Заветный Ковчег

Ильичев Сергей

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Современная Проза Издательство: Проспект Дата размещения: 09.06.2014 ISBN: 9785392159321 Язык: Объем текста: 533 стр. Формат: epub

Оглавление

От автора

Заветный ковчег. Повесть. У истока священной реки (948 год от Р.Х.)

Князь Ростислав Мстиславич (1137 год от Р.Х.)

Забытая часовенка (1307 год от Р.Х.)

Просветитель (1477 год от Р.Х.)

Святой источник (1539 год от Р.Х.)

Возвращение на круги своя (1698 год от Р.Х.)

Преображение в любви (1784 год от Р.Х.)

Битва при Чесме (1802 год от Р.Х.)

Доверенное лицо императора (1817 год от Р.Х.)

Утро славы русского флота (1853 год от Р.Х.)

Последний поклон (1872 год от Р.Х.)

Вверяя себя в руци Божии (1894 год от Р.Х.)

Выстрел по касательной (1895 год от Р.Х.)

В поисках храмовых сокровищ (1900 год от Р.Х.)

Посуда с царского стола (1908 год от Р.Х.)

Исследователь Азии (1910 год от Р.Х.)

«Я не перестану писать стихи» (1915 год от Р.Х.)

Академик живописи (1917 год от Р.Х.)

«Се будет стоять до второго пришествия» (1914 год от Р.Х.)

«Прошу не продавать мои удочки» (1923 год от Р.Х.)

Молитесь о церкви Христовой (1932 год от Р.Х.)

За верность Христу (1933 год от Р.Х.)

В ночь первой звезды (1938 год от Р.Х.)

Ботик Петра (1942 год от Р.Х.)

Оттепель (1961 год от р.Х)

Суборбитальный полет (1975 год от Р.Х.)

Золотая свадьба (наше время)

Эпилог

Прасковьюшка — божие дитя. Повесть. Глава первая. Крестник императрицы

Глава вторая. Ишим

Глава третья. Встреча с волчицей

Глава четвертая. В поисках своей спасительницы

Глава пятая. Паспорт для Прасковьи

Глава шестая. Гость в дом — Бог в дом

Глава седьмая. Первые обретения и потери

Глава восьмая. Плохие — хорошие люди

Глава девятая. Овечий тулуп

Глава десятая. Дочь городничего — Надежда Дурова

Глава одиннадцатая. Монастырь на берегу Волги

Глава одиннадцатая. Долгожданная столица

Глава двенадцатая. Милость императора

Глава тринадцатая. Подвиг веры и любви

Ангел милосердия. Повесть

Об одном паломничестве на святую землю времен императора Николая I. Рассказ

Святая любовь. Рассказ

Нательный крестик. Рассказ

Пластилиновый мальчик. Рассказ

Начало. Рассказ

Колокольчик и бабочка. Рассказ

Крестный ход. Рассказ

Надежда и Вера. Рассказ

Почему гаснут звезды. Притча

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО ИМПЕРАТОРА
(1817 год от Р.Х.)

Старая усадьба Гарусово, что на озере Удомля, была во владении отца графа Алексея Андреевича Аракчеева. Родился ли там этот будущий державник и патриот — доверенное лицо императора Павла I и военный министр правительства Александра I, мы ни утверждать, ни оспаривать не станем. Но об одной истории, которая произошла в тех местах уже в наше время, мы вам все ж таки поведаем.

Для начала уточним, что хорошо сохранившееся крепкое здание усадьбы Аракчеевых, слава Богу, разбирать и перевозить (а это часто практиковалось в советское время) куда-либо не стали. А потому в нем поочередно располагались всевозможные советские учреждения. Во время войны там размещался детский дом. Далее какое-то время он оставался бесхозным, пока в конце 1960-х годов его не стали сдавать в аренду. Одним из таких арендаторов в 1972 году стала ленинградская художественная школа. А вместе с учащимися в сей дом промыслом Божьим поселился и молодой художник Константин Иванов, чья жизнь с того самого момента оказалась тесно связанной с удомельской землей.

Почему это произошло, спросите вы меня?

Отвечу! Снова с нечаянного случая.

Случилось же следующее. Константин Иванов начал ремонт выбранной им для своего жилья и работы мансарды того самого особняка усадьбы Аракчеевых.

И вот под слоем обоев им были обнаружены некие старинные документы, более напоминавшие рукописи или, что точнее, писанные старинным шрифтом, а оттого и трудночитаемые письма.

Не станем упрекать тех, кто умудрился по своему неприкаянному равнодушию сие сотворить. Однако же у художника хватило терпения аккуратно все расслоить, очистить и просушить. И уже под вечер при свете керосиновой лампы он попытался прочитать то, что неведомыми путями попало ему в руки.

А когда начал читать, с трудом проникая в смысл и описываемое время, то настолько увлекся, что не заметил, как пролетели день и последующая ночь.

То, что он читал, все более напоминало ему современный и захватывающий исторический роман. Более того, он сразу понял, кто и с кем вел ту самую обнаруженную им переписку.

И в какой-то момент тут, очевидно, сказалось время, проведенное им без сна: ему даже показалось, что в свете керосиновой лампы он уже видит и слышит саму беседу, невольным свидетелем которой в тот момент становился.

Беседу между графом Алексеем Андреевичем Аракчеевым и Михаилом Михайловичем Сперанским, названным уже нашими современниками человеком — символом либеральных и прозападных сил того периода расцвета государства Российского.

Они оба находились, по всей видимости, в графской библиотеке. Книг, расположенных по стенам (а граф был известным любителем собирания редких книг), было немерено — предположительно, более десятка тысяч. Граф ловко извлекал те, что ему могли понадобиться в ходе беседы, открывал необходимые места с цитатами по заранее вложенным закладкам, и было понятно, что он готов к беседе, которую сразу же и начал его гость.

— Испытывая необыкновенное уважение и истинное благоволение тому, с каким отношением вы, милостивый ревнитель отечества, относитесь к такой спорной фигуре, как Иоанн IV, — говорит графу Аракчееву Сперанский, — не могу согласиться с вами в том, что «воцерковленное», как вам видится, мироощущение царя оказалось не по зубам осуетившимся нашим историкам...

Аракчеев начинает цитировать по памяти главу из Евангелия от Марка: «Еще ли окаменено сердце ваше имате? Очи имущее — не видите, и уши имущее — не слышите». Не так ли сам Господь обличал маловеров? Так сказал бы и я в ответ вам и многим. Только окаменевшее неверием сердце влечет за собой слепоту духовную, лишив наших историков возможности и желания увидеть сквозь туман наветов и клеветы настоящего Иоанна, услышать его искренний, полный горячей веры голос...

Граф Аракчеев берет в руки некую рукопись, что загодя была приготовлена для беседы и теперь лежала на его столике, и далее уже читает вслух: «...Тело изнемогает, болезнует дух, раны душевные и телесные умножились, и нет врача, который бы исцелил меня...»

Тут граф на мгновение прерывает чтение и, видя, что Сперанский внимательно слушает его, продолжает: «Ждал я, кто бы поскорбел со мной, и не явилось никого; утешающих я не нашел — заплатили мне злом за добро, ненавистью — за любовь...»

— Еще две такие цитаты, — не выдерживает Сперанский, — и можно будет считать, что по благочестию своему Иоанна можно сравнить разве что с Тишайшим, царем Алексеем Михайловичем.

— Когда же вы перестанете ерничать, милостивый сударь? — спокойно ответил ему Аракчеев. — Да будет вам известно, что вся личная жизнь царя имела подвижнический характер. Возьмите для примера Александровскую слободу, куда царь приезжал, чтобы вырваться из церемонного и чинного порядка государственной жизни с его обязательным сложным этикетом и неизбежным лицемерием... Эта слобода, собственно, и была его личным монастырем в миру, а несколько сотен ближайших опричников составляли его братию. Себя же он называл «игуменом всея Руси».

— Так и постригся бы, что же не давало? Или грехи в рай не пускали? — спрашивает графа Аракчеева ироничный Сперанский.

— Иоанн не раз хотел постричься, и последний раз, если не ошибаюсь, сразу же после смерти сына в 1581 году. Лишь единодушная мольба приближенных предотвратила осуществление этого намерения. А чтобы закончить о слободе, добавлю. Опричная братия носила монашеские скуфейки и черные подрясники. Жизнь в слободе, как и в монастыре, регулировалась Уставом, написанным лично царем. Он же звонил к утрени, в церкви пел на клиросе, а после обедни, во время братской трапезы, по древней иноческой традиции читал для назидания жития святых и святоотеческие поучения о посте, молитве и воздержании...

— Знакомо нам это воздержание, — промолвил Сперанский.

— Предположим! — снова спокойно ответил ему граф. — Не могли б вы мне, как православный православному, как брат брату во Христе, сказать, как много времени проводите вы в храме и по скольку земных поклонов в день бьете?

Михаил Михайлович промолчал.

— Сказать нечего? Ну, да это я спросил не в осуждение. Иоанн же проводил в храмах по пять часов в день. И ежедневно клал от тысячи до полутора тысяч земных поклонов с молитвой Иисусовой. Знаменитый московский юродивый Василий Блаженный захаживал в его слободу, не стеснялся обличать его в рассеянности при молитве, а иногда и умеряя его гнев ласковым: «Не кипятись, Иванушка». Блаженный и умер на руках царя, предсказав ему, что наследует государство Российское не старший сын Ивана, а младший — Феодор. И добавлю, что при погребении святого царь сам с ближними боярами нес его гроб.

— Этак, граф, вы его и самого к лику святых причислите.

— Сие, как вы знаете, не в моей компетенции. Но я хотел бы вам напомнить, что он уже был причислен к лику святых, пусть и местночтимых. А вот и некие страницы его жизни.

— И что же нового сможете вы мне сказать, о чем бы я не знал? — чуть ли не перебивая, иронично спросил Сперанский собеседника, подливая крепкий и душистый чай в свою чашку.

— Извольте... Но сначала ответьте мне только на один вопрос: что именно могло произойти с Иоанном, который до 30 лет всеми признавался как предельно добродетельный и вдруг, в один миг, стал неузнаваемо «кровожадным»?

Современная Проза Ильичев Сергей Заветный Ковчег

Современная Проза Ильичев Сергей Заветный Ковчег

Сборник повестей и рассказов «Заветный Ковчег» писателя Сергея Ильичева относит нас к разным временам становления Российского государства и предназначен тем, кто умеет воспарить Душою к Вымыслу, в ком живет непреходящий интерес к истории и вере своего народа.<br> В его рассказах-вымыслах удивительно сосуществуют те, чьи имена известны нам по урокам истории, литературы и художественного творчества. Это Великая княгиня Ольга и Государь Иоанн III, Император Александр I и Императрица Мария Федоровна, граф Аракчеев и законотворец Сперанский, герой Чесменской битвы капитан-лейтенант Ильин и крепостной художник Григорий Сорока, великий химик Дмитрий Менделеев и поэтесса Анна Ахматова, писатели Лев Николаевич Толстой, Николай Васильевич Гоголь и Антон Павлович Чехов, художники Левитан и Коровин, а также подвижники веры и защитники нашего Отечества.<br> Родителям же эти домашние уроки Веры и Любви подскажут примеры того, как с помощью терпения и любви можно обрести покой и согласие в своих семьях. А вашим детям эти удивительные повести, рассказы и притчи будут интересны тем, что они узнают о таких понятиях, как верность Отечеству и христианская душа, нравственный долг и родительское послушание, грех и милосердие, а также сострадание к ближним. <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/zavetnyy_kovcheg/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>

Внимание! Авторские права на книгу "Заветный Ковчег" (Ильичев Сергей) охраняются законодательством!