|
|
ОглавлениеДолгие сумерки, или Древние времена. Варрен Свет, или Век пробуждения. Открытие Убийца, возникающий из темноты Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуАкт первыйМне неизвестны месяц и день, когда все произошло, но, принимая во внимание плачевный исход, предположу, что никому не пришло в голову делать об этом подробных заметок. Уже в ретроспективе, когда это событие обрело значение, его подробности, добытые из чужих воспоминаний, сложились в картину весьма обрывочную. Так вот. Это случилось во второй половине января 1845 года, когда Варрен рассуждал о трепанации черепа в стенах старой Центральной больницы штата Массачусетс. Тогда череп живого человека вскрывали при помощи грубого сверла, чтобы после несчастных случаев или повреждений удалить осколки кости или попытаться облегчить нестерпимую головную боль. Об этом методе с тысячелетней историей, который теперь уже сложно вообразить в контексте современной медицины, можно сказать не так уж и много. По чистой случайности в названный день я находился среди слушателей, которые, надо признать, были не слишком многочисленны. Около одиннадцати часов, когда Варрен закончил с изложением учебной темы, вопреки своему обыкновению он не покинул своего места. Он сделал неопределенное движение рукой, указав на молодого человека, сидевшего в переднем ряду. Никто до этого не обращал на него внимания, а я даже не смог разглядеть его лица. Он сидел ко мне спиной, поэтому я мог видеть только его рыжеватые переливающиеся волосы. «Там сидит господин, — произнес Варрен в своей аристократической, высокомерной и торжественной манере, — который утверждает, что обнаружил нечто, что снимает боль при хирургических операциях. Он хотел выступить перед вами. Если кому-то из вас интересно было бы выслушать его, то он мог бы начать». Каждое его слово было приговором, ведь каждый из нас знал об уверенности Варрена в том, что скальпель и боль на века прочно повязаны друг с другом. Потому в нас, слушателях, невольно зародилось предубеждение — мы ожидали, что вся его речь будет набором дилетантских домыслов и невероятных, взятых из воздуха идей. В любую секунду из наших ртов готов был вырваться язвительный смех — еще до того, как изобретатель, которого представил нам Варрен, успеет произнести хоть слово. «А также, мистер Уэллс, хотелось бы попросить вас продемонстрировать этим господам ваш метод...» Тогда я впервые услышал имя Уэллса. Пока Уэллс, нерешительно и робко, поднимался со своего места, он несмело оглядел наши ряды, а у меня тем временем появилась возможность рассмотреть его черты. У Хораса Уэллса было лицо мечтателя и очень светлые, голубые глаза. Это был человек лет тридцати, невысокого роста и узкий в плечах. С резиновым баллоном и портфелем в руках он неуверенным шагом направился к обтянутому красной материей операционному столу, занимавшему место в самом центре «арены». «Мистер Уэллс, — еще раз обратился к аудитории Варрен, — представился зубным врачом из Хартфорда. К сожалению, мы не располагаем даже самым обычным хирургическим примером, поскольку пациент, который вот уже несколько дней ждал ампутации ноги, отказался от операции. Но мистер Уэллс, по его собственному признанию, в первую очередь занимается лечением зубов. Если среди присутствующих есть тот, кого мучает зубная боль и кто готов отважиться на эксперимент с новым веществом, он приглашается на арену». Варрен вернулся на свое место, откуда скептически и отстраненно наблюдал за происходящим, будто бы находился в театральной ложе. Между тем я заметил, что рыжеволосый незнакомец несколько раз глубоко вздохнул. Он сделал это совершенно открыто с надеждой преодолеть свою застенчивость. После, тихо и запинаясь, он произнес первую фразу. Уэллс начал рассказ о случайности, которая помогла ему установить, что окисел азота, в народе известный как «веселящий газ», делает человека совершенно нечувствительным к боли. Он утверждал, что если вдыхать веселящий газ и представлять при этом, что он заставит рассмеяться, человек рассмеется. Если же, напротив, вдыхать его с намерением расслабиться и уснуть, то человек уснет. Сегодня нет ничего необычного в том, что наркотизатор уговорами успокаивает пациента, пока тот погружается в сон. Тогда же объяснения Уэллса показались мне более чем странными. Да и кто не знал веселящего газа? Бродячие цирки демонстрировали этот фокус во всех штатах Новой Англии: на сцену вызывался зритель, который вдыхал веселящий газ и развлекал публику сумасшедшими, неуклюжими козлиными подскоками. Много сотен лет подряд циркачи возили за собой баллон с веселящим газом, а сейчас тот же веселящий газ вдруг должен был решить проблему, решение которой тысячи лет оставалось недостижимой мечтой! «Если кого-то из вас беспокоит зубная боль, — сказал Уэллс, — он может, не колеблясь, подойти ко мне». Постепенно его голос обретал уверенность и твердость. Уэллс оглядел аудиторию. Никто не пошевелился: к нему были обращены несколько десятков враждебных и насмешливых лиц. Когда никто из студентов так и не поднялся, посторонний, вольный слушатель, обрюзгший и с красным лицом, лениво покинул свое место и, шумно дыша, направился к арене, где его ждал Уэллс. «Ну так покажите же, какой вы мастер!» Такую или подобную фразу он произнес своим хриплым голосом, а после указал на больной зуб. Из своего портфеля Уэллс вынул несколько зубоврачебных инструментов и уложил их рядом с операционным столом, приведенным в согнутое положение. Затем он попросил незнакомца занять на нем место и зажать в зубах резиновую грушу, а сам начал выкручивать прикрепленный к ней деревянный кран. Его руки заметно дрожали. Внимание! Авторские права на книгу "Век хирургов" (Торвальд Юрген) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
