Власть как «вечный» двигатель. Монография

Чернышов А.Г.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 11.10.2017 ISBN: 9785392265916 Язык: Объем текста: 306 стр. Формат: epub

Оглавление

Власть как «Вечная» проблема (вместо введения)

Глава 1. Власть как ценность

Глава 2. Власть элит

Глава 3. Власть государства

Глава 4. Власть стратегий

Глава 5. Власть информационно-цифровая

Глава 6. Власть глобальная

Власть как нравственный императив (вместо заключения)

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 1.
Власть как ценность

§ 1.1. Ценность власти

Власть как ценность (ценность власти) — это важнейший цивилизационный социокультурный институт, лежащий в основе человеческого общества, поддерживающий и воспроизводящий человеческие сообщества (его формальные и неформальные политические процессы), продвигающий существование и развитие других социальных институтов и ценностных практик (семья, мораль, право и т. д.) и в конечном счете с учетом новейших тенденций ХХI века (глобализации, сетевых, коммуникационных отношений и т. д.) обеспечивающий развитие социума, способствующий достижению всеобщего общественного блага.

Понятие «власть» невозможно рассматривать без родового понятия «ценность». Ценность как смысл жизни с ее мегапотребностями: справедливость, правда, истина, красота, добродетель, свобода, семья, дети, отношение к предкам и т. д. То есть система ценностей, которая формирует наши мотивации, а в итоге создает нормы и потребности на бытовом и глобальном, материальном и духовном уровнях.

Как же современная власть отражает эти цивилизационные ценности человека? Ведь власть ценна для людей не тем, что существует как бы априори и вечна как тот Кощей Бессмертный. Это ее сакральное житие-бытие, которое порой распространяется по большому счету только внутрь системы, на самое себя. Власть для общества, и для каждого гражданина в отдельности, интересна не как доминирующая над всем обществом сила, нависающая словно грозовая туча, не как внешний арбитр, яркий атрибут или символ веры. Власть ценна для людей тем, какие созидательные идеи генерирует и отстаивает.

Итак, в классических определениях власть — это право и возможность подчинять кого-нибудь, что-нибудь своей воле. Проявить власть. Подчиниться чьей-нибудь власти. Быть во власти кого-нибудь. И еще. Власть — это политическое господство; государственное управление и органы его. Итак, власть — это право и возможность, как трактует словарь политических терминов. А ответственность власти? Ответственность за тех, «кого приручили?» А власть народа, так громогласно провозглашаемая в конституциях государств, считающих себя эталоном демократического развития? В чем и когда проявлялась эта декларируемая «власть народа?» Ведь если посмотреть на путь, который прошло человечество, НИКОГДА этой самой власти народа, то есть большинства, когда граждане строили бы свой социум на самоуправляющихся началах, и не было. Тогда о каких ценностях, применительно к функционированию власти, мы так рьяно печемся и рассуждаем сегодня?

Этимология понятия «власть». Она не упала откуда-то «сверху», происходит от отца, из семьи. То есть вполне естественным путем вырастает из уклада жизни людей. Как отмечал один из классиков немецкой социологии Макс Вебер, власть — это возможность одного социального субъекта реализовать свою волю вопреки сопротивлению других участников политического действия. Выходит, что само по себе наличие атрибутов власти является важным фактором развития. Но значит ли это, что как только власть становится политическим актором (политическая власть) и у нее исчезает вариант семейного и духовного родства, она приобретает иные свойства, а значит и ценностные основания? Ведь вследствие развития патриархальной семьи, объединения семей и сформировалось общество. И в итоге политические институты и само государство, а за ним — и политическая власть. При этом наблюдается «естественная» эволюция ее возрастания, когда трансформация политических институтов на протяжении демократической эпохи вручила президентам и парламентам такую власть, которой позавидовали бы средневековые бароны. Деспотическая власть отца — «примитивный» источник власти в конкретной семье. Но ведь и государство нередко прибегает к прямому насилию и принуждает людей подчиняться воле конкретных людей вне всякой логики и здравого смысла. А значит вне какого-либо осязаемого ценностного начала. Правда облекает государственное принуждение в добродетельные упаковки, о которых писал еще Николло Макиавелли. И вот тут мы подходим как раз к самым важным аспектам, которые нам должны доказать, что власть имеет ценность, а не только цену. Власть может и должна выступать не только как система управления, принятия и выработке для общества в целом стратегических решений, но и как нравственный императив.

Политическая власть в ХХI веке на глазах теряет ореол святости и нравственности в силу своей ростовщической направленности, и тем самым окончательно превращается в атрибут не развития социальных институтов, а в систему отъема прав для своего собственного существования. Политическая власть все более становится «вещью в себе», которая поедает себя изнутри и разлагающее действует на все общество своим присутствием.

И вот уже «неожиданно» оказывается, что граждане не являются хозяевами в собственной стране, на территории, где испокон веков жили их предки. Политическое пространство отдается на растерзание разным узкогрупповым интересам. Какие функции в таком случае выполняет государство? Молчаливого наблюдателя и охранителя устремлений узкой группы правящей верхушки? Машины для удержания «вечной» власти?

Многим современным политикам, как бальзам греет душу мысль Николо Макиавелли о возможности власти пренебрегать моральными установками общества и действовать исходя из политической целесообразности и личного экономического интереса. И все под благовидным предлогом повышения так называемой конкурентоспособности. А на деле проповедующий принцип «экономических стервятников». Об этом красноречиво и недвусмысленно писал еще совсем недавно, в 1997 году, американский бизнесмен, основатель МакДональдса Рей Крок: «Что вы делаете, когда ваш конкурент тонет? Берете шланг с водой и всовываете ему в рот». Вот так незатейливо просто, быстро и эффективно.

В реальной практике, для построения перспективной модели развития, одним банальным насилием не обойдешься. Любая с виду крепкая железобетонная конструкция рухнет, если, как писал тот же Макс Вебер, власть не будет базироваться на легитимности институтов, доверии конкретным лицам и иметь реальный авторитет среди граждан. А вот у Фридриха Ницше, воля к власти еще и обязательна как неизбежная необходимость переоценки всех ценностей. Иными словами, она должна задавать такой вектор развития, который бы отвечал чаяниям и запросам большинства. В этом залог ее собственного благополучия и долгожительства. Для граждан власть становится непреходящей ценностью только тогда, когда они верят власти. Когда они понимают, что доверяя, а точнее, передоверяя часть своих полномочий и свобод конкретным людям и органам управления, они что-то получают взамен: безопасность, возможность самореализации, социальную справедливость, понимание своего будущего и т. д.

В чем ценность власти применительно к современному этапу развития? Достаточность власти с точки зрения безопасности, в том числе охраны границ, выработки стратегии развития, обеспечения реализации данных планов. Вот собственно и все. Значительная часть полномочий по обустройству внутренней жизни в современных условиях должно принадлежать самим людям. Но власть, часто повторяя как заклинание тезис о неготовности граждан взять на себя ответственность за свою судьбу, что де гражданского общества еще как такового не существует, грубо вмешивается и корректирует данный процесс «под себя». Как итог — формирование у населения потребительского отношения, когда люди ждут от власти манны небесной. А власть, сделав шаг на пути «приручения» граждан и проверки их на лояльность, больше никакие телодвижения делать и не собирается. Вообще порой оказывается, что современная власть — это битва за полную лояльность граждан путем подавления, подкупа и шантажа непокорных. Выходит, что чем реально должна заниматься власть — она этим не занимается, зато влезает в те сферы, где люди справились бы самостоятельно. Власть из необходимого для развития атрибута, становится головной болью, постоянной проблемой для общества. Набрасывает удавку на малый бизнес, занимается регламентированием систем образования и науки, коммерциализирует социальную сферу не для повышения качества услуг, а банального сокращения бюджетных трат, тем самым формируя систему мелочной опеки во всех плоскостях человеческой жизнедеятельности. Безвластие недопустимо. Но тут вторая, обратная сторона медали. Наступает чрезмерность, избыточность власти. Расползание ее частей по всем каналам общественной жизни. И она, словно Дракон, начинает пожирать сформировавшееся и опекающееся ею же социальное и политическое пространство. Политики вполне резонно начинают считать, что «власть это право и возможность навязывать свои идеалы и разрушать чужие мечты».

Власти приходится пускаться во все тяжкие, чтобы из существующей правды сделать сладкую ложь. Потому что любить только «за красивые глазки» мало кто сегодня хочет. Хотя мультимедийная система работает над формированием манипуляционного, клипового сознания 24 часа в сутки (то есть круглосуточно). Власть никто и ничему не учит. Она ведь божество, и поэтому продолжает фарисействовать, пытается учить походя уму-разуму все общество скопом. Не понимая потребности в коллективном разуме, не видя и не чувствуя тренда на солидарное развитие. Да и какое тут может быть понимание и сотворчество, при ситуации, когда один гражданин получает пять тысяч рублей в месяц, а другой — более 100 миллионов! Причем как и бедняком человек становится по «воле» государства. Равно как и «назначается» олигархом порой тоже путем не хитрых управленческих и законодательных решений, освященных государственной машиной. Какой тут децильный или иной коэффициент для сравнения уровней жизни можно применять? Теория праздного класса американского экономиста и социолога Торстейна Веблена, которую он вывел и описал на рубеже ХIХ—ХХ веков, показав крутой замес правящей верхушки на демонстративном потреблении и денежном уровне жизни, продолжает сегодня самым активным образом развиваться вширь и вглубь.

Порой бессмысленное существование человека в нынешних условиях отражает явно устаревшие и отдающие нафталином форматы современных политических практик. Основная направленность их не в том, чтобы пробудить у человека сознательность и ответственность за свои поступки (полноценно заниматься воспитанием детей, разделять мусор при отходах собственной жизнедеятельности, формировать потребность в здоровом питании и образе жизни, беречь окружающую среду и т. д.), а следовать за интерактивной картинкой виртуального и послушного «Раба Лампы». Народ превратить в массы, в быдло, в форму непостоянных и разрастающихся толп, тем более это все вполне «объективно» при условии развития массового сознания и круто замешанного управляемого хаоса. Чтобы финансовой и олигархии легче было бы управлять массами через горизонтальный хаос. К примеру, нищие крестьяне и рабочие против нищих мусульман. Или же пестуемые за привносимое финансирование радикальные религиозные фанатики против мирных жителей другого вероисповедания, при условии того, что буквально вчера эти народы жили в мире рядом друг с другом.

Сфера приложения сил и возможностей обыкновенных людей, — писал в свое время Ч. Райт Миллс, — оказываются во власти таких внешних сил, которые они не могут ни понять, ни подчинить себе. Добавим к этому — и, соответственно, адекватно реагировать на происходящее, потому что саму власть зачастую захлестывает паранойя в своем желании подчинить себе все и вся, и находиться на политическом Олимпе вечно. Наблюдать за «грешным» обществом «сверху», с облаков. Таким образом, изолированность власти от общества становится одной из основ философии власти, как особая жизнь, как особый класс…

Демократические процедуры заменяются на их формальный суррогат, о котором писал очень ярко и убедительно русский философ Иван Ильин, подчеркивая пагубность «формальной демократии». В 1951 году в своей работе «Предпосылки творческой демократии» он отмечал опасность политического течения, которое назвал «фанатизмом формальной демократии». Он писал о формальной демократии, которая сводит все государственное устройство к форме всеобщего и равного голосования, отвлекаясь от качества человека и от внутреннего достоинства его намерений и целей, примиряясь со свободою злоумышления и предательства, сводя все дело к видимости «бюллетеня» и к арифметике голосов (количество).

В нашем современном контексте можно наблюдать выявление количественного уровня голосов, но соответствие реальному волеизъявлению граждан и их ценностной ориентации вызывает большие вопросы. В своей монографии «О сущности правосознания», в главе «Аксиомы власти» философ был еще более категоричен, написав следующее о ценностных основаниях власти: Авторитет положительного права и создающей его власти покоится не только на общественном сговоре, не только на полномочии законодателя, не только на внушительном воздействии приказа и угрозы, — но прежде всего и глубже всего на духовной правоте, или, что то же, на содержательной верности издаваемых повелений и норм. Именно эта духовная верность творимого права и власти является всегда лучшим залогом того, что авторитет права и власти будет действительно признан правосознанием народа и что их политическая прочность соединится с жизненною продуктивностью. И далее говорил о том, что власть связана распределяющей справедливостью, и корыстное попирание ее никогда не проходит ей безнаказанно.

Русский историк, лингвист, публицист, один из основателей и идеологов славянофильства Константин Аксаков писал более 100 лет назад о том, что государство стремится к внешней правде, и потому первое, что создает оно, — это форма, регламент, извне налагаемые на человека… Но торжество такого начала государственного — есть полнейшее уничтожение нравственного начала в человеке… Торжество внешней правды есть гибель правды внутренней, единой, истинной, свободной правды. И он же. Правительство отнимает постоянно внутреннюю, общественную свободу. Вообще, внимательно и глубоко прорабатывая труды зарубежных ученых и общественных деятелей, нам бы сегодня очень не помешало уделить особое внимание отечественным авторам — взять в руки книги русских политологов, социологов, философов, экономистов и историков разных эпох. Чтобы понять ментальные основания именно российского общества и, соответственно смоделировать, какая власть ему нужна. А то мы в последние десятилетия слишком уж увлеклись западными и вообще иностранными трафаретами, стараемся привнести чужой опыт и скопировать его в качестве эталона для подражания. А он не приживается, превращая начинания очередного реформатора в причудливые гротескные формы.

Вообще власти нужно (если есть реально такая мотивация) еще раз пропустить через себя несколько важнейших смыслов развития нации. Это то, что Россия отдельная цивилизация и ни с кем смешиваться ей не надо. Она не буфер между восточными и западными ценностными построениями. Она самостоятельная ценность. И еще в этой связи, более символического плана. Не зря орел на гербе России смотрит в обе стороны. Россия — смотрящая на Запад и Восток вынуждена играть на обе стороны, так как находится в зоне цивилизационного разлома. Не случаен герб — орел, смотрящий на две стороны. И «отрубить» одну голову или повернуть и смотреть лишь в одну сторону невозможно. Точнее, наверное, возможно, но это будет уже не Россия. Есть ли понимание этого во властных коридорах или ими двигают другие интересы?

Власть, стремящаяся к поддержанию институтов и демократических атрибутов любой ценой, убивает тем самым русский индивидуализм, ломает и уводит общество все дальше от истинных основ русской цивилизации. Они заключены в принципах и ценностях существования русской общины, выступающей против как огульно-уравнительного коммунизма, так и против примитивно-меркантильного капитализма. Существо мирского общинного быта заключается в равном праве на земли всех членов общества пропорционально их рабочим силам, — писал в конце ХIХ века в своей статье князь Александр Васильчиков, русский экономист, один из зачинателей кооперативного движения в России. Но земля, однажды наделенная, разверстанная, возделывается, пашется, боронуется и косится отдельно каждым владельцем. В этом квинтэссенция того, что мы должны знать об общине применительно к современным реалиям. Именно в этом жизнеустройстве, построенном на самоуправляющихся началах, особо видна грань, отделяющая реальность существования властных институтов от их искусственных построений. Суть власти не как таковая, а знаковая. Как писал русский писатель Глеб Успенский — это «власть Земли», то есть первородности как эталона святости и символа веры. Это власть духовного начала над суетно-денежным ее проявлением. Хлебная цивилизация в противовес денежной цивилизации. Реально общинная в противовес формально парламентской. И, как ни в какой другой стране, «крестьянская община в России имела исключительно властные права и свободы». Единовластие же давало царю уникальную свободу служить только своему народу». Царь мог все, но делал по защите своего народа только то, что без него народ сделать не мог. Остальное делал сам народ, объединенный в общины. Затем и в условиях самодержавия, под влиянием модных веяний с Запада, общину стали насильственно разрушать, надеясь, что их заменят формальные процедуры выборов и контроль со стороны центральных органов власти со звучным названием Министерство местных самоуправлений. Не заменили, так как происходили «не от земли», шли не из глубинных основ народной жизни, а были привнесены «сверху» и извне.

Вот и сегодня тактика действий власти проста до примитивности. Вначале придушить, обнять, а потом, проверив на лояльность конкретных представителей от мест, дать ему «вольницу» под кураторством конкретного органа управления верховной власти. В итоге отдаются на «кормление» целые территории, где вырастают не росток самоуправления, а очередной поместный барин, желающий всех остальных превратить в своих холопов. Реформы не прошли тогда. Не пойдут, и уже не идут на местах, более 25 лет сегодня. Нет самостоятельного гражданина. Он опутан по рукам и ногам государственными контролем, при котором шаг влево, или вправо — означает попытка к побегу и предполагает адекватные меры карательных и надзирательных органов.

Ни санкции Запада, и ни «американский империализм» как таковой, а именно оторванность от земли, отсутствие реального хозяина — вот что, прежде всего, мешает российскому обществу гармонично развиваться и выстраивать настоящие демократические традиции, а вместе с этим и систему власти в качестве естественного, а не формального атрибута.

И кто бы что ни говорил, сейчас в крови у нас течет «общинный» уклад. При этом не нужно путать классическую общину с каким-то принудительным колхозом, куда насильно, «за трудодни», согнали толпы народа. Русский человек во многом индивидуалистичен. Именно поэтому мы группируемся только в период великих бед, потрясений и глобальных проектов. Все остальное время отдаем бразды правления верховной власти, чтобы самим спокойно «трудиться на земле». Доверяем свои права другим. Но эти другие воспринимают это как слабость и пользуются по своему усмотрению. Потом странным кажется русский бунт, «бессмысленный и беспощадный». Но он не беспощадный, потому что просто прорывается накопившееся раздражение и унижения, причем ко вполне конкретной ветви власти или ее представителям. Бунт не бессмысленный, потому что те, кто на него выходит, понимают, что иного пути изменить ситуацию уже не существует. Запас терпения исчерпан, а понимания власти в выстраивании нормального жизненного социума для граждан как не было, так и нет. А у людей, несмотря ни на какие навязываемые извне схемы, главным девизом остается принцип солидарного развития, создающий основы для «фундаментальной справедливости». Это в нашей крови. В нашей ментальности. В нашем образе жизни. И возможно, это и есть то, чем мы могли бы поделиться с миром. Об этом уже говорят все активнее и на Западе. Раз так, то становится все более очевидным, что внедрение в стране ценностей «вульгарно-бандитского» либерализма, равно как и выстроенного тотального государственного доктринерства, типа ручного управления вертикалью власти, пагубно сказывается на всей системе жизнедеятельности, ведет к реальному отчуждению власти от граждан, к все большей фрагментации сообщества не только по имущественному, но именно «кастовому» принципу, когда каждый «слой» общества начинает жить своей автономной жизнью и не пересекаться на горизонтальном уровне между собой. Власть же функционирует «по понятиям». Не по научным, а по «братковским», тюремным. Ведущие эксперты подчеркивают факт того, что реальная власть по разработке стратегических — да и просто государственных — решений перешла в руки полутеневых и теневых коалиций.

Власть, аффилированная не с обществом. Чужая власть. Власть и общество — почему практически всегда, за редким исключением, противопоставление? Снайпер и заложники — вот основной участник политического процесса. Ложь и провокация, а не установление истины. Запалить войну всех против всех, а самим почивать на лаврах, наблюдая за происходящим как бы со стороны — вот сермяжная правда и суть многих современных властных проявлений и построений. «Разделяй и властвуй!»

Правитель, демократический на словах, тем не менее хочет распоряжаться страной как своей компанией, забывая об одном, что вверенная ему для управления страна — это не его собственность и граждане не являются его личными подданными.

Для России власть всегда имела высший сакральный смысл. Власть отца, власть верховного правителя — царя-батюшки. Сегодня же насильственно внедряется схема власти, при которой управляет всем процессом топ-менеджер с ярко выраженным бизнес-уклоном (управление финансовыми потоками). Для которого бизнес-мотивация и сам принцип корпоративного использования власти становятся главной и непреходящей ценностью. Место гражданских добродетелей занимает в общем-то примитивный коррупционный интерес. Где действуют законы, описанные колумбийским писателем, лауреатом Нобелевской премии Габриэлем Гарсиа Маркесом: Хватает власти, чтобы нарушить закон в свое удовольствие и, добавим, зачастую совершенно безнаказанно с точки зрения действующих правовых норм.

Власть отца. Власть денег. Власть должности. Власть ради реализации своих комплексов. Политическая власть — это уже не «власть отца», а значит, мы ушли о первородности понятия «власть», и заменили его на какой-то суррогат. Возврат к полноценной власти и понимания власти как ценности — это значит движение к общине, к самоуправлению, сотрудничеству и сотворчеству. Но никак не к тотальному государству и бутафорному понятию демократии, когда везде видны лишь атрибуты вседозволенности одних и расставленные «маячки» тотального контроля для других.

Для формальной власти нужны покорные рабы и благодарные зрители. Для умной и нравственно чистой власти — творцы и созидатели. Выбор невелик, фактически между двумя вариантами. Если в Общество Знаний, то чтобы его построить нужны творцы. Если в Общество потребления, куда нас сейчас и затаскивают без остатка — то это «классический» вариант общества патрициев и плебеев, что в человеческой истории мы уже проходили.

Усложняемость формата современных практик говорит о том, что нужно усиливать охрану человека-творца, человека-производителя, в том числе работающего на своем поле. А в реальной жизни усиливается охрана офисов, финансовых институтов и органов власти. От кого? От собственных граждан! Парадокс эпохи. Власть все сильнее боится своих граждан.

О власти пишут, власть обсуждают на кухнях, митингах и в кулуарах офисов. А сама власть об этом знает? Вероятно, догадывается. Но чтобы воспринимать это в максимальной степени серьезно, то вряд ли. Если только как досада, которая возникает в виде болезненной реакции на критическое слово, что пишут независимые эксперты, и какие суждения идут от рядовых граждан. И пока будет сохраняться такая ситуация разрыва независимого экспертного сообщества, власти и граждан, об Обществе Знаний и меритократии, как власти самых мудрых и заслуженных членов общества, можно будет говорить лишь в теоретическом плане, спорить о понятиях в научных кругах и на кухнях. Вести досужие и теоретические разговоры о гибкой, мягкой и жесткой власти. Но какие понятия ни изобретай, а все равно в реальных вариантах существуем между кнутом и пряником.

Мантра власти. Главное заклинание — сохранить и не допустить внутренней дестабилизации. Но это верхняя сторона айсберга. Остальное скрыто внизу, за «толщей воды». Мы то понимаем, что никакая внутренняя дестабилизация, даже при самом сильном давлении извне невозможна, если нация сплочена, если есть откровенно честный диалог между властью и обществом, социальное партнерство и взаимная ответственность между бизнесом и гражданами. Если же власть и вся системообразующая конструкция формируется на основе коррупционно-семейного подряда, то любое дуновение извне может разрушить этот колосс. И пятая колонна находится, в этом смысле, в самой сердцевине — внутри власти. Если не хочет замечать очевидных перемен, что происходит не просто сдвиг в массовом настроении, но уже меняется политическое поведение граждан, уставших ждать позитивных перемен.

Власть как клинический диагноз маниакальности и безумия, культивирования комплексов и фобий, или власть как призвание быть лидером? И опять мы возвращаемся к извечному вопросу о роли личности в истории. Красивые слова: «Правитель — ставленник народа». Защитить правителя, подставить ему свое плечо, может только собственный народ. В противном случае — он неминуемо скатывается к роли марионетки в чужих руках. Именно поэтому самостоятельных и непокорных (Милошевич, Каддафи и многие другие) уничтожали. Настоящая роль лидера — воспитывать не себе удобного преемника, а достойную смену.

Чернышов А.Г. Власть как «вечный» двигатель. Монография

Чернышов А.Г. Власть как «вечный» двигатель. Монография

Власть — «вечная» категория. Каменный век, бронзовый, ядерный и информационный... Мир меняется. Только власть остается неизменным самодовлеющим атрибутом. Сможет ли власть стать двигателем реального созидательного прогресса или так и останется в истории «двигателем внутреннего вЫгорания»?<br /> В данной работе предпринята попытка посмотреть на власть через призму времени и пространства, разобраться в сущности и ценностных основаниях современной политической власти применительно к изменяющемуся обществу, вступившему в период глобальных трансформаций и поисков новых смыслов.<br /> <br /> Power — “eternal” category. Stone age, bronze, nuclear and information... the World is changing. Only the power remains the same self-attribute. Whether the power to become the creative engine of real progress and will remain in the history of the “engine burnout”? In this paper we attempt to look at power through the lens of time and space, to understand the nature and value bases of contemporary political power in relation to the changing society entered into a period of global transformations and the search for new meanings.

Внимание! Авторские права на книгу "Власть как «вечный» двигатель. Монография" (Чернышов А.Г.) охраняются законодательством!