К теории охранительных гражданских правоотношений. Учебное пособие

Мильков А.В.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 21.08.2017 ISBN: 9785392263417 Язык: Объем текста: 239 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава I. Становление теории охранительных гражданских правоотношений

Глава II. Охранительные гражданско-правовые нормы

Глава III. Охранительные субъективные гражданские права

Глава IV. Право на иск

Глава V. Секундарное право

Глава VI. Право на самозащиту

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава II.
Охранительные гражданско-правовые нормы

По своей природе правовая норма — это норма социальная. В социологии под социальной нормой понимается «стандарт (правило), регулирующий поведение в социальной обстановке», «правило поведения, которое принято какой-то социальной группой и которое данная группа контролирует санкциями», и признается, что норма «является типовым или эталонным образцом действия, предписывающим отдельному индивиду или группе, что им надлежит делать».

Социальные нормы определяют главные параметры поведения в наиболее важных для общества сферах и, как указывает В. Н. Кудрявцев, во-первых, содержат «модели» социально значимого поведения; во-вторых, дают оценку социальной полезности или вредности такого поведения; в-третьих, указывают на последствия — благоприятные или неблагоприятные, которые могут наступить при соблюдении или нарушении модели. При этом правовед подчеркивает, что любая социальная норма подкрепляется силой и авторитетом соответствующей социальной общности — общества, государства или малой группы. Таким образом, социальная норма содержит в себе правило, которое является эталоном, образцом, моделью желательного поведения человека или группы лиц в их взаимодействии. Это правило носит общий характер, оно рассчитано на многократное применение, адресовано неопределенному кругу лиц и предназначено для регламентации поведения.

Понятие социальной нормы служит отправной точкой для определения правовой нормы, в котором наряду с общими признаками социальной нормы фиксируются также и ее особенности.

В числе главных признаков правовой нормы правоведы указывают на: 1) государственно-властный характер; 2) общеобязательность; 3) формальную определенность; 4) обеспеченность принудительной силой государства; 5) регулятивность, и на основе перечисленных признаков определяют правовую норму как «исходящее от государства и им охраняемое общеобязательное, формально-определенное предписание, выраженное в виде правила поведения… и являющееся регулятором общественных отношений», или (в кратком варианте) как «установленное или санкционированное государством правило поведения, охраняемое от нарушений с помощью мер государственного принуждения», либо просто как «установленное или санкционированное государством правило поведения». Приведенные дефиниции относятся к наиболее типичному виду правовых норм — нормам-правилам поведения. Наряду с ними в правовой науке выделяются так называемые специализированные (нетипичные) нормы (нормы-принципы, нормы-дефиниции, коллизионные нормы и др.). В литературе указывается, что такие нормы носят нестандартный характер, поскольку у них «отсутствуют те или иные свойства, признаки, моменты, объективно присущие классической модели нормы права».

Сравнение признаков социальной нормы с признаками правовой нормы позволяет утверждать, что главное различие между ними заключается в государственно-властном характере правовых норм и их обеспеченности государственно-принудительными мерами. Как подчеркивает С. С. Алексеев, «юридическая норма исходит от государства, поддерживается его принудительной силой, и потому предписывающий характер нормы (присущий, в принципе, любой социальной норме) приобретает качественную специфику — властность. Норма права… — это государственно-властное веление».

В литературе советского периода незыблемым считалось положение о совпадении признаков правовой нормы и объективного права, частью которого и является норма. Так, А. Ф. Шебанов писал: «При определении понятия советской правовой нормы необходимо исходить, разумеется, из того, что каждая правовая норма есть составная часть единого целого — всего советского социалистического права и относится к праву как отдельное к общему, как часть к целому. Следовательно, всякую советскую правовую норму можно охарактеризовать в основном и главном теми же признаками, что и все социалистическое право». П. Е. Недбайло указывал: «Все, что свойственно праву, свойственно и его нормам... При анализе нормы права, в том числе ее структуры, необходимо исходить из свойства права в целом». В работах этих авторов четко обозначена логика определения структуры правовой нормы: социальная сущность права обусловливает социальную сущность правовой нормы, а последняя обусловливает структуру содержащегося в норме правила поведения, следовательно, структура правовой нормы должна отражать сущность права. А поскольку сущность понятия права проявляется в его основных признаках, структура правовой нормы должна иметь аналогичные признаки. Между тем в числе признаков советского социалистического права согласно установкам марксистско-ленинской теории государства и права главным признавался признак принудительности, поскольку правовая наука исходила из широко известного изречения В. И. Ленина о том, что «право есть ничто без аппарата способного принуждать к соблюдению норм права». В соответствии с этой установкой в одном из первых советских учебников по теории государства и права правовая норма определялась как «правило поведения, которое государство как организация классового господства признает необходимым для охраны интересов господствующего класса и соблюдение которого оно обеспечивает всей мощью своей принудительной власти». Именно авторы этого учебника С. А. Голунский и М. С. Строгович обосновали трехэлементную структуру правовой нормы. Указав, что «в правовой норме содержится, прежде всего, указание на условие, при котором норма подлежит применению, затем изложение самого правила поведения и, наконец, указание на последствия невыполнения этого правила», правоведы предложили часть нормы, содержащую указание на условия ее применения, называть гипотезой, изложение самого правила поведения — диспозицией, а указание на последствия несоблюдения нормы — санкцией, и подчеркнули, что «санкция всегда либо имеется, либо предполагается в каждой правовой норме, хотя она может и не быть указана в тексте статьи закона, в которой изложена диспозиция нормы… Санкция — это часть нормы, устанавливающая принудительные меры, обеспечивающие соблюдение правовой нормы, что составляет… существенный признак права».

Эта точка зрения была воспринята доктриной и приобрела статус господствующей. Анализируя данный факт, А. Ф. Черданцев указывает, что многие дореволюционные правоведы исходили из двучленного строения правовой нормы, в связи с чем признавали наличие норм, не обеспеченных санкциями, однако «последнее обстоятельство, противоречащее марксистско-ленинскому пониманию права как системы норм, обеспеченных государственным принуждением, предопределило критический подход к указанной точке зрения. Состояние же советской юридической науки, в том числе степень разработанности вопроса о системе права, было таково, что представлялось единственно верным создать такую логическую структуру правовой нормы, которая обязательно включала бы в свой состав в качестве третьего элемента санкцию. Это было наиболее простым, хотя и несколько поверхностным обоснованием в учении об отдельно взятой норме государственно-принудительного характера права в целом».

Таким образом, признание трехчленной структуры правовой нормы стало для советской правовой науки традиционным; остается таковым оно и сейчас. Абсолютное большинство отечественных правоведов разделяет мнение, что каждая правовая норма включает в себя три элемента: гипотезу, диспозицию и санкцию, и описывается по формуле: «если — то — иначе...». В доктрине признается, что «структура правовой нормы существует объективно как неразрывная связь правила поведения (диспозиция) с условиями и пределами его реализации (гипотеза) и способом охраны от нарушений (санкция)». Этим самым признается, что каждая норма права обеспечена принудительной силой государства на случай нарушения, и, следовательно, «каждая норма права имеет как регулятивный характер (поскольку она предназначена регулировать поведение), так и правоохранительный (поскольку она, будучи оснащенной государственной санкцией, охраняет возможность и необходимость определенного поведения)». Соглашаясь с этим положением, С. Н. Братусь указывал: «…необходимо признать (исходя из трехчленной логической структуры нормы права), что любая норма права является одновременно и регулятивной, и охранительной». Современные авторы продолжают поддерживать эту позицию. Так, А. В. Краснов предпринимает попытку обосновать идею о том, что регуляцию и охрану нельзя противопоставлять друг другу, поскольку «невозможна регуляция без охраны и охрана без регуляции». Отмечая, что регулятивная функция, как правило, трактуется через понятия «упорядоченность», «организация» и «стабильность» общественных отношений, автор задается вопросом: «разве санкция нормы права не упорядочивает отношения, не организует их, не придает им стабильность?», и отвечает на него утвердительно: «…очевидно, что санкция нормы, как структурный элемент последней, обладает характеристиками, свойственными норме права в целом — нормативностью, формальной определенностью, властной регулятивностью». Естественно, что при таком подходе каждая правовая норма должна обладать полным набором приписываемых ей признаков и оснований для разделения норм на регулятивные и охранительные не находится. Более того, такое разделение признается недопустимым, так как, по мнению С. Н. Братуся, «по существу ведет к отрицанию нормативности и связанной с ней принудительности так называемых регулятивных правовых норм и институтов. Устраняется (отсекается) существенный элемент правовой нормы… — санкция, без которой правовая норма лишается принудительной силы и, следовательно, перестает быть юридической нормой». Аналогичный аргумент приводит и А. В. Краснов: «…если мы “разводим” регуляцию и охрану по разным видам норм, по разным ее элементам, то тем самым разрываем целостное понятие нормы: при отсутствии охраны в регулятивной норме теряется ее государственная обеспеченность, а при отсутствии регуляции в охранительной норме исчезает представительно-обязывающий характер и регулятивность».

Мильков А.В. К теории охранительных гражданских правоотношений. Учебное пособие

Мильков А.В. К теории охранительных гражданских правоотношений. Учебное пособие

Учебное пособие посвящено основным понятиям теории охранительных гражданских правоотношений и является вспомогательным материалом для расширения, углубления и лучшего усвоения знаний по теме гражданского правоотношения, в частности по вопросу о классификации гражданских правоотношений на регулятивные и охранительные.<br /> Законодательство приведено по состоянию на 1 июня 2017 г.<br /> Предназначено для самостоятельной работы студентов и семинарских занятий. <br /> Может быть полезно студентам, аспирантам и преподавателям юридических вузов и факультетов, а также всем интересующимся теорией гражданского права.

Внимание! Авторские права на книгу "К теории охранительных гражданских правоотношений. Учебное пособие" (Мильков А.В.) охраняются законодательством!