|
|
ОглавлениеТема 2. Современные теоретико-методологические программы интерпретации государства Тема 2. Социальное государство как проблема правового анализа Тема 3. Суверенитет государства и права человека: проблемы совместимости Тема 2. Конституция России как программа модернизации российской государственности Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуТема 3. Суверенитет государства и права человека: проблемы совместимостиВ своем изначальном виде, не искаженном совмещением концепции суверенитета с концепциями, его отрицающими, идеология государственного суверенитета описывает ситуацию, в которой организация публично-властных институтов предполагает наличие фигуры суверена — верховного правителя (одного лица или группы лиц). В этом случае властное положение верховного правителя изображалось бы посредством комплекса взаимодополняющих и имеющих внутреннее и внешнее проявление принципов: институциональной неограниченности власти верховного правителя, институционально организационного единства (нераздельность), постоянства (институциональная преемственность) и независимости от аналогичных суверенов. Концепция суверенитета практически плодотворно применима и теоретически объяснима с позиций любых вариантов институционально неограниченных централизованных режимов власти (тоталитарных, авторитарных, этатистских, самодержавных, абсолютистских, султанатских, деспотичных и др.). Именно поэтому для Ж. Бодена типичным носителем суверенитета является «абсолютный» монарх. Верховный правитель расположен над правом и вне права — только тогда он суверен, и ни один из существующих институтов публичной власти не только не обладает компетенцией по отмене решений суверена, но и возможностью конкуренции с ним. «Он (суверен. — Э. Г.) создает право для поданных, сам находясь за пределами права. Для его законодательной деятельности нет и не может быть никаких правовых ограничений. Важно понимать, что суверен не ограничен правом по определению». Позиция о неподчинении суверена им изданным законам выражена также у Т. Гоббса: «Суверен не подчинен тем законам, которые он сам, т. е. государство, создает». Идеология и практика прав человека и концепция суверенитета логически (теоретически) несовместимы, когда речь идет о внутреннем аспекте суверенитета, и конкурируют, когда речь идет о внешнем аспекте. Внутренний аспект: суверенитет и правовое государство. Теория правового государства нивелирует принципы неограниченности и единства власти. Следует напомнить, что правовое государство предполагает права (свободу) индивида в качестве высшей ценности и со времен Дж. Локка и Ш. Монтескье казуально обусловливает возможность свободы индивида наличием разделения властей — специфически организованными институтами публичной власти. Социокультурная значимость прав человека выражается в том, что на уровне специального официального юридического текста — конституции — фиксируется их естественно-правовой характер, означающий: а) прирожденность прав, т. е. наличие прав индивида объясняется не через акт верховной власти (права индивида не ставятся в зависимость от «воли государства»); б) неотчуждаемость, т. е. невозможность их, в том числе и прежде всего законодательной отмены (отчуждения). Идеологически отчуждение прав человека недоступно для институтов публичной власти правового государства, а их действия ограничены правами индивидов, которые внеположены по отношению к актам институтов публичной власти, — именно в этом логика ограниченности власти правом (limited government), что противоречит идеологии неограниченности власти. Естественные права индивида становятся пределом действия власти, а их отчуждение неправомерно и вызывает последствия, описанные в договорной теории происхождения государства Дж. Локка. Права человека замыкаются на их институциональном обеспечении организацией публичной власти, не только не предполагающей фигуры верховного правителя — суверена с его единой властной вертикалью, наоборот, исключают существование верховного правителя специфической организацией институтов публичной власти. Такие категории, как республиканизм, конституционализм, децентрализация — вертикальное (федерализми местное самоуправление) и горизонтальное (прежде всего наличие независимой судебной власти, конкурирующей и конфликтующей с исполнительной и законодательной властями) разделение (рассредоточение) властей, система сдержек и противовесов, политическая конкуренция, полицентризм, плюралистическая теория власти, отражают разные стороны одного и того же — организации публичной власти, не только исключающей, но и предотвращающей неограниченность и единство. В противном случае следует оспаривать базовые категории теории конституционного права как не отражающие социальной реальности: «Никакого разделения властей в действительности никогда не было, ибо власть всегда была единой, она всегда принадлежит какому-либо одному классу». Или как направленные против «сущности государства»: по Т. Гоббсу, учение о делимости власти ясно и прямо направлено на ослабление и распад государства, это касается и положения судей, являющихся лишь служителями верховной власти и осуществляющих по поручению верховного правителя судопроизводство, которым следует помнить о лояльности «государству». |
||||||||||||||||||||||
