Конструирование состава преступления: теория и практика. Монография

Иванчин А.В.; отв. ред. Кругликов Л.Л.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 20.01.2015 ISBN: 9785392175772 Язык: Объем текста: 440 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава I. Уголовное правотворчество и конструирование состава преступления

Глава II. Состав преступления и юридическая конструкция преступления

Глава III. Общие правила конструирования состава преступления

Глава IV. Виды составов преступлений в зависимости от функциональной роли последствий и момента окончания и проблемы их конструирования

Глава V. Иные виды составов преступлений и особенности их конструирования

Глава VI. Использование ресурсов внешней техники в процессе законодательной регламентации состава преступления

Заключение

Приложение 1.

Приложение 2.

Приложение 3.

Приложение 4.

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ГЛАВА V.
Иные виды составов преступлений и особенности их конструирования

§ 1. Дифференцированные составы преступлений и вопросы их конструирования

Дифференцированные составы, как уже отмечалось, подразделяются на основные, квалифицированные и привилегированные. Основной состав включает признаки преступления, обладающего усредненной степенью общественной опасности (в сравнении с другими разновидностями этого же вида преступления). Квалифицированный состав является набором признаков преступления с заметно повышенной общественной опасностью. «Квалифицированный состав всегда отражает резкие колебания, существенные отклонения в степени общественной опасности поведения, что и обусловливает необходимость изменения законодательной оценки, установления новых пределов выбора наказания», – отмечает Л. Л. Кругликов. Привилегированный состав – это состав преступления с существенно пониженной общественной опасностью. Повышенная или пониженная степень опасности определяется в сравнении с основным составом. Заметим, что мерилом опасности выступает санкция статьи Особенной части УК. Отсюда ясно, что наказание за преступление с основным составом ниже, чем за преступление с квалифицированным составом, но выше, чем за преступление с привилегированным составом.

Справедливым представляется и наблюдение М. Н. Каплина: «Квалифицированные и привилегированные составы, являясь более или менее опасными разновидностями основного, находятся с ним в логическом соотношении подчинения. Это значит, что норма, содержащая основной состав, является общей по отношению к содержащей квалифицированный (привилегированный)». Поэтому в силу ч. 3 ст. 17 УК при соответствии содеянного признакам основного и квалифицированного или привилегированного составов приоритет имеет последний. Логическим продолжением этого подхода стали и другие рекомендации по преодолению конкуренции уголовно-правовых норм: если содеянное соответствует нескольким квалифицированным составам преступлений, оно оценивается по наиболее квалифицированному; при конкуренции квалифицированного и привилегированного состава предпочтение отдается последнему.

По общему правилу, основной состав описан в части первой статьи Особенной части УК, квалифицированный – в части второй и последующих частях статьи Особенной части УК, а привилегированный – в самостоятельной статье или ее части. Например, основной состав убийства закреплен в ч. 1 ст. 105 УК РФ, квалифицированный состав убийства – в ч. 2 ст. 105. Привилегированных составов убийства в УК РФ насчитывается пять: ст. 106, ч. 1 ст. 107, ч. 2 ст. 107, ч. 1 ст. 108, ч. 2 ст. 108.

Квалифицированные составы объединяют составы с разной «степенью квалифицированности» или, как отмечают краснодарские ученые, составы с квалифицирующими признаками различных степеней (то есть влекущие различные наказания по мере увеличения их репрессивности). Максимальное число степеней в действующей редакции УК РФ – пять (ч. 2, 3, 4, 5, 6), например, в ст. 264 и 290 УК. Квалифицированный состав преступления «первой степени» зачастую так и именуют – «квалифицированный» (ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 158 и т. п.), «второй степени» – «особо квалифицированный» (ч. 3 ст. 111, ч. 3 ст. 158 и т. п.), «третьей степени» – «особо особо квалифицированный» или «суперквалифицированный» (ч. 4 ст. 111, ч. 4 ст. 158 и т. п.). Для «четвертой» и «пятой степени» в доктрине пока нет устоявшихся наименований. Ясно, что чем выше степень, тем суровее наказание по санкции статьи.

Кстати, привилегированные составы также могут иметь разную «степень привилегированности». В ст. 107 УК ответственность за убийство в состоянии аффекта дифференцирована путем конструирования отдельного состава для убийства двух или более лиц (ч. 2 ст. 107). Последний вид состава также является привилегированным, поскольку в рамках этой классификации «точкой отсчета» является основной состав убийства. В сравнении с санкцией за основной состав убийства санкции ч. 1 и ч. 2 ст. 107 являются заметно менее репрессивными.

Выше мы указали, что обрисовка основного состава в части первой статьи, а квалифицированного – в части второй выступает общим правилом. Из этого правила имеются исключения, которых, кстати, достаточно много в УК РФ (даже неоправданно много для исключений). Например, в ст. 204 (коммерческий подкуп) ч. 1 и 3 содержат основные составы, а ч. 2 и ч. 4, соответственно, – квалифицированные. Таким образом, закрепление состава преступления в ч. 2 и последующих частях статьи Особенной части УК еще не является достаточным основанием для того, чтобы считать его квалифицированным. Он вполне может оказаться автономным, т. е. недифференцированным составом или основным.

Привилегированных составов в УК РФ содержится относительно немного (ст. 106, ст. 113, ч. 1 ст. 114 и др.). Некоторые новые составы мошенничества, введенные в УК РФ Федеральным законом от 29.11.2012 № 207-ФЗ, также имеют основания считаться привилегированными. Например, основному составу в ч. 1 ст. 1594 (Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности) корреспондирует санкция с лишением свободы на срок до одного года (в ч. 1 ст. 159 УК – до двух). Если это привилегированное мошенничество совершено в крупном размере (ч. 2 ст. 1594), то максимум основного наказания достигает лишения свободы на срок до трех лет, в особо крупном размере (ч. 3 ст. 1594) – до пяти лет. Аналогичные деяния в базовой норме (ст. 159 УК) наказуемы до шести и десяти лет, соответственно. При этом в ст. 1594 УК в шесть раз в сравнении со ст. 159 УК увеличены показатели крупного и особо крупного размера (1,5 млн руб. и 6 млн руб. против 250 тыс. руб. и 1 млн руб., соответственно). «Логику» законодателя, конечно, понять сложно, поскольку существенное снижение наказания явилось следствием включения в структуру нового (привилегированного) состава дополнительного объекта, в качестве которого выступает порядок осуществления предпринимательской деятельности. Если преступление посягает на два объекта, то, очевидно, логично считать его более опасным. В итоге же принятого сегодня законодательного подхода основной и дополняющие его составы в ст. 1594 пополнили «копилку» привилегированных.

Кстати, небольшое количество привилегированных составов в УК РФ нередко признается «дефектом УК». Полагаем, однако, что образование привилегированных составов не должно быть самоцелью и должно иметь под собой веские криминологические основания (чтобы не получилось так, как это сделано при введении в УК новых составов мошенничества). Думается, что прав М. Н. Каплин, который пишет по этому поводу следующее: «Если взять привилегированные составы (ст. 106–108, 113, 114 УК), то мы увидим, что образующие их признаки носят исключительный характер (психическое состояние роженицы, аффект, состояние необходимой обороны и задержания преступника). Однако в силу распространенности преступлений против жизни и здоровья при указанных обстоятельствах законодатель решил ограничить усмотрение правоприменителя, создав соответствующие нормы. В других преступлениях существенно уменьшающие общественную опасность преступления обстоятельства, относящиеся к признакам состава, встречаются гораздо реже. Таким образом, сама сущность привилегированных составов не предполагает их широкого использования».

Квалифицированных составов в УК РФ несоизмеримо больше. Наиболее часто в качестве квалифицирующих признаков законодатель указывает совершение преступления: группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, с использованием служебного положения, с применением насилия или с угрозой его применения, в отношении двух или более лиц; с причинением тяжких последствий, тяжкого вреда здоровью, с причинением ущерба в крупном или особо крупном размере, в крупном или особо крупном размере (характеристика деяния, показывающая его «размах») и некоторые другие. Общее число различных квалифицирующих признаков, используемых законодателем в УК РФ, превышает 110. Л. Л. Кругликов, на протяжении длительного периода времени исследующий квалифицирующие признаки, отмечает, что «в последние годы наблюдается четкая тенденция к возрастанию численности и квалифицированных составов (их число приближается к 280), и квалифицирующих признаков. Доля составов с двумя и более усиливающими наказуемость признаками достигла 55% (от общей численности квалифицированных составов)».

Построение дифференцированных составов – сложная и многогранная проблема, которой посвящен ряд исследований в науке уголовного права. Прежде всего, предметом последних выступает конструирование квалифицированных составов. Так, Л. Л. Кругликовым разработаны правила конструирования квалифицированных составов преступлений с подразделением их на относящиеся к содержанию и относящиеся к форме. Правила, относящиеся к содержанию, состоят в том, что квалифицирующие признаки: 1) должны отражать существенный перепад в уровне общественной опасности по сравнению с основным составом; 2) быть типичными для вида преступления; 3) быть нехарактерными для большинства деяний, описанных в основном составе; 4) их влияние должно быть безусловным; 5) их влияние должно быть строго направленным; 6) они должны иметь связь с временными рамками преступления.

К числу правил конструирования квалифицированных составов, относящихся к форме, Л. Л. Кругликов отнес следующие положения: 1) местом описания квалифицирующих признаков является диспозиция, а не санкция статьи; 2) они должны описываться в частях 2–4 статьи; 3) при их описании должна использоваться унифицированная формула «то же деяние (деяния)», «деяние (деяния) предусмотренное ч. 1 (2, 3)»; 4) квалифицирующие признаки должны иметь буквенную индексацию.

М. Н. Каплин, в целом поддержав мнение о необходимости деления правил конструирования квалифицированных составов на «формальные» и «содержательные», с выделением некоторых из «содержательных» правил не согласился. Так, по его мнению, если введение определенного квалифицирующего признака объективно отражает скачок в общественной опасности, и ч. 1 статьи применима в 5–10% случаев, такая дифференциация обоснована. Указание на то, что квалифицирующие признаки должны иметь связь с временными рамками преступления также кажется ему излишним, так как «оно содержит общее требование, относящееся ко всем признакам состава преступления».

Полагаем, что не все правила, относящиеся и к форме, могут быть причислены к требованиям, предъявляемым к конструированию квалифицированных составов. Так, место размещения квалифицирующих признаков (в диспозиции, а не санкции статьи; в частях 2–4 статьи), как представляется, не имеет прямого отношения к процессу конструирования состава. По нашей логике, вопросы размещения относятся к внешней законодательной технике, из компонентов которой лишь языковое оформление квалифицирующих признаков входит в методику конструирования состава преступления.

Заслуживает внимания и подход Т. А. Костаревой, которая выделила критерии и правила отбора квалифицирующих обстоятельств для придания им статуса квалифицирующих признаков, а правила конструирования квалифицированных составов объединила в два блока: логический и стилистический. По ее мнению, конструированию квалифицированного состава предшествует этап отбора квалифицирующих обстоятельств из реальной действительности, которые в последующем в рамках конструирования составов приобретают статус квалифицирующих признаков. На этапе отбора важную роль играет криминологическая характеристика преступления (оценка его распространенности, типичности его разновидностей и т. д.).

Указанный подход также небесспорен. Во-первых, не все вопросы «стилистического блока» охватываются понятием конструирования состава преступления. В частности, уже отмеченная проблема размещения квалифицирующих признаков выходит, на наш взгляд, за его рамки. Во-вторых, неоправданно узким представляется сведение всех вопросов конструирования квалифицированных составов к логике и стилистике. Последним блокам правил в выделяемых нами общих правилах построения состава преступления (описанным в главе третьей настоящей работы) соответствуют логические и языковые. Но мы полагаем обоснованным выделение еще, как минимум, трех групп правил – межотраслевых, внутриотраслевых и, наконец, криминолого-композиционных.

Понятно, например, что на этапе формирования законодательной воли (первый компонент уголовного правотворчества) производится оценка (замер) общественной опасности поведения, которое законодатель планирует запретить. Однако и на последующих этапах правотворчества, когда прорабатывается содержание состава, комбинируются его признаки и подбирается оптимальная форма состава, учет этого исходного положения необходим. Можно упустить из вида один из признаков (цель, мотив, способ и т. д.) и проектируемый состав перестанет отражать общественную опасность. В равной мере, и при построении квалифицированных и привилегированных составов законодателю следует помнить об одном из базовых (общих) криминолого-композиционных правил, а именно о том, что признаки, вводимые в дифференцированный состав преступления, должны существенно изменять уровень общественной опасности. Каждый «претендент» на статус дифференцирующего признака (квалифицирующего или привилегирующего; специального признака – обусловливающего образование специального состава) должен обеспечивать существенный перепад или, как еще принято говорить, «резкий скачок» в уровне общественной опасности.

Насущные проблемы построения квалифицированных составов касаются отсутствия в этом процессе (как и в целом в современном уголовном правотворчестве) необходимого уровня системности, последовательности и логичности. К сожалению, отечественный законодатель, практически, не учитывает научно обоснованные рекомендации, согласно которым при конструировании квалифицированных составов преступлений законодателю целесообразно придерживаться «блокового» принципа изложения квалифицирующих признаков. Речь идет об изложении устойчивых сочетаний признаков как по горизонтали (в пределах одной части статьи), так и по вертикали (при переходе от квалифицирующих к особо квалифицирующим признакам). Например, в гл. 22 УК напрашивается системное и последовательное использование «вертикали» типа: группа лиц по предварительному сговору (ч. 2) – организованная группа (ч. 3); крупный размер (ч. 2) – особо крупный размер (ч. 3); крупный ущерб (ч. 2) – особо крупный ущерб (ч. 3).

Сегодня эта идея реализована далеко не в полной мере. Так, в упомянутой выше гл. 22 УК РФ признак организованной группы в одних статьях является квалифицирующим (ч. 2 ст. 171, ч. 2 ст. 1711, ч. 2 ст. 172 УК и т. д.), в других – особо квалифицирующим (ч. 3 ст. 175, ч. 3 ст. 178 УК и т. п.), а в ряде статей – «особо особо» квалифицирующим (ч. 4 ст. 174 и др.). При этом признак организованной группы в одних случаях используется в «вертикальной связке» с признаком группы лиц по предварительному сговору (например, в ст. 174, 1741, 175 УК). В других случаях этот признак не использован в сочетании с признаком группы лиц по предварительному сговору, т. е. только он сам градирует ответственность (например, в ч. 2 ст. 171, ч. 2 ст. 172, ч. 2 ст. 181 УК). Третий вариант законодательного подхода состоит в том, что признакам организованной группы и группы лиц по предварительному сговору придается одно дифференцирующее значение, т. е. законодатель указывает их вместе в одной части статьи (например, в ч. 3 ст. 180, ч. 2 ст. 185 УК). Согласимся с тем, что последний прием усиливает «ощущение хаотичности, неупорядоченности процесса дифференциации», поскольку разноуровневые признаки нелогично размещать в одной части статьи. Совершенно очевидно, что с позиции логики такой разнобой в использовании одноименных признаков при дифференциации ответственности за родственные преступления (с одним родовым объектом) недопустим.

Только два блока: «в особо крупном размере или организованной группой» и «группой лиц по предварительному сговору либо лицом с использованием своего служебного положения» – встречаются в статьях главы четыре и три раза (соответственно ч. 2 ст. 171, 1711, 1712, 172; ч. 3 ст. 174, 1741 и ч. 2 ст. 178). «Вертикальная связка» законодателем использована всего два раза: «группа лиц по предварительному сговору – организованная группа». В ч. 2 ст. 185 она явилась основанием выделения квалифицированного вида посягательства, а в ч. 3 ст. 180 – особо квалифицированного вида.

Очевидно, что в ходе совершенствования дифференциации уголовной ответственности в гл. 22 и иных главах УК РФ законодателю следует уделить большее внимание устойчивым сочетаниям квалифицирующих признаков. С учетом изложенного мы солидарны со многими предложениями об углублении дифференциации уголовной ответственности и придании этому процессу системного вида, которые высказываются в научной литературе. В частности, нам импонируют идеи дробления уголовной ответственности в зависимости от размера поддельных денег или ценных бумаг, с указанием признака крупного размера в ч. 2 ст. 187 УК, а признака особо крупного размера – в частях третьих ст. 186 и 187.

Сказанное касается, разумеется, не только составов экономических преступлений. Так, коль скоро законодатель решил ввести в УК ст. 2851 и 2852 (избыточные, на наш взгляд), ему следовало в любом случае обеспечить должное качество размещенных в них квалифицированных составов. Однако части вторые исследуемых статей не выглядят оптимальными и включают лишь по два тождественных дифференцирующих признака: а) группой лиц по предварительному сговору; б) в особо крупном размере. В то же время в качестве квалифицирующего признака в гл. 30 УК законодатель часто указывает на совершение преступления лицом, занимающим государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, в качестве особо квалифицирующего – на наступление тяжких последствий. Эти признаки обеспечивают резкий перепад в уровне общественной опасности бюджетных преступлений, соответствуют их природе, а потому резонно, по нашему мнению, использовать их для углубления дифференциации ответственности. Кстати, предложение о введении в ст. 2851 УК первого из названных признаков (указания на лицо, занимающее государственную должность) в виде квалифицирующего обстоятельства уже обоснованно высказывалось в литературе сразу же после появления этой статьи в Кодексе. Явным просчетом законодателя является также неупоминание в качестве усиливающего ответственность признака совершения преступления организованной группой.

С учетом этого напрашивалось конструирование в ст. 2851 и ст. 2852 УК, наряду с квалифицированным, и особо квалифицированного состава. Исходя из изложенного, в качестве квалифицирующих признаков (часть вторая) в данном случае целесообразно было указать на: а) группу лиц по предварительному сговору; б) особо крупный размер; в) лицо, занимающее государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ. В таком случае в виде особо квалифицирующих обстоятельств (часть третья) резонно было закрепить признаки совершения преступления организованной группой и наступления тяжких последствий.

Обращение к специальным исследованиям показывает, что, пожалуй, каждая глава Особенной части УК РФ имеет резервы с позиции техники конструирования квалифицированных составов. В частности, не отличаются совершенством в рассматриваемом плане и нормы гл. 16 УК. В них «блоки квалифицирующих обстоятельств «по горизонтали» встречаются редко, что свидетельствует о несоблюдении законодателем системного принципа при конструировании квалифицированных составов однородных преступлений. Так, например, диссертанту представляется необоснованным отсутствие в ч. 2 ст. 118 УК признака «в отношении двух или более лиц», в ч. 2 ст. 112, 115, 119, 121 и ч. 3 ст. 122 – «в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности».

Юридическая Иванчин А.В.; отв. ред. Кругликов Л.Л. Конструирование состава преступления: теория и практика. Монография

Юридическая Иванчин А.В.; отв. ред. Кругликов Л.Л. Конструирование состава преступления: теория и практика. Монография

В настоящей работе впервые в отечественной доктрине на монографическом уровне представлена концепция конструирования состава преступления, в рамках которой рассматриваются базовые вопросы данной проблематики (понятие конструирования состава преступления, его место в структуре уголовного правотворчества и системе законодательной техники, взаимосвязь со смежными категориями, общие правила конструирования состава преступления), анализируются отдельные виды составов преступлений и проблемы их построения, а также исследуются вопросы языкового оформления признаков состава преступления и техники их размещения в Общей и Особенной частях УК РФ. Теоретические положения спроецированы в работе на действующий уголовный закон, на этой основе выявлено значительное число дефектов современного уголовно-правового регулирования и предложены пути их устранения.<br /> Монография рекомендуется научным работникам и преподавателям вузов, студентам, магистрам, бакалаврам, а также практическим сотрудникам, интересующимся проблемами уголовного правотворчества, применения и совершенствования уголовного законодательства.<br /> Работа подготовлена с использованием справочной правовой системы «КонсультантПлюс». Уголовный кодекс РФ и иные нормативные правовые акты приводятся по состоянию на 1 августа 2014 г.

Внимание! Авторские права на книгу "Конструирование состава преступления: теория и практика. Монография" (Иванчин А.В.; отв. ред. Кругликов Л.Л.) охраняются законодательством!