|
|
ОглавлениеГлава 1. Cтруктура источниковедческого исследования: историографические аспекты Глава 2. Эвристический этап источниковедческого исследования Глава 3. Текстологический этап источниковедческого исследования Глава 4. Герменевтический этап источниковедческого исследования Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 3. Текстологический этап источниковедческого исследованияВторой этап источниковедческого исследования, следующий за эвристическим этапом, автор пособия называет текстологическим. Однако вопрос о возможности применения термина «текстология» для обозначения центрального этапа источниковедческого исследования, а также о его цели и задачах не имеет общепринятого решения и находится в дискуссионном состоянии. Этим обусловлен историографический аспект рассмотрения указанного вопроса в данном учебном пособии. Рассмотрим существующие в науке предложения и точки зрения. § 1. Термин «текстология» в научной литературеИсторики с древнейших времен постепенно накапливали практические навыки работы с текстами письменных исторических произведений. Эмпирически текстология возникла в России в XVIII в., в связи с началом издания летописей и изучением открытых памятников древнерусской письменности. Особым импульсом послужила находка «Слова о полку Игореве», вокруг которого возникли сомнения в его подлинности. В XIX — начале ХХ в. исследование текстов исторических источников историки называли «филологической критикой», или «филологическим истолкованием», или «критикой текста», включавшейся в этап внешней критики, в ходе которой, во-первых, изучалась история текста и, во-вторых, кропотливо выяснялось значение каждого слова в источнике. Однако из-за трудоемкости и сложности подобной работы она проводилась только для самых важных источников (чаще религиозного содержания) или литературных памятников. Не употребляя термин «текстология», историки XIX — начала ХХ в. в процессе внешней критики исторических источников фактически выполняли задачи их текстологического изучения, сличая разные списки, устанавливая разночтения, определяя авторов, время и место создания источников, решая вопросы их подлинности. «Текстология зарождалась в ходе исторических и историко-литературных исследований по мере внедрения критического метода в исследовательскую практику». Этот метод способствовал развитию источниковедческой работы, в том числе текстологической. Изучив философскую, филологическую, правовую и историческую литературу XIX в., А. С. Лаппо-Данилевский пришел к выводу, что филологическая критика создала основу для формулирования методологии источниковедения как цельного и систематического учения. К середине ХХ в. у отечественных историков и литературоведов сложилось несколько позиций относительно понимания значения термина «текстология». Одно из предложений сводилось к тому, что текстология — это применение филологических знаний и методов к практической деятельности «по установлению литературных текстов нового времени», но это мнение не поддержало большинство исследователей. Оппоненты указывали, что текстология не комплекс практических навыков, а литературоведческая наука о процессе изучения литературных и исторических текстов. Поэтому вопрос о междисциплинарном статусе текстологии, ее соотношении с источниковедением, с палеографией, герменевтикой и литературоведческими дисциплинами сохранял дискуссионный характер. Наиболее распространенным стало второе мнение о том, что текстология является особой вспомогательной или специальной исторической дисциплиной. Оно подкреплялось дефинициями в энциклопедических и специальных научных изданиях. При таком понимании задачи текстологии ограничивались установлением точного текста литературных произведений и исторических документов для их научного издания. Близкая к этой позиции точка зрения связывала текстологию исключительно с литературоведением и редактированием. Считалось, что «основная цель и задача текстологической работы — подготовить к печати проверенный по первоисточникам и очищенный от всякого рода искажений и погрешностей авторский текст». При таком понимании задач текстологии деятельность не знавшего термина «текстология» А. Л. Шлецера по подготовке в конце XVIII в. издания «очищенного» текста Несторовой летописи, полностью укладывается в русло указанной литературоведческой точки зрения. Третья концепция была сформулирована Дмитрием Сергеевичем Лихачевым (1906–1999). Он называл текстологию отдельной наукой, имеющей свою теорию и решающей большой диапазон историко-литературоведческих проблем. В историческую науку термин «текстология» был введен относительно недавно. По наблюдениям В. В. Фарсобина, самое ранее употребление этого слова относится к 1923 г., когда известный литературовед Б. В. Томашевский опубликовал статью «Новое о Пушкине». Однако к середине ХХ в. в отечественном источниковедении и литературоведении не было достигнуто общепринятое толкование термина «текстология», хотя чаще всего ее задачи сводились к подготовке текстов литературных памятников к их научному изданию. С. С. Дмитриев отмечал, что в понимании текстологии филологами главное место занимают вопросы установления критически проверенного, подлинного текста памятника и его подготовки к изданию. При этом он уточнял, что историческая текстология должна решать более широкий круг задач — установление и изучение текста, вопросы о его происхождении и истории. Продолжение дискуссий привело к тому, что в 1970–1980-е гг. был выработан новый подход в решении данной терминологической проблемы, имеющей методологическое и практическое значение для дальнейшего развития источниковедения. Обстоятельный историографический обзор разных мнений провел в 1983 г. В. В. Фарсобин. Он показал, что главный стержень споров — проблема соотношения палеографии, текстологии и герменевтики, т. е. определение их границ и круга тех вопросов, которые они решают. Другими словами, споры шли о предмете и задачах текстологического изучения источников. С одной стороны, обособление указанных трех дисциплин основано на том, что все они имеют свой предмет и метод, свой объем задач. С другой стороны, прослеживается пересечение их задач, взаимный обмен приемами исследования и обогащение методического аппарата. Подобная ситуация объясняется тремя причинами. Во-первых, эти дисциплины опираются на единую методологическую основу, стержень которой составляют принципы историзма и объективности. Без учета исторической обстановки, социо-культурных условий, в которых был рожден источник, невозможно прочесть, понять, проинтерпретировать и оценить качество его текста. Р. Коллингвуд справедливо заметил: «для того чтобы познать любую вещь, мы должны познать ее контекст, а это предполагает познание всей вселенной». Во-вторых, у этих дисциплин одинаковый объект — источник как целостная система, связанная единством формы и содержания, изучение которых составляет их предмет. В-третьих, близость и трудность разграничения этих дисциплин является следствием и одним из проявлений интеграции наук на современном этапе их развития. Если рассматривать текстологию и герменевтику как этапы источниковедческого исследования, то тем более обнаружится, что они тесно связаны между собой, так как возможность решения вопросов каждого этапа как бы вытекает из результатов предшествующего изучения и опирается на приемы, выработанные другими историческими дисциплинами. Действительно, чтобы определить место создания, время и автора, подлинность документа часто необходимо использовать приемы, выработанные палеографией и другими вспомогательными историческими дисциплинами. Определение объема и качества информации невозможно без прочтения текста, установления времени и места его создания, понимания того, кем являлся автор, что он хотел сказать или утаить. Учитывая накопленный к концу ХХ в. опыт, многие литературоведы и историки высказали идею, что текстология постепенно формируется в самостоятельную науку, имеющую свою теорию, свой предмет и метод. Фактически здесь просматривается позиция Д. С. Лихачева. Одновременно с этим, поднимая вопрос о соотношении источниковедения и текстологии, историки пришли к выводу, что текстологический анализ может «рассматриваться как часть общей методики источниковедения». Высказанное положение очень важно, так как имеет два следствия теоретико-методологического и прикладного характера. Во-первых, оно служит подтверждением идеи о близости источниковедения и текстологии, обусловленной единой методологией, общим объектом, сходными методическими приемами. Во-вторых, оно позволяет рассматривать текстологию как один из этапов источниковедческого исследования. Для решения вопроса о месте текстологического этапа в структуре источниковедческого исследования необходимо четко определить его цель и круг его задач. § 2. Цель и задачи текстологического этапаПрежде всего, отметим, что вопрос о цели и задачах текстологического этапа имеет и теоретический характер, и важное практическое значение. Его решение обуславливается методологическим подходом историка и напрямую связано с пониманием конечной цели исследования. Историография вопроса. В отечественном источниковедении за два века сложились разные точки зрения по этой проблеме. Выше говорилось о том, что дореволюционные историки не пользовались термином «текстология», не выделяли особого текстологического этапа, но, тем не менее, решали текстологические задачи. Однако их круг ограничивался: 1) изучением истории текста и попыткой выделения первоначального текста; 2) нахождением ошибок (разночтений) в списках (копиях, изводах и редакциях); 3) определением автора, времени и места создания источника, что служило основой для установления его подлинности. В ХХ в. в процессе формирования текстологии в науку историками постепенно все четче и полнее обозначался круг ее задач. В их число включали установление авторов, времени и места создания источника, доказательство его подлинности, анализ генетического происхождения текста, истории его создания и генеалогического родства источников. Однако изучение внешних особенностей источника включалось в задачи палеографии, а его форма и структура оставались предметом дипломатики. Этот подход объяснялся тем, что в источниковедческом исследовании не выделялся особый текстологический этап. И. А. Булыгин и Л. Н. Пушкарев в энциклопедической статье 1965 г., в монографии 1975 г. о классификации источников и в учебном пособии 1983 г. текстологический анализ разделяли на три этапа, отделив их от эвристического и «источниковедческого синтеза». К одному относилось «установление текста источников»: его прочтение для понимания буквального смысла отдельных слов и выражений; определение так называемых «темных мест» — неизвестных или неясных фактов, учреждений и организаций, упомянутых лиц; раскрытие сокращений и тайнописи, а также имеющейся системы мер. В другой этап включалось «изучение происхождения источников, как бы биографии их»: установление автора, даты и места, если они неизвестны или вызывают сомнение; выяснение обстоятельств и целей создания источника; определение его подлинности, если есть основания для недоверия. Отдельное место в этой схеме занял «анализ содержания источников» (по терминологии И. А. Булыгина) и «источниковедческий анализ» (Л. Н. Пушкарев), связанный с интерпретацией или герменевтикой и тем самым отделенный от решения текстологических задач. Нельзя не признать правильность в общих чертах перечисления в данной схеме задач, следующих за эвристическим этапом исследования. Однако не со всеми предложениями и формулировками задач, высказанными И. А. Булыгиным и Л. Н. Пушкаревым, можно согласиться. Прежде всего, вызывает возражение выделение авторами в отдельный этап того, что они называют «анализом содержания» или «источниковедческим анализом». Корректно ли использование словосочетания «анализ содержания» только в смысле его интерпретации, истолкования, как следует из схемы И. А. Булыгина? Очевидно, что уточнение всех элементов текста (слов и выражений, сокращений, указаний о времени, месте и авторе источника) является анализом именно содержания, т. е. того, что содержится в тексте источника. Корректно ли использование словосочетания «источниковедческий анализ» (в терминологии Л. Н. Пушкарева) для обозначения только отдельного этапа, нацеленного на интерпретацию объема и качества информации источника? Источниковедческий анализ — это не один этап исследования, а весь процесс (процедура) всестороннего изучения источника. Кроме того, в указанной схеме оказался пропущенным вопрос об установлении генетических связей текста, т. е. процесса его создания, его истории от первоначального варианта к окончательному. И, наконец, в схеме И. А. Булыгина — Л. Н. Пушкарева задача изучения генеалогических (так сказать — информативно-родословных) связей источников включена в этап синтеза, хотя этот аспект источниковедческого исследования, по признанию многих источниковедов и литературоведов, тоже связан с текстологией. В 1976 г. свое видение вопроса изложил А. П. Пронштейн. Его позиция относительно задач текстологического изучения источников отчетливо прослеживается по структуре учебного пособия «Методика исторического источниковедения». В книге последовательность работы с источниками начиналась с палеографического и лингвистического изучения с целью прочтения и уяснения содержания текста, дошедшего в одном списке (глава III); далее следовало восстановление оригинала по текстам, сохранившихся в нескольких изводах и редакциях (глава IV), а истолкование прямого значения текста рассматривалось в следующей главе. Выяснение времени, места, имени автора и условий возникновения источника, методика определения подделок выделены в отдельные (VI и VII главы). При таком изложении решение текстологических задач оказалось разделенным на пять этапов. Еще один вариант решения вопроса о текстологическом изучении источников предложен в учебнике «Источниковедение истории СССР» (1981). В нем вторая стадия работы с источником названа «источниковедческий анализ (иначе — научная, или источниковедческая, критика»). Последовательность процедур текстологического анализа авторы учебника разделили на шесть этапов: 1) определение внешних особенностей памятника, 2) установление его подлинности, 3) прочтение текста источника, 4) установление времени, места, автора, обстоятельств и мотивов происхождения текста, 5) интерпретация (истолкование) текста источника, 6) изучение «содержания источника» и установление «его соответствия исторической действительности». Первые четыре пункта в этой схеме, действительно, связаны с текстологическим изучением источников и только два последних (5 и 6) — к нему не относятся, так как интерпретация информации источника, установление ее полноты, точности и достоверности являются задачами герменевтического этапа источниковедческого исследования. Среди положительных элементов в приведенной схеме следует отметить включение первой задачей изучения «портрета» источника — материала, на котором он реализован, способа фиксирования информации, особенностей оформления текста. Эти данные являются полновесной частью содержания источника. Они содержат важную информацию, позволяющую уточнить ряд вопросов последующего анализа (не только подлинность, но и время, место, авторов, обстоятельства создания и специфику функционирования источника в окружавшей его действительности). Еще один положительный момент — постановка задачи об определении мотивов, вызвавших появление текста. Это новый по отношению к другим предложенным схемам аспект, имеющий большое значение. Он позволяет решить вопрос о целях создания источника и, следовательно, о реализации им своей социальной функции. Однако в расстановке и подробной характеристике этапов прослеживается некоторая нелогичность. Например, как можно установить подлинность источника (п. 2), опираясь только на изучение внешних особенностей его оформления, без прочтения текста, без локализации его во времени и пространстве. Совершенно очевидно, что прочтение текста источника для понимания его буквального смысла, используемой в нем терминологии, грамматических форм, лексики и синтаксических особенностей, а также определение времени и места создания, авторов, редакторов и переписчиков должны следовать непосредственно за палеографическим изучением внешнего оформления. В целом же, небольшой, второй параграф первой главы учебника «Основные стадии исследовательской работы с источниками» долгие годы являлся ценным подспорьем для студентов, разъясняющим практику (методы и приемы) источниковедческого анализа. В книге О. М. Медушевской «Источниковедение социалистических стран» (1985) не обозначался особый, текстологический этап изучения источников, так как, по ее мнению, установление автора и обстоятельств создания источника, истории его текста, истолкование его буквального смысла — все это разные этапы. В учебном пособии 1998 г. О. М. Медушевская назвала текстологию — литературоведческой дисциплиной, изучающей произведения письменности, литературы и фольклора. По ее мнению и согласно семиологической парадигме, объектом литературоведческой текстологии может стать текст в самом широком смысле слова, т. е. не обязательно в письменном, а именно в любом знаковом выражении. Однако, поскольку «метод источниковедения обращен… к материально-фиксированным формам», постольку О. М. Медушевская считала, что «текстологический анализ направлен на изучение вариантов исследуемого текста в тех материальных формах, в которых он был создан автором». Поэтому главное внимание при изучении текста она отдавала тому, чтобы взглянуть на источник в рамках диалога между настоящим и прошлым. Основываясь на методологическом принципе «признания чужой одушевленности», она призывала исследователей вникать «в поток сознания автора произведения», чтобы «лучше понять ситуацию, в которой тот находился, замысел произведения, способ, принятый автором для воплощения этого замысла». Указанный методологический подход гуманитарного познания продиктовал и новые аспекты, необходимые при изучении текста источников — понять процесс их функционирования не только в той социо-культурной среде, в которой они были созданы, изданы и переизданы, но и в той, в которой находится сам исследователь. При этом необходимо различать авторскую информацию, содержащуюся в тексте, и бесконечное разнообразие «ассоциативных вариаций, на которые может оказаться способной творческая личность его… читателя», т. е. исследователя. Однако интерпретация информации источника, того, что сказал и хотел сказать его автор, а также того, что может усвоить и прокомментировать исследователь — это особая задача, выходящая за рамки текстологического этапа и требующая для своего решения синтеза информации разных источников, который осуществляется на герменевтическом этапе. Отметим позитивную часть предложений О. М. Медушевской. В ее поле зрения среди задач изучения текста сохранились и традиционные, намеченные другими исследователями, задачи — установление: исторических условий возникновения, автора, времени, места, обстоятельств и целей создания текста, его структуры, соотношения черновых и окончательных вариантов, истории рукописи и в целом судьбы произведения. Кроме того, предложенный О. М. Медушевской вариант плана источниковедческого исследования, состоящий из двух глав, как бы разбивает анализ на два этапа, соответственно двум главам. В первый этап «источниковедческого анализа» О. М. Медушевская включила изучение «вопросов происхождения и авторства источников». Среди этих вопросов: характеристика исторических условий возникновения источника и его автора (создателя); выяснение истории текста и истории публикации источника, а также «интерпретация источника (что имел в виду автор, создавая источник)». В то же время в ее примерном плане отсутствует поисковый этап, в процессе которого исследователь может и должен не только выявлять источники — основу исследования, но и давать анализ и оценку информационных возможностей мест выявления источников и информации о них. Во второй главе, названной «Анализ содержания источника», О. М. Медушевская рекомендовала сосредоточить внимание на исследовании полноты и достоверности его информации, что является задачей не текстологического, а герменевтического изучения. Текстологическая работа состоит, в основном, в установлении текста (его прочтении и понимании), автора, временной и пространственной локализации источника. Систематизация и анализ информации — задача заключительного этапа, на результаты которого могут опираться рекомендации по использованию источника в исторических исследованиях. Приведенные точки зрения свидетельствуют о том, что вопрос о цели и задачах текстологического анализа исторических источников находится в дискуссионном состоянии. Этим объясняется его постановка в данном пособии и изложение его видения автором. В теоретическом аспекте можно согласиться с точкой зрения С. М. Каштанова и В. В. Фарсобина, понимавших текстологию как часть источниковедения. Они включали в ее задачи изучение самого текста, его истории, места и времени его создания, автора и того, как личность автора повлияла на содержание источника. Одновременно, по их мнению, должны рассматриваться и такие задачи, как «соотношение элементов в связке: эпоха — содержание документа — его форма», а также прагматическое, целевое назначение источников. С. М. Каштанов отмечал, что полновесный текстологический анализ необходим не только для прагматического изучения каждого конкретного источника, но и для решения некоторых важных теоретических проблем источниковедения. «Комплексный анализ социальных функций источника, его структуры, специфики воспроизведения и отражения в нем исторической действительности» создаст основу для решения теоретической проблемы классификации источников и эволюции их видов. Кроме того, при установлении текста источника необходимо преодолеть дистанцию (разрыв) между тем, что хотел сказать и сказал автор источника (человек прошлого), и тем, что может понять, воспринять и передать историк (человек настоящего). В прикладном аспекте в данном пособии термин «текстологический» используется для обозначения центрального этапа источниковедческого исследования, следующего за эвристическим и предшествующего герменевтическому этапу, на котором интерпретируется и оценивается полученная из источников (квалифицированно установленная, подтвержденная) информация. На текстологическом этапе большую роль играет профессионализм историка, его умение использовать достижения разных наук и научных дисциплин, его навыки «чтения» (понимания) того, что в разной форме (вещной, вербальной или иной) воплощено в источнике (зафиксировано или утаено), его психологическая готовность проникнуть в замысел автора и созданное им произведение. Цель текстологического этапа. Текстологическое изучение источников опирается на информацию, собранную в процессе их выявления. Полное соблюдение всех закономерностей и задач эвристического этапа облегчает текстологический анализ. Цель текстологического этапа — создание содержательно-семантической основы, необходимой для дальнейшего исследования как выявленной и установленной информации, так и ее носителя — источника — для определения его научно-познавательной ценности, возможности и эффективности его использования в исторических исследованиях. Реализация указанной цели на практике подразумевает изучение атрибутивных, отличительных, индивидуальных признаков каждого отдельного источника (его «портрета»). При наличии однородных источников выяснение их группового «портрета», тех общих черт и признаков, которые способствуют их отнесению к какому-либо виду или разновидности, создает основу для решения одной из теоретических проблем источниковедения — проблемы классификации источников. В процессе текстологического изучения источников используются разнообразные методы и приемы, выработанные и апробированные историческими и литературоведческими дисциплинами: палеографией, филиграноведением, геральдикой, кодикологией, дипломатикой, хронологией, метрологией, исторической географией, топонимикой, лингвистикой, семасиологией, даже психоанализом и др. В отдельных случаях применяются технические устройства (приборы) и методики естественных наук. Задачи текстологического этапа. Круг задач обусловлен целью этого этапа, ориентирован на ее реализацию. Он представляет собой большой комплекс, делящийся на пять групп. Последовательность их решения отражает исследовательский процесс работы с источниками. Первая группа задач — визуальное (в некоторых случаях и тактильное) изучение всех атрибутов, характеризующих «портрет» источника, его признаки как материального объекта, особенности его формы и структуры, что позволяет выдвинуть первоначальную («рабочую») гипотезу о принадлежности источника какому-либо виду или разновидности. Вторая группа — установление текста источника (источников), т. е. прочтение текста для понимания буквального смысла содержащейся в нем информации, раскрытие знаковой системы, в которую заключена информация. Особую помощь при решении этой группы задач оказывают методы лингвистики, кодикологии, семиологии и семасиологии. Третья группа — установление авторской принадлежности источника, времени и места его создания. Выполнение этих задач связано с изучением и «портрета» источника, и его «биографии». При определении авторства, временной и пространственной локализации источника отрабатываются методические приемы решения этих вопросов, а также делаются выводы по ряду теоретических проблем источниковедения. Четвертая группа — установление происхождения и истории текста. Задачи этой группы решаются в двух направлениях: определение генетических связей и генеалогического родства источников. Анализ «портрета» источника и дополнительных сведений о нем из других источников создает основу для выводов о «биографии» источника, его бытовании и функционировании, выполнении им своей социальной функции. Первое направление — изучение генетических связей источника — подразумевает рассмотрение (анализ) процесса его рождения от замысла и чернового варианта текста к окончательному (беловому). При изучении мемуаров и публицистических произведений, в литературоведении и историографических исследованиях данное направление выливается в изучение творческой лаборатории мемуариста, публициста, писателя, ученого, историка. Одновременно решается вопрос о целях, мотивах, импульсах, приведших к возникновению источника и о формах или средствах внедрения источника в общественную практику, что создает для него возможность выполнить свою социальную функцию. Второе направление — установление генеалогического родства источников. Это подразумевает выявление источника источника — первоисточника или «прародителя» (протографа) новых поколений источников (списков, редакций, изводов), или первичного носителя (носителей) информации, на основе которой (которых) был создан новый источник (возможно и другого вида или разновидности). Пятая группа задач — установление (доказательство) подлинности или определение подделанности, фальсифицированности источника. Решение этой части источниковедческого исследования опирается на изучение и «портрета», и «биографии» источника. Специальными методами и приемами выясняется его соответствие времени и месту, историческим условиям, в которых он был рожден, а также цель его создания и внедрения в общественную практику. Реализация всего комплекса пяти указанных групп задач позволяет: 1) получить всестороннее представление об особенностях внешнего облика источника, 2) прочесть его текст, 3) выяснить историю создания и функционирования в тех обстоятельствах, которые вызвали его появление. Все это представляет собой конкретно-прикладные результаты источниковедческого исследования. Кроме того, в процессе выполнения задач текстологического этапа появляется возможность для выводов по ряду теоретико-методических проблем источниковедения, а также для наблюдений исторического характера. Практика и научно-познавательное значение решения отдельных задач текстологического этапа изложены в следующих параграфах данной главы пособия. Вопросы для закрепления и самопроверки знаний студентами 1. Что историки XIX — начала ХХ в. понимали под «филологической критикой»? 2. Когда термин «текстология» был впервые введен в литературоведение и источниковедение? 3. Кто высказал идею, что текстология — это особая наука со своим объектом, предметом и методом? 4. Изложите последовательность текстологического изучения исторических источников, предложенную И. А. Булыгиным и Л. Н. Пушкаревым, и объясните недостатки этой схемы. 5. Какая последовательность текстологического изучения исторических источников указана в учебном пособии А. П. Пронштейна 1976 г. издания? 6. Какая последовательность процедур (задач) текстологического изучения исторических источников была предложена в учебнике «Источниковедение истории СССР» 1981 года издания? Укажите, какие элементы этой схемы действительно относились к текстологическому изучению источника, а какие не входили в этот этап источниковедческого исследования. 7. Сформулируйте цель текстологического этапа источниковедческого исследования и объясните значение ее реализации. 8. Укажите группы задач текстологического этапа источниковедческого исследования и объясните логику последовательности их решения. Литература 1. Азбелев С. Н. Текстология как вспомогательная историческая дисциплина // История СССР. 1966. № 4. С. 81–106. 2. Беленький И. Л. Разработка проблем теоретического источниковедения в советской исторической науке (1960–1984 гг.): Аналитический обзор. М., 1985. 3. Булыгин И. А. Предмет и задачи источниковедения: текст лекций. М.: Изд-во УДН, 1983. 4. Георгиева Н. Г. Некоторые теоретические проблемы источниковедения // Источниковедение ХХ столетия: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. М., 1993. С. 27–28. 5. Георгиева Н. Г. Теоретические и методические проблемы исторического источниковедения // Программы учебных курсов кафедры истории России / отв. ред. В. М. Козьменко. Для бакалавров по направлению 52800 — «История». М.: РУДН, 2002. Часть 2. С. 94–102. 6. Источниковедение // Советская историческая энциклопедия. М., 1965. Т. 6. С. 594–600. 7. Источниковедение истории СССР: учебник / под ред. И. Д. Ковальченко. М.: Высшая школа, 1981. 8. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: учеб. пособие. М.: РГГУ, 1998. 9. Лихачев Д. С. Текстология на материале русской литературы X — XVII вв. 2-е изд. Л., 1983. 10. Лихачев Д. С. Текстология: Краткий очерк. М.; Л., 1964. 11. Лихачев Д.С.. По поводу статьи С. Н. Азбелева «Текстология как вспомогательная историческая дисциплина» // История СССР. 1967. № 2. С. 230–232. 12. Медушевская О. М. Источниковедение социалистических стран: учеб. пособие. М.: МГИАИ, 1985. 13. Пронштейн А. П. Методика исторического источниковедения: учеб. пособие. Ростов н/Д., 1976. Главы III–VII. 14. Пушкарев Л. Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. М.: Наука, 1975. 15. Текстология. // БСЭ. М., 1956. 2-е изд. Т. 42. С. 114. 16. Текстология // БСЭ. 3-е изд. М., 1976. Т. 25. С. 367–368. 17. Фарсобин В. В. Источниковедение и его метод. М.: Наука, 1983. § 3. Методика изучения атрибутивных особенностей внешнего вида и оформления текста источникаИсточник представляет собой произведение, результат разнообразной человеческой деятельности. Вне зависимости от принадлежности к тому или иному типу — вещественному, фоническому, изобразительному, письменному — источники материальны по своей сути, своей дуалистической природе как воплощение части прошлого и как его отражение. Все они «вещны», так как реализованы на вещи и в вещи, обладающей специфическими, только ей присущими признаками. Внешний облик, размер, форма, структура и текст, выраженные разными способами, средствами и знаковыми системами, — это имманентные атрибуты, в комплексе составляющие содержание источника, определяющие объем и качество его информации. Виды источников (законодательные, делопроизводственные, публицистические, мемуарные и эпистолярные) отличаются большей или меньшей степенью информационной насыщенности, идейного, эмоционального и психологического воздействия. Чтобы определить и оценить эту степень, необходим всесторонний анализ всех атрибутов источника, среди которых то, на чем, как и чем он создавался, имеет немаловажное значение. Именно материальность, «вещность» всех типов и видов источников предопределяет общий круг первоначальных задач текстологического этапа исследования. Иногда в литературе процесс их реализации называют палеографическим изучением источника. Первая группа задач — изучение всех атрибутов, обуславливающих и характеризующих «портрет» источника, его признаки как материального объекта: внешний облик, форма и структура, графико-оформительские особенности. Эти атрибуты довольно разнообразны и то, на что в первую очередь обратит внимание исследователь, во многом зависит и от самого источника, и от той цели, которую ставит перед собой ученый. Например, найдя берестяную грамоту, и источниковед, и историк в первой же фразе на соответствующей странице полевого дневника отметит материал, из которого и на котором воспроизведен источник, и его размеры. Исследователя, работающего в архиве с документами нового и новейшего времени, в первую очередь заинтересует не материальная характеристика носителя информации, а степень его сохранности, обеспечивающая возможность ее прочтения, и средства ее воспроизведения — рукопись, типографский шрифт и др. Ниже указаны все атрибуты, изучение которых необходимо для реализации задач первой группы текстологического этапа источниковедческого исследования. При этом отметим, что последовательность изучения каждого отдельного источника или их разновидностей зависит и от объекта исследования, и от поставленной в нем цели. Поясним, кто-то начнет с изучения материала, а кто-то — с формы и размера источника, элементов его структуры и знаковой системы, красочности и художественности оформления (степени иллюстрированности, если она присутствует), в случае, если эти элементы представляют наибольшую ценность для данного исследования. Поэтому в данном параграфе указан в определенной степени произвольный порядок тех атрибутов источника, которые следует изучать в процессе текстологического исследования: 1) материал, из которого или на котором источник был создан. В разные времена это могли быть: кость или камень, табличка из глины, папирус или пергамен, береста, мелованная, простая или папиросная бумага, картон, ткань или металл, литографский камень, пластик, магнитная лента или компакт-диск, кино- или видеопленка — словом, любой материал, которым мог воспользоваться создатель источника; 2) орудия и технические устройства, которыми источник создавался или размножался. В разные времена это могли быть: стило, кисть, острая палочка или стержень, гусиное или металлическое перо, карандаш, автоматическая или шариковая ручка, набор гуттаперчевых букв, пишущая машинка, гектограф или мимеограф, типографский станок, табулятор, фонограф и диктофон, компьютер, фотоаппарат, кино- и видеокамера, любой копировальный аппарат, матричный, струйный или лазерный принтер; 3) способы воспроизведения (реализации) источника и передачи информации — процарапывание, написание, печатание, черчение, гравировка, рисование или ваяние, фотографирование, киносъемка, аудио- и видеозапись; 4) средства фиксирования информации — тушь, чернила, графит, краска типографского шрифта и др.; 5) форма — табличка, свиток, отдельный лист или небольшая полоска листы, страницы, сшитые в тетрадь, брошюру, книгу или альбом, газета, журнал, слайд, перфокарта, дискета, компакт-диск, флешка и т. п.; 6) размер по площади (в любой системе измерения: в метрах, сантиметрах, дюймах) и объем (количество — в табличках, столбцах, страницах, листах, массиве перфокарт, компьютерных файлах и байтах); 7) знаковая система, в которой передана основная и дополняющая текст информация — пиктограммы, иероглифы, буквы латинского, греческого, арабского, древнеславянского или гражданского, современного русского алфавита, цифры, условные значки, прямые и изогнутые линии в картах, технических схемах и чертежах, цветовые блики-пятна в картинах и эскизах художников, пробивки в перфокартах; 8) цветовое оформление и различные иллюстрации и оттиски — орнамент, миниатюры, карикатуры и заставки, геральдические знаки, приложенные печати, следы делопроизводственных штемпелей и штампов, филиграни (водяные знаки), конгревные (выдавленные на бумаге) тиснения и другие пометы, сопровождающие и украшающие текст для усиления его эмоционального воздействия на тех, кому эти источники были адресованы; 9) элементы структуры (размещение заголовка, эпиграфа и текста на листе, количество строк и абзацев, размер полей, обязательные элементы начального и конечного протокола, четкость расположения клаузул — те признаки, которые свидетельствуют о складывании или устойчивости формуляра, соблюдении этикета, принятого при составлении законодательно-нормативных, договорно-правовых и делопроизводственных документов, мемуаров и личных писем); 10) степень сохранности источника. Все указанные параметры характеризуют источник как материальный объект своей эпохи, ее часть и отражение. Их изучение необходимо не только для источников древнего происхождения, но и новейшего времени. Специфика воспроизведения источника и его внешний вид имеют прямую связь с материально-техническим обеспечением, экономическим (финансовым), политическим состоянием всего общества и положением отдельных его представителей (государственных учреждений, организаций, частных лиц). Например, трудно представить себе широкое, массовое распространение множительной техники (печатных станков, копировальных аппаратов) в государстве, в котором законодательно не закреплена свобода слова и печати. Цензурные ограничения, полицейские преследования и нехватка финансовых средств вынуждали отдельных лиц и нелегальные организации обращаться к рукописному размножению своих материалов, использовать примитивные способы тиражирования (гектограф, мимеограф, пишущая машинка). Таким образом, даже анализ одного из элементов, характеризующих источник (в приведенном примере — способ воспроизведения), может привести исследователя к выводам исторического (политического и социо-культурного) плана. Изучение материала, способов и средств реализации источника и его информации. С внешним обликом («портретом») источника, способами и средствами его воспроизведения, размером, особенностями его оформления и структуры исследователь знакомится уже на эвристическом этапе, в процессе поиска и фиксирования полученной информации. Поэтому при выявлении источников следует четко придерживаться предварительно составленной программы обследования публикаций документов, единиц хранения в архивных фондах, включающей все параметры, ориентированные на выполнение поставленной цели исследования. На эвристическом этапе работы визуальным методом исследователь находит и выделяет (выявляет) в большом комплексе разнообразных (разновидовых) материалов те источники, которые должны составить исследовательскую базу. Так осуществляется предварительная систематизация источников на те, у которых надлежит фиксировать полный объем информации для введения их или ее в круг объектов исследования; на те, которые содержат дополнительную информацию об изучаемых источниках (об авторах, обстоятельствах возникновения источника, местах и средствах их распространения, силе воздействия на общество и т. д.); и на те, которые можно отсеивать как «ненужные», несвязанные с изучаемым объектом исследования или его целью. Заметим, что в первую очередь желательно и необходимо разыскивать оригиналы. При их отсутствии можно воспользоваться заверенными копиями и (или) сведениями других источников, содержащих информацию о «портрете» и «биографии» источников. Важность анализа внешнего облика и атрибутов оформления документа давно осознали не только историки, но и чиновники царского полицейско-административного аппарата. Так, когда во время московского пожара 1812 г. сгорел подлинник «Слова о полку Игореве» и потому в обществе возникли сомнения в его подлинности, Константин Федорович Калайдович (1792–1832), известный русский археограф и историк, специально занялся выяснением этого вопроса. За разъяснением он обратился к не менее известному коллекционеру и археографу графу Алексею Ивановичу Мусину-Пушкину (1744–1817), приобретшему в начале 1790-х гг. у бывшего архимандрита упраздненного к тому времени Спасо-Ярославского монастыря Иоиля рукопись «Слова». В своем вопросе К. Ф. Калайдович выяснял палеографические характеристики рукописи: «На чем, как и кем она написана? Где найдена?..». Приведем еще один показательный пример о важности изучения внешних атрибутов источников. В период подъема волнений студентов в начале ХХ в., когда выпуск ими «преступных», с точки зрения правительства, изданий приобрел массовый характер, Министерством народного просвещения была создана специальная «Справка». В ней указывалось, что для администрации вузов и чинов министерства «вполне достаточно иметь копии», а полицейско-жандармским органам требуются подлинники таких изданий. Ректоров и попечителей учебных округов обязывали передавать оригиналы студенческих листовок и бюллетеней начальникам губернских жандармских управлений. Мотивировалось это тем, что для определения мест изготовления, а также «виноватых в том лиц, важные указания может дать исследование качества бумаги, характер шрифта и многих других признаков, выяснение которых оказывается достижимым лишь при непосредственном осмотре самого издания». Для решения первой группы задач текстологического этапа обычно пользуются визуальным и тактильным осмотром. При изучении множества однородных источников применяется метод контент-анализа — путем количественного подсчета доказательно устанавливаются наиболее распространенные (типичные) средства и способы воспроизведения источников, атрибуты их оформления и элементы структуры. Как правило, в задачу историка не входит исследование физико-химических свойств материала (степени лоска или шероховатости, белизны, светонепроницаемости бумаги), состава чернил и красок. Все это изучается специальными техническими приборами (спектрограф, фотоэлектрический фотометр, диафанометр, микроскоп и др.), химическим анализом, поскольку является одной из задач истории науки и техники. Однако в ряде случаев (например, для прочтения угасшего или зачеркнутого текста, при определении даты выделки пергамена для установления подлинности или подделанности источника, его соответствия тому времени, когда он создавался) приборы и приемы естественных наук могут оказаться необходимыми для источниковеда. Так, съемка в длинноволновых инфракрасных лучах, способных проникать через лак, краски, чернила, кожу, бумагу, позволяет восстановить испорченные, стершиеся или залитые чернилами места в тексте источников. В результате многократного фотографирования в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах удалось прочитать тщательно вымаранное в описи 1787 г. слово «Отдан», стоявшее против строки с упоминанием «Хронографа». Вспомним, что «Слово о полку Игореве» было найдено вместе с этим памятником средневековой исторической мысли. Обнаруженная запись опровергла информацию описи Спасо-Ярославского монастыря 1788 г., в которой сказано, что «Хронограф», в составе которого находилось «Слово», «за ветхостью и согнитием уничтожен». Новые данные послужили еще одним аргументом в спорах с теми, что сомневался в подлинности «Слова». Материал, на котором реализован источник; орудия, способы и средства его воспроизведения; форма и размер; знаковая система; элементы канцелярско-бюрократического или образно-художественного сопровождения текста; особенности структуры — все это содержит прямую и косвенную информацию по самым разным теоретическим и прикладным проблемам источниковедения. В их числе отметим: о типологической и видовой принадлежности источника, о месте и времени его создания, авторе (при наличии подписи или печати), подлинности, а также об уровне технического и культурного развития общества, специфике социально-политических условий и обстановки, вызвавшей его появление, сопровождавшей его функционирование и выполнение им своей социальной функции. Перечисленные параметры представляют собой тесно связанные компоненты, требующие комплексного изучения. Оно позволяет решить не только теоретические и практические проблемы источниковедения, но и создать основу для наблюдений исторического характера. Рассмотрим на нескольких примерах результаты, к которым приходит исследователь при решении указанной выше первой группы задач текстологического этапа. Изучение материала, орудий, средств и способов воспроизведения, особенно использованной знаковой системы фиксирования и хранения информации позволяет отнести источник к определенному типу: вещественному, фоническому, изобразительному или письменному. Заметим, что некоторые источники представляют собой смешанный тип, включающий элементы, присущие разным типам. (Например: кино- и видеофильмы сочетают звуковой (фонический) и изобразительный ряд; богато иллюстрированные книги, журналы, альбомы с репродукциями картин художников и большим аналитическим текстом содержат в себе элементы источников двух типов — письменного и изобразительного.) В таких случаях при определении типологической принадлежности следует учитывать то, какая часть информации играет доминирующую роль, является, так сказать, «главной», а какая — дополняющей. В принципе объектом источниковедения как науки об исторических источниках должны быть все типы. Однако в настоящее время вопросы текстологического анализа в большей степени разработаны для письменных источников. Поэтому в данном пособии при рассмотрении результатов текстологического изучения автор вынужден оперировать примерами, связанными с письменным типом источников. Полновесное исследование вещественных, фонических и изобразительных источников — назревшая актуальная задача, осуществить которую предстоит будущим поколениям источниковедов. Выбор материала источника тесно связан и обусловлен и временем, когда источник создавался, и теми материальными средствами, которыми обладал автор источника, и целями, ради которых этот источник создавался. Поэтому изучение этого атрибута может помочь не только в датировке источника, но и для определения материального и социального положения автора, а также при решении других текстологических и конкретно-исторических проблем. Внимание! Авторские права на книгу "Историческое источниковедение: понятийно-терминологические и методические проблемы: учебное пособие для гуманитарных отделений вузов" (Георгиева Н.Г.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
