Принципы частного права. Монография

Под ред. Подшивалова Т.П., Кваниной В.В., Сагандыкова М.С.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 26.09.2018 ISBN: 9785392287185 Язык: Объем текста: 366 стр. Формат: epub

Оглавление

Авторский коллектив

Введение

Раздел I. Принципы права и принципы частного права

Раздел II. Принципы гражданского права

Раздел III. Принципы предпринимательского права

Раздел IV. Принципы трудового права и права социального обеспечения

Раздел V. Принципы гражданского процесса и арбитражного процесса

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Раздел V.
Принципы гражданского процесса и арбитражного процесса

Глава 13.
Современные проблемы реализации принципов гражданского процесса

§ 1. Реализация принципа гласности в гражданском процессе

Принцип открытого разбирательства гражданских дел во всех судах (принцип гласности) стал неотъемлемой особенностью российского правосудия. Открытое, доступное, разбирательство дел в судах оказывает воспитательное воздействие на участников гражданского процесса, способствуя их добросовестному поведению в процессе.

В целях воспитательного воздействия судебного процесса на лиц, не являющихся участниками процесса, в настоящее время, в ходе судебного реформирования, применяются различные способы гласности судебного разбирательства. В частности закон теперь позволяет не только присутствовать в зале судебного заседания, не только в письменной форме фиксировать ход судебного разбирательства, но и делать это с помощью средств аудиозаписи, еще проводить фотосъемку, видеозапись, трансляцию заседания по радио и телевидению с разрешения суда. Для расширения возможностей обеспечения открытости и доступности правосудия разработаны мероприятия по информатизации судебной системы. Так, гражданам теперь предоставлена возможность использовать информационные технологии как при получении информации о деятельности судов, так и на каждом этапе судебного процесса. В настоящее время предприняты шаги по созданию условий для электронного судопроизводства, предусматривающего упрощение процедуры подачи в суд исковых заявлений, жалоб в электронном виде, получения копий документов, ознакомления с материалами дела. 10.08.2017 вступили в действие нормы гражданского процессуального законодательства о возможности трансляции судебного заседания в информационно-телекоммуникационной сети Интернет с разрешения суда (ст. 10, 158, п. 14.1 ст. 229 ГПК РФ).

Поскольку гласность не может быть безграничной, законодатель предусмотрел ограничения принципа гласности: в случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 10 ГПК РФ, рассмотрение дел осуществляется в закрытом судебном заседании. Что же касается вопросов использования информационных технологий при получении информации о деятельности судов, опубликования судебных актов в сети Интернет, являющихся одними из способов гласности и доступности правосудия, на наш взгляд, необходимо дальнейшее их исследование с целью выявления и устранения имеющихся проблем.

Международный Пакт о гражданских и политических правах (Нью-Йорк, 16.12.1966) предусматривает как гласность судопроизводства, публичность судебных актов, так и защиту от вмешательства в личную и семейную жизнь.

Международно-правовыми актами устанавливаются определенные изъятия относительно обеспечения конфиденциальности, помимо дел, затрагивающих государственную тайну. Данные личного характера не могут подвергаться автоматизированной обработке, если внутреннее законодательство не устанавливает соответствующих гарантий. О балансе гласности судопроизводства и сохранения тайны частной жизни говорится и в российском праве. Разбирательство дел во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом. В то же время, согласно ст. 23 Конституции РФ, каждый «имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени».

Как международное, так и национальное право закрепляют определенный баланс между обеспечением принципа гласности и необходимостью соблюдения неприкосновенности частной жизни, защите конфиденциальной информации.

Единой точки зрения среди ученых нет относительно того, что следует понимать под частной жизнью гражданина. В связи с необходимостью соблюдения сведений частного характера в процессе опубликования судебных актов в сети Интернет возникает ряд вопросов, а именно: какие судебные акты подлежат опубликованию, в каком объеме, и принимать ли меры для их деперсонификации?

В науке многие авторы критикуют деперсонификацию судебных актов, указывая на ее бессмысленность и даже абсурдность. Некоторые ученые обосновывают это тем, что судебный акт, будучи оглашенным публично, уже стал достоянием гласности, после чего уже не может считаться секретным или конфиденциальным и должен быть доступен любому лицу.

Трудно согласиться с данным мнением, так как при размещении судебной информации, содержащей частные сведения, в сети Интернет, утрачивается всякий контроль над ней, что неизбежно будет вести к злоупотреблениям этой информацией и нарушению права на неприкосновенность частной жизни. Исходя из этого, необходимо применять к размещаемой для общего сведения информации особый правовой режим, поэтому необходимость применения мер по деперсонификации неоспорима.

Другой вопрос состоит в том, насколько глубоким должно быть обезличивание судебных актов. По мнению М. Л. Позднякова, деперсонализация зачастую делает их тексты нечитаемыми.

Деперсонификация судебных актов также привела к появлению следующего проблемного вопроса – значительному увеличению нагрузки работников аппарата суда, ответственных за указанное направление деятельности. Как следствие, районные суды публикуют судебные акты непостоянно и неполно. По результатам обобщения практики исполнения судами в 2013 г. и первом полугодии 2014 г. требований по обеспечению доступа к информации о деятельности судов, треть судебных решений по гражданским делам публикуются на сайтах районных судов с опозданием, около 20% не публикуются вообще.

Следует согласиться с автором в том, что в результате введения деперсонификации судебных актов, реализация принципа открытости судебной власти отчасти сведена к абсурду, стремление сделать судебные решения более доступными по факту приводит к их частичному или полному обессмысливанию. Соответственно размещенные в сети Интернет судебные акты не могут являться примером для других судов при разрешении споров, ставших предметом судебного разбирательства, в тех случаях, когда вопросы решаются по усмотрению суда, а также никакой воспитательной роли не играют.

На основании определения «персональных данных», данного в Регламенте, к информации, подлежащей исключению при опубликовании судебных решений можно отнести сведения о судимостях осужденного. Однако такие сведения имеют существенное значение для дела, влияют на назначение наказания, и без них анализ судебного решения становится проблематичным. Поэтому, с нашей точки зрения, удаление сведений о судимости лица является нецелесообразным.

Согласно п. 5.3 Регламента, деперсонификации подлежат сведения о физическом здоровье лица. Хотелось бы обратить внимание на то, что такие сведения являются существенными по некоторым категориям дел, например, по делам о причинении вреда здоровью, о возмещении ущерба в результате ДТП и другим. Исходя из этого, их исключение может привести к утрате смысла судебного акта.

В арбитражных судах создан единый банк данных всех судебных постановлений. После подписания судебного акта в системе через определенное время он автоматически выгружается в единый банк данных и становится доступен для любого пользователя в сети Интернет. Суды же общей юрисдикции избрали другой подход, основанный не на федеральном законодательстве, а на внутриведомственных актах.

Несмотря на то, что пример арбитражной системы представляется более удачным технически, он не может быть в полной мере использован в системе судов общей юрисдикции, потому что он ничего не предлагает в отношении разрешения проблемы персональных данных, она просто отодвигается на второй план.

Безусловно, баланс между гласностью судопроизводства и обеспечением права на частную жизнь и конфиденциальную информацию легче найти в арбитражном судопроизводстве, в связи с категориями рассматриваемых дел и участвующих в делах субъектов. В судах общей юрисдикции данный баланс чересчур смещен в пользу конфиденциальности. Зачастую, из судебных дел устраняются сведения, разглашение которых не привело бы к каким-либо негативным последствиям, однако их удаление затрудняет восприятие судебных решений, ведет к увеличению времени обработки дел и в целом приводит к тому, что не все судебные решения публикуются. Все это затрудняет реализацию принципа гласности.

В ч. 5 ст. 15 Закона № 262-ФЗ перечислены категории дел, тексты судебных постановлений по которым не подлежат размещению в сети Интернет. В числе судебных постановлений указаны судебные приказы, поскольку судебный приказ не содержит мотивировочной части.

Действительно, в приказном производстве принцип гласности действует ограниченно, поскольку данный судебный акт выносится без судебного разбирательства (ч. 2 ст. 126 ГПК РФ). Однако следует согласиться с мнением Е. И. Вдовиной, что обнародование судебных актов среди решения прочих задач обеспечивает контроль общества за деятельностью суда. Думается, что в приказном производстве принцип гласности должен проявляться именно в размещении текстов судебных приказов для всеобщего обозрения.

Однако имеются и противоположные позиции – о сокращении числа размещаемых в сети Интернет судебных актов. Так, В. И. Решетняк предлагает пересмотреть подходы к размещению судебных актов, поскольку большинство судебных актов оказываются невостребованными, не представляют интереса для общественности, не имеют значения для формирования судебной практики.

Следует устранить судебный приказ из перечня актов, которые не публикуются в сети Интернет, так как трудно иным способом обеспечить действие принципа гласности в отношении актов, которые выносятся без проведения судебного разбирательства. Аргументы о том, что судебные приказы не представляют интереса для неограниченного круга лиц, кажутся нам несостоятельными. Судебная система должна стремиться к наиболее полному опубликованию различных судебных актов, что способствует ее прозрачности.

Размещение текстов судебных решений на сайтах судов содействует повышению согласованности судебной практики и в целом позиции судебных органов по различным вопросам в субъектах РФ, а также получению всеми заинтересованными лицами информации о деятельности судебной системы и судопроизводстве. Все это предполагает гарантии реального осуществления принципа гласности гражданского процесса, с одной стороны, с другой – влияет на качество осуществления правосудия (строгое соблюдение процессуального порядка рассмотрения и разрешения гражданских дел, вынесение законных и обоснованных судебных постановлений и их качественное оформление).

§ 2. Содержание принципа добросовестности в гражданском процессе

Как гласит ст. 2 Конституции РФ, человек, его права и свободы признаются высшей ценностью, в связи с чем одной из основных обязанностей государства становится их охрана и защита. При этом все большую актуальность приобретает такой способ защиты прав как предотвращение недобросовестного поведения участников гражданского оборота. Однако основные положения принципа добросовестности долгое время разрабатывались лишь в теории и практике материального права, тогда как в процессуальном праве он практически не упоминался.

Следует отметить, что понятие «добросовестность» используется только в российском праве, тогда как в других странах оно формулируется несколько иначе. Например, в Германии указывается термин «Treu und Glauben» (вера и доверие), во Франции «bonne foi» (искренность), а в Голландии «redelijkheid en billijkheid» (разумность и справедливость). В странах же общего права применяется словосочетание «good faith» (добрые намерения).

Получается, что ни в российском, ни в зарубежном праве нет единого толкования принципа добросовестности. Тем не менее первым шагом к этому можно считать предписания п. 1 ст. 10 ГК РФ, где говориться о запрете заведомо недобросовестных действий. Такие действия влекут полный или частичный отказ в защите принадлежащего виновному лицу права. Более того, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий расцениваются как своего рода презумпция.

При этом содержание принципа добросовестности в отечественном праве достаточно часто толкуется через понятие «недобросовестное поведение», то есть умышленное поведение лица, направленное на причинение вреда или ущерба. Решающее значение в данном случае будет иметь тот факт, должно ли было знать или знало ли лицо о том, что оно действует недобросовестно. Например, если оспоримая сделка была признана недействительной, а ее участнику были известны или должны были быть известны обстоятельства, которые являются основанием для этого, то он признается недобросовестным (п. 1 ст. 167 ГК РФ). В связи с этим, в принципе добросовестности стали выделять две стороны – субъективную (внутреннее понимание лица необходимости действовать определенным образом) и объективную (предписания правовых норм, требующие от лица добросовестного поведения).

Переходя к гражданскому процессу, отметим, что добросовестное поведение здесь, как и в других правоотношениях, тесно связано с таким понятием как «субъективное право», которое включает в себя три основных элемента: возможность действовать по своему усмотрению, возможность требовать от других лиц исполнения их обязанностей, а также обращения для этого к компетентным органам и должностным лицам. Однако особенностью процессуальных правоотношений является то, что они всегда строятся исключительно с участием суда. Другим словами, все права и обязанности участников процесса реализуются и исполняются только через суд, в связи с чем любое злоупотребление правом в данном случае можно условно рассматривать как посягательство против правосудия.

Тем не менее, несмотря на это, многие суды общей юрисдикции для предотвращения недобросовестного поведения участников гражданского процесса применяют ст. 10 ГК РФ, с учетом которой злоупотреблением в отдельных случаях признавалось: уклонение от получения судебного извещения третьим лицом (решение Королевского городского суда Московской области от 04.08.2015 по делу № 2-2594/15); указание ложного места жительства в исковом заявлении (определение Минусинского городского суда Красноярского края от 24.12.2014 по делу 2-3515/2014); и т.д.

Запрет на недобросовестное поведение участников гражданского процесса существует и в ГПК РФ. Так, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ обязывает основных участников процесса (стороны, третьи лица, прокурор и т.д.) добросовестно использовать свои права. Кроме того, в ст. 99 ГПК РФ содержаться признаки недобросовестного поведения, под которым следует понимать заявление неосновательных исков или споров относительно иска, а также систематическое противодействие правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела. Таким образом, несмотря на название данной статьи («Взыскание компенсации за потерю времени»), основанием для применения санкций является не факт потери времени, а факт недобросовестного поведения лиц, участвующих в деле, вызвавшее ее, что подтверждается материалами судебной практики.

Анализ действующего гражданского процессуального законодательства показал, что помимо компенсации за потерю времени, недобросовестное поведение может повлечь и другие последствия, в частности, признание судом факта при отсутствии подтверждающих его доказательств. Например, если от участия в экспертизе уклоняется одна из сторон спора, без личного участия которой ее проведение невозможно, то суд вправе признать факт, для установления которого была необходима экспертиза установленным или опровергнутым (ч. 3 ст. 79 ГПК РФ); принудительное проведение судебно-психиатрической экспертизы (в случае явного уклонения от ее прохождения гражданином, в отношении которого возбуждено дело о лишении дееспособности (ст. 283 ГПК РФ); взыскание издержек, связанных с рассмотрением дела с лица, умышленно заявившего необоснованные требования об ограничении или лишения дееспособности гражданина (ч. 2 ст. 284 ГПК РФ) и т.д.

Приведенные примеры недобросовестного поведения показывают отсутствие общих начал для применения, норм, призванных предотвратить злоупотребление процессуальными правами. При этом уже имеющиеся в ГПК РФ санкции, применяемые в случае выявления злоупотреблений правом, считаются отдельными авторами недостаточными для обеспечения действия принципа добросовестности, в связи с чем за его нарушение предлагается ввести помимо прочего такое наказание как штраф.

При этом Т. П. Подшивалов отмечает, что применение судебных штрафов при выявлении злоупотреблений процессуальными правами не представляется возможным, поскольку они являются санкцией за неисполнение обязанностей, а также за совершенные правонарушения. Злоупотребление же процессуальными правами не является правонарушением, а также не относится к процессуальным обязанностям. В связи с этим, для предотвращения злоупотребления правом более уместно применять не штрафные санкции, а такой инструмент как отказ в защите права.

Сказанное позволило выявить в рассматриваемом явлении некоторое противоречие. Превышение пределов имеющегося у лица права невозможно признать правомерным поведением, однако и правонарушением оно не является, поскольку не указано в качестве такового в законе. Одним из способов преодоления данного противоречия на сегодняшний день называется судебное усмотрение, которое в будущем должно смениться комплексом норм ГПК РФ, содержащих конкретные обязанности и запреты, посвященные осуществлению субъективного права. Помимо этого в теории указывается и более утопичный вариант, где за основу берется создание таких правовых норм, содержание которых само по себе исключало бы возможность злоупотребления правом. Более того, при выявлении в результате правоприменительной деятельности недостатков нормативного материала, делающих возможными различные злоупотребления, в законе следует не только закрепить соответствующие запреты и ограничения, но также предоставить другому субъекту правоотношений возможность блокировать злоупотребления правом.

В данном случае можно предложить и другой путь разрешения указанной проблемы. Так, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ сформулирована следующим образом: «Лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами». Из этого следует, что добросовестное поведение – это одна из процессуальных обязанностей, неисполнение которой может повлечь применение юридических санкций. Косвенное подтверждение такому выводу можно найти и в ряде других положений Гражданского процессуального кодекса РФ, где понятия «должен» и «обязан» используется как синонимы. Например, ст. 56 ГПК РФ озаглавлена как «Обязанность доказывания», однако в ч. 1 указанной статьи говорится: «Каждая сторона должна доказать…».

Аналогичным образом поступил законодатель и в другом случае, указав, что: «Должностные лица или граждане, не имеющие возможности представить истребуемое доказательство вообще или в установленный судом срок, должны известить об этом суд… В случае неизвещения суда … на виновных должностных лиц или на граждан, не являющихся лицами, участвующими в деле, налагается штраф ... Наложение штрафа не освобождает соответствующих должностных лиц и граждан, владеющих истребуемым доказательством, от обязанности представления его суду» (ч. 3, 4 ст. 57 ГПК РФ).

Злоупотребление правом вполне можно рассматривать как гражданское процессуальное правонарушение, основной санкцией за которое должен стать отказ в защите права. Однако в данном контексте вполне применимой становиться и такая мера ответственности как штраф. Аналогичную позицию высказывал А. В. Юдин, полагая, что основной целью подобных действий является создание видимости (имитация) наличия или отсутствия отдельных юридических фактов.

Кроме того, некоторые авторы в понятие «злоупотребление правом» включают отдельные факты неисполнения процессуальных обязанностей, например, обязанности сторон по доказыванию своей позиции. При этом, для подобных утверждений действительно есть некоторые предпосылки. Так, ч. 1 ст. 35 ГПК РФ изложена законодателем следующим образом: «Лица, участвующие в деле, имеют право … представлять доказательства…».

Однако во всех остальных случаях для лиц, участвующих в деле, доказывание указывается уже не как право, а как обязанность. Так, согласно ч. 1. ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона «должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом». В ч. 2 ст. 56 ГПК РФ также говорится: «Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать…». Аналогичным образом сформулирована и ч. 1 ст. 57 ГПК РФ: «Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле…».

Сагандыкова М.С. Принципы частного права. Монография

Сагандыкова М.С. Принципы частного права. Монография

Монография посвящена исследованию вопросов становления, характеристики, содержания и реализации принципов частного права. В книге дана общая характеристика принципов частного права; рассмотрены современные проблемы действия отдельных принципов гражданского права, предпринимательского права, трудового права и права социального обеспечения. Значительная часть работы посвящена рассмотрению вопросов реализации принципов частного права. Большое внимание уделено проблеме систематизации и иерархической связи принципов частного права. В работе приведена и проанализирована судебная практика, предлагаются решения актуальных проблем, связанных с реализацией принципов частного права.<br /> Законодательство приводится по состоянию на ноябрь 2017 г.<br /> Монография предназначена для преподавателей, аспирантов, магистрантов юридических вузов и факультетов, а также научных работников, занимающихся проблемами частного права, и практикующих юристов.

Внимание! Авторские права на книгу "Принципы частного права. Монография" ( Под ред. Подшивалова Т.П., Кваниной В.В., Сагандыкова М.С. ) охраняются законодательством!