстве магистралей, улиц, площадей, основных городских территорий;

– какие характерные элементы и детали отражают специфику города (фонтаны, решетки, осветительные приборы, замощения, площади, вывески, особенности оформления витрин магазинов и др.);

– каковы главные видовые точки на город в целом и на его силуэтные построения;

– вопрос об озеленении и его архитектурной ценности;

– вопрос о рекомендациях по приспособлению общественных зданий;

– вопрос об оценке существующих жилых зданий и возможности их модернизации с сохранением основной архитектурной характеристики;

– экономические вопросы реконструкции исторического центра, реставрации памятников, их приспособления, модернизации общественных и жилых зданий [Шевченко, 2012].

Как видно из приведенных вопросов, в основе сохранения памятников архитектуры и исторической застройки лежит стремление к приданию им новой жизни на основе оценки социальной значимости и экономической эффективности в современных условиях развития города.

При организации полноценной среды исторических мест важны общие аспекты и задачи градостроительства (рис. 3.1). Все они детально рассмотрены в курсе «Эволюция градостроительного планирования поселений» [Алексеев, Сомов, 2014. Т. I. С. 25–38]. Здесь необходимо выявить взаимосвязи в охране ОКН и формировании исторической среды организации жизненных процессов, пространства и воспринимаемых – перцептивных – элементов (рис. 3.2).

Рис. 3.2. Взаимосвязи процессов и пространства: 1, 2, 3 ... i – отдельные процессы деятельности и поведения людей; — – основные взаимосвязи

Прежде всего необходимо исходить из того, что в градостроительных решениях и мероприятиях определенным образом организуются жизненные процессы. Любые вопросы использования, приспособления зданий под новые функции, дифференциации общественных и частных пространств, организации транспорта и пешеходного движения, сохранения озеленения, формирования видовых картин уникальных ландшафтов – эти и другие вопросы тесно взаимосвязаны с тем, что делают в данной среде люди, каковы условия их жизни, работы или отдыха, как организована эта их жизнь в пространстве. Понятие, позволяющее рассматривать этот центральный объект, – комплекс жизненных процессов. Комплексы жизненных процессов и организованное пространство образуют основу формирования городской среды определенных периодов и культур. Для проектирования организация жизненных процессов представляет собой центральную операцию. В проектной терминологии этому уровню соответствуют такие понятия, как пространственная организация поселений, функциональное зонирование, формирование социального пространства, функционально-планировочная организация зданий и комплексов. Уже на этом уровне реализуются особенности регионального, этнокультурного, культурно-исторического своеобразия городов, складываются целостные системные образования – комплексы процессов жизнедеятельности и их пространственные системы: жилище, производство, торговля, общение, направления транспортного и пешеходного движения, формируются общественные и частные городские пространства и комплексы, их социальные различия. Комплексы процессов характеризуются определенными структурами, а также информационно-знаковыми, коммуникативными особенностями. Эти две группы характеристик реализуются в структурных и информационно-знаковых особенностях пространства и среды процессов. Жизненные процессы и организованное пространство (как и другие компоненты организуемой среды) дифференцированы по уровням как материальные (физические) и перцептивные [Нall, 1963b, 1968, 1983; Ёдике, 1972. С. 12. и др.]. Это соответствует различению физического и психического компонентов знаковых систем и их носителей (материальных форм) в семиотике [Пирс, 2000; Соссюр де, 1914. С. 56, 77–78; Якобсон, 1998. С. 30–31; Клаус, 1967. С. 62; Урсул, 1971. С. 89], в концепциях связи семиотики и психологии восприятия [Gibson, 1986]. В соответствии с данным различением вся проблематика среды, градостроительной деятельности и проектирования дифференцируется на две группы проблем.

1. Организация материальных компонентов среды связана главным образом с формированием социотехнических систем (социальная, инженерная, транспортная инфраструктура, инженерная подготовка территорий, мероприятия по предотвращению чрезвычайных ситуаций, энергоэффективность организации застройки), социоэкологических и экотехнических систем (формирование плотности жилищного и нежилого фонда территорий, инженерное обеспечение, защита от вредных воздействий, создание комфортных микроклиматических условий и т. д.). Основу организации материального уровня образуют отношения собственности (у собственников, арендаторов, пользователей земельных участков и объектов недвижимости). Если собственно материальные компоненты реконструкции городов включены в задачи правового, экономического, социального, инженерно-технического характера, то материальные и перцептивные компоненты в их единстве – в организацию информации и знаковых систем.

2. Организация воспринимаемых – перцептивных – компонентов городского окружения также предстает в многообразных элементах и отношениях. Наиболее наглядными из них являются элементы перцептивного пространства (планировочные конфигурации улиц и площадей, их характерные структуры), а также пространственно-визуальные компоненты городских ландшафтов: отдельные видовые картины, последовательности их раскрытия, ритмические структуры этих последовательностей. Указанное различение групп проблем в целом соответствует рассмотрению архитектурно-градостроительной деятельности в единстве социотехнических и семиотических систем и процессов [Щедровицкий, 1995 а].

3.2. Основные аспекты и уровни формирования исторической среды

Как вытекает из обзора идей урбанистики, различных историко-теоретических исследований, в организации исторической городской среды осуществляются взаимосвязи различных аспектов и уровней (рис. 3.1). Их следует рассмотреть более детально. Это можно

Рис. 3.3. Основные уровни и системы искусственной среды

сделать на основе уточнения понятий, моделей описания среды. Прежде всего возникает необходимость рассмотрения понятия «историческая среда».

В соответствии с различиями реального существования среды в жизненных процессах человека и общества выделяются различные аспекты ее формирования, различные процессы взаимодействия со средой человека и общества. Эти аспекты и процессы можно дифференцировать по-разному. Зачастую принято выделять следующие уровни формирования исторической городской среды, соответствующие уровням среды поселений [Крашенинников, 1989. C. 14].

1. Обеспечение биологического воспроизводства людей и их развития как биологических существ. Градостроители сталкиваются с этими проблемами прежде всего при использовании ресурсов природы и зеленом строительстве, а также при формировании помещений с управляемыми физическими параметрами среды.

2. Пространственная организация жизненных процессов. К этому уровню относятся дифференциация и интеграция в пространстве различных процессов жизнедеятельности людей.

3. Социальная организация пространства общественных отношений, формирование условий, сплачивающих людей в социальные общности, малые и большие социальные группы. Градостроители влияют на эти процессы, определяя объекты градостроительной деятельности, их границы, размеры, ориентацию, связанность и другие параметры.

4. Организация социальной информации среды жизнедеятельности людей, обеспечивающая функционирование процессов жизнедеятельности. Объекты архитектуры являются основными носителями культуры в городской среде. Градостроители организуют жизненные процессы, они формируют комплексы процессов жизнедеятельности. При этом формируется объемно-пространственная организация процессов на основе структур процессов и различные знаковые характеристики, формируется архитектура как часть культурного наследия, как особым образом организованная система текста.

5. Художественная организация окружающего мира ради обеспечения духовного формирования людей.

Все эти аспекты среды представляют собой область исследований и разработок урбанистики. Но эти аспекты охватывают многие взаимосвязи и взаимообусловленности, далеко выходящие за пределы непосредственных контактов людей с окружением.

Градостроительные проблемы в целом – проблемы размещения производственных объектов, логистики связей мест производства с ресурсами, инженерной инфраструктуры, все связанные с этим экономические проблемы городского планирования и урбанистики – относятся к уровню организации основных жизненных процессов социума, экономики. «В то же время к среде относится все, что включается во “взаимодействие субъекта с окружением”» [Высоковский, 1989. C. 28]. Исходя из такого представления о среде необходимо зафиксировать основные стороны такого рода взаимодействий. Очевидно, что понятие исторической среды должно связываться прежде всего с человеком и жизненными процессами. Именно основываясь на активности субъекта, на реальном содержании процессов деятельности, поведения, восприятия окружения, можно говорить о существовании особых свойств этого окружения, образующих полноценную искусственную среду, в том числе особую – историческую – среду [Certau, 1984; Turner, 1969; Esser, 1971; Harvey, 1979, 1989, 2006; Pearson & Richards, 1994; Cottdiener, 1994].

Обобщая представления о различиях уровней среды по линиям «непосредственное – опосредованное», «контакты – взаимосвязи – взаимообусловленности», можно представить взаимоотношение уровней среды на схеме (рис. 3.3).

Как отмечалось при изучении градостроительства, его следует рассматривать как деятельность, в которой формируются социотехнические и семиотические системы [Щедровицкий, 1995а; 1995б; Алексеев, Сомов, 2014. Т. I. С. 25–42]. Данное различение позволяет зафиксировать два главных направления, по которым осуществляется поиск проектных решений исторической среды.

По первому направлению осуществляются поиски материальных характеристик среды. Это направление связано главным образом с практическими соображениями, включая прогнозы и планирование организации жизненных процессов на основе формирования материальных (физических) элементов пространства. Урбанистка в области охраны и регенерации ОКН имеет дело преимущественно с общественными материальными пространствами, а также с тем, как они традиционно использовались. Общественное пространство включает в себя совокупность пространств свободного использования таких, таких как улицы, площади, парки, архитектурные объекты общественной инфраструктуры. Некоторые частные владения, такие как дворы, внутренние сады, фасады зданий, также включаются в границы общественных мест и, следовательно, также являются городскими. Общественные места часто подвергаются влиянию управленческих функций государственных учреждений, органов власти, интересов землепользователей соседних земельных участков и владельцев объектов недвижимости, а иногда также требований нескольких конкурирующих между собой землепользователей. Поэтому урбанистам редко предоставляется необходимая степень творческой свободы, которая часто возможна в архитектурном проектировании отдельных зданий и комплексов. Проектирование, строительство и управление на общественных городских территориях обычно требуют проведения консультаций и переговоров в различных сферах с органами городской власти, предпринимателями, жителями и др.

Второе направление реализуется как на материальном, так и – главным образом – на перцептивном уровне (уровне воспринимаемых элементов). Здесь действуют не столько практические, сколько многообразные нерациональные соображения. По второму направлению осуществляются поиски информационно-знаковой организации исторической среды и создаваемых объектов как области восприятия, познания, коммуникации, формирования мифов городов и их художественных образов [Gould & White, 1974; Domosh, 1992; Duncan, 1992; Bondi, 1992; Brown & Duguid, 2002]. Взаимоотношения выделенных типов систем представлены на схеме (рис. 3.4).

Для разъяснения рассмотренной роли информационно-знаковой организации в формировании городов стоит обратиться к древнейшим городам и к работе их крупнейшего исследователя В. В. Иванова «К семиотическому изучению культурной истории большого города» [Иванов В. В., 1986. С. 2]. Он пишет: «Согласно моделям развития городов, устойчивость может достигаться за счет собственно семиотических ограничений. Устойчивость ранних “предгородских” центров цивилизации после неолитической революции включает и скорость изменения древних обычаев и верований при приспособлении к новым явлениям. История городов позволяет исследовать, какие семиотические факторы могут способствовать сохранению устойчивых сообществ или их трансформации. В конце III – начале II тысячелетия до н. э. в многочисленных документах староассирийских торговых колоний в Малой Азии аккадское слово alum означало только “главный город” – международный центр торговли. В клинописи города выделялись от сел [Иванов В. В., 1986]. Основные отличия города от предгородского поселения определяются полнотой морфологического состава, где с каждой функцией соотнесен выделенный элемент города. Обычно в большом городе есть и храм – религиозный центр, и дворец – средоточие власти, и крепость – военный опорный пункт, и рынок (или заменяющий его торговый центр), и библиотека-архив (чаще всего во дворцах и храмах). Каждой из этих функций может отвечать и особое божество. Центры всех этих видов деятельности, находившиеся в большом городе, определяют тяготение к нему окрестных территорий (в том числе и более мелких городов, в частности его колоний).

В структуре большого города с начала его исторического существования обнаруживается проявление тех же семиотических закономерностей, которые можно видеть и в структуре предгородских поселений. Город рассматривается как модель пространства вселенной. Соответственно, его организация отражает структуру мира в целом» [Иванов В. В., 1986. С. 2].

Влияние материальных структур и процессов на организацию и формирование перцептивных пространств особенно наглядно в градостроительстве в периоды значительных изменений. Показательны в этом отношении трактаты и проекты идеальных городов А. Аверлино, Л. Б. Альберти, Дж. Вазари, В. Скамоцци и других градостроителей Возрождения. Все без исключения теоретики Ренессанса понимали город как стройное социально-экономическое и архитектурное целое. Напомним, особое внимание обращалось на оборону городов, так как распространение огнестрельного оружия поставило перед градостроительством ряд новых сложных задач. В интересах обороны Л. Б. Альберти и В. Скамоцци рекомендовали для плана города круглое или многоугольное внешнее очертание, с тем чтобы получить наиболее экономный периметр. С другой стороны, укрепления, окружающие город, должны, по их мнению, иметь выступающие вперед бастионы для обстрела противника с флангов. В проектах «идеальных городов» внешний пояс оборонительных стен и валов становился настолько мощным, что превращался в фактор, влияющий на планировку всего города. Ко всем бастионам подводились улицы, и если внешнее очертание города представляло собой многоугольник или круг, то план города получал радиальную структуру. Таковы были идеальные города в проектах Вазари, Лорини и осуществленный на практике идеальный город Пальма-Нуова.

Примером целенаправленного формирования является «идеальный город» В. Скамоцци. Город лежит на реке, делящей его территорию на две части. Вдоль реки тянется главная (торговая) улица, также пересекающая город и соединяющая двое главных ворот. В центре города, перед дворцом князя и собором, расположенным напротив дворца, лежит главная площадь, предназначенная для народных собраний. На главной городской магистрали, по обе стороны от главной площади, размещаются две квадратные рыночные площади. Далее за дворцом расположена биржевая площадь, в заречной части города – площадь для продажи дров и фуража. Такое строение свидетельствует об ориентации города на торговлю, что получило особое развитие во всех городах эпохи Ренессанса. В проекте В. Скамоцци выделены места для жилых кварталов, приходских церквей, казарм и общественных зданий различного назначения. Было предусмотрено зонирование городской территории, которое производится в различных культурах при планировке каждого города. В проекте В. Скамоцци предлагалось решение проблемы композиции целого города. Центр города отчетливо выделен крупнейшей площадью и закреплен крупнейшими зданиями; так же выделена и главная улица – композиционная ось всего города. Если город В. Скамоцци представить объемно-пространственно, над крышами домов поднялись бы восемь церквей, организующих городской силуэт.

В практической градостроительной работе мастера Ренессанса не могли решать серьезные планировочные проблемы. Однако во всех без исключения случаях города получали ярко выраженные центр, главную улицу и по крайней мере одну или две площади, решенные средствами архитектурной композиции. Весь центр города в эпоху Возрождения представлял собой крупный ансамбль, нередко состоявший из нескольких площадей, окруженных церквями, дворцами и лоджиями.

Главным объектом градостроительства в Европе эпохи Возрождения были площади. Особая значимость площадей объясняется прежде всего тем, что рынок в торговом городе был жизненным центром. А где появлялся рынок, там возникала и биржа, строились здания цеховых общин, церкви и ратуши.

В XIV в. преобладающее значение имели городские торговые площади, на территории которых происходили народные собрания, карнавалы, турниры. В XV в. и особенно в XVI в. наряду с торговыми площадями появляются площади общественного назначения. Эти площади становятся главными городскими площадями. Они мостятся, содержатся в чистоте, укрепляются фонтанами и скульптурой, служат местом обнародования государственных актов. Но с конца XVI в. общественная функция площадей начинает отмирать. Причиной этого отмирания стал общий упадок общественной жизни в XVI в., связанный с усилением роли централизованного государства. Следствием этого стал новый вид городской площади – площади, которые получили развитие в эпоху барокко и которые историки градостроительства назвали «декоративными».

В целом материально-утилитарная основа пространства города изменилась. Площади, церкви, дворцы европейского города стали определяться интересами бюргерства. Вместе с изменением утилитарной стороны архитектуры изменились и градостроительно-композиционные принципы – именно те из них, которые непосредственно связаны с назначением сооружения и характером его использования. Появились особенности композиции, которые впоследствии раскрылись в эпоху Ренессанса. В архитектуре площадей последнего периода Средневековья это выражалось в освобождении середины площади от построек, в упрощении планов, в ориентации главных зданий, их фронтальной композиции. Снизилась доминирующая значимость в городе церковных зданий. Наоборот, здания стали подчиняться пространству площади, и те и другие – доминирующему в городском пространстве человеку. Все эти черты в развитом виде проявились в организации городской среды Ренессанса в период его расцвета.

Площади, созданные в эпоху Возрождения, резко отличались от средневековых площадей. Господствующим типом в Средние века были соборная площадь со зданием собора или группой зданий посредине. Особая значимость, которую имела церковь в Среднее века, отображалась в архитектуре церковных зданий и площадей, на которых находились эти здания. Церковь была главным элементом площади. Этим противопоставлялось человеческому ничтожеству величие Бога. Громада собора вздымалась к небу, подавляя собою и человека, и площадь, и город. Площадь не существовала как открытое, доступное взору пространство. Здание, заполняя ее середину, оставляло лишь небольшие проходы, необходимые для выполнения религиозных обрядов, связанных с обходом церкви и процессиями.

Богослужения, проповеди и диспуты в Средние века происходили под сводами храма и почти не предполагали выхода наружу. Поэтому вполне естественно, что в угоду храму площадь всегда оставалась подчиненной. Фасады зданий, оформляющих площадь по периметру, редко представляли собой единство. Архитектурное убранство фасадов не должно было конкурировать с главным зданием церкви, а сама площадь становилась не чем иным, как необходимой пространственной средой, средством демонстрации архитектуры здания, которое она окружала. Таковы были соборные площади во Флоренции и Пизе, где центральные здания сосредотачивали в себе все средства архитектурного, цветового и пластического воздействия, а площади не оставлялось ничего. Те же взаимозависимость и соподчинение сохранялись в ансамблях площадей, имеющих иную планировочную структуру: П-образные и Г-образные площади со зданием собора или дворца во внутреннем углу. Например, площадь Сиенского собора, площадь Санти Джованни-э-Паоло в Венеции, площадь Синьории во Флоренции также подчинены главному зданию. Даже обширная Пизанская площадь с баптистерием, собором и колокольней представляла собой не что иное, как пространственное окружение этих зданий. Площадь сама по себе бесформенна. Границы ее выявлены слабо, а главная композиция ансамбля создавалась зданиями и их взаимным расположением. Иначе говоря, площадь средневекового города никогда не имела самостоятельного архитектурного значения; она сопровождала крупнейшие постройки города и целиком принадлежала им.

Площадь эпохи Возрождения во многом отличалась от средневековой. Чаще всего это светская площадь, которая, как мы уже указали выше, использовалась как место торговли, широких общественных собраний, турниров, парадов и карнавалов. В эпоху Возрождения сравнительно редко возникали соборные площади, но там, где их строили, им придавали характер, отличный от средневекового настолько же, насколько искусство Ренессанса отличалось от готики. Начиная с XV в. церкви, как и сама архитектурная стилистика готики, утрачивали свое значение.

Одной из причин изменений роли церквей в городском пространстве была борьба за власть. Против феодальной церкви светской элитой и бюргерами велась борьба. Формирующееся капиталистическое общество вытесняло церковь из сфер образования и науки, ограничивало ее влияние в искусстве, а там, где духовенство оказывало серьезное сопротивление, правящая элита стремилась устранить его от политической власти. Власть церкви уменьшалась. Поэтому и само здание церкви как символ в художественных образах фрагментов города теряло свое доминирующее положение. Архитектура новых церквей уже не подавляла: напротив, она стремилась исходить из размеров и пропорций человека, основывалась на принципе антропоцентризма, на представлении о человеке как центре и части мироустройства.

В XV и XVI вв. здание церкви почти никогда не возводили на середине площади; оно занимало окраинное место на ее границе; церковь становилась в один ряд с дворцами правящей знати, торговыми палатами, лоджиями для знатных особ. Отныне не площадь подчинялась зданию церкви, а церковь подчинялась площади и оформляла ее. Площади Сант-Андреа в Мантуе, Санта-Кроче и Аннунциаты во Флоренции, площадь перед собором в Ливорно и даже Соборная площадь в Сан-Джиминьяно – все это соборные площади нового типа.

В целом изменились взаимоотношения общественных пространств и зданий. Если в готике здание господствовало над пространством площади, отнимая у нее самостоятельное значение, то в эпоху Ренессанса пространство площади подчинило себе здание. Конфигурация, размеры и отношения сторон площади стали определять архитектурные объемы зданий. Площадь и здание образовали соподчиненное целое, гармонические взаимозависимости частей. Это положение наглядно иллюстрирует реконструкция площади Святого Марка в Венеции (см. гл. 4). Собор остается на границе площади, однако на старой площади он господствует, на новой же пространство площади стало главным, и собор в определенной степени подчиняется этому пространству.

Наряду с вопросами социального, технического и эстетического характера соображения обороны побуждали к перестройке городов, к упорядочению городского плана. Узкие улицы и кривые переулки уже не обеспечивали возросшие объемы движения и выступали надежной защитой для восставшего населения. Поэтому власти боялись этой средневековой путаницы и стремились их уничтожить [Бунин, Круглова, 1936. С. 48–50]. В письме к папе Сиксту IV неаполитанский король Ферранте (1475 г.) писал: «Папа до тех пор не будет настоящим властителем в Риме, пока будут существовать узкие улицы, портики и пристройки, загромождающие проезды, пока будет существовать запутанная система улиц». Король рекомендовал папе перепланировать Рим. Это письмо вскрывало главную причину более поздних градостроительных преобразований. Власти никогда не забывали восстаний и политических переворотов. Во дворцах высшей аристократии и разбогатевшего бюргерства, в узком кругу приближенных к папскому престолу перепланировка городов преследовала именно эта цель. Город должен был стать безопасным. Так понимали планировку городов и архитекторы, чьими руками осуществлялись градостроительные преобразования. Как говорил великий архитектор и теоретик Ренессанса Л. Б. Альберти, «необходимо расчистить город для устранения возможности обороны восставшего населения против солдат».

Изменения в назначении и роли материального и информационно-знакового уровней городских пространств вызвали интенсивную перестройку городов. В частности, в Венеции проводились масштабные работы по реконструкции центра города. Наряду со строительством площадей и крупных общественных зданий производятся прокладка новых улиц и выправление старой, исторически сложившейся уличной сети. В 1550 г. в Генуе проводится новая магистраль – Страда-Нуова; в Ферраре прокладывалась широкая прямая улица между дворцом и крепостью; в Мантуе в 1525–1546 гг. производилась перестройка ряда кварталов под руководством крупнейшего архитектора Дж. Романо.

На примере градостроительных преобразований Возрождения хорошо видно, что средообразование и формирование городов охватывает разные уровни. В непосредственном окружении для человека и его жизненных процессов существенны как различные материальные свойства окружения – ограждение и защита одних пространств от других, физическая изоляция друг от друга различных групп людей и жизненных процессов, уровень шума, загрязненность территории и др., так и его информационно-знаковые характеристики, существенные в процессах восприятия, познания и коммуникации, в том числе и такие сложные, как способствующие богатству впечатлений, формированию тех или иных художественных образов. Иначе говоря, разные типы взаимодействия человека с окружением в процессах жизнедеятельности образуют различные группы существенных характеристик среды и, соответственно, разные уровни средообразования: 1) материальный уровень бытовых удобств, физиологического комфорта, социальной организации пространства – процессы движения в них, скопление людей или разуплотнение, интеграция или изоляция социальных групп и т. д.; 2) уровень среды как информации и знаков. С этими уровнями связана интеграция в теории градостроительства различных знаний. Взаимосвязь организуемой среды с социально-экономическими проблемами градостроительства, современной экологией градостроительно-природных комплексов требует рассмотрения характеристик материального уровня средообразования, в то время как для углубления представлений об информации, художественности композиции необходимы взаимосвязи с системой знаний об информации и знаковых системах, с эстетикой, психологией [Сомов, 1990].

Характеристики среды, существенные для информации, отличаются друг от друга. В соответствии с этим целесообразно различать: 1) общие характеристики среды, взаимосвязанные с устойчивыми характеристиками процессов восприятия, поведения и деятельности человека; 2) специфические характеристики среды разных типов, определяемые: а) группами людей (потребителей); б) комплексами жизненных процессов и отдельными процессами деятельности и поведения, присущими данной культуре или группе людей – этнотерриториальным, социальным группам людей, жителям регионов, городов и т. д. [Сомов, 1985].

Общие характеристики среды взаимосвязаны с общими стремлениями, фундаментальными потребностями, ценностными ориентациями людей – их интенциями. Эти характеристики приобретают знаковый характер во многом благодаря устойчивым врожденным кодам [Somov, 2012; 2014]. Классификации фундаментальных человеческих потребностей и мотивов (Allport, 1968; Обуховский, 1972; Симонов, 1970; Маслоу, 2009; Rokeach, 1973) позволяют выявить такие устойчивые, неизменяемые в исторической эволюции характеристики среды. Эти устойчивые (инвариантные) характеристики получают своеобразное преломление на разных выделенных уровнях средообразования и в определенном смысле переходят с одного уровня на другой. Например, некоторые приемы организации материального уровня, обусловленные фундаментальными мотивами и потребностями (условия безопасности, защита от врагов, изоляция от посторонних, защита от солнца, ветра или осадков и др.) превращаются в информационно-знаковые характеристики среды (защищенные замкнутые пространства, неприступные стены, галереи, гульбища, крыльца), эти информационно-знаковые характеристики преобразуются в свою очередь в характерные черты художественных образов исторической среды [Сомов, 1985].

Специфические характеристики среды разных типов различаются по группам (социальным, возрастным, этнокультурным) индивидов, а также по характеру доминирующих в среде процессов деятельности и поведения людей, у которых доминируют те или иные мотивы, цели, знаковые составляющие информации. При этом существенны различия между процессами деятельности и поведения отдельных людей и социальных групп. Имеются коллективные действия: зрелища, массовые гуляния, торжественные процессии, демонстрации, парады и т. д.) – и процессы познания, созерцания окружения, требующие особых характеристик восприятия, раскрытия сложных ландшафтов, панорамных видовых картин и т. п.). В среде религиозных культов формируются особые – сакральные – архитектурные пространства, являющиеся важными самостоятельными объектами исторической среды и архитектурной композиции.

Комплексы жизненных процессов. Особенности организации комплексов процессов рассматривались в специальных исследованиях [Барбышев, Сомов, 1973, 1976; Somov, 2001, 2002]. Анализ комплексов процессов, их различий и особенностей позволяет ясно представить, что организация этих процессов не дана градостроителям в готовом виде. Эта организация требует определенных проектных решений. Как детально показано на анализе градостроительных концепций [Алексеев, Сомов, 2014. Т. I. С. 34–41. Т. II. С. 148–171], проектировщику нужно отчетливо понимать, что проектировать важно прежде всего жизненные процессы, а не только и не столько формы кварталов или архитектурных комплексов зданий. Это детально обосновали архитектурные теоретики и критики конца ХХ в. [Линч, 1982. С. 140–145; 1986. С. 180–185]. В профессиональных архитектурных терминах такому подходу соответствует слово «сценарий». Когда урбанисты и архитекторы говорят о сценарии, они обычно имеют в виду не пространственную структуру и не формы, а замысел фрагмента будущей жизни в городе, квартале, городском общественном пространстве, комплексе зданий, отдельном здании и т. д.

Комплекс жизненных процессов включает в себя различные процессы, тем или иным образом структурирует материальное пространство. Различаются процессы поведения и деятельности разных групп людей, процессы, в которых заняты обслуживаемая и обслуживающая части населения, занятые в разных сферах (производство, торговля, культура и др.), постоянно живущие и приезжающие, работающие и отдыхающие, жители и туристы, молодежь и престарелые и т. д.. Характер процессов деятельности со свойственными им целями, мотивами, интересами, особенностями отбора информации из окружения, с особым информационно-эмоциональным содержанием этих процессов определяет прежде всего организацию материального пространства. Именно поэтому комплексы жизненных процессов являются основными факторами – детерминантами – охраны и регенерации исторической среды. Они оказывают влияние и на организацию перцептивного – информационно-знакового – уровня.

Разработка моделей комплексов процессов проводилась в предпроектных исследованиях и типологических разработках советского периода 70–80-х гг. в области массового жилья, проектирования учебных, гостиничных, курортно-туристских зданий и комплексов, других типов объектов. Что же существенно в жизненных процессах, что определяет организацию среды? Рассматривая жизненные процессы, реализуемые в материально-пространственной среде, исследователи сталкиваются с необходимостью выделять следующие группы уровней этих процессов:

1) взаимосвязи процессов между собой в комплексе образуют иерархические структуры и, соответственно, иерархические уровни: элементы – части – целое (подпроцессы (1.1) – процессы (1.2) – комплексы процессов (1.3)).

2) структурная организация жизненных процессов как процессов регулирования реакций, действий в системе деятельности и поведения образует три основных уровня: элементарные восприятия и реакции (2.1) – поведение (2.2) – деятельность (2.3) [Somov, 2003].

3) структурная организация процессов осуществляется также на различных уровнях, выделенных выше: материально-функциональном (физическом) уровне и на перцептивном, информационно-знаковом уровне (рис. 3.4). На первом уровне существенны структурные характеристики технологических процессов, антропометрические характеристики движений человека, характеристики путей эвакуации, пешеходных и транспортных потоков, путей маятниковых миграций и т. п.); на втором уровне существенны характеристики информационных процессов.

3.3. Взаимоотношения уровней формирования исторической среды

Как уже отмечалось выше, организация разных уровней исторической среды, комплексы процессов, организуемые в среде, характеризуются прежде всего различными уровнями и отвечающими этим уровням типами систем (рис. 3.3). На перцептивном уровне, в свою очередь, выделяются подуровни: утилитарно-материальный; коммуникативно-средовой; художественный (см. рис. 3.4, 3.5) [Сомов, 1989]. Рассмотрение среды в рамках триады утилитарно-материального, коммуникативно-средового и художественного позволяет представлять их взаимоотношения при формировании среды. Таковы, в частности, взаимоотношения между комфортной средой и художественной образностью окружения. Выражение больших идей, создание развитых художественных образов далеко не всегда предполагает создание комфортной среды.

Рис. 3.4. Основные уровни и системы искусственной среды. Детализация

Комфорту среды часто противоположны не только отдельные произведения архитектуры, но и большие ансамбли, фрагменты городов, стилевые системы, формировавшиеся под влиянием целей и ценностей, далеких от стремления к уединению, уюту или хорошей ориентации человека в пространстве, в целом к стремлению к комфортной жизни. Комфорт и художественный образ особенно трудносовместимы в периоды социальных перемен.

Рис. 3.5. Взаимосвязи разных групп уровней в формировании исторической среды: К – комплекс жизненных процессов; 1, 2, 3 ... i – отдельные процессы деятельности и поведения людей

Многие произведения архитектуры СССР 20–50-х гг. ХХ в. не предполагали создания удобных условий жизни. Высотные жилые дома Москвы «сталинского периода», формирующие основные городские проспекты, имеют неудобную планировку квартир, выходят на шумные транспортные магистрали. Но эти жилые дома создавались прежде всего как здания, призванные украсить город, создать прямые проспекты для движения парадов, кортежей и демонстраций, создать возвышенный художественный образ, оторванный от реальной жизни. Комфортность зачастую «приносили в жертву» искусству, что относится, например, к организации в высотных зданиях университета или министерства.

Процессы, связанные с информацией и знаками, присущи всем выделенным уровням средообразования. Но на каждом уровне организация информации и знаков приобретает особую специфику. На материальном уровне в семиотические системы включаются организуемые в физическом пространстве процессы деятельности и поведения людей, связанные с ними группы общественных потребностей, а также биофизические характеристики среды. На утилитарно-материальном уровне осуществляется формирование семиотических систем, адекватных процессам деятельности и поведения определенных групп людей в архитектурном окружении. На коммуникативно-средовом уровне реализуются коммуникативные связи человека с окружением и другими людьми. На художественном уровне формируются особые семиотические системы – художественные тексты, связанные с ними художественные образы. В соответствии с выделенными уровнями охрана и воссоздание исторической среды представляют собой соответственно сохранение и формирование системностей каждого из уровней. Это следует пояснить особо.

Материальный (физический) уровень среды в теоретических моделях рассматривается как взаимосвязанный с различными жизненными процессами. Совокупность этих процессов в поселениях представляет собой образ жизни. Организация материального пространства определенным образом обуславливает жизненные процессы [Барбышев, Сомов, 1976]. Эти процессы связываются или разъединяются благодаря определенной интеграции и дифференциации материальных (физических) пространств. Центральная роль организации жизненных процессов в формировании материального пространства отображается в основных принципах градостроительства (зонирование, пространственные связи, возможность изменений территорий и комплексов. Данный уровень образует в том числе основу сохранения и развития исторической среды. В этой области столь же существенны вопросы материально-пространственной организации различных жизненных процессов, связанные с динамикой функций городской жизни, закономерности пространственной организации этих процессов, особенности функционирования отдельных территорий, фрагментов городской среды. Материально-пространственные элементы процессов городской жизни являются столь же важной составляющей историко-культурного наследия. Жизненные процессы, их локализация в пространстве, другие связанные с ними особенности организации пространства требуют рассмотрения в контексте городской культуры и эволюционных изменений в образе жизни населения [Pinxten, 1983; Pred, 1983; Day, 1994; Crawford, 1995]. Выделяются следующие основные факторы, влияющие на состав и структуры организуемых процессов: региональные особенности, связанные с природно-географическим положением города и истоками культурных традиций, определявшими быт, нравы, привычки, обычаи, обряды, специфику художественных ремесел и производственно-промысловой деятельности горожан, т. е. со всем тем, что характеризовало традиционный уклад городской жизни. Исследования, проводившиеся в конце 1980-х гг., показали, что исторические изменения функций отдельных материальных пространств в городах в значительной степени определялись тем, какую роль играл исторический город в России в общегосударственной системе политических, хозяйственно-экономических, культурных и общественных отношений в разные исторические периоды. На разных этапах преобразований поселения перемены в образе жизни его населения изменяли функциональное зонирование территорий и характер функций каждой из них. Одни отмирали, возникали новые благодаря расширению и усложнению видов деятельности. Такой анализ позволяет выявлять в исторических поселениях истоки зарождения и развития функций, связанных с жизнью и бытом горожан, производственной, культурной и общественной деятельностью, обслуживанием и досугом [Зеликина]. Как было показано в исследованиях, состав и содержание процессов городского образа жизни характеризуются определенной динамикой. Рост города и его структурные преобразования обуславливали изменения функций и сами являлись результатами изменений функционального зонирования территории поселения. В первую очередь это относилось к производственным функциям. Из общественных функций наиболее подвижной обычно является функция торговли. Так, изучение исторических материалов о развитии Пензы выявило наглядную картину того, как параллельно с функциональным освоением новых городских территорий увеличивались концентрация и разнообразие видов деятельности в исторической среде города. Отдельные пространства при этом сохраняли традиционные функции городской жизни (район древнего торжища на берегу реки Суры, где в течение трех столетий исторически формировался торговый центр). На традиционном месте продолжал развиваться гостиничный комплекс, закономерно возникший поблизости от железнодорожного вокзала. Аналогичные изменения жизненных процессов происходили и в других городских пространствах.

Детальные исследования исторических изменений функционального зонирования территорий стали необходимым элементом анализа исходной ситуации в градостроительстве при разработке генеральных планов и проектов развития исторических мест. Эти исследования входят в практику их регенерации в различных странах (см. т. II, гл. 7).

Организация жизненных процессов и их комплексов не является только утилитарно-материальной, не ограничивается эффективностью и безопасностью. Каждое функциональное пространство привносит в восприятие поселения дух повседневной жизни, ее оживленность или размеренность. При этом та или иная пространственная организация процессов может иметь камерный – приватный – или, напротив, общественный характер, быть спокойной или парадной, праздничной, деловой.

Общественные пространства. В урбанистических исследованиях обычно выделяются несколько типов материально-функциональной организации общественного пространства и несколько соответствующих им типов объектов:

– жилая придомовая территория;

– территория квартала с различными функциональными зонами;

– улица;

– улица, площадь, общественный парк.

В градостроительных проектах и при их общественных обсуждениях выделяются также следующие типы городских мест: места постоянного проживания (жилища) и места, не связанные с постоянным проживанием. В этом аспекте общественные места представляют собой диаметральную противоположность жилых мест. Общественные места занимают парки, улицы и площади, в которых не имеется обычно никаких препятствий для входа, поэтому возникают многочисленные опасения. Доступность этих пространств для всех часто приобретает негативный социальный эффект.

Жилые территории представляют собой особые явления. С ними связаны многие противоречия, которые представляют собой результаты неадекватного проектирования. Территории кварталов с различными функциями могут становиться местами, где жилые территории не имеют никаких физических барьеров. С этим связаны социальные противоречия [Eick]. Проектирование жилых территорий исторических кварталов часто представляет собой прямой вызов общественному мнению защитников памятников и жителей этих территорий, подрывает демократические принципы, ответственность городской администрации и градостроителей перед обществом [Marcuse, Kempen, van, 2002].

При проведении предпроектных исследования необходим историко-градостроительный анализ материально-функциональной организации процессов (функций). Это позволяет разрабатывать эффективные проектные предложения по организации сложившихся территорий. Такой анализ дает возможность устранить допущенные просчеты предшествующих градостроительных преобразований, прежде всего связанные с неоправданным нарушением исторических традиций при функциональном использовании городских пространств. В качестве негативных примеров специалисты приводят распространенную в 70–80-е гг. в крупных городах СССР практику замещения традиционных жилых и общественных функций городского пространства техническими, утилитарными, административно-деловыми. В частности, городские площади, центры общественной жизни, традиционно служившие местом проведения празднеств, массовых гуляний, превращались в крупных российских городах в транспортные узлы. Уже в генеральном плане Москвы 1935 г. была намечена стратегия превращения исторически сложившихся улиц и площадей в магистрали для движения торжественных кортежей руководства.

Дифференциация территорий исторической среды в структуре города имеет существенное значение для их соотнесения с общегородскими процессами и для эффективной организации. Центральные городские пространства имеют разные характеристики. Требуется их соответствие не только каким-либо функциям, но и также насыщенность и разнообразие самих этих функций. Проведение урбанистических исследований определяется необходимостью более конкретных задач по регенерации отдельных пространственных фрагментов исторической среды – улиц, площадей, кварталов жилой, общественной, производственной и смешанной застройки. Необходимы данные о специфике их исторической эволюции, о сохранившихся и утраченных традициях городской жизни и функциональном освоении пространства. Традиционные формы осуществления повседневных жизненных процессов требуется соотносить с современными условиями и действующими градостроительными принципами организации городской среды.

Особенности жизненных процессов и групп потребителей архитектуры, их идеологии и политических взглядов представляют собой самостоятельные дискурсы формирования исторической среды.

Так называемая общественная психология во всех конкретных формах человеческой жизнедеятельности образует объект исследования социальной семиотики [Coubley, 2006]. В специальных исследованиях рассматривалась роль процессов жизнедеятельности и характерных жизненных ситуаций в формировании среды [Cibson, 1986; King, 1996; Dodge, Kitchin 2004; Cheok, Ten, Ngujen, 2006]. Характер восприятия окружения во многом определяется особенностями поведения человека в данной среде – он спешит и поглощен заботами, спокойно созерцает окружение, отдыхает и т. д. Особенности восприятия среды обусловлены самим назначением архитектурных объектов с преобладающими в них типами деятельности и поведения людей. Одни типы среды характеризуются сложным сочетанием различных процессов, в них отражаются многообразные потребности и мотивы людей (городская среда улиц и площадей); в других доминируют процессы утилитарного характера (торговые учреждения, транспортные узлы, предприятия бытового обслуживания) или ярких эмоциональных состояний (культовые комплексы, дворцы бракосочетания, зрелищно-спортивные сооружения, кладбища, мемориальные комплексы, театры); в третьих – процессы одновременно утилитарного и эстетического характера (жилая среда, зрелищные, спортивные объекты).

Окрашенность процессов восприятия теми или иными значениями во многом определяется характером организации конкретных жизненных процессов. В частности, особую роль играет система ориентиров – именно для их организации необходимы четкие пространственные связи, цветовые и световые акценты и т. п. Если эта система строится без учета значимости визуальных сообщений, например основная информация выделяется с той же активностью, что и второстепенная, это может вызывать состояние дискомфорта. Напротив, ясность пространственного построения, акцентирование ориентиров среды способствуют определенности, уверенности, ощущению комфорта. Формирует эти свойства объемно-планировочное решение района города, разработанное с учетом основных направлений движения людских потоков.

При анализе функциональных особенностей общественных зон существенны наиболее крупные исторически сложившиеся объекты – центры, традиционно локализующие те или иные процессы, прежде всего виды общественной деятельности. Эти сложившиеся центры придают смысловую окраску городской жизни. Такими центрами являются храмы, монастыри, кремли, мемориальные и музейные комплексы, театры, садово-парковые ансамбли и т. д. Взаимодействие этих объектов с исторической средой в процессе их функционально-пространственного развития сопровождается изменениями прилегающего городского пространства, влиянием на его функциональное наполнение, тип застройки, организацию открытых пространств, характер оживленности и другие параметры. Соответственно, для анализа градостроительной ситуации при регенерации исторической среды существенны динамика развития, характеристика условий функционирования, потребности улучшения этих условий, специфика и режим эксплуатации, показатели емкости и пропускной способности, величины потока посетителей и транспорта, наличие дополнительных площадок вблизи объекта, удовлетворенность местом размещения, организация обслуживания посетителей и работающего персонала, дефицит основных и подсобных площадей, внешних рекреационных пространств и другие характеристики территорий. Анализ градостроительной ситуации, в том числе полученных по результатам опросов ответов дает возможность определить, в какой степени сложившиеся условия соответствуют особенностям осуществляемой деятельности, выявить проблемы, связанные с взаимосвязанным функционированием отдельных организованных пространств и объектов городской среды, с удобством обслуживания населения.

Для получения объективной картины функциональных качеств исторически сложившейся среды, степени ее оживленности иногда используется количественный анализ показателей, характеризующих функциональную насыщенность пространства и разнообразие функций. Таковы, в частности, плотность жилищного и нежилого фонда, число функций и число объектов различных функций, приходящихся на единицу территории. При проведении комплексных исследований используются и другие характеристики (распределение ареалов концентрации дневного населения, доступность остановок общественного транспорта и т. д.). Часть характеристик для анализа являются общеградостроительными, другие выявляют именно особенности исторической среды.

Для устранения проблем градостроительные ситуации требуют исследования с точки зрения реальных возможностей развития тех или иных функций. Необходимо прежде всего выявлять участки территорий, здания и сооружения, занятые чужеродными для данного места функциями. Эти функции требуют вывода на другие территории, в другие здания и сооружения, которые при сохранении их основного назначения могли бы быть перепрофилированы с учетом общей функциональной специализации и местоположения данного городского пространства. Особенно существенны возможности вывода экологически неблагополучных объектов, сохранения жилищного фонда сложившихся исторических кварталов. Результаты подобных исследований той или иной конкретной градостроительной ситуации требуют дополнения данными об утраченных, сохранившихся или вновь проявляющихся традициях в использовании открытых общественных пространств. В соответствии с этим могут быть правильно определены пространства для повседневных прогулок, занимательного досуга, отдыха, проведения массовых общественных мероприятий и т. п.

При функциональном зонировании и при планировочной организации при регенерации исторической среды должны учитываться, наряду с функциональными условиями, социальные факторы: род занятий, ценностные ориентации социальных и этнических групп населения, мотивы, стремления, потребности поведения и деятельности этих различных групп, другие характеристики организуемых в среде жизненных процессов.

Для инвентаризации существующих объектов исторической среды необходимо учитывать их сохранность, историко-культурную и архитектурно-художественную ценность, градоформирующую роль как ценной пространственной структуры, ландшафтные особенности и экологические характеристики. При анализе градостроительной ситуации существенно также местоположение данной территории по отношению к общегородскому центру, транспортным узлам и коммуникациям.

Таким образом, проведение функциональных исследований и оценок исторической среды позволяет выявить основные факторы функционально-планировочной организации территорий, земельных участков, отдельных объектов.

Комплексы жизненных процессов и образ жизни образуют центральные факторы анализа градостроительной ситуации территории исторической городской среды, что в условиях России тесно взаимосвязано с общими социально-экономическими проблемами развития поселений и городов.

Повседневная городская жизнь исторических городов России для многих малопривлекательна. Неустроенность быта для значительных слоев населения, отсутствие возможности заниматься любимым делом, весьма ограниченный набор развлечений определяют отсутствие выбора, способствующего реализации личности. В то же время исторические города имеют богатейший культурный потенциал. Памятники архитектуры, ценная историческая застройка являются лишь одной из частей этого потенциала. Основой охраны исторической среды являются комплексы жизненных процессов, формирующие в совокупности образ жизни. Соответственно, на основе анализа истории города можно моделировать характерный для данного места «образ жизни», создать сценарий процессов так, чтобы он соединял современные потребности с укоренившимися традициями [Соколова, 1989. С. 73].

Всегда была привлекательной индивидуальность исторического города. Она формируется не только архитектурным обликом построек и неповторимым природным окружением. Основой индивидуальности исторической среды является особый уклад городской жизни, быт и нравы горожан. Они были обусловлены социально-экономическими и культурно-этническими особенностями развития. Каждый город, каким бы рядовым он ни был, индивидуален только ему присущим ландшафтом, архитектурой, образом жизни.

В течение всего советского периода отечественные специалисты стремились к сохранению преимущественно памятников уникальной архитектуры. Лишь в 80-е гг. ХХ в. обратили внимание на то, что с исчезновением массовой исторической застройки из городов все чаще уходят художественный образ города, «дух места», «местный колорит», историко-культурная идентичность. Как отмечалось в исследованиях среды исторических мест, отсутствовали научные обоснования ценности массивов рядовой застройки как носителей культурных значений, традиций повседневной жизни, тех или иных форм организации жизненных процессов. Отсутствие внимания к среде исторических мест давало возможность безнаказанного сноса как отдельных домов, так и фрагментов исторической застройки, позволяло строить новые здания по чужеродным для исторического города и каждого его фрагмента принципам [Соколова]. Это в еще большей мере оказалось актуально в России начала ХХI в. Тем более, что для экономического развития многих российских городов в перспективе актуально развитие индустрии туризма. Это означает распространение определенных видов деятельности и определенную организацию жизненных процессов в туристических центрах. Хорошо известно, что туристы всего мира стремятся приобщиться к культуре других стран, исторических мест своей страны, не только осматривая исторические места и художественные произведения. Больше всего их привлекает самобытность культуры при непосредственном соприкосновении с городской средой и жизнью коренных жителей. Возрождение традиционных особенностей городской жизни ведет к разнообразию наполнения городской среды различными объектами интереса, познания, досуга. Лучше происходит сохранение ценностей, когда историческая застройка перестает быть только декорацией, за которой скрывается несвойственная ей жизнь. При этом уровень комфорта и все связанные с ним системы инженерного обеспечения при консервации старых зданий и регенерации исторических кварталов должны соответствовать современному техническому уровню.

В соответствии с рассмотренными выше аспектами и уровнями формирования исторической среды обратимся к особенностям организации разных уровней.

Особенности организации материального пространства. Центральное место организации материального уровня при регенерации исторической среды поселений занимает взаимоотношение частных (приватных) и общественных пространств. Эта проблема в свою очередь во многом связана с формированием жилых комплексов коммерческого и арендного жилья для семей с различными уровнями доходов. В современных условиях в ряде стран возникают жилые комплексы и земельные участки, где проживают семьи с высокими доходами. Это необходимо учитывать при градостроительном зонировании и разработке проектов планировки исторических районов. Особое значение приобретает размещение жилья, включая жилье частного сектора, социальных и арендных жилых групп с учетом обеспечения безопасности, бесконфликтной среды, связей общественных и жилых приватных пространств. Отображение этих явлений в градостроительных проектах основывается на анализе градостроительной ситуации и разработке альтернативных вариантов функционально-планировочной организации жилых и сопредельных с ними территорий на уровне градостроительного зонирования. Как показывают многочисленные социологические исследования градостроительства, в последнее время наблюдается массовое появление укрепленных оградами жилых комплексов на земельных участках исторических районов городов [Atkinson, Blendy, 2004. C. 177–179; Вlandy, 2002]. Социологи и теоретики урбанистики связывают эти тенденции с более масштабными процессами экономических и градостроительных преобразований, обусловленных экономической глобализацией [Marcuse, Kempen van, 1999. C. 25–27]. Жилищное развитие привилегированных сообществ во многом определяется владениями на запланированных участках, их застройкой с огораживанием от окружения забором или стеной, которые отделяют их от соседних участков. Вход регулируется охраной, воротами или электронными системами входа [Blakely, Snyder 1997; Vliet van, 1998]. Такие участки могут возникать там, где находились общественные улицы или открытые жилые территории и по соседству с зонами охраны объектов культурного наследия. В этих ситуациях дороги закрываются для пешеходов и движения транспортных средств [Blakeley, Snyder, 1997], устанавливаются имитационные входные системы безопасности. Социологические исследования показывают, что рост таких форм организации пространства представляет собой новую стадию в развитии городов связанную с так называемой глобальной урбанизацией. [Amin, Thift, 2002; Marcuse, Kempen van, 2002; Sassen, 2001. С. 83–89]. Ограждение приватных пространств обеспечивает прежде всего безопасность социальных групп с высокими доходами. Как говорят социологи, «домашние хозяйства, которые изолируют себя от общих социальных проблем города, размещаются за воротами». [Blakely, Lister, Atkinson, 2003]. Исследователи отмечают в большей мере социальные стороны этих явлений. Данные явления имеют недемократический характер и препятствуют более широким социальным процессам, таким как развитие социального участия и социального единства [Marcuse, Kempen van, 2002]. Структуры пространства имеют центральное социальное и идеологическое влияние, однако возникает тенденция, а с нею – важная социальная проблема современных обществ – разделение людей, которое осуществляется в градостроительстве элементарно: разделяющими их стенами, заборами и другими ограждениями. С ростом укрепленных закрытых пространств происходит пространственное закрепление социально-экономического неравенства и городских конфликтов, которые усиливаются риском приобщения молодых людей и групп мигрантов к употреблению наркотиков и совершению преступлений [Sandercock, 2002]. Жилищный изоляционизм отражает более высокие доходы, и при существующем расслоении населения по уровням доходов семей элитные жилые комплексы становятся все более изолированными. Они изолируются от общественных пространств, стремясь оградиться и от вандализма, и от шумных площадей и улиц для туристов и таким образом изолируются от общества [Atkinson, Вlandy, 2002].Поэтому, как отмечают исследователи, в целом на значительных исторических территориях городов происходит замена общественных пространств этих территорий хорошо укрепленными изолированными жилыми комплексами [Caldeira]. Эти тенденции распространяются на более широкие явления, такие как формирование обособленных от окружения элитных досуговых центров, огражденных территорий офисов.

Наряду с социальными проблемами отмеченные явления непосредственно связаны с градостроительной композицией. Частные владения, включаясь в структуру исторического города, зачастую препятствуют подходам к памятникам архитектуры, восприятию уникальных городских ландшафтов, организации туристических маршрутов, эффективной планировочной организации исторической среды в целом. Кроме того, на частных земельных участках отведенных собственникам и арендаторам вблизи с зонами охраны ОКН нередко возникают чужеродные исторической среде архитектурные образования – высокие глухие заборы, никак не связанные с историческим окружением здания и сооружения.

Центральным объектом регенерации исторической среды поселений, отдельных исторических мест, архитектурных ансамблей являются общественные пространства – прежде всего площади и улицы городов, внутриквартальные пространства исторически сложившихся территорий. Важными факторами организации этих исторических общественных пространств являются права собственности, которые распределены между собственниками в жилых единицах, производственных и общественных зданиях, на территориях земельных участков и закреплены в различного рода соглашениях (аренда, собственность на недвижимость и др.). Эти факторы оказывают существенное влияние на поиск вариантов градостроительных решений в исторической среде, в частности на проектирование отдельных изолированных участков жилых комплексов. Такое соседство, как уже отмечалось выше и как показано в специальных исследованиях, имеет негативные социальные последствия [Blandy, Lister, Atkinson, 2003. С. 300]. Чтобы избегать социальной поляризации и способствовать развитию туризма, необходимо препятствовать передаче в собственность изолированных земельных участков в исторической среде. Следовательно, градостроительное проектирование исторических городских кварталов должно включать разработку проектов планировки и межевания, а также достижение социальных компромиссов путем обсуждения решений по планировочной организации территорий с общественностью [Atkinson, Blandy, 2002. С. 185]. Это соответствует и общим правовым требованиям к порядку проведения обсуждений с предложениями относительно того, как должны развиваться функциональные зоны городских территорий, правила землепользования и застройки, проекты планировки и межевания [Градостроительный кодекс РФ].

Перцептивный уровень охраны и регенерации исторической среды. Как только люди начинают воспринимать социальные смыслы архитектурных объектов, значимость одних и второстепенную роль других, чувствовать многообразные значения архитектурных форм, формировать образы окружения, связывать архитектуру с историческими событиями, они оказываются в мире информации и знаковых систем. В организации воспринимаемого пространства при сопоставлении между собой видовых картин, которые раскрываются в процессах движения человека, в организации многообразных непосредственно воспринимаемых – перцептивных – элементов формируются потенциальные информационные свойства среды. Формирование потенциальной информации осуществляется уже на основе материальной организации среды. Ведь уже в планировочной организации материального пространства организуются жизненные процессы, а значит, определяются происходящие в пространстве процессы, особенности восприятия окружения, условия восприятия, такие как последовательности раскрытия видовых картин. Но именно непосредственно воспринимаемые элементы, относящиеся к перцептивному уровню, образуют основную область организации информации Обобщая, можно указать на следующие отличия перцептивного уровня от материального. Если на материально-функциональном – физическом – уровне формирование исторической среды связано с созданием материальных условий образа жизни различных социальных групп, с функционально-технологической организацией процессов деятельности людей, с созданием экологических условий и поддержанием экосистем, с инженерно-техническими и строительными системами, то на перцептивном – информационно-знаковом – уровне формируются характеристики среды, существенные для их восприятия человеком. На этом уровне выделяются следующие подуровни: организация перцептивного пространства, видовых картин, пространственно-визуального материала.

Напомним, перцептивный уровень разделяется на подуровни (рис. 3.4, 3.5). В соответствии с этим следует рассмотреть особенности организации перцептивных компонентов на каждом из них.

Утилитарно-материальный уровень формируется на основе разного рода структур перцептивного пространства. На основе этих структур осуществляются мышление в этом пространстве, ориентация в нем, выбор путей движения, формирование мысленных моделей окружения. К структурам относятся, в частности, числа, симметрии, ритмы, топологические отношения (внутри, снаружи), пути, линии, центры и т. п. В свете современных знаний роль подобных структур становится все более отчетливой. В процессах взаимодействия человека с окружающим миром связываются когнитивные структуры, присущие целям деятельности и процессам познания, со структурами объектов [Лакофф, Джонсон, 2008. С. 9]. Поэтому столь существенными для ориентации в искусственной среде оказываются разные типы структурных элементов, с помощью которых организуются, воспринимаются, запоминаются перцептивные пространства и другие воспринимаемые элементы окружения. Классификация таких структурных элементов пространства предложена в 60-е гг. ХХ в. американским градостроителем К. Линчем [Линч, 1982]: границы, центры, основные направления (пути) и их разветвления, топологически замкнутые и незамкнутые участки пространства. Исследователь связывал указанные элементы с процессами мышления и принятия решений в среде, используя научные представления психологии и семиотики. Следует обратить внимание на то, что воспринимаемое (перцептивное) пространство не является результатом только зрительных ощущений и восприятий. Как подчеркивали теоретики архитектуры, пространство воспринимается прежде всего в движении, оно четырехмерно и формируется благодаря информации, передаваемой по различным каналам. Историк архитектуры А. И. Некрасов говорил о свойствах архитектурного пространства, что они «…не только усматриваются глазами, но и органически улавливаются нами, всем нашим организмом. Поэтому можно сказать, что пространство архитектуры есть “физиологическое”, а архитектурное восприятие является не только зрительным» [Некрасов, 1994. С. 48]. Представления о формировании перцептивного пространства получили развитие во второй половине ХХ в. в исследованиях, синтезирующих психологию восприятия и семиотику [Гибсон, 1988; Линч, 1982; 1986; Cibson, Hall, 1963 а,б; 1969; 1982; Krampen, 1979]. Основные структурные элементы организации перцептивного пространства взаимосвязаны с процессами поведения и деятельности людей в городской среде. Некоторые структурные характеристики пространства взаимосвязаны с основными мотивами, потребностями, эмоциями человека. Эту сторону организации перцептивного пространства А. И. Некрасов описывал следующим образом: «Человек по-разному чувствует себя в различных пространственных “отрезках”, в различным образом с точки зрения пространства организованных помещениях, что нередко и выражает словами; так, человека может угнетать сводчатое помещение, ему тоскливо в длинном коридоре, он проникается пафосом в торжественном зале, он чувствует себя уютно в какой-либо комнате или теряется при их изобилии и т. д. Это не значит, что каждый раз человек может словесно выразить характер своего переживания пространства. Уметь анализировать свои эмоции и находить для них соответствующие языковые средства могут далеко не многие, хотя все переживают эти эмоции, доходящие иногда до действительно физиологических состояний. Известно, что переживание пространства приобретает иногда даже патологический характер “страха пространства”. Пространственное впечатление является главным в архитектуре» [Некрасов, 1994. С. 48]. В различные периоды истории и в разных культурах организация перцептивного пространства осуществлялась по-разному, и в этом заключаются существенные отличия архитектурных ансамблей и памятников архитектуры. Это существенно для понимания охраны и регенерации исторической среды, так как принципиально важно, какие пространственные элементы сохраняются и воссоздаются. Наиболее существенные случаи утраты своеобразия исторических мест объясняются резкими изменениями в структуре площадей, улиц, переулков, дворов, точек восприятия, архитектурных объектов.

В урбанистике разработаны методы и приемы анализа процессов поведения и деятельности людей в зависимости от перцептивных организуемых пространственных конфигураций. Эти методы и приемы обычно называют «синтаксис пространства».

Пространства можно разделять на составляющие, анализировать как сети, представлять в виде карт и графиков, описывающих подключения и интеграции этих пространств. Эти приемы опираются на представления о пространстве, сложившиеся в урбанистике [Hillier, 1999; Jiang, Claramunt, 2002; Hillier, Penn, 2004; Ratti, 2004]. В соответствии с этими представлениями выделяются следующие основные типы перцептивных пространств по организации движения в них:

– Видимые ограничения пространства – поверхности, объемы, участки плоскостей и т. п. Если видимые ограничения представить в виде диаграммы, никакие линии между двумя точками не выходят за пределы периметра. Другими словами, все точки в пределах полигона видимы для всех других точек внутри конфигурации перцептивного пространства;

– осевое пространство предполагает доминирующий путь движения и восприятия, прямой взгляд по оси этого пространства;

– открывающееся или открытое пространство, когда из замкнутого или полузамкнутого пространства человек выходит в открытое и воспринимает открывающуюся ему видовую картину.

Организация перцептивных элементов пространства исторической среды образует визуальное раскрытие или, напротив, изоляцию друг от друга различных жизненных процессов. Негативные примеры – раскрытие на улицу помещений, вовсе не нуждающихся в обозрении. Музеи, восстанавливаемые религиозные объекты изолируются, образуют внутреннюю среду. Регенерация исторических кварталов городов основана на организации пешеходных улиц с магазинами и витринами. Если же часть города превращается в единую музейную зону, пространства объединяются.

Там, где целесообразно пространственное раскрытие процессов, они служат источниками дополнительной информации о среде, средствами ее информационно-эмоционального обогащения. В особой степени это относится к производственной среде. В различных культурах традиционно формировались раскрытия жизненных процессов трудовой деятельности людей в городское окружение: мастерские ремесленников в средневековых городах, промышленные предприятия в некоторых отраслях производства ХХ в. в Европе, в современных условиях – насыщенные функциями повседневного общения кафе, рестораны, выставки, магазины. Поэтому широкое распространение получили приемы музеефикации производственных территорий и старых производственных зданий.

Организация перцептивного пространства взаимосвязана с такими его характеристиками, как замкнутость или открытость, планировочная усложненность или геометрическая простота, активно выраженная направленность или центричность пространственных элементов. Благодаря этим характеристикам элементы перцептивного пространства приобретают разные эмоциональные значения. Пространство оказывается враждебным или уютным, жестким или мягко обволакивающим человека, разнообразным или монотонным, напоминающим о традиционных площадях и дворах исторического города. Иначе говоря, на этом уровне формируется множество знаков и их эмоциональных воздействий. Разумеется, воздействие перцептивного пространства зависит от конкретных процессов деятельности и поведения людей в данной среде (движение к цели, ориентация, познание окружения, прогулка, отдых, созерцание, общение людей). В то же время имеются и специфические особенности воздействия перцептивного пространства как такового. Их относительная самостоятельность подтверждается тонким использованием исторически устойчивых инвариантных пространственных элементов среды в исторической эволюции архитектуры, в различных культурах, стилях, течениях. Такие планировочные приемы, как сокращение числа улиц, выходящих на площадь, объемно-пространственные построения, визуально маскирующие эти выходы (отсутствие сквозных улиц, создание объемов на поворотах пространства), другие приемы градостроительной композиции способствовали созданию целостных городских пространств, ансамблей городских площадей и улиц. Для средневекового европейского города такими приемами являлись ограниченные по периметру тесно прижатые друг к другу объемы жилых домов, соборов и башен, соразмерные им пространства площадей. Значимость этих пространственных элементов для воссоздания исторической городской среды была показана К. Зитте еще в конце ХIХ в. В организации крупных городских кварталов со значительными внутриквартальными территориями не менее наглядно проявляется зависимость информации, различных значений исторической среды от организации пространства. Ситуация, весьма характерная для квартала, где жилые дома по периметру образуют полуобособленное внутреннее пространство, ограниченное плоскостями зданий одной высоты, а рядом расположены идентичные по конфигурации внутренние пространства. Многократное чередование таких идентичных конфигураций пространства в новых массивах во многом снижает индивидуальность места, способствует монотонности городской застройки [Сомов, 1986. С. 31]. В чередовании элементарных сходных пространств не запоминается ни одно из них. Это объясняется тем, что они не отмечены особыми знаками индивидуальности, а также тем, что повторяющиеся пространства тождественны по структурным признакам (топологическим, размерным, геометрическим, числовым, ритмическим и др.). Поэтому при сохранении и воссоздании исторической среды существенна индивидуальность каждого пространственного элемента – двора, маленького переулка, группы домов, очертания фасадного фронта улицы или переулка и т. д.

Для создания воздействия организованного перцептивного пространства особенно существенно значение физических взаимодействий на пути движущегося человека с окружением. Важны в частности, такие характеристики пространства, как его сужение и расширение, создающие впечатление сдавленности или простора, подъемы и спуски, выраженная направленность либо не имеющие явных направлений пространственные конфигурации. Организация пространства в этих ситуациях эмоционально воздействует в единстве с последовательной сменой видовых картин. Движение в сторону глухой стены с неожиданным поворотом принципиальным образом отличается от движения в сторону открытого светового проема. Существенны также изменения видовых картин, создающие особые эмоциональные значения и их временные структуры – чередования напряжений и разрядок, расширения, восхождения, сдавленности и раскрытости пространства [Эко, 2006].

Перцептивные пространства воздействуют на человека и как пространственные формы, в которых он находится. Такова, например, форма полукруглых в плане конфигураций создающая эффект уединения человека, его изоляции от внешних воздействий, самопогружения (ниши-нимфеи римских дворцов, ниши в стенах христианских храмов, предположительно соответствующие действию на человека его биофизического поля). Данное воздействие пространства находится в области неизученных биофизических закономерностей.

Организация условий восприятия и видовых картин образует самостоятельный уровень. Сама возможность этой организации определяется тем, что структуры материального пространства в той или иной мере организуют процессы поведения, деятельности, восприятия людей. Нетрудно организовать, например, основные направления движения, пути и зоны, в которых находятся люди и откуда воспринимаются те или иные объекты окружения. Передвижения и восприятия в определенном смысле программируются. В целом организация на этом уровне осуществляется на основе материально-пространственной организации процессов деятельности (организации мест долговременного пребывания, источников и целей людских потоков). При этом организуется раскрытие видовых картин, которые будут восприниматься в данной архитектурной среде со стабильных точек или в движении, последовательности видовых картин, раскрывающихся в движении.

Важным средством формирования информационно-знаковых качеств исторической среды является целенаправленное включение зданий и сооружений, природных и садово-парковых пейзажей в целостные видовые картины, раскрывающиеся с основных точек восприятия, формирование таких видовых картин. Приемы такого рода встречаются в различные исторические периоды в разных культурах. Их можно встретить в архитектуре Древней Греции и Рима, Китая и Японии, в средневековой арабской архитектуре, в исламских ансамблях Средней Азии, в композициях ансамблей империи Великих Моголов в Индии, в древнерусском зодчестве, в ансамблях итальянского Возрождения, в архитектурных комплексах барокко и классицизма. В частности, в китайских традициях создавались живые картины – детально рассчитанное раскрытие пейзажей со смотровых площадок, обрамление природных и искусственно созданных пейзажей контурами различных проемов.

Формирование видовых картин при сохранении и воссоздании исторической среды особенно существенно для центров городов и городских районов, имеющих разветвленную улично-дорожную сеть, планировочную организацию, тесно связанную с маршрутами пешеходного движения. В организации транспорта, пешеходного движения, людских потоков самостоятельную задачу представляет собой выделение основных путей движения и характерных точек, с которых будут реально восприниматься те или иные видовые картины. При разработке проекта регенерации части города, исторического городского квартала выявление таких ситуаций восприятия превращается в самостоятельную задачу. Здесь существенны видовые картины массивов зданий с дальних точек – с магистралей, улиц, пешеходных путей, проходящих по смежным городским территориям, из окон жилых домов, с возвышенностей, из лесопарковых зон города. Не менее важно «программирование» условий восприятия видовых картин во внутриквартальном пространстве: в интервалах между зданиями первого плана, при движении по улицам (проезжим или пешеходным) и вдоль протяженного фронта зданий по улице, переулку, во внутриквартальном пространстве; в ближних зонах восприятия фрагментов фасадов зданий и «архитектуры земли», а также из внутреннего – интерьерного пространства зданий и комплексов наружу – в городское или природное окружение. Информационное отображение видовых картин и их элементов в проектировании осуществляется различными техническими средствами. Если же организации видовых картин не придается значения, с особо значимых точек открываются никак не связанные между собой объекты.

Последовательность открывающихся взгляду видовых картин, их насыщений, разрядок, ритмических чередований существенны для формирования того или иного типа исторической среды. Эта последовательность воздействует, в частности, на изменение эмоциональных состояний человека. Движение и восприятие могут быть основаны на создании далеких ориентиров, анфиладных пространств, широких поперечных раскрытий либо на сложности и неопределенности изломов улицы, открывающих неожиданные видовые картины. Первый тип среды характерен для городов и ансамблей классицизма, второй – для архитектурной среды Средневековья, модерна, других течений рубежа ХIХ–ХХ вв.

Организация пространственно-визуальной неоднородности (материала) образует самостоятельный уровень, на котором наглядно проявляются непосредственно воспринимаемые элементы: поверхности, плоскости, участки стен, силуэты, текстуры, пластические элементы и детали, участки цвета. Эти элементы характеризуются значительным числом различительных (дифференциальных) признаков. Элементы и признаки их различий могут рассматриваться как характеристики среды и архитектуры определенной культуры, периода, стиля, т. е. как составляющие устойчивых семиотических систем типа языков. Но в организации конкретных исторических мест, поселений, районов исторических городов прежде всего существенно, как эти элементы и признаки взаимосвязаны между собой, с элементами и признаками градостроительно-природного окружения. Иначе говоря, существенно, как организуются пространственно-визуальные элементы в градостроительной композиции.

Отдельные признаки этого уровня могут рассматриваться как самостоятельные области знаков. В частности, самостоятельным компонентом среды, оказывающим активное информационно-эмоциональное воздействие, является цвет. Семантические характеристики каждого цвета в отдельности и их взаимосвязи детально изучены. Сложилась даже особая область знания – семантика цвета. В то же время значения светотеневых, цветовых качеств или признаков визуальной неоднородности не существуют отдельно от других информационно-знаковых качеств среды, происходящих в ней жизненных процессов, от образов фрагментов окружения, в которых участвует цвет. Одни и те же цвета приобретают роль знаков в сочетаниях с другими знаковыми образованиями. И это относится не только к цвету, но и к любым признакам визуальной неоднородности.

Заключая рассмотрение различий уровней исторической среды следует подвести итоги и пояснить взаимоотношение этих выделенных уровней между собой.

Выделенные выше уровни организации исторической среды позволяют выявить эффективные пути регенерации исторических мест. Современная урбанизация, сопровождающаяся необходимостью регенерации на территориях, застроенных в различные исторические периоды, ставит масштабные задачи средообразования материального уровня. Важно учитывать, что восприятие архитектурного окружения, свойственные ему процессы восприятия среды во многом вторичны по отношению к системе удовлетворения материальных потребностей – к материально-функциональным условиям жизни. Неорганизованность материального уровня попросту не даст возможности воспринимать окружение как комфортное, будет препятствовать его эстетическому восприятию. По этим причинам существующие тенденции рассматривать охрану и регенерацию исторической среды прежде всего как формирование облика архитектурного окружения отражают лишь часть реальных проблем. Причины неполноценности исторической среды многих городов следует искать не только в том, что мы видим, но и в организации материального уровня (системы организации транспорта, инженерная инфраструктура, организация городских территорий, определяющая экологическое состояние города, маятниковая миграция населения и загруженность транспорта, условия комплексности застройки с обеспечением общественных потребностей, многие другие социальные, экологические и технические аспекты формирования города). Целостный подход к сохранению и воссозданию исторической среды поселений обеспечивается только при учете всех аспектов и уровней средообразования.

На перцептивном информационно-знаковом уровне (рис. 3.4) реализуются свои взаимосвязи и взаимообусловленности.

Значения и знаковые системы утилитарно-материального и коммуникативно-средового уровней не остаются лишь условиями реальной жизни, но включаются в формирование художественных образов фрагментов окружения. Художественная организация образует особые системы знаков, включая «нижележащие» (например, системы ориентиров, подчиненные художественной идее архитектурного ансамбля, значения разных элементов пространства, формирующие доминирующие эмоциональные воздействия). Коммуникативно-средовой уровень имеет свою логику, подчиняется своим правилам и определенным образом обуславливает художественный уровень (например, влияние маршрутов движения, средовых ориентиров на пространственные раскрытия, архитектурные доминанты и акценты). Различные системы знаков, существенные для ориентации в окружении, для узнавания отдельных, функционально необходимых объектов, для формирования эмоционального состояния людей, восприятия релевантной информации (необходимой для отдельных действий, процессов поведения и деятельности), способствуют разнообразию зрительных впечатлений, запоминаемости фрагментов архитектурного окружения и других элементов среды. В то же время элементы, относящиеся к коммуникативно-средовому уровню, наполняются многообразными художественными значениями, направляются художественными образами.

Художественный уровень организации исторической среды характеризуется полисемантичностью – множественностью значений, что свойственно художественным текстам [Лотман, 1972]. Так, характеристики визуальной неоднородности в единстве с организацией пространства формируют образы, которые окрашиваются множеством значений. Архитектурное окружение воспринимается как светлое или темное, радостное или мрачное, возвышенное или будничное. Уже в самих семантических сочетаниях «радостное – светлое», «мрачное – темное» проявляется слитность эмоциональных значений и порождающих эти значения признаков. Такого рода психические целостности представляют собой знаковые образования. Образы в определенном смысле сотканы из разнообразных знаковых образований, каждое из которых несет свою семантическую нагрузку, свое значение. Такие значения неконкретны и в некоторой степени размыты, на что указывали теоретики изображений – Э. Панофский и др. Знаковые образования архитектурных объектов лишь отдаленно на что-то намекают, с чем-то ассоциируются, что соответствует расширенному определению понятия «метафора» [Лакофф, Джонсон, 2008; Tseng, Ming-Yu, 2010]. Это отражает специфику образно-эмоциональных значений среды, неконкретность визуальных значений в целом [Panofsky, 1983 [1955]]. Такие семантические качества связаны с некоторыми общими признаками воспринимаемого окружения и в принципе не существует каких-либо ограничений для «наполнения» ими архитектурной среды. В этой связи следует отметить, что эмоциональность и художественность архитектуры часто сводят к богатству формы и пластики, сложной силуэтности, яркому цвету, а иногда и к скульптурности, изобразительности элементов, к использованию монументально-декоративного искусства, якобы призванного придать богатое смысловое и эмоциональное содержание «бессодержательной» и «неэмоциональной» архитектуре. Распространению таких представлений в конце ХХ в. способствовали некоторые концепции архитектурного формообразования (в частности, орнаментализм), поворот от модернизма к постмодернизму [Venturi, Scott Brown, 2004] концепции города как коллажа наглядных метафор [Caltorp, Fulton, 2001]. В то же время средствами организации информационно-эмоционального воздействия являются не только и не столько внешние формы архитектурных объектов. Видимая простота форм не препятствует сложности и содержательности информационно-эмоциональных воздействий: строгие формы, лишенные усложненности, могут быть насыщены богатой информацией. Это происходит не только благодаря содержательности окружения, ситуационно и культурно обусловленному смыслу форм, но и потому, что визуально простые объекты могут «складываться» из достаточно большого числа абстрактных признаков – самостоятельных носителей значений, в определенном смысле встроенных в конкретность этих объектов. Так, пространство, лишь отдаленно напоминающее традиционные построения, уже позволяет ассоциировать данный фрагмент среды с архитектурными образами определенного города или региона. Ритмический строй или характер членений, создавая отдаленную аналогию объекта с культурными образцами, формирует чувство близкого, родственного образа. Напротив, в трактовке конкретных форм, изображений, символов (в соответствии с упрощенными концепциями) как носителей значений сохранение и регенерация исторической среды сводится к прямому заимствованию традиционных архитектурных форм, элементов и деталей того или иного стиля, к использованию конкретных изобразительных форм тех или иных исторических традиций. Это имеет принципиальное значение для использования возможных средств и приемов формирования новых объектов в сложившейся исторической застройке. В новых объектах, при новой пространственной и функционально-планировочной организации в зависимости от ситуации могут использоваться абстрактные элементы и структуры, связывающие новую историческую среду с прошлым на различных выделенных уровнях: зонирование и построение в структурах материального пространства организуемых жизненных процессов, перцептивного пространства, последовательное раскрытие видовых картин; ритмические, топологические, числовые и другие структуры (см. гл. 9).

ГЛАВА 4.
Информация и знаковые системы в организации исторической среды, композиции архитектурных произведений

Среда городов и поселений далеко не во всем является результатом целенаправленной деятельности. Она формируется под влиянием многих случайностей естественноисторического характера, факторов материального уровня (рис. 3.3, 3.5 в гл. 3). Это естественноисторическое происхождение среды часто делает ее более содержательной, духовно близкой людям по сравнению со средой, формируемой единовременно, в рамках одного градостроительного проекта и по правилам определенного стиля. Градостроители неоднократно отмечали: исторически складывавшиеся поселения, многие из которых возникали едва ли не стихийно, в основном в соответствии с утилитарно-практическими соображениями, обладают качествами информационно-эмоционального, эстетического воздействия, которых часто лишены крупные градостроительные образования, формировавшиеся мастерами архитектуры на основе единых архитектурно-композиционных принципов. На это парадоксальное явление первым обратил внимание в конце ХIХ в. австрийский градостроитель К. Зитте [1993].

Описанный парадокс объясняется тем, что в исторических градостроительных преобразованиях естественным образом формируется многообразная информация, возникают многочисленные знаки. Например, в высотах стен и башен крепости обозначаются особенности рельефа, в расчленениях стен проемами – внутренние пространства зданий и происходящие в них процессы; в пропорциях дверей, входов, местоположении проемов, размерах этажей и других размерных отношениях отображаются пропорции человеческой фигуры. Благодаря естественному отображению в воспринимаемых элементах обозначаются порождающие эти воспринимаемые элементы факторы. В частности, наличие лоджий и галерей или возникновение глухих стен с маленькими проемами может говорить о наличии важных материальных факторов (защищенность или открытость, климатические воздействия, соображения удобства обороны и защиты от врагов и посторонних и т. д.). Обозначение материальных факторов во внешних воспринимаемых элементах представляет собой разного рода знаки. Иначе говоря, многие знаки образуются прежде всего естественным образом [Eco, 1980a, b]. Благодаря насыщенности такого рода естественной информацией историческая среда способствует пробуждению памяти об исторических событиях, некогда живших в этой среде людях, напоминает о прошлом. Таким образом, потенциальная информация содержится уже в обозначающих сторонах знаковых образований – в пространственной организации архитектурно-градостроительных объектов, в воспринимаемых архитектурных элементах, архитектурно-предметном окружении, реализуясь в процессах восприятия, поведения и деятельности людей. Естественные преобразования материального уровня в знаковые системы перцептивного уровня порождают многообразную потенциальную информацию, которая «считывается» в процессах восприятия при естественноисторическом формировании и восприятии искусственной среды. Но, конечно, основные знаковые системы среды формируются не на основе естественных процессов – связей материального и перцептивного уровней, а благодаря направленной коммуникации – благодаря тому, что многообразная информация передается от человека к человеку. Эти процессы осуществляются на разных уровнях, упомянутых выше: утилитарно-материальном, коммуникативно-средовом, художественном.

На утилитарно-материальном уровне в формировании информации участвуют знаковые системы, способствующие утилитарным целям, создается потенциальная информация для деятельности и поведения. На коммуникативно-средовом уровне организуются знаковые системы, способствующие многообразным контактам людей в социуме, социальным смыслам окружения [Линч, 1986. С. 119–125]. На художественном уровне в формирование информации и знаковых систем включаются многие скрытые знаковые образования (коннотации), художественные метафоры [Eco, 1976; 1980б; 1982; Лакофф, Джонсон, 2008; Tseng, Ming-Yu, 2010; Somov, 2006, 2013], значения, способствующие формированию художественного образа; организуются художественные тексты, связывающие воспринимаемые архитектурные объекты с текстами и важными знаками культуры [Лотман, 1972; Топоров, 1983].

Таким образом, в целом в организации жизненных процессов, материального и перцептивного пространства, в системах воспринимаемых видовых картин, в отношениях пространственно-визуальных воспринимаемых элементов присутствует некая потенциальная информация, формирование которой осуществляется на основе различных знаковых систем. Для регенерации исторической среды существенно, насколько такие системы устойчивы или изменяются исторически.

Купить

Объекты культурного наследия. Том 1 и 2. Учебник

В учебнике рассматриваются проблемы, организационные формы и методы градостроительства, связанные с охраной объектов культурного наследия. В томе I освещаются особенности отечественного и зарубежного законодательства в этой области, теоретические основы охраны объектов культурного наследия и регенерации исторических мест.<br> Раскрываются сложившиеся подходы в исследованиях и разработках исторической среды. Даются обоснования направлений исследования, разработки мероприятий по сохранению объектов культурного наследия. Рассматриваются особенности различных объектов: исторических поселений, архитектурных ансамблей, историко-культурных и природных комплексов.<br> В томе II освещаются основные задачи охраны объектов культурного наследия на уровнях территориального планирования, градостроительного зонирования, установления градостроительных регламентов, разработки проектов планировки. Раскрываются принципы установления зон охраны объектов культурного наследия, их границ, градостроительных регламентов.<br> Даются обоснования эффективных средств регенерации. Рассматриваются направления разработки мероприятий по сохранению и регенерации исторических поселений, достопримечательных мест. Выявляются специфические особенности функционально-планировочной организации, использования принципов композиции в регенерации исторической среды в условиях применения действующего законодательства.<br> Издание адресовано обучающимся на бакалавров по направлению «Градостроительство». <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/obekty_kulturnogo_naslediya_tom_1_i_2_uchebnik/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>

349

История Алексеев Ю.В., Сомов Г.Ю. Объекты культурного наследия. Том 1 и 2. Учебник

Внимание! Авторские права на книгу "Объекты культурного наследия. Том 1 и 2. Учебник" (Алексеев Ю.В., Сомов Г.Ю.) охраняются законодательством!

Объекты культурного наследия. Том 1 и 2. Учебник

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

ГЛАВА 3.
Историческая среда. Основные аспекты ее формирования в градостроительстве

3.1. Представления о сохранении культурного наследия в урбанистике. Историческая среда

3.2. Основные аспекты и уровни формирования исторической среды

3.3. Взаимоотношения уровней формирования исторической среды

ГЛАВА 4.
Информация и знаковые системы в организации исторической среды, композиции архитектурных произведений

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Объекты культурного наследия. Том 1 и 2. Учебник

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

II. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

ГЛАВА 3.Историческая среда. Основные аспекты ее формирования в градостроительстве

3.1. Представления о сохранении культурного наследия в урбанистике. Историческая среда

3.2. Основные аспекты и уровни формирования исторической среды

3.3. Взаимоотношения уровней формирования исторической среды

ГЛАВА 4.Информация и знаковые системы в организации исторической среды, композиции архитектурных произведений

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

ГЛАВА 3.
Историческая среда. Основные аспекты ее формирования в градостроительстве

ГЛАВА 4.
Информация и знаковые системы в организации исторической среды, композиции архитектурных произведений