Книги

Курс международного права. Учебник

Толстых В.Л.

Возрастное ограничение:

Жанр:

Юридическая

Издательство:

Проспект

Дата размещения:

04.06.2018

ISBN:

9785392279098

Язык:

Объем текста:

842 стр.

Формат:

epub

Часть I.
Понятие, история и доктрина международного права

Глава 1.
Понятие и особенности международного права

1. Авторство термина «международное право» приписывают И. Бентаму, который в работе «Введение в принципы морали и законодательства» (1780) писал: «Следует признать, что слово “международный” является новым; хотя можно надеяться, что оно является достаточно точным и понятным. Оно рассчитано на то, чтобы лучше обозначить отрасль права, которая обычно называется “право народов”: название настолько нехарактерное, что если бы не сила обычая, то оно показалось бы скорее относящимся к внутренней юриспруденции». Ремарка И. Бентама обозначила разрыв с римской и средневековой традицией, выделявшей особый тип права — jus gentium, которое применялось ко всем людям, — в противоположность jus civile, которое применялось только к римским гражданам.

Определение международного права может быть построено на основе его предмета, источника, функции или внешних (дискурсивных) проявлений.

Если отталкиваться от предмета, то международное право может быть определено как право, регулирующее отношения между субъектами международного сообщества. Современное международное сообщество состоит из около 200 государств и созданных ими международных организаций. Оно является горизонтальным (координационным): его члены равны и над ними нет верховной власти. Основным способом создания правовых норм в нем является договор, а основным способом обеспечения прав является самозащита. В результате оно подчинено скорее логике частного права, чем логике публичного права.

Членами международного сообщества могут быть не только государства, но и другие политические образования — племена, полисы, сословные корпорации, наднациональные институты и проч. Свойства субъектов влияют на метод регулирования, но не затрагивают базовую функцию международного права — обеспечение свободы и порядка. В этой связи международное право в широком смысле слова не обязательно является межгосударственным или даже международным правом; более верно определять его как межгрупповое право или право, регулирующее отношения между политическими сообществами.

Международное сообщество характеризуется сочетанием политической множественности и культурного единства (ubi societas, ibi jus). Политическая множественность делает возможными международные отношения; культурное единство, способствуя взаимному признанию и пониманию политических единиц, делает возможной правовую форму этих отношений. Такое сочетание имело место в некоторых регионах Древнего мира — в Междуречье, Древней Индии, Древней Греции, Древнем Китае и др., а также на территории Европы в Средние века и Новое время.

Иные сочетания политических и культурных факторов не приводят к возникновению международного права. Сочетание политического единства и культурного единства, свойственное некоторым государствам древности в периоды изоляции (Китай, Япония и др.), порождает лишь внутреннее право. Сочетание политического единства и культурной множественности, характерное для империй, порождает особый тип внутреннего права, которое применяется к отношениям между представителями разных народов — jus gentium. Сочетание политической множественности и культурной множественности порождает дискриминационные правовые формы, навязываемые одними образованиями другим (например, режим капитуляций).

2. Субъектам международного сообщества сообщается статус субъектов международного права. Субъект международного права должен, во-первых, представлять собой автономное образование, способное формировать и выражать собственную волю; во-вторых, быть адресатом норм международного права, наделяющих его правами и обязанностями; в-третьих, иметь locus standi, т. е. возможность защищать свои права в рамках международных процедур. Этими качествами обладают государства, государственно-подобные образования, нации, борющиеся за самоопределение, международные организации, и в некоторых случаях — индивиды, неправительственные организации и частные компании.

В Решении по делу судна Lotus от 7 сентября 1927 г. ППМП указала: «Международное право регулирует отношения между независимыми государствами». В Заключении о возмещении убытков на службе ООН от 11 апреля 1949 г. МС ООН признал субъектом международного права ООН, отметив, что она способна «обладать международными правами и обязанностями» и «защищать свои права посредством предъявления международных претензий». Суд также указал: «В любой правовой системе субъекты права не обязательно являются идентичными по своему характеру или объему своих прав; их характер зависит от потребностей сообщества. Развитие международного права в течение его истории было определено потребностями международной жизни; прогрессивное расширение коллективной деятельности государств уже явило примеры деятельности, осуществляемой на международном уровне некоторыми образованиями, не являющимися государствами».

Отечественная доктрина считает обязательным элементом международной правосубъектности нормотворческую способность, которой обладают только государства, международные организации и некоторые другие субъекты. Таким образом, из договорного происхождения международного права делается вывод о том, что его адресатами могут быть только стороны договора. Но договор не обязательно адресован его сторонам: он может учреждать нового субъекта и создавать права и обязанности для третьих лиц.

Некоторые авторы считают главным и единственным субъектом международного права индивидов. Так, по мнению Ж. Сселя, международное сообщество, как и любое другое, является сообществом индивидов и их объединений, внутри которого государства представляют собой лишь отделения. Оно не является сообществом государств-личностей, так как происходит не из их сосуществования или противопоставления, а из взаимопроникновения народов посредством международной торговли. По мнению Г. Кельзена, национальное право прямо определяет поведение индивидов, а международное право делает это, отдавая приказы национальному порядку: «Обязанности и права, которые государства имеют по международному праву, являются обязанностями и правами, которые индивиды имеют в своем качестве органов государства; и эти индивиды определяются национальным правом, правом государства».

3. Источник международного права, т. е. создающая его сила, в разные периоды виделся по-разному. Вплоть до XVII–XVIII вв. им признавались организованная и разумная природа (античная традиция) или Бог (христианская традиция). Международное право рассматривалось как особый тип или проявление естественного права и часто определялось как право народов (jus gentium), т. е. право, свойственное всем людям (Ф. де Виториа, Ф. Суарес, Г. Гроций, К. фон Вольф и др.). Естественно-правовая концепция критикуется как неспособная четко определить содержание норм и в этой связи подрывающая принцип определенности, не учитывающая особенностей отдельных периодов, культур и ситуаций, игнорирующая роль государства и политических процессов, рисующая статичную картину права и поэтому препятствующая его развитию.

Начиная с XVII–XVIII вв. источником права в целом и международного права в частности признается воля законодателя; международное право рассматривается как позитивное, установленное право (jus positum). В Решении по делу Lotus от 7 сентября 1927 г. ППМП указала: «Нормы права, связывающие государства, проистекают из их свободной воли, выраженной в конвенциях или обычаях…» Идея позитивного права вытекает из концепции суверенитета (Ж. Боден) и концепции общественного договора (Т. Гоббс). Она прослеживается уже у Б. Айалы и А. Джентили, хотя принято считать, что первым ее сформулировал Г. Гроций. Большую роль в развитии идеи позитивного права сыграли Г. В. Ф. Гегель, Г. Ф. Мартенс, Г. Еллинек, Г. Трипель и др. Позитивизм отграничивает право от других феноменов и тем самым создает возможность правовой теории. Кроме того, он придает праву словесную форму, благодаря которой оно становится определенным и, как результат, действенным. Он, однако, изолирует право от ценностей и тем самым подрывает его устойчивость.

Понимание источника права как силы, создающей право, отличается от его понимания как формы выражения воли законодателя. Последнее является позитивистским и вторичным, т. е. требующим предварительного ответа на вопрос о том, кто или что творит право. Перечень позитивистских источников (форм) международного права закреплен в ст. 38 Статута МС ООН: «1. Суд, который обязан решать переданные ему споры на основании международного права, применяет: a) международные конвенции, как общие, так и специальные, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами; b) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы; c) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями; d) …судебные решения и доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм. 2. Это постановление не ограничивает права Суда разрешать дело ex aequo et bono, если стороны с этим согласны». Данная норма воспроизводит ст. 38 Статута ППМП 1920 г. Закрепленный в ней перечень не является исчерпывающим: в него не включены односторонние акты государств и организаций, которые в некоторых случаях могут создавать правовые нормы и обязательства.

4. Представители классических учений (К. фон Вольф, Э. де Ваттель) полагали, что функция международного права состоит в создании условий для самосовершенствования наций, т. е. для максимально полного раскрытия их природы и способностей. Современная доктрина использует в качестве точки отчета концепцию общественного договора и полагает, что функция любого права, в том числе и международного, состоит в установлении баланса между свободой (суверенитетом) и порядком (мирным сосуществованием). Суверенитет иногда определяется не как свобода, а как остаточная компетенция государства, ответственность за защиту прав человека, гуманность и др., а порядок — не как мир и подчиненность правилам, а как конституционализация, совместный прогресс, конвергенция культур и традиций, гуманизация и проч. Любые такие уточнения могут корректировать указанный баланс и смещать его в одну или в другую сторону, но не ставят под угрозу конструкцию в целом.

Некоторые авторы отрицают фикцию общественного договора и характеризуют отношения между государствами как отношения соперничества и вражды. Данная идея была высказана еще Т. Гоббсом. Впоследствии она была заимствована марксистскими учениями, определяющими международное право как «юридическую форму борьбы капиталистических государств между собой за господство над остальным миром». Ф. Аллот, отталкиваясь от иных общетеоретических предпосылок, считает международное право инструментом господства международного правящего класса (Hofmafia).

5. Международное право может определяться как особая дискурсивная практика, т. е. совокупность идей и высказываний, а также законов и социальных условий их формирования. Методологической основой такого подхода являются работы Л. Витгенштейна и М. Фуко. Дискурсивный (структуралистский) анализ широко используется представителями критической школы. М. Коскенниеми, в частности, пишет: «Как и любой социальный феномен, международное право является сложным набором практик и идей, а также их интерпретаций, и способ, посредством которого мы участвуем в них или интерпретируем их, не может быть отделен от более широких профессиональных, академических или политических проектов, которые у нас есть».

Д. Кеннеди и М. Коскенниеми выделяют в международном праве две группы аргументов, между которыми существует постоянное напряжение: «мягкие», или утопические, аргументы апеллируют к справедливости и отделяют международное право от политики; «жесткие», или апологетические, аргументы апеллируют к воле (согласию) государства и отделяют международное право от морали. По мнению Дж. Бойли, теория международного права является результатом овеществления (reification): ученые и политики навязывают спорные политические проекты при помощи абстрактных определений и концепций, которые несмотря на то, что за ними стоят субъективные предпочтения, начинают жить собственной жизнью и опосредовать действительность.

6. Современное международное право возникло в Европе в XVI–XVII вв. в результате разложения феодальной структуры и легитимирующей ее концепции естественного права. Характерной чертой феодализма была множественность юрисдикций: в пределах одного пространства власть осуществлялась различными субъектами, находящимися в сложных отношениях взаимной зависимости: папой, императором, монархами, феодалами, епископами, муниципалитетами, цехами и проч. Множественность юрисдикций предполагала множественную лояльность: каждый человек хранил верность сразу нескольким властителям.

В определенный момент феодальная структура стала помехой для зарождающейся рыночной экономики и была разрушена буржуазией, заинтересованной в защите от произвола аристократии, гарантиях права собственности, освобождении от общественных повинностей, создании единого внутреннего рынка и доступе к публичной власти. Ей на смену пришла новая структура, характеризующаяся исключительной и абсолютной властью монарха (суверенитетом) в пределах крупных политических образований (государств).

Смена структур сопровождалась заменой натуральных повинностей денежной рентой, развитием мануфактурного производства, концентрацией частной собственности, накоплением капитала, интенсификацией товарного обмена, промышленными и географическими открытиями и др. Политическим фоном для нее стали Реформация (XVI–XVII вв.), Тридцатилетняя война (1618–1648 гг.) и Английская буржуазная революция (1642–1651 гг.).

Новая структура была обоснована в рамках концепции общественного договора Т. Гоббса. Согласно этой концепции естественное состояние является состоянием войны всех против всех. Единственным средством обеспечения безопасности является собственная сила; для трудолюбия нет места, так как плоды труда не гарантированы; повсюду царят вечный страх и постоянная опасность. Повинуясь естественному стремления к миру, люди учреждают государство (Commonwealth) и передают ему право управлять собой, получая взамен мир и защиту прав. Концепция общественного договора не только схематически объяснила процесс возникновения государства; она также легитимировала позитивное право и определила структуру правовой аргументации. Посредством «внутренней аналогии» она была воспринята международным правом: государство стало рассматриваться как «личность», обладающая неотъемлемыми правами, а международный порядок — как своего рода государство.

Ключевое значение XVI–XVII вв. признается многими авторами, хотя некоторые объясняют переход от феодализма к абсолютизму иначе. Г. В. Ф. Гегель рассматривает миссию монархии в подавлении произвола отдельных лиц и установлении общей организации власти. По мнению П. Андерсона, абсолютизм представляет собой «перенацеленный и перезаряженный аппарат феодального господства, созданный для того, чтобы вернуть крестьянские массы на их традиционные социальные позиции». По мнению Л. Оппенгейма, принципы международного права развились под влиянием следующих факторов: влияние цивилистов и каноников, появление сборников морского права, союзы торговых городов, обычай посылать и принимать постоянные посольства, обычай содержать постоянные армии, Возрождение и Реформация, проекты организации вечного мира.

7. Долгое время сфера действия международного права ограничивалась европейским континентом. Культурное единство Европы, определившее возможность регулярных и подчиненных праву сношений между государствами, основывалось на общей религии (христианстве), общем наследии античной цивилизации (философии, римском праве, латинском языке и политических традициях) и общем менталитете (солидарности, воинственности, склонности к странствиям и др.). Ученые XIX в. часто подчеркивали локальный характер международного права, указывая, что отношения европейцев с другими народами в лучшем случае регулируются естественным правом. До сих пор большинство научных концепций, нормотворческих инициатив и организационных механизмов, имеющих отношение к международному праву, разрабатываются на европейской почве; многие международные организации и суды находятся в Европе. Оптимистическое видение предполагает, что международное право обладает универсальным значением и может быть воспринято и заимствовано другими культурами. Пессимистическое видение предполагает, что оно может работать только в рамках европейской культуры; по отношению же к другим культурам оно является инструментом доминирования и культурным «забросом». Истина, видимо, находится где-то посередине.

Есть несколько решений проблемы евроцентризма. Одно состоит в прогрессивной универсализации международного права на основе различных культурных и религиозных традиций. Уже сформировавшийся массив норм и концепций, однако, обладает собственной силой сопротивления и отторгает чужеродные по отношению к нему идеи. Другое решение состоит в развитии регионального права, например латиноамериканского или евразийского. Другим регионам, однако, часто недостает позитивного опыта и квалифицированных специалистов; кроме того, разработка оригинальных правовых «рецептов» немыслима без разработки оригинальных «рецептов» в сфере экономики и политики.

8. Международное право является неразвитым, т. е. недостаточно определенным, эффективным и адекватным реальности. Его субъектами являются государства, обладающие большой свободой действий; его источниками являются договоры, в которых редко участвуют все государства, и обычаи, часто неясные и дискретные; в нем много пробелов, порой касающихся важных вопросов; его ответственность, как правило, является двусторонней и восстановительной; юрисдикция его судов зависит от согласия ответчика. Эта неразвитость определяется своеобразием международного сообщества и в первую очередь отсутствием центральной власти (суверена). С другой стороны, она является условием эффективности внутреннего права: чем меньшего международное право требует от государств, тем большее значение имеет их суверенитет.

В Заключении о правомерности применения ядерного оружия от 8 июля 1996 г. МС ООН указал: «Учитывая современное состояние международного права, Суд не в состоянии высказаться определенным образом по поводу использования ядерного оружия или угрозы его применения в условиях правомерной самообороны, когда само существование государства поставлено под угрозу». В своем особом мнении к этому заключению судья В. С. Верещетин указал, что при вынесении заключения Суд не должен пытаться восполнить пробел или улучшить право, которое не является совершенным, и что нельзя упрекать Суд в нерешительности, если право, которое он толкует, само является нерешительным.

Представитель исторической школы Ф. К. фон Савиньи писал, что отношения между государствами походят на отношения между людьми, «которых свел вместе случай и которые не связаны народной общностью». Международное право может возникнуть, только если между народами существует общность правосознания, основанная на племенном родстве и религиозных убеждениях. Но даже в этом случае оно является незавершенным, «во-первых, ввиду отсутствия какого-либо достоверного содержания; во-вторых, потому что у него отсутствует та реальная основа, которая дана праву отдельных представителей одного народа в государственной власти, особенно в судействе». Применение этого права к чуждым народам носит нравственный характер, а не характер позитивного права.

Е. Б. Пашуканис отмечает следующие особенности международного права: «а) неясность и неопределенность его положений, поскольку лишь весьма небольшое число их получает законченное нормативное выражение, зафиксированное документально в договорах и соглашениях общего характера, и поскольку практика государств чрезвычайно противоречива; б) застойность как свойство всякого обычного права, в силу чего объем отношений, урегулированных международным правом, расширяется очень слабо и очень медленно; в) большая роль комментаторов, ученых авторитетов в деле распознавания и установления общезначимых норм международного права. Принимая во внимания, что каждый из авторитетов сознательно или бессознательно отстаивает те мнения, которые в данный момент выгодны его классу и его государству, можно себе представить, насколько это увеличивает присущие международному праву разнобой и противоречивость; г) чрезвычайную шаткость, слабую обеспеченность применения международного права на практике, безнаказанность его нарушения для более сильных государств в отношении более слабых; д) часто встречающаяся невозможность добиться окончательного решения какого-либо международно-правового спора».

9. Некоторые авторы заходят еще дальше и подвергают сомнению правовой характер международного права. Самый известный из них, Дж. Остин (1790–1859), писал: «Право в собственном смысле слова является разновидностью команды. Но, будучи командой, любое право в собственном смысле слова проистекает из определенного источника или исходит от определенного автора… Так называемое право народов состоит из мнений или переживаний, обычно распространенных среди наций. Оно, таким образом, не является правом в собственном смысле слова… Если правительство, получающее команду, находится в состоянии подчинения другому, то команда, даже имеющая форму права народов, поднимается до уровня позитивного права… Право, действующее между народами, не является позитивным правом, поскольку любое позитивное право устанавливается определенным сувереном для лица или лиц, находящихся в подчинении его автору… Право, действующее между нациями, является правом (не в собственном смысле слова), установленным общим мнением. Обязанности, которые оно налагает, обеспечиваются моральными санкциями: страхом со стороны части наций или части суверенов вызвать всеобщую враждебность и навлечь на себя ее возможные негативные последствия в случае нарушения общепринятых и всеми уважаемых максим».

Представитель аналитической школы Г. Харт (1907–1992) исходит из того, что любое право состоит из первичных правил, закрепляющих обязательства, и вторичных правил, которые определяют, как первичные правила должны удостоверяться, вводиться, удаляться, изменяться и как должно устанавливаться их нарушение. Международное право не является правом, поскольку в нем нет вторичных правил. Оно не аналогично внутреннему праву по форме, но аналогично ему по содержанию, так как имеет ряд общих с ним принципов, понятий и методов. Не является оно и моралью, так как не апеллирует к совести и гипотетически может создаваться законодательным путем.

Данной критике обычно противопоставляется тезис о возможности децентрализованных механизмов правотворчества и ответственности. Так, Л. Оппенгейм определяет право как совокупность норм поведения в обществе, которые по общему согласию общества подлежат осуществлению внешней силой. Следовательно, имеются три условия наличия права: должно существовать общество; в нем должна быть совокупность норм поведения; должно иметься общее согласие общества на то, чтобы эти нормы осуществлялись внешней силой. Международное право существует, так как эти условия наличествуют: государства объединены в сообщество общностью интересов; в этом сообществе действуют нормы, регулирующие поведение государств по отношению друг к другу; имеется согласие относительно осуществления норм международного поведения с помощью внешней силы. Внешняя сила при этом исходит не от центральной надгосударственной власти, а от самих государств в порядке самопомощи и вмешательства.

А. Фердросс пишет: «Сообщество создается не только при помощи центральной власти, но и путем совместных действий его правовых членов, на основе всеобщих правовых убеждений и может быть обеспечено определенным равновесием сил. Этот тип права противополагают ранее упомянутому праву подчинения, или праву господства, как право координационное или право содружества… Право содружества… более чувствительно, чем право господства, так как последнее обладает центральными средствами принуждения, а первое при отсутствии доброй воли всех членов вообще бессильно».

10. Международное право представляет собой систему, которая, как и любая другая система, характеризуется единством и дифференциацией. Единство проявляется в общей концептуальной и ценностной основе, общих формах, моделях и техниках регулирования и проч. Оно также проявляется в наличии общего международного права, состоящего из норм, применимых ко всем государствам; как правило, речь идет об обычаях. Дифференциация проявляется в выделении общей и особенной частей, отраслей и институтов, права войны и права мира (предметный аспект), выделении универсальных и партикулярных норм (географический аспект), различной ценностной ориентации норм (аксиологический аспект), наличии различных институциональных механизмов (институциональный аспект) и проч.

Новые нормы международного права взаимодействуют с уже существующими нормами, закрепляющими правила толкования, основания недействительности, порядок реализации ответственности, юрисдикцию судов и др. Таким образом, как и стороны частноправового контракта, государства могут не описывать все аспекты отношений в договоре. Вместе с тем в связи с расширением предмета регулирования система международного права фрагментируется: в ней возникают автономные (self-contained) режимы, исключающие действие общих норм и механизмов. Действительность данных режимов определяется принципом диспозитивности и приоритетом lex specialis. Примерами являются право ВТО, право интеграционных сообществ, право прав человека и др.

В 2000 г. австрийский ученый Г. Хафнер представил в КМП Доклад «Риски, вытекающие из фрагментации международного права». В Докладе отмечается, что фрагментация вызвана отсутствием центральных органов, специализацией, разной структурой норм, географической дифференциацией, конкуренцией норм, разработанных разными органами, расширением предмета регулирования, разными режимами вторичных норм. Она проявляется в существовании разных режимов, относящихся к одному вопросу, и разных правоприменительных механизмов, обеспечивающих разный результат. Она угрожает авторитету международного права и достижению его цели — предотвращению споров и стабилизации отношений.

В 2006 г. исследовательская группа КМП во главе с финским ученым М. Коскенниеми подготовила Доклад «Фрагментация международного права: трудности, обусловленные диверсификацией и расширением сферы действия международного права». В Докладе отмечается, что проблемы, создаваемые фрагментацией, не новы и могут быть решены традиционными средствами. Необходимо точно определять связи норм и согласовывать их толкование. Для разрешения коллизий следует применять принцип lex speсialis derogat legi generali; будучи более конкретным, специальное право полнее учитывает контекст. Принцип lex posterior derogat legi priori нельзя применять автоматически, если стороны договора не совпадают со сторонами предыдущего договора. Некоторые нормы являются более важными (jus cogens, обязательства erga omnes, нормы Устава ООН); все остальные нормы нужно толковать совместимым с ними образом; если это невозможно, следует применять более важные нормы. Толкование специальных режимов должно отражать их предмет и цель; в случае неполноты или недействительности режима должно применяться общее право.

11. Международное право существует отдельно от внутреннего права и иных нормативных систем (морали, этикета, религии, политики и проч.). Нормы данных систем не могут непосредственно действовать в рамках механизма международно-правового регулирования. Вместе с тем с ними могут связываться некоторые международно-правовые последствия: так, нормы внутреннего права могут подтверждать выполнение или невыполнение международно-правовых обязательств.

В Решении по делу о Юго-Западной Африке от 18 июля 1966 г. МС ООН указал: «Суд применяет право и может учитывать моральные принципы только в той степени, в какой они получили достаточное юридическое выражение. Говорят, что право существует для того, чтобы обеспечивать социальные потребности; однако именно по этой причине оно делает это только посредством своей собственной дисциплины и в ее пределах. Иначе то, что будет вынесено, не будет правовым решением» (§ 49). С этой позиции Суд рассмотрел аргумент, согласно которому заинтересованность отдельных государств в подаче иска вытекает из существования «священной миссии цивилизации»: «Для того чтобы данный интерес имел правовое значение, необходимо, чтобы сама священная миссия цивилизации была бы или стала бы чем-то большим, чем моральный или гуманитарный идеал. Чтобы порождать юридические права и обязанности, она должна иметь юридическое выражение и юридическую форму… Юридическими правами и обязанностями являются те и только те, которые предусмотрены соответствующими текстами, какими бы они ни были. В данном деле принцип священной миссии цивилизации имеет юридическое выражение только в системе мандатов. Таким образом, он представляет собой моральный идеал, повлиявший на создание правового режима в форме системы мандатов. Однако не следует смешивать моральный идеал и правовые нормы, призванные его выражать» (§ 51–52).

Отдельность международного права не исключает его взаимодействия с другими системами, которое может быть конфликтным или гармонизированным. В случае конфликта одни социальные нормы вытесняют другие: международное право может вытеснять внутреннее право или мораль и, наоборот, может вытесняться ими. Исход конфликта зависит от многих факторов: позиций субъектов права, степени императивности норм, характера ответственности, наличия процессуальных гарантий и др.

Гармонизированное взаимодействие осуществляется в нескольких формах. Во-первых, нормы международного права и иные социальные нормы могут действовать параллельно, т. е. предъявлять одинаковые требования и таким образом выступать по отношению другу к другу в качестве дополнительных гарантий. Во-вторых, нормы международного права могут создаваться на основе иных социальных норм (процесс трансформации). Так, при разработке Всеобщей декларации прав человека 1948 г. были учтены положения национальных конституций, а при разработке Конвенции о геноциде 1948 г. — моральные императивы, сформировавшиеся во время Второй мировой войны. В-третьих, нормы международного права могут отсылать к иным социальным нормам, включая их в механизм правового регулирования и обеспечивая правовой санкцией (т. е. инкорпорируя их). Так, «оговорка Мартенса» отсылает к нормам морали, а ст. 46 ВКПМД 1969 г. — к нормам внутреннего права, касающимся компетенции заключать договоры. В отличие от предыдущего случая отсылка позволяет учитывать актуальные нормы. В-четвертых, нормы внутреннего права могут подтверждать существование международных обычаев и общих принципов права цивилизованных наций. В-пятых, иные социальные нормы могут влиять на толкование договорных норм, выступая как элемент договорного контекста.

12. Помимо международного публичного права существует международное частное право, регулирующее частные отношения с иностранным элементом (внешнеэкономические сделки, смешанные браки и др.). Одни авторы считают международное частное право отраслью международного права (В. Э. Грабарь, С. Б. Крылов, Л. Н. Галенская и др.). Теоретическим аргументом является концепт международного общения, формальным аргументом — большое количество договоров по вопросам международного частного права. Критика этого подхода основана на принципиальных различиях в предмете регулирования: по словам Л. А. Лунца, «в наименовании “международное частное право” слово “международное” имеет иной смысл, чем в наименовании “международное публичное право”».

Другие считают международное частное право отраслью внутреннего права, указывая, что регулирование отношений с иностранным элементом, как правило, осуществляется во внутреннем порядке (И. С. Перетерский, Л. А. Лунц, М. М. Богуславский, А. Л. Маковский, О. Н. Садиков, Н. А. Ушаков и др.). Данный подход критикуется в связи с тем, что он не учитывает смешанный характер источников и возможность перерастания внутреннего спора в международный спор.

В Решении по делу о сербских займах от 12 июля 1929 г. ППМП указала: «Любой договор, который не является договором между государствами, выступающими в своем качестве субъектов международного права, основан на национальном праве определенной страны. Вопрос о выборе права является предметом той отрасли права, которая в настоящее время обычно определяется как международное частное право или доктрина конфликта законов. Ее нормы могут быть общими для нескольких государств и могут даже устанавливаться международными конвенциями или обычаями и в этом случае приобретать характер настоящего международного права, регулирующего отношения между государствами. Но за исключением этого должно считаться, что данные нормы образуют часть внутреннего права».

Третья группа авторов определяет международное частное право как полисистемный комлекс, включающий нормы международного права и внутреннего права и предполагающий международное сотрудничество (Р. А. Мюллерсон, Т. Н. Нешатаева, В. А. Канашевский). Критика данного подхода в основном повторяет критику первого подхода.

13. Современному международному сообществу свойственен ряд дисбалансов: отсутствие консенсуса по поводу базовых ценностей, серьезные различия в уровне развития, политическая и экономическая зависимость, гегемония сверхдержав, использование насилия, двойные стандарты и др. Эти дисбалансы, с одной стороны, стимулируют сотрудничество и развитие международного права; но, с другой стороны, несут угрозу хаоса и войны. Накопленный критический потенциал в будущем может повлечь коренные изменения структуры международного сообщества и — в более широком плане — человеческого бытия. Есть несколько сценариев развития международного сообщества.

Согласно первому в обозримой перспективе оно останется сообществом суверенных государств. Под влиянием естественного стремления людей к объединению в нации и глобальных проблем (например, миграции), которые каждое государство предпочтет решать самостоятельно, центростремительные тенденции сменятся центробежными и международное сообщество будет децентрализовано.

Второй сценарий подразумевает развитие и укрепление существующей системы, при которой реальная власть принадлежит одному государству (США), подчиняющему остальных и навязывающему им свои политические идеи («гегемониальный либерализм»). Его очевидная проблема состоит в незаинтересованности гегемона в справедливом распределении ресурсов и вытекающем отсюда нарастании деструктивного потенциала.

Третий сценарий, в основе которого лежит проект всемирной республики И. Канта, предполагает формирование мирового государства, решающего глобальные проблемы на основе принципов верховенства права и демократии. Готовность политических элит к созданию такого государства, его структура, лояльность граждан по отношению к нему и сама возможность централизованного управления вызывают многочисленные вопросы.

Четвертый сценарий предполагает формирование многоуровневой сетевой структуры, не имеющей единого центра, элементами которой являются государства, наднациональные институты, неправительственные организации, транснациональные корпорации и др. Ее функционирование будет осуществляться не посредством централизованного политического воздействия, а через столкновение и агрегацию частных интересов (принцип «невидимой руки»).

Пятый сценарий состоит в сочетании указанных сценариев и тенденций, т. е. в сохранении неопределенности и напряженности вплоть до момента глобального исторического перелома, содержание и последствия которого предсказать трудно. Каждый сценарий предполагает особую роль международного права и, соответственно, особый долг юриста-международника.

Глава 2.
История международного права

1. Общие вопросы

1. Первой работой по истории международного права считается книга Р. Уорда «Исследование основания и истории права наций в Европе», опубликованная в Дублине в 1795 г. В последнее время внимание к данной проблематике усилилось; во многом это объясняется распространившимся ощущением исторического перелома.

Исследование истории международного права поднимает несколько методологических проблем. Во-первых, оно требует владения историческими и правовыми методами. Историки, пренебрегающие правом, некорректно используют правовой язык и проводят неверные аналогии между прошлым и настоящим. Юристы, пренебрегающие историей, делают голословные выводы, укладывающиеся в их логические схемы, но не соответствующие фактам. Во-вторых, оно не может претендовать на абсолютную полноту и достоверность. Свидетельства международных отношений отдаленных эпох часто являются неполными; кроме того, мы не всегда способны четко представить события, опосредованные иным культурным контекстом. В-третьих, оно должно выходить за пределы «железного кольца моноцентризма», т. е. событий и концепций европейской истории. В-четвертых, оно предполагает преодоление ряда предрассудков, к числу которых относятся суждения о неспособности древних народов вырабатывать правовые начала, их склонности к излишней жестокости, линейном и прогрессивном развитии истории и др.

Периодизация истории международного права соответствует общей периодизации и включает античное международное право, международное право Средних веков и современное международное право.

Ф. Ф. Мартенс выделяет периоды с древности до Вестфальского мира 1648 г., с Вестфальского мира до Венского конгресса 1815 г. и с Венского конгресса до настоящего времени. И. И. Лукашук выделяет предысторию международного права, охватывающую Древние века и Средние века (VI–XVI вв.); классическое международное право, охватывающее период формирования (XVI–XVIII вв.) и период развития (1789–1919 гг.); этап перехода от классического к современному международному праву (1919–1946 гг.) и современное международное право. П. Дайе и А. Пелле делят историю международного права на период формирования (с древности до Великой французской революции 1789 г.) и период развития (с 1789 г. до наших дней). Некоторые авторы вслед за В. Креве выделяют испанскую эру (1494–1648 гг.), французскую эру (1648–1815 гг.) и английскую эру (1815–1919 гг.): «Чем сильней была лидирующая позиция конкретной доминирующей державы, тем в большей степени это государство определяло духовное видение эпохи, тем в большей степени преобладали его идеи и концепции, тем большей общей и абсолютной действительностью оно наделяло проявления своей национальной экспансионистской идеологии». Период до окончания холодной войны в этой связи может быть определен как эра советско-американского соперничества, а современный период — как американская эра.

2. Международное право Древнего Востока

2. Главными государствами Ближнего Востока были Египет, Вавилон, Хеттское царство, Ассирия, Митанни и микенские царства в Греции. Регулярные отношения между ними установились к XV–XV вв.: их правители называли друг друга «братьями», отправляли послов, заключали договоры и др. В качестве lingua franca использовался аккадский язык. Около 1200 г. эта система распалась (бронзовый коллапс): микенские царства и Хеттское царство пали, Египет значительно ослабел и оставил Сирию и Ханаан, международная торговля остановилась, «почти каждый значительный город или дворец в восточном Средиземноморье был разрушен, многие из них никогда не были заселены вновь». Предположительными причинами коллапса являются природные катастрофы (извержения вулканов, засуха), нашествие «народов моря», изменение баланса сил в связи с возросшим значением пехоты. По окончании периода хаоса была установлена новоассирийская гегемония (VIII в.). В конце VII в. Ассирия пала, и возникла полицентричная система (Египет, Вавилон, Мидия и Лидия). В VI в. была установлена гегемония Персии. Несмотря на геополитические потрясения, правовая традиция Средиземноморья рассматривается как единая и устойчивая.

Международным договорам был присущ комплексный характер, они содержали положения о границах, выдаче преступников, торговле, помощи в удержании власти и др. Они гарантировались религиозными обрядами и заложниками. Некоторые государства, в частности Ассирия, заключали мало договоров, предпочитая решать свои задачи военным путем.

Древнейшим из известных является договор между месопотамскими городами Лагаш и Умма о границе, заключенный около 3100 г. Широко известен договор между египетским фараоном Рамсесом II и царем хеттов Хаттушилем III 1259 г.: «Да будет прекрасный мир и братство между детьми детей великого царя хеттов и Рамсеса, великого царя Египта. Египет и страна хеттов да пребывают, подобно нам, в мире и братстве на все времена… Если пойдет какой-либо враг против владений Рамсеса, то пусть Рамсес скажет великому царю хеттов: иди со мной против него со всеми твоими силами… Если Рамсес разгневается на своих рабов, когда они учинят восстание, и пойдет усмирять их, то заодно с ним должен действовать и царь хеттов… Если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать в своей стране, но вернет в страну Рамсеса… Все начертанное на серебряной доске, тысяча богов и богинь страны хеттов обязуются исполнять по отношению к тысяче богов и богинь Египта…»

Государства создавали союзы, часто направленные против третьей стороны.

Около 1275 г. Вавилон и хетты заключили союз, направленный против Ассирии; подстрекая царя Вавилона, Хаттушиль III писал ему: «Так иди, разграбь враждебную страну [Ассирию] так, чтобы слава об этом достигла меня! Брату моему я скажу, что о нем говорят: он, мол, царь, который оружие изготовил к бою, а сам и сел сиднем. Разве не так о тебе говорят? И разве это не так на самом деле? На страну враждебную иди и врага уничтожь!»

Неравные союзы оформлялись декларацией с требованиями сюзерена.

Договор царя хеттов Суппилулиумы с царем Митанни Саттивасой требовал от последнего не возвышать никакой другой женщины над отданной ему в жены хеттской принцессой; оказывать военную помощь хеттам, выдавать им преступников (встречного обязательства нет), признать захваты хеттов. Договор завершают угрозы в адрес Саттивасы: «Если ты, Саттивасса, сын царя, и сыновья (народа) хурри слов этого договора не соблюдете, то тебя, Саттивасса, [и] (вас), людей хурри вместе с вашей страной, вместе с вашими женами и вместе с вашим имуществом пусть боги, господа клятвы, уничтожат! Как солод вместе с ростком его пусть они вас вырвут…»

Союзы часто скреплялись династическими браками.

В XIV в. вдова Тутанхамона Анхесенамон обратилась с просьбой к воевавшему с Египтом Суппилулиуме: «Мой муж умер, сына у меня нет, а у тебя, говорят, много сыновей. Если бы ты мне дал из них одного твоего сына, он стал бы моим мужем. Никогда я не возьму своего подданного и не сделаю его своим мужем! Я боюсь такого позора!» Суппилулиума послал своего сына Цаннанцу, но египетские сановники убили его и насильно выдали Анхесенамон замуж за военачальника Эйе, которого возвели на престол. Суппилулиума отобрал у египтян Палестину, но возможность объединить Египет и хеттов была утрачена.

Нелегитимность правителя могла препятствовать установлению отношений с ним.

Так, в XVIII в. один царь убил своего родича и направил к царю Вавилона Хаммурапи послов с выгодными предложениями и просьбой прислать танцовщиц. Хаммурапи закричал: «Танцовщиц ему не хватает! Он пролил родную кровь, его самого надо бы убить!» — и отказался от контактов с узурпатором.

Дипломатия основывалась на частном гостеприимстве. Ритуал приема посольств был тщательно разработан. Посольства не только передавали сообщения, но и выполняли товарообменную функцию: привозили и увозили дары, дань, невест и др.

В XIV в. царь Вавилона Бурна-Буриаш писал фараону Эхнатону: «С тех пор как мои предки и твои предки заключили между собой дружбу, они посылали друг другу хорошие подарки и не отказывали друг другу в хороших желаемых вещах. Сейчас мой брат послал мне в подарок 2 мины золота, а сейчас золота много пришли, сколько [посылали] твои предки. А если [его] мало, пришли половину того, [что посылали] твои предки. Почему ты прислал [только] 2 мины золота? Сейчас я усердно предпринял многочисленные работы в храме и выполняю [их]. Пришли мне много золота, а сам ты, чего желаешь в стране моей, напиши, и пусть возьмут для тебя… В подарок тебе я послал 3 мины хорошего лазурного камня и 5 упряжных коней для 5 деревянных колесниц».

Открытию военных действий предшествовало определение повода для войны (casus belli), порой надуманного.

Египетская сказка сообщает, как царь гиксосов Апопи II Аакененра, правящий Дельтой в конце XVII — начале XVI в., направил к фараону Секененре, сидящему в Фивах, посольство с требованием унять фиванских гиппопотамов, рев которых мешал ему спать, — тогда Апопи не пойдет на Египет. Конец этой истории не сохранился; ответ Секененры неизвестен.

Хеттский царь обычно посылал врагу письмо с требованием выдать xeттcких подданных; если оно не удовлетворялось, объявлялась война. Так, царь Мурсили объявил правителю Арцавы: «Мои подданные, что перешли к тебе, когда я потребовал их обратно, ты мне их не вернул; ты нaзвал меня ребенком и не принял меня всерьез. Bставай же! Сразимся, и пускай бог грозы, господин мой, разрешит наш спор!».

Купить

Внимание! Авторские права на книгу "Курс международного права. Учебник" ( Толстых В.Л. ) охраняются законодательством!

Курс международного права. Учебник

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Часть I.
Понятие, история и доктрина международного права

Глава 1.
Понятие и особенности международного права

Глава 2.
История международного права

1. Общие вопросы

2. Международное право Древнего Востока

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Курс международного права. Учебник

Оглавление

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Часть I.Понятие, история и доктрина международного права

Глава 1.Понятие и особенности международного права

Глава 2.История международного права

1. Общие вопросы

2. Международное право Древнего Востока

ЛитГид

Помощь

Книги

ЛитГид в соцсетях

Часть I.
Понятие, история и доктрина международного права

Глава 1.
Понятие и особенности международного права

Глава 2.
История международного права