Наследие кафедры истории государства и права. Сборник научных трудов

Сост. Приходько М.А.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 29.09.2017 ISBN: 9785392264490 Язык: Объем текста: 398 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

К. И. Батыр История государства и права Франции периода буржуазной революции 1789–1794 гг.

П. Н. Галанза. Основные этапы в развитии первобытно-общинного строя и возникновение государства и права

И. А. Исаев. Правовые вопросы использования частного капитала в восстановлении советского народного хозяйства (1921–1925 гг.)

Ю. П. Титов. Созданиесистемы советских революционныхтрибуналов

З. М. Черниловский. От декларации независимостидо билля о правах (к 200-летию Соединенных Штатов Америки)

С. В. Юшков. К вопросу о дофеодальном«варварском»государстве

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

С. В. Юшков.
К вопросуо дофеодальном«варварском»государстве

I. Вступительные замечания

История очень многих народов обычно начинается с возникновения таких государств, которые и по своей социальной сущности, и по своему политическому строю не могут быть отнесены ни к типу рабовладельческих, ни к числу феодальных государств. Такими государствами являются прежде всего «варварские королевства», возникшие на территории Римской империи после ее падения. Таким государством является Киевское государство в IX–X вв. Наконец, таких государств было много на Кавказе, в Средней и Центральной Азии. Все эти государства предшествовали феодальным государствам. Они возникали в результате разложения первобытно-общинного строя. Следовательно, эти государства являются дофеодальными. Но поскольку термин «дофеодальный» является слишком широким, так как и рабовладельческие государства, предшествовавшие феодальным государствам, могут покрываться этим термином, то в советской исторической науке эти государства стали называть «варварскими». Несомненно, этот термин имеет ряд преимуществ. Он уже давно применялся в исторической науке, и как раз к государствам, которые нельзя причислить ни к феодальным, ни к рабовладельческим, именно к государствам, образованным германцами на территории Римской империи («варварские королевства»). С другой стороны, варварскими эти государства можно назвать и потому, что они образуются народами, только что прошедшими высшую ступень варварства. Но вместе с тем этот термин имеет ряд недостатков. Прежде всего, государство этого вида мы называем «варварским», а между тем народы, которые их образовали, уже вышли из стадии варварства: они перешли уже к цивилизации, то есть эти народы находились на более высокой ступени развития. Словом, представляется нецелесообразным термин «варварский» применять к государствам, образованным народами уже не варварскими.

Наконец, термин «варвар» имеет в истории разный смысл. Так, древние греки называли варварами соседние, не греческие народы. Варварами греки называли и египтян и финикиян, которые были в определенный период их истории на более высокой ступени культуры, нежели греки. Далее, в Римской империи термин «варвар» применялся главным образом к германцам. Поскольку термины «варвар» и «варварский» имеют разный смысл, то все это должно отразиться и на точности термина «варварское государство».

Словом, вопрос о целесообразности применения термина «варварское государство» не является, на наш взгляд, окончательно решенным. Было бы целесообразно установить для государств этого вида какое-либо иное название, которое более точно означало бы их социальную сущность и политическое устройство. Но, как бы то ни было, государства этого особого вида, т. е. государства, предшествовавшие феодальным государствам и не являвшиеся рабовладельческими, существовали. И они имели, как мы далее убедимся, ряд специфических черт и особые закономерности в своем развитии.

Несмотря на то, что государства этого вида были предметом многочисленных и притом весьма тщательных изысканий (достаточно вспомнить огромную литературу, посвященную так называемым «варварским королевствам»), тем не менее, до сих пор не делалось попыток теоретически осмыслить социальную сущность и политический строй этих дофеодальных государств и затем установить закономерности в их развитии.

Дело ограничивалось только тем, что давалась общая характеристика «варварским королевствам», т. е. королевствам, образованным германцами на территории Римской империи. Но никто не ставил вопроса о дофеодальных государствах, образованных другими народами, как особом виде государства.

Такое отношение к дофеодальному государству в значительной степени обусловливалось тем, что многие исследователи считали методологически невозможным ставить вопрос о существовании таких государств, которые не могли быть отнесены ни к числу рабовладельческих, ни к числу феодальных, то есть ставить вопрос о существовании переходного (к феодальному) вида государства. Стремясь как-нибудь обойти этот вопрос, исследователи очень часто прибегали при описании этих государств к грубому схематизму: или они всячески усиливали элементы феодальных отношений, существовавших в зачаточных формах в дофеодальных государствах, то есть допускали явную модернизацию исторических явлений, или пытались отождествить дофеодальное государство с рабовладельческим, всячески усиливая значение рабовладельческих отношений в период существования этих государств. А так как элементы рабовладельческих отношений были незначительны, то государства этого вида они называли «рабовладельческими архаического вида» или «рабовладельческими примитивного типа», или даже «общинно-рабовладельческими».

Но находились и такие исследователи, которые пытались выходить из этого «тяжелого», как им казалось, положения путем всяческого преувеличения при характеристике дофеодальных государств элементов родоплеменных отношений или, иными словами, черт первобытно-общинного строя. Усиливая эти черты, они могли вообще не ставить вопроса о социальной сущности и об основных чертах этих государств, так как у читателей должны были возникнуть сомнения, можно ли вообще говорить в данном случае о государстве, не являются ли эти «государства» племенными союзами?

Наконец, были и такие исследователи, которые хотя и признавали переходный характер государств этого вида, но старались изучать только элементы феодализма, не обращая особого внимания на специфические черты этих государств и на закономерности в их развитии. Для них интерес в изучении дофеодальных государств заключался только в: том, чтобы показать, как вызревали феодальные отношения. Но и при таком подходе исследователи все равно принуждены были прибегать к явному схематизму.

Такое отношение к вопросу о дофеодальных государствах является в дальнейшем недопустимым. Нельзя мириться с тем, что начальная история многих народов из-за неразработанности этого вопроса является предметом всяческих извращений и излагается крайне схематично. В особенности этот схематизм проявляется при изложении начальной истории многих народов нашего Союза, которые как раз прошли через стадию дофеодальной государственности. Надо немедленно же приступить к теоретическому освещению дофеодальных государств, так как только в результате глубокого теоретического подхода можно будет установить черты различия между ними и рабовладельческими, феодальными государствами и племенными союзами.

Само собой разумеется, для того, чтобы дать представление о социальной сущности, об основных чертах политического строя и об основных путях развития этих государств, надо изучить огромный материал. Но вопрос этот требует скорейшего изучения. Его нельзя откладывать до изучения всех существовавших дофеодальных государств. Как нам кажется, вначале можно ограничиться изучением наиболее типичных государств этого вида и на основе изучения этого сравнительно небольшого материала сделать некоторые обобщения, а затем по мере дальнейшего изучения эти обобщения углублять или исправлять.

Изучая ранние виды дофеодальных государств, можно установить, что имеются две группы дофеодальных государств: 1) «варварские королевства», которые были образованы германцами на территории Римской империи; в этих государствах феодальные отношения стали устанавливаться в результате взаимодействия между рабовладельческими элементами и элементами патриархальными; 2) дофеодальные государства, возникавшие в результате разложения первобытно-общинного строя.

Несомненно, как в социально-экономической, так и в политической структуре этих двух групп дофеодальных государств имеется много черт различия. Поскольку «варварские королевства» давно уже подверглись тщательному исследованию, то всякого рода обобщения могут быть легко сделаны.

Иначе обстоит дело со второй группой дофеодальных государств: их теоретическое изучение только сравнительно недавно было поставлено на очередь. Следовательно, они и должны быть предметом особого внимания со стороны исследователей.

Когда будет закончено обследование обеих групп дофеодальных государств, то должна быть проведена дальнейшая работа по установлению как общих черт их устройства, так и общих черт закономерностей в их развитии.

Наша работа посвящена предварительному изучению тех дофеодальных государств, которые возникли в результате разложения первобытно-общинного строя. Для того чтобы избегнуть констатирования случайных, незакономерных совпадений, целесообразно сделать предметом изучения такие дофеодальные государства, которые существовали в разное время и были образованы на различных территориях.

Такими государствами мы считали монгольские государства до объединения их Чингисханом, Киевское государство дофеодального периода (примерно до X в.), англо-саксонские королевства до IX в.

II. Основные черты общественно-экономического и политического строя монгольских дофеодальных государств

§ 1. Основные черты общественно-экономического строя

Прежде чем дать краткую характеристику политического устройства монгольских ханств, которые предшествовали феодальной империи Чингисхана, необходимо остановиться на общественно-экономическом строе монголов данной эпохи (XI–XII вв.).

Здесь прежде всего надо указать, что уровень общественно-экономического развития отдельных частей дофеодальной Монголии был неодинаков. Исследователи отмечают, что монголы делились на лесных и степных. Лесные занимались охотой и частично рыболовством; кроме того, они приручали диких животных — марала и козюлю, молоком и мясом которых питались. Степные монголы занимались главным образом кочевым скотоводством.

Между лесными и степными племенами имелись промежуточные группы, которые занимались скотоводством, но вместе с тем охота и рыболовство имели большее значение в их хозяйстве. Некоторые источники сообщают, что были такие группы монголов, которые занимались и земледелием.

Несомненно, лесные монголы находились на более низкой ступени общественно-экономического развития, нежели степные.

В XI–XII вв. у монгольских скотоводческих племен происходил распад кочевых общин, так называемых куреней, которым принадлежала пастбищная земля. Хозяйство в куренях все больше и больше стало вестись отдельными патриархальными семьями, которые носили название аилов.

В первую очередь, кочевать аилами стали наиболее богатые скотом члены общины. «Богатому скотом кочевнику и особенно коневоду неудобно кочевать в большом обществе, заботы о своих стадах и табунах заставляют его искать более привольного существования отдельных аилов».

Поскольку от представителей родоплеменной верхушки зависело распределение пастбищ между аилами и поскольку они стали оставлять и закреплять за собой самые лучшие пастбищные участки, их хозяйства стали резко выделяться из общей массы хозяйств рядовых кочевников.

В хозяйствах представителей родоплеменной знати, которые носили название нойянов и баатуров, эксплуатировались, с одной стороны, рабы, а с другой — лишенный пастбищ и скота зависимый люд, из которого с течением времени образовался класс феодально-зависимого населения, носившего название «харачу». Словом, в дофеодальной Монголии существовали три уклада: патриархальный, рабовладельческий и феодальный. Но ни один из этих укладов не являлся господствующим, хотя чем дальше шел процесс развития кочевой общины, тем большее значение приобретал феодальный уклад.

На основе этих производственных отношений стали оформляться и классы в монгольском обществе XI–XII вв. С одной стороны, стали возникать классы рабовладельцев и рабов, а с другой — классы феодалов и феодально-зависимого сельского населения.

В основном монгольское общество XI–XII вв. состояло: 1) из верхушки общества — хаанов, нойянов и баатуров; 2) из рядовых кочевников — скотоводов; 3) из «черни» — харачу, то есть зависимых людей; 4) из рабов.

Во главе тогдашнего общества стояли хааны, которые были вождями отдельных племен или крупных объединений родов. Вожди меньших объединений родов носили название «нойянов» и «баатуров».

Как было указано, хааны, нойяны и баатуры, которые являлись вассалами хаанов, распоряжались кочевьями зависимых от них людей, в частности, направляли их на определенные пастбищные участки и указывали им стоянки. Наряду с этим хааны, а также, можно полагать, и нойяны, и баатуры усвоили себе право объявлять «запретными» определенные участки в зоне принадлежащих им пастбищ (нутука), отводя их или под кладбище или для охоты. Представители этой «степной аристократии» занимали лучшие места во время облавных охот и пользовались значительной частью добычи.

Кроме того, зависящие от них люди должны были нести в их пользу ряд натуральных повинностей. Среди натуральных повинностей необходимо отметить повинность доставлять мелкий скот на убой и крупных животных, главным образом кобылиц, на определенный срок для удоя.

Хааны, нойяны и баатуры судили находившихся в их подчинении людей.

Основную массу монгольского общества в XI–XII вв. составляли рядовые кочевники, по выражению Чингисхана, «простые воины». Они считались «людьми свободного состояния». В некоторых случаях они могли выдвинуться и занять некоторые высшие должности, например, десятников.

Зависимые люди, которым затем было присвоено название «чернь» — харачу, состояли из рабов (bogol’ов), которые с разрешения своих господ обзаводились скотом и своим хозяйством, и из так называемых unagan-bogol’ов. Вопрос о том, что собой представляли unagan-bogol’ы, не является решенным. Рашид-ад-Дин называет unagan-bogol’ов рабами, а иногда крепостными рабами. Академик Б. Я. Владимирцев указывает, что выражение «unagan-bogol» неудобно переводить словами «раб», «крепостной раб». Действительно, с точки зрения Рашид-ад-Дина, свыкшегося с неограниченной и капризной властью восточных монархов, рабами были все их подданные... Древние монгольские unagan-bogol’ы не были рабами в полном значении этого слова: они сохраняли свое имущество, пользовались известной личной свободой, не все результаты их труда шли их господам.

Академик Б. Я. Владимирцев называет эту группу монгольского населения крепостными вассалами. Но с его определением сущности отношений между верхушкой общества и unagan-bogol’ами едва ли можно согласиться. Вассалами мы привыкли называть вольных военных слуг, которые за службу своему сеньору получали землю или в качестве бенефиция или в качестве лена. Unagan-bogol’ы являются просто зависимыми, крепостными людьми. И никто лучше не описал их положения, чем сам Б. Я. Владимирцев. Именно он указал, что «главной обязанностью их была служба», что они должны были своим владельцам служить в мирное и военное время, кочевать совместно с ними или образовывать по их указанию курени и аилы, обеспечивая возможность своим господам удобно вести скотоводческое хозяйство. Во время же охот они были загонщиками и подгоняли дичь.

Как видно, их обязанности мало чем напоминали обязанности по вассалитету, тем более что они не могли сами расторгать связи со своими владельцами. Между тем вассал — это вольный слуга.

Вопрос о происхождении unagan-bogol’ов имеет большой принципиальный интерес. Дело в том, что в дофеодальных государствах существовали разряды полусвободных людей — литов, летов, альдионов, смердов и т. д. Эти разряды возникли еще до образования крупного феодального землевладения. Следовательно, происхождение этих разрядов нельзя объяснить тем, что они были лишены земли в процессе возникновения феодальной сеньории.

Нельзя этих полусвободных людей отождествлять с рабами, посаженными на землю, или с вольноотпущенными либетинами, поскольку в памятниках этим полусвободным людям (например, литам, летам, альдионам) прямо противополагаются эти группы зависимого населения.

Словом, вопрос о происхождении разрядов полусвободного населения в дофеодальных государствах является до сих пор нерешенным. Материалы, относящиеся к unagan-bogol’ам дофеодальной Монголии, позволяют нам выяснить, как произошел этот разряд зависимого населения. Несомненно, некоторая часть свободных кочевников превращалась в unagan-bogol’ов в результате обеднения (гибели скота и пр.). Но основная масса их образовалась в результате принуждения со стороны верхушки общества. Разбитые в результате неудачных войн племена или объединения рабов лишались пастбищ и подпадали в зависимое положение от других племен. В этом отношении весьма показательным является рассказ «Сокровенного сказания» о Бодончаре и его братьях, решивших покорить группу людей какого-то племени, которые «живут — все равны: нет у них ни мужиков, ни господ: ни головы, ни копыта». Бодончар со своими братьями полонили этих людей и сделали их зависимыми.

«Сокровенное сказание» и Рашид-ад-Дин дают нам возможность установить, что вообще значительная масса свободных кочевников-скотоводов превращалась в unagan-bogol’ов в результате насильственного подчинения племенами-победителями.

Так, Рашид-ад-Дин, рассказав о разгроме племени Джалаир, далее говорит: «Жены и дети их все стали рабами (то есть unagan-bogol’ами) сына Мунулуны, Хайду; несколько мальчиков из них сберегли пленниками, и они стали рабами их рода. С той поры доныне племя Джалаир состоит крепостными рабами; по наследству они перешли Чингисхану и роду его».

Unagan-bogol’ы в дофеодальной Монголии не составляли касты. Наиболее близкие к своему властителю unagan-bogol’ы могли возвышаться до положения вассалов, а unagan-bogol’ы хаанов — даже возвышаться до положения нойянов и баатуров. Но само собой разумеется, это были редкие случаи, и unagan-bogol’ы составили основную массу класса феодально-зависимого сельского населения — харачу.

Что касается рабов, то их число было невелико. Академик Б. Я. Владимирцев указывает, что «по условиям кочевого быта» рабским трудом могли пользоваться главным образом в ставках и станах больших сеньоров, многолюдных и богатых, и что «мелкие феодалы и простые воины вряд ли имели возможность содержать при себе сколько-нибудь значительный штат рабов слуг». Источниками рабства у монголов были рождение от рабыни и плен. Западноевропейские путешественники — Плано Карпини и Рубрук сообщают, что положение монгольских рабов было тяжелым. Их владельцы могли расправляться с ними по своему произволу. Никаким имуществом рабы не могли обладать на праве собственности.

Можно при этом отметить, что положение рабов в следующих поколениях улучшалось. Дети рабов обычно превращались в unagan-bogol’ов — словом, делались феодально-зависимыми людьми .

Поскольку рабским трудом могли пользоваться главным образом хааны, нойяны и баатуры, то есть те, кому принадлежала основная масса unagan-bogol’ов, и поскольку число «чистых» рабовладельцев, то есть тех, кто эксплуатировал только рабов, было весьма невелико (если вообще они существовали), то в дофеодальной Монголии не могло сложиться особого класса рабовладельцев, который имел бы свои интересы, противоречившие интересам феодальных групп.

По мере усиления феодального уклада рабовладельческие группы должны были раствориться в растущем классе монгольских феодалов, а значительная часть рабов, становясь unagan-bogol’ами, в классе феодально-зависимого населения — харачу.

§ 2. Политическая структура монгольских дофеодальных государств

Если к периоду образования монгольских дофеодальных, государств род (овох) находился в состоянии разложения, то и племя irgen было величиной непостоянной и чрезвычайно слабо организованной, как это убедительно показывает акад. Б. Я. Владимирцев.

Некоторой сплоченности монгольские племена XI–XII вв. достигали во время войн друг с другом. Но бывало и так, что и во время военных действий отдельные части племен по тем или иным причинам не успевали или не смогли сговориться и оказывались в разных враждебных лагерях.

Политическая структура монгольских дофеодальных государств характеризуется тем, что они являются объединением ряда племен, находившихся в разложении, и частей племен (подплемен, или поколений, которые носили то же название — irgen), и даже родов, во главе которых находились выборные хааны. В XII в. наиболее крупными дофеодальными государствами были Кереитское и ханства Джамухи и Чингасхана (до образования им феодальной империи в 1206 г.).

В «Сокровенном сказании» приводится длинный перечень тех частей отдельных племен и родов, которые избрали в 1201 г. Темучжина своим ханом после отделения его от Джамухи.

«Из Чжалаиров — три брата Тохурауны: Хачиун-Тохураун, Харахай-Тохураун и Харалдай-Тохураун. Тархудский Хадаан-Далдурхан с братьями, всего пять Тархудов. Сын Мунгету-Кияна — Унгур со своими Чаншиутами и Баяудцами. Из племени Барулас — Хабилай-Худус с братьями. Из племени Манхуд — братья Чжетай и Дохолху черби. Из племени Арулад выделился и пришел к своему брату Боорчу, младший его брат Огелен черби. Из племени Урянхан выделился и пришел к своему брату, Чжельме, младший его брат Чаур хан-Субетай — Баатур. Из племени Бесуд пришли братья Дегай и Кучугур. Пришли также и принадлежавшие Тайчиудцам люди из племени Сульдус, а именно Чильгу тай-Таки со своими братьями. Еще из Чжалаиров: Сесе-Домох и Архай-Хасар-Бала со своими сыновьями. Из племени Хонхотан-Сюй кету-черби. Из племени Сукеген — Сукегай-Чжаун, сын Чжегай онгодора. Неудаеу Цахаан-Ува. Из племени Олхонут — Кингиядай. Из племени Горлос — Сечиур. Из племени Дорбен — Мочи-Бедуун. Из племени Икирес — Буту, который состоял здесь в зятьях. Из племени Ноякин — Чжуню. Из племени Оронар — Харачар со своими сыновьями. Кроме того, прибыли одним куренем и Бааринцы: старец Хорчи-Усун и Коко-Цое со своими Менен-Бааринцами».

Кроме того, к Чингису пришел ряд куреней.

«Сокровенное сказание» подробно сообщает и о составе объединения, во главе которого стал Джамуха.

«После того, в год Курицы (1201) в урочище Алхай-булах собрались (на сейм) следующие племена: Хадагинцы и Сальчжиуты совместно, Баху-Чороги Хадагинский со своими; Хадангин-Сальчжиутский Чиргидай-Баатур со своими; договорившись с Дорбен-Татарами, Дорбенский Хаижиул-беки со своими; Унгиратский Дергек-Эмель Алхай со своими; Горлосский Чоех-Чахаан со своими; из Наймана — Гучуут; Найманский Буирух-хан; Хуху, сын Меркитского Тохтоа-беки, Худаха-беки Ойратский, Таргутай-Кирилтух Тайчиудский, Ходун-Ориан, Аучу-Баатур и прочие Тайчиудцы. Уговорившись возвести Чжачжирадайского Чжамуху в ханы, они приняли присягу, рассекая при этом с разбега жеребца и кобылу».

Нетрудно убедиться, что дофеодальные монгольские государства не являлись племенными союзами, где каждое племя под главенством своего вождя сохраняло бы внутреннюю самостоятельность, а представляли собой пестрый комплекс из осколков, частей племени, поколений, родов и даже куреней, главы которых являлись вассалами хаанов, которых они выбирали.

О характере отношений этих нойянов и баатыров к своему хаану очень хорошо говорит «Сокровенное сказание». Когда Темучжин был избран хааном, то посоветовавшись между собой, Алтан, Хучар, Сача-беки и все прочие сказали Темучжину: «Мы решили поставить тебя ханом. Когда же станет у нас ханом Темучжин, вот как будем мы поступать: передовым отрядом, преследуя врагов, будем доставлять ему, пригонять ему прекрасных дев и жен, дворцы-палаты, холопов, прекрасно-ланитных жен и девиц, прекрасных статей меринов. При облавах на горного зверя будем выделять тебе половину, брюхо к брюху. Одиночного зверя будем сдавать тебе, брюхо к брюху (сполна), сдавать, стянувши стегна. В дни сеч, если мы в чем нарушим твой устав, отлучай нас от наших стойбищ, жен и женщин, черные (холопские) головы наши разбросай по земле, по полу. В мирные дни, если нарушим мир-покой, отлучай нас от наших мужей — холопов, от жен и детей, бросай нас в безхозяйной (безбожной) земле».

Нетрудно понять, что вассалы Темучжина принимают две основных обязанности: во-первых, военную службу и, во-вторых, участие в охотах.

Этот вассалитет не был связан с предоставлением вассалам пастбищ. Все они имели свои пастбища, своих родичей, шедших за ними зависимых людей и рабов, а можно полагать, что наиболее крупные из них — и дружинников-нукеров. Недовольные своим хааном уходили к другому хаану вместе со своими людьми, со своими кочевьями.

Передача своим вассалам определенной группы людей и, следовательно, определенной пастбищной территории стала совершаться после образования Чингисханом феодальной империи (то есть после 1206 г.). Только, следовательно, после 1206 г. вассалитет в Монголии стал соединяться с леном.

§ 3. Система политических органов

Во главе дофеодальных монгольских государств стояли ханы. Из имеющихся в нашем распоряжении источников можно вывести заключение, что хааны избирались нойянами и баатурами, которые пожелали связать с ними свою судьбу. Как общее правило, это звание не передавалось по наследству. Однако имеются уже случаи, когда это звание передавалось и по наследству. Так, Рашид-ад-Дин указывает, что Вен-хан Кереитский наследовал свою власть от деда.

Из «Сокровенного сказания» видно, что избравшие хаана нойяны и баатуры должны были принести ему присягу, сопровождавшуюся особыми обрядами.

Так, при принесении присяги Иджамуха избравшие его сторонники рассекали с разбега жеребца и кобылу. Кроме принесения присяги существовал еще обряд возведения в хааны.

Сост. Приходько М.А. Наследие кафедры истории государства и права. Сборник научных трудов

Сост. Приходько М.А. Наследие кафедры истории государства и права. Сборник научных трудов

В данную книгу вошли отдельные работы ученых – преподавателей Всесоюзного юридического заочного института (ВЮЗИ) (ныне Университет имени О. Е. Кутафина (МГЮА)), изданные в 40–70-е гг. XX века.<br> Они позволяют ярче представить картину становления современных историко-правовых дисциплин, а также те проблемы, которые стояли перед кафедрой истории государства и права на ранних этапах ее развития.<br> Кроме того, эти работы в свое время сыграли важную роль в развитии историко-юридической науки нашей страны. <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/nasledie_kafedry_istorii_gosudarstva_i_prava_sbornik_nauchnykh_trudov/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>

Внимание! Авторские права на книгу "Наследие кафедры истории государства и права. Сборник научных трудов" (Сост. Приходько М.А.) охраняются законодательством!