Противоречие смерти подобно... Философский очерк о логическом противоречии

Ивин А.А.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Философия Издательство: Проспект Дата размещения: 17.10.2016 ISBN: 9785392227747 Язык: Объем текста: 271 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Глава 1. Некоторые общие проблемы логики

Глава 2. Стандартное истолкование логического закона противоречия

Глава 3. Плюрализм в понимании логического противоречия

Глава 4. Противоречие в коннексивной логике

Глава 5. Противоречие в диалектической логике

Глава 6. Объединенная теория импликации

Глава 7. Интуитивная логика

Глава 8. Логическое противоречие в человеческой истории

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 7.
ИНТУИТИВНАЯ ЛОГИКА

1. Абстрактная и прикладная (интуитивная) логика

Существует мнение, что логика совершенно не зависит от общества, от той социальной среды, в которой она существует и развивается. Аналогичным образом обстоит дело и с математикой.

Это мнение нуждается в важном уточнении. Абстрактная логика, т. е. логика как наука, действительно не зависит от того общества, в котором она существует. Как и математика, она является формальной наукой, связанной с эмпирической реальностью не непосредственно, а через те содержательные науки, которые имеют своим конечным основанием опыт и через приложение в которых проверяются, но уже косвенным образом, истины, устанавливаемые логикой и математикой. Как раз об этом говорит критерий «ослабленной истины У. В. О. Куайна»: классическое истолкование истины как соответствия действительности неприменимо в логике и математике непосредственно; это истолкование в случае данных наук действует лишь через те содержательные теории, в которых они применяются.

Есть, однако, и другая, прикладная сторона дела. Стихийная, или интуитивная, логика является продуктом творчества самих обществ. Человек, как его определял еще Гомер, является разумным животным. Быть разумным — это значит, помимо всего прочего, быть логичным. Без логически правильного мышления разумное животное невозможно. Это означает, что интуитивная логика столь же стара, как и само человечество. Формирование первобытного человека являлось одновременно изобретением или открытием им принципов логически правильного мышления. Логика как наука существует всего около двух с половиной тысяч лет. Интуитивная логика старше ее в тысячи и тысячи раз.

Из бесконечного множества в принципе возможных логических систем общество выбирает для своего использования вполне конкретную логику и ею пользуется. С изменением общества может менять и его интуитивная логика. Какой будет эта логика в конкретный период развития общества, определяется социальными обстоятельствами. Логика зависит, таким образом, от общества. Но зависит от общества не логика как абстрактная наука, а та интуитивная логика, которой реально пользуются люди, составляющие общества и цивилизации.

Далее все общества и цивилизации делятся на коллективистические, индивидуалистические и промежуточные между ними. Можно выдвинуть гипотезу, что коллективистические общества тяготеют к истолкованию логического противоречия как импликации высказывания и его отрицания, в то время как индивидуалистические общества более склонны понимать логическое противоречие в стандартном смысле, т. е. как конъюнкцию высказывания и его отрицания.

Коллективистические общества занимают большую часть человеческой истории. Подавляющее большинство древних обществ носило коллективистический характер; европейское средневековое общество являлось умеренно коллективистическим; тоталитарные общества ХХ в. также являлись типично коллективистическими. Интересно поэтому проверить выдвинутую гипотезу прежде всего на материале данных обществ. Это и будет сделано далее.

Набросанная простая картина зависимости интуитивной логики от характера применяющего его общества усложняется тем обстоятельством, что одно и то же общество в разных областях своей жизни и деятельности может пользоваться разными логиками. Это относится, прежде всего, к введенному еще Аристотелем различию между теоретическим и практическим мышлением. Заключением первого, говорил Аристотель, является истина, заключением второго — действие.

Предположение о склонности коллективистических обществ разных исторических эпох к своеобразному пониманию логического противоречия относится, как кажется, прежде всего к абстрактному теоретическому мышлению этих обществ. Их практическое мышление, далекое от абстрактного, спекулятивного теоретизирования, ориентируется преимущественно на стандартное понимание логического противоречия.

2. Интуитивная логика как продукт коллективного творчества

Мыслят не только индивиды, мыслят также общества и цивилизации. Коллективный разум — это мышление обширных, исторически устойчивых обществ и цивилизаций. Коллективное мышление составляет фундамент всей социальной жизни. Без результатов творчества коллективного разума общественная жизнь невозможна.

Естественные языки, интуитивная логика, мораль, основные социальные институты, идеология, религия, фольклор, деньги, рынок, государство, ключевые социальные идеалы и нормы и так далее до бесконечности — все это открыто не индивидуальным, а коллективным разумом, является результатом коллективного творчества.

Если индивидуальные интеллекты уподобить островам архипелага в океане, то все, что находится ниже, под водой, на океанском дне и дальше, до самого ядра Земли, будет подобно коллективному разуму существовавших в человеческой истории обществ и цивилизаций.

Социальная жизнь опирается прежде всего на коллективное творчество, и она не могла бы существовать без последнего. Общество держится не на гениальных индивидах, открывающих грандиозные социальные идеи. Оно держится само по себе, опираясь, прежде всего, на собственное коллективное мышление. Что касается энтузиастических социальных идей, высказываемых особо одаренными индивидами и увлекающих за собой миллионы людей, то эти идеи чаще всего первоначально зарождаются в форме социальных мифов, порождаемых коллективным разумом. Индивиды лишь придают этим мифам отточенную форму. В Новое время эта форма сделалась наукообразной, что сообщило мифам большую притягательность. Так было с популярными в ХХ в. мифом коммунизма, мифом о всесилии науки и т. д.

Коллективный разум постоянно переплетается с коллективными формами чувственности. Последние дают человеку то основание, на котором базируются восприятие им пространства и времени, движения, а также такие важные для индивида чувства, как любовь, вера, многие кажущиеся врожденными симпатии и антипатии и т. д. «Формы чувственности», о которых говорил в свое время И. Кант, даны человеку не априорно, еще до его рождения, а складываются у индивида постепенно. Главную роль в их становлении играет историческое априорное знание и историческая априорная чувственность, выработанные и постоянно расширяемые коллективным разумом и коллективной чувственностью. Если учесть, что коллективный разум и коллективная чувственность формируют также все категории обыденной жизни, можно сказать, что коллективные разум и чувственность полностью заменяют синтетическое априорное знание Канта. Они не порождают, однако, кантовских в принципе непознаваемых «вещей в себе». В силу историчности коллективных разума и чувственности «непознаваемое» замещается историческим априори, тем, что пока еще не познано в ходе человеческой истории и будет постепенно раскрываться по мере ее течения.

Понятие совокупного, или коллективного, опыта достаточно активно, хотя и под другими именами, используется в социологии и психологии знания, но почти полностью выпадает из поля зрения современной философии.

Старая эпистемология рассуждала о знании лишь в терминах «объекта» и «субъекта» и не учитывала ту постоянно изменяющуюся социальную среду, в рамках которой протекает процесс познания мира человеком. Это имело дурные последствия для эпистемологии: она оказывалась наиболее примитивным и скучным разделом философии. Эпистемология должна учитывать не только субъектно-объектные связи в процессе познания, но и ту социальную среду, или культуру, в рамках которой такие связи складываются. Вне этой среды никаких изолированных «объектов» и познающих их «субъектов» просто не существует. Человек является социальным существом, или, как говорил Аристотель, «политическим животным». В процессе познания социальный характер человека, порождающий только ему свойственное видение мира, никуда не исчезает.

Каждая культура смотрит на реальность своими глазами и создает собственную ее картину и собственное, только для этой культуры характерное социальное и гуманитарное знание. Знание существует в определенной социальной среде, влияние которой тем или иным образом сказывается на нем. Эпистемология должна принимать во внимание не только саму общую идею непрерывного развития знания, но и более конкретное положение о зависимости нового знания от той социальной среды (культуры), в рамках которой оно появляется и затем совершенствуется. Если историко-культурная зависимость знания не учитывается, эпистемология оказывается абстрактной и малосодержательной. Именно этим объясняется растущий интерес к социальной эпистемологии, принимающей во внимание культурно-историческую обусловленность человеческого познания.

Исследовать коллективный разум первым начал, судя по всему, Адам Смит. Вторая глава его знаменитой книги об источниках богатства народов (1776) посвящена «невидимой руке рынка», управляющей разделением труда, конкуренцией, ценами и т. д. Изучение коллективного творчества началось, таким образом, с исследования его действия в экономике.

О первостепенной роли коллективного разума в социальной жизни, рассматриваемой в ее целостности, писали Э. Дюркгем, К. Манхейм, З. Фрейд, К. Юнг, М. М. Бахтин и др. Манхейм полагал, в частности, что коллективный разум представляет собой фундаментальную предпосылку всякого индивидуального разума.

Понятие «рассеянного знания» Ф. А. Хайека, которое он называл своим основным и даже единственным открытием, близко по своему смыслу понятию коллективного разума. Хайек был одним из ведущих критиков коллективизма в XX в. Он считал, что все формы коллективизма — даже теоретически основанные на добровольном сотрудничестве — могут существовать только с поддержкой государства. В качестве объяснения этого факта Хайек выдвинул теорию неполноты информации, неизбежной при описании сложной системы. В результате неполноты информации централизованно управляемая экономика принципиально неработоспособна или по крайней мере значительно уступает рыночной экономике. Еще в 1920-е гг. Хайек заметил, что в обществе, основанном на разделении труда, происходит и разделение информации («рассеянное знание»). Получение этой информации затруднено как случайным характером самой экономической деятельности, так и несогласованностью интересов ее участников. Поэтому отдельный плановик будет не в состоянии достаточно точно описать в целом плановую экономику. В целях предоставления плановику полномочий, которые обеспечили бы необходимый для центрального планирования объем познаний, централизованная власть оказывала бы существенное влияние на общественную жизнь, развиваясь в сторону тоталитаризма. Хайек не оспаривал морально высоких целей некоторых социалистов, однако считал предложенный ими путь опасным — ведущим в конечном счете к тоталитаризму.

Исследование коллективного разума и его продуктов во многом остается, однако, делом будущего. Важность такого исследования невозможно переоценить.

Коллективный и индивидуальный разум

Грандиозность открытий и достижений коллективного разума не должны вести, конечно, к умалению возможностей и достижений индивидуального интеллекта.

Большинство наших интеллектуальных реакций, пишет основатель социологии знания К. Манхейм, действительно имеет нетворческий характер и представляет собою повторение определенных тезисов, форма и содержание которых были переняты нами из культурной среды в раннем детстве и на более поздних стадиях нашего развития и которые мы автоматически используем в соответствующих ситуациях. Они представляют собой, таким образом, результат условных рефлексов, подобно другим привычкам. Можно было бы сказать в связи с этим, что «индивиды не создают мыслительных образцов, благодаря которым они понимают мир, а перенимают эти образцы у своих социальных групп». Однако если бы мышление развивалось исключительно через создание образцов, одни и те же образцы распространялись бы вечно. Это, конечно же, не так: в дифференцированных и динамичных обществах мыслительные образцы постоянно подвергаются изменениям.

М. Ридли в короткой заметке «Почему интеллект каждого из нас по отдельности не имеет ровным счетом никакого значения», помещенной в журнале «Эсквайр», говорит, что умнейшие люди, будь то психологи, антропологи или экономисты, полагают, что в основе достижений человечества лежит индивидуальный интеллект. Они голосуют на выборах за умнейших кандидатов, поручают самым уважаемым экспертам вырабатывать экономическую политику, приписывают открытия гению выдающихся исследователей и, главное, без конца выясняют, как вообще развивался индивидуальный человеческий разум. Но они не видят за деревом леса. Человечество обязано своими успехами не качествам отдельных личностей. Люди покорили планету не потому, что обладали большим мозгом: здоровенный мозг неандертальца не мешал тому оставаться лишь хищной обезьяной. Мозг объемом 1,2 литра и куча замечательных надстроек вроде языка были необходимым, но недостаточным условием возникновения цивилизации. Одна экономика работает лучше другой вовсе не потому, что ею правят более сообразительные люди, и великие открытия происходят не там, где собралось больше умников. «Достижения человечества — сугубо сетевой феномен. Только разделив труд, изобретя торговлю и узкую специализацию, люди обнаружили способ повышать качество жизни и производительность труда, развивать технологии и углублять копилку общих знаний. Этому есть масса подтверждений… Достижения человечества рождены коллективным разумом. Люди — нейроны цивилизации». Делая каждый свое дело, совершенствуясь в нем и обмениваясь результатами своих трудов, люди научились создавать вещи, которые даже не понимают. В эссе «Я, Карандаш» экономист Л. Рид замечает, что ни один человек на свете не знает, как изготовить карандаш, — это знание распределено между тысячами шахтеров, дровосеков, дизайнеров и фабричных рабочих. Из идеи «рассеянного знания» Ф. фон Хайека вытекает, в частности, что плановая экономика нигде и никогда не способна работать: самый мудрый человек не способен лучше распределить товары, чем коллективный мозг. Ридли горячо поддерживает мысль Хайека, что идея интеллекта, организованного снизу, должна быть на вооружении у всякого думающего человека.

Противопоставление коллективного разума и индивидуального разума должно исходить из общего принципа, что каждая из этих двух разновидностей разума необходима на своем месте и призвана решать свои специфические проблемы, по преимуществу недоступные другой форме разума. Индивидуальный разум не способен создать естественный язык или мораль. Но коллективный разум не может решать математических проблем или проблем физики. Великая теорема Ферма была доказана индивидуальным разумом, коллективный разум проблему «доказательства» какой-либо идеи перед собою вообще никогда не ставит.

Нужно учитывать также, что имеются некоторые, хотя и немногие, области, в которых коллективный и индивидуальный разумы способны сотрудничать и взаимно дополнять друг друга. Так обстоит, например, дело в создании социальных идеалов и норм, в логике, в лексике и грамматике естественного языка, в фольклоре, многие тенденции которого продолжаются индивидуальным творчеством, и т. д.

Особенности интуитивной логики

Интуитивная логика существует столько же, сколько существует человек как homo sapiens, человек разумный. Для человека быть разумным и быть логичным — это, в сущности, одно и то же. Невозможно представить себе разумное, т. е. рассуждающее существо, не пользующееся в своих рассуждениях никакой логикой. Интуитивная логика существует, таким образом, десятки тысяч лет, столько же, сколько существует само человечество. И все это время она вполне эффективно справлялась со своими задачами. Прогресс человечества, начинавшийся с добывания огня трением и приведший теперь к атомным электростанциям и космическим полетам, выразительно говорит об этом.

Вместе с тем эта логика является в целом ряде моментов ограниченной. Прежде всего, она совершенно недостаточна для критики неправильных рассуждений. В силу этого и возникла наука логика — наука о законах и операциях правильного мышления. Однако нужно учитывать, что люди и сейчас, как и в глубокой древности, пользуются не абстрактными системами, конструируемыми этой наукой, а интуитивной логикой.

Правильно ли рассуждает человек, когда говорит: «Если бы медь была металлом, она проводила бы электрический ток; медь проводит электрический ток; следовательно, она металл?» Чаще всего на основе логической интуиции отвечают: правильно, медь металл, и она проводит ток. Этот ответ, однако, неверен. Логическая правильность, как гласит выработанная наукой логикой теория, зависит только от способа связи утверждений. Она не зависит от того, истинны используемые в выводе утверждения или нет. Хотя все три утверждения, входящие в рассуждение, верны, между ними нет логической связи. Рассуждение построено по неправильной схеме: «Если есть первое, т. е. второе; второе есть; значит, есть и первое». Такая схема от истинных исходных положений может вести не только к истинному, но и к ложному заключению, она не гарантирует получения новых истин из имеющихся. В рассуждении: «Если у человека повышенная температура, он болен; человек болен; следовательно, у него повышенная температура» обе посылки могут быть истинными, а заключение ложным: многие болезни протекают без повышения температуры. Другой пример: «Если бы шел дождь, земля была бы мокрой; но дождя нет; значит, земля не мокрая». Это рассуждение интуитивно обычно оценивается как правильное, но достаточно небольшого рассуждения, чтобы убедиться, что это не так. Верно, что в дождь земля всегда мокрая; но если дождя нет, из этого вовсе не следует, что она сухая: земля может быть просто полита или быть мокрой после таяния снега. Рассуждение опять-таки идет по неправильной схеме: «Если первое, то второе; но первого нет; значит, нет и второго». Эта схема может привести от истинных посылок к ошибочному заключению: «Если человек художник, он рисует; человек рисует; значит, человек художник». Эти простые примеры показывают, что логика, усвоенная стихийно, в самых обычных ситуациях может оказаться ненадежной.

Философия Ивин А.А. Противоречие смерти подобно... Философский очерк о логическом противоречии

Философия Ивин А.А. Противоречие смерти подобно... Философский очерк о логическом противоречии

Проблемы современной логики рассматриваются с точки зрения одной из центральных ее категорий – понятия логического противоречия. Анализируются многообразные функции логического противоречия в процессах коммуникации. Дается обзор возможных истолкований логического противоречия в логике. Вводятся новые, пока не исследовавшиеся понятия логического противоречия и импликации. Строится диалектическая логика, являющаяся одним из разделов формальной логики и предполагающая неклассическое понимание противоречия и логического закона противоречия. Показывается, что существуют разные ветви пропозициональной логики, опирающиеся на свои специфические понятия логического противоречия. Выявляется связь прикладной, или интуитивной, логики с культурой своего времени, прослеживаются изменения истолкования логического противоречия на протяжении человеческой истории.