|
|
ОглавлениеОсновы формирования уголовной политики Динамика уголовного закона как политическая проблема Понимание преступного в контексте уголовной политики Уголовно-правовая политика: некоторые перспективы Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуКОНЦЕПЦИЯ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИСостояние российской уголовной политикиО кризисе российской уголовной политики. Если в чем по-настоящему едины все пишущие на тему уголовной политики, так это в том, что она находится в глубоком, затяжном, системном кризисе. Этот кризис – объективная реальность, неизбежно возникшая и существующая в силу комплекса предпосылок, порожденных, в свою очередь, негативными явлениями социальной и внутриполитической действительности. Причем вовсе не только теми, что происходят, как говорится, «здесь и сейчас». Поэтому было бы ошибкой считать, что нынешний кризис – продукт одних лишь плохо управляемых и даже стихийных перестроечных и постперестроечных процессов, суть и негативные формы проявления которых общеизвестны. Конечно, негативная роль этих процессов неоспорима, их последствия обострили кризис, придали ему уже упомянутый глубокий, затяжной, системный характер. Но кризис имеет еще и свою давнюю историю, уходит корнями в советскую эпоху. Уголовная политика, как известно, есть составная часть (подсистема) конституционно-правовой системы государства и проводимой ею социально-правовой политики. А эта система оказалась в фазе кризиса уже в советский период. И до нашего времени по-настоящему из него не вышла, хотя на разных этапах развития советского и постсоветского государства и общества острота и характер кризисных явлений менялись. Данный процесс весьма убедительно проанализировал С. С. Босхолов. Он напоминает, что ни одна реформа правовой сферы в СССР не была доведена до конца и не дала ожидаемых результатов. На переднем плане всегда оставались государственные, партийные, групповые интересы, а интересам личности, правам и свободам человека и гражданина всегда отводилась второстепенная роль. Автор совершенно справедливо указывает на обстоятельства, которые надо считать общеполитическими предпосылками кризиса уголовной политики. Но перечень этих предпосылок необходимо дополнить не менее значимыми факторами. Социально-политическая основа нормальной уголовной политики – это Конституция, требования которой неуклонно исполняются на всех уровнях. Это режим законности, поддерживаемый правоохранительной системой. Это независимый и справедливый суд. Это заинтересованность власти в организации реального противодействия преступности и при этом готовность открыто и честно говорить со страной даже о самых темных сторонах общественного бытия. Наконец, это сформировавшееся гражданское общество, способное при необходимости потребовать, чтобы власть озаботилась созданием и осуществлением программ реального обеспечения безопасности граждан и общества от любых серьезных опасностей и угроз. Остановимся на этом минимуме и скажем: с момента становления советской власти и в течение многих десятилетий по воле господствовавшей Коммунистической партии эти предпосылки (лучше сказать – базовые основы) нормальной политической и социальной жизни любого демократического государства либо вообще не формировались, либо функционировали в патологически искаженном виде, либо существовали только номинально. В частности, большинство весьма прогрессивных по сути ключевых положений Конституции (которая, конечно, была, и даже не одна) остались голословными декларациями («Власть в государстве принадлежит народу», «Все равны перед законом» и т. д.). Система обеспечения интересов личности, прав и свобод человека и гражданина как целостная социальная конструкция не создавалась изначально. На ее месте существовала система ГУЛАГа и работавший на нее конвейер смерти, унесший без суда и следствия десятки миллионов жизней людей, чьи права и интересы Конституция и власть обещали свято соблюдать. Самые важные для Компартии и власти дела решали не суды (впрочем, так и не приобретшие независимости), а печально известные «тройки». В предвоенные годы статистика преступности «накрылась» грифом секретности, стала полностью управляемой, а лукавые реляции о перманентных победах на фронте борьбы с криминалом народ имел возможность слышать раз в году с трибуны съезда партии (конечно, без цифровых обоснований). Молодым юристам сегодня, наверное, трудно представить, что конкретные данные о положении дел с преступностью в стране были недоступны абсолютному большинству криминологов и даже (!) руководителям правоохранительных органов на уровне региона и ниже. А теперь обратимся к сегодняшнему дню и без труда убедимся, что, к сожалению, современная ситуация представляет собой картину, сильно напоминающую черты прошлого. Конституционный режим и правопорядок в стране страдают многими пороками. Нормальное гражданское общество в стране так и не создано. Суд, по-настоящему независимый и подчиняющийся только закону, отсутствует. Несоблюдение гражданами, да и представителями власти – чиновниками всех уровней законов России, в том числе и Основного закона, превратилось в массовое явление, стало, по существу, обыденным делом. Жизненно необходимая для нашей страны работа по предупреждению преступности фактически свелась к нулю. Уровень доверия к милиции (полиции) как защитнику граждан от криминала упал до нетерпимого уровня. Уголовная статистика (спасибо, что уже не секретная!) верна старой традиции – сообщать народу только то, что приятно слышать власти. Мы приносим извинения читателю за то, что заняли часть пространства книги такой общеизвестной информацией. Два обстоятельства побудили нас к тому. Во-первых, желание подчеркнуть, что отсутствие нормальных предпосылок формирования нормальной уголовной политики и связанные с этим обстоятельства заложили основы, т. е. фактически стали системными причинами кризисного состояния уголовной политики того периода. Иными словами, в заданных условиях она и не могла состояться как уголовная политика высоких стандартов. Во-вторых, нам необходимо было показать, что обусловленные «специфической» социально-политической реальностью дефекты, искажения уголовной политики не просто возникли давно, но и прочно укоренились, причем и как функция времени, и как итог обстоятельств. Они в каком-то смысле стали привычными, а потому «руководящим людям», чей долг нормализовать и совершенствовать уголовную политику, видимо, представляются неопасными и во многих отношениях даже удобными, когда возникает желание использовать уголовно-политические инструменты в целях, не совпадающих с интересами общества. Иначе говоря, власть в лице армии чиновников различного уровня заинтересована в сохранении status quo. Все это заставляет думать, что страшен не столько сам по себе кризис уголовной политики, сколько отсутствие политической воли преодолевать и в конечном счете преодолеть его. К тому еще надо добавить отсутствие реальных усилий найти ключ к решению проблемы, понять, как выйти из кризиса, каким образом можно и нужно действовать, чтобы разрубить гордиев узел слежавшихся здесь проблем. Таковы в кратком изложении предпосылки, или, иначе говоря, детерминанты, кризиса российской уголовной политики. В чем же его суть, и прежде всего главная его болевая точка? Отвечая на этот вопрос, приведем только некоторые мнения ученых. Наша уголовная политика полностью неадекватна криминальной ситуации, в которой оказалось российское общество (В. С. Овчинский); криминальный мир все более набирает силу, а нынешняя уголовная политика с ним явно не справляется (А. И. Алексеев); современная уголовная политика пока в самой малой степени обусловлена реальной криминальной обстановкой, складывающейся в стране и ее регионах (В. А. Номоконов). Подобные высказывания (а их множество), на наш взгляд, различаются между собой главным образом вербально, а не сущностно. И в них отражена лишь одна, хотя и очень важная, черта кризиса современной российской уголовной политики. Его более полная (впрочем, все равно не исчерпывающая) характеристика состоит еще и в том, что отсутствует ясная, научно обоснованная, адекватная реалиям криминогенной обстановки концепция и на ее основе стратегия и эффективная тактика вывода страны из сложившейся нетерпимой криминальной ситуации; система противодействия преступности не только недопустимо разлажена организационно, коррумпирована по сути и не гнушается подчас служить криминалу и, следовательно, не способна нормально выполнять свое социальное предназначение. Попытки в последнее время выстроить на новой основе систему взаимодействия судов, МВД, пенитенциарных учреждений, сбалансировать их практику, добиться качественного повышения уровня их деятельности свелись в конечном счете к некоторым изменениям, имеющим лишь частный характер; исходящая от власти политическая воля инициирует, как правило, лишь точечные реакции законодателя на общественно опасные проявления, но лишена энергии системных, перспективных преобразований уголовной политики в целом. Безусловно, как и всякая другая политика применительно к своему предмету, уголовная политика есть отражение в правовом зеркале экономической, политической, социальной жизни страны и не может быть «выше» этой жизни. Если (скажем далеко не обо всем) устои развития общества во многих отношениях явно недостаточно стабилизированы, если очевидны признаки роста социальной напряженности и обстановку нагнетают межэтнические конфликты и фактически не прекращающиеся боевые действия на Северном Кавказе, если значительная часть населения живет на грани весьма скудного прожиточного минимума и за такой гранью – не стоит удивляться, что уголовная политика на фоне не снижающегося уровня криминальных угроз становится такой же непоследовательной, противоречивой, несовершенной. Иллюстрацией ее пороков и одновременно доказательством существования ее серьезного кризиса служит то, что законотворчество и практика применения правовых норм в значительной мере превратились в ситуационную суету в попытках «догнать» проблемы, непрерывно возникающие тут и там, в шараханье из одной крайности в другую, от неадекватной суровости до неумного псевдогуманизма (впрочем, все, что «псевдо» и не может быть умным по определению). Мы об этом говорили и, по необходимости, будем говорить еще. «Рыхлость» уголовной политики делает возможным принятие и реализацию таких решений, которые оказываются прямо противоположными целям борьбы с преступностью и обеспечения безопасности общества от криминальных угроз. За примерами далеко ходить не нужно. Немыслимое перенаселение мест лишения свободы, с одной стороны, а с другой – тысячи и тысячи реальных преступников, избежавших ответственности в силу несовершенства закона, «избирательного» правосудия и иных пороков правоохранительной практики, – таковы факты, известные даже дилетантам. И все это в решающей степени есть следствие уголовной политики «без царя в голове», т. е. политики, адепты и творцы которой либо не осознают фундаментальной значимости ее оздоровления, либо сознательно уходят от ее формирования, чтобы она не мешала «рулить» по собственному усмотрению и личным представлениям о пользе дела. Уже напоминания только об этих общеизвестных обстоятельствах было бы, на наш взгляд, достаточно, чтобы подтвердить мысль о пагубных последствиях государственного масштаба, каковые могут возникнуть и уже возникают из-за отсутствия отвечающей потребностям общества уголовной политики. Но все-таки добавим еще два примера. Н. А. Лопашенко пишет: «Ситуация с криминализацией – пенализацией экономических, в том числе налоговых, преступлений в России не только не может быть отнесена к нормальным, но и свидетельствует о том, как может использоваться уголовная политика для передела собственности. Урон, причиненный в результате такой политики хозяйствующим субъектам и в целом – экономике государства, едва ли поддается исчислению». В частности, известный закон о налоговой амнистии Н. А. Лопашенко без обиняков и обоснованно называет криминогенным. Другой пример. Л. В. Кондратюк и В. С. Овчинский, анализируя процессы, происходящие в экономике, доказательно приходят к выводу о том, что при отсутствии здесь должной роли государства и невыполнении им своих обязанностей, эти функции перехватывают олигархические криминальные и полукриминальные структуры. Но, допуская такую ситуацию, государство не выполняет не только функции регулирования экономики, но и функции уголовной политики. Как известно, пишут они далее, уголовная политика – это часть общей политики государства (в том числе экономической), и, естественно, если экономическая политика контролируется криминально-олигархическими кланами, то уголовная политика не может быть свободной от такой «экономической» политики. Вернее сказать, направлена на защиту этих же криминально-олигархических кланов… Она защищает не экономическую безопасность государства, а безопасность узкой группы лиц и структур, присвоивших недра государства и ряд функций государства». Как говорили древние латиняне, sapienti sat (разумному – достаточно!). Накопившиеся проблемы сделали перемены не только насущно необходимыми, но и даже серьезно запоздалыми. Нельзя сказать, что в высших эшелонах власти эта потребность осталась неосознанной. И ответом на нее стали реформы судебной системы, а также уголовно-исполнительной системы и органов внутренних дел. Не ясно, закончились ли первые две из них, зато совершенно ясно, что никаких ожидаемых качественных, принципиальных перемен здесь не произошло. Между тем речь шла (идет) об акциях, имеющих глубокое уголовно-политическое содержание, принципиально значимых для столь необходимого обновления «инфраструктуры» и стратегического потенциала борьбы с криминалом на некоторых ключевых ее направлениях, И, конечно, чрезвычайно сильны были так и не оправдавшиеся надежды общества на то, что деятельность, обеспечивающая интересы граждан в этой области, будет строиться на новых основах. То же самое надо сказать и о начатой в 2010 г. широко разрекламированной реформе системы МВД РФ. Два года длился этот эксперимент (для данного случая, пожалуй, наиболее подходящее определение). Его итог, на наш взгляд, оказался настолько поучительным, что на нем стоит акцентировать внимание. Ни для кого не секрет: какой бы острой ни была нужда в реформе, ее проведение должно было быть всесторонне и надлежаще подготовленным и обеспеченным. Поскольку этого не произошло, реформа заведомо была обречена на неудачу, что в конечном счете повлекло за собой большие материальные кадровые, организационные и репутационные потери. Такой негативный результат был предопределен крайней поспешностью и вытекающими отсюда серьезными недостатками и просчетами ее подготовки и проведения. Не была разработана внятная, продуманная, научно обоснованная концепция реформирования, без которой любое крупномасштабное преобразование не может рассчитывать на полноценный успех. Научное (экспертное) сообщество с его разнообразными возможностями было фактически (за ничтожно малым исключением) отстранено от участия в подготовке и проведении реформы. Поэтому отсутствовало необходимое, проработанное со специалистами социально-экономическое и, особенно, криминологическое обоснование предлагаемых изменений, перспективная (прогностическая) оценка последних. Строго говоря, вся реформа фактически свелась к переименованию милиции в полицию (без изменения качества деятельности «нового» социального института) и одномоментному сокращению 20% численности сотрудников, которое крайне негативно отразилось на качестве и эффективности работы ОВД, особенно подразделений, напрямую связанных с противодействием преступности (оперативных, следственных и профилактических). Была также проведена переаттестация сотрудников. Но она превратилась в абсолютно формальное мероприятие, а во многих случаях еще и в способ свести счеты с неугодными лицами. Оказались уволенными под надуманными предлогами «неудобные» профессионалы, необоснованно сокращены штатные единицы в ведущих службах, в том числе обеспечивающих безопасность населения. Принятый важнейший нормативный документ – Закон «О полиции» во многих отношениях оказался несовершенным и декларативным. Провозглашенная переориентация деятельности полиции на защиту населения от преступности, обеспечение безопасности личности, общества, государства от преступных посягательств осталась на бумаге. В итоге практически на всех уровнях было признано, что реформа провалилась. Но не «остыла» идея реформирования системы МВД. По поручению нового руководства министерства с помощью ученых и представителей общественности составлена «Дорожная карта реформирования органов внутренних дел» – достаточно конкретный и хорошо продуманный план последовательных шагов по пути совершенствования деятельности полиции в интересах граждан России. Какой окажется судьба «Дорожной карты»? Станет ли очередная реформа событием, которым его акторы будут гордиться и которое с благодарностью будет принято обществом? Когда писались эти строки, прошло слишком мало времени, чтобы давать какие-либо оценки и тем более делать выводы. Хотелось бы верить в лучшие перспективы. Но нельзя избавиться и от пессимистической мысли. Система МВД – это составная часть правоохранительной и правоприменительной системы, включающей в себя также прокуратуру, суды, уголовно-исполнительные учреждения, органы госнаркоконтроля, таможенные органы и др. Реформирование здесь – это акция, означающая, пусть даже очень серьезную и масштабную, корректировку частностей по отношению к общему – государственной уголовной политике в целом. А теперь вернемся к началу цепочки и зададимся вопросом с заведомо известным ответом: может ли быть по-настоящему успешным реформирование части без реформирования целого и (особенно!) если остается неизменной уголовная политика? Впрочем, перемены в ней неизбежны. Вечно только мироздание. Но каким в его рамках окажется вектор перемен нашей уголовной политики – не возьмется предсказывать ни один специалист, имеющий профессиональную совесть. И именно здесь, прежде всего, кроется то неизвестное, какое делает задачу реформирования органов внутренних дел или любой иной правоохранительной структуры нерешаемой или решаемой лишь частично. Кризис уголовной политики действительно достиг такой глубины, что она в конце концов перестала существовать как устойчивый, стратегически осмысленный комплекс руководящих идей и потому постепенно утрачивает способность по-настоящему выполнять свое общественное предназначение, свою фундаментальную роль в рамках актуальной социальной политики государства. Такое положение дел нетерпимо не только из-за чрезвычайно высокого и не снижающегося уровня криминальных угроз. Дело еще и в том, что страна вступает в этап, на котором в силу объективных причин следует ждать умножения числа подобного рода угроз. Напомним, что к 2011–2012 гг. в России уже в основном преодолен коснувшийся нашей страны и давший себя знать с большей драматической силой глобальный финансовый и экономический кризис. Но в мире он не закончился. Более того, и российские, и зарубежные эксперты – политологи и экономисты едины во мнении, что в самое ближайшее время все крупные мировые державы будут покрыты волной очередного «транша» этого кризиса, причем новый его виток принесет еще больше различного рода бед. Его возможная длительность и глубина пока непредсказуемы. Внимание! Авторские права на книгу "Проблемы российской уголовной политики" (Бабаев М.М., Пудовочкин Ю.Е.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
