|
|
Оглавление3. Твой характер. Уровни мышления 4. Твой характер. Личные качества, какие они? Твои плюсы и минусы. Твоя психограмма 5. Прогноз на счастье. Модели счастья. Какое счастье лучше: свое или чужое ? 6. Как пользоваться своими плюсами, что делать с минусами? Строим свое счастье, работаем на будущее 7. Будь реалистом: не требуй от человека больше, чем он может дать 8. Я — счастливый человек, потому что... Научилась жить 11. Приложение: психологические загадки Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу10. Счастливые людиЖить для себя — тлеть, Жить для семьи — гореть, Жить для других — светить. Альберт Швейцер Недавно я проводила занятия в МГИМО, в группе третьекурсников, где присутствовало шесть человек — пять мальчиков и одна девочка. Случайно речь зашла об Альберте Швейцере и оказалось, что никто из шестерых молодых людей никогда даже и не слышал этого имени. Мне стало очень грустно. Если уж образованные, любознательные ребята, будущие дипломаты ничего не знают о таком выдающемся человеке, так что же говорить о других? А ведь Альберт Швейцер — человек удивительный, подвижник, достойный всяческого восхищения и, самое для нас главное, — человек счастливый. Правда, к сожалению, ко всему этому надо добавить «был», потому что его уже нет в живых. Мне все же очень хочется, чтобы современная молодежь хоть что-то узнала о нем, поэтому здесь я приведу кое-какие высказывания самого Швейцера (1875—1965 гг.) и расскажу немного о нем самом. Прежде всего почему я решила, что он был счастливым человеком? Да потому что он сам говорил об этом! Вот его слова: «В моей собственной жизни мне порой доставалось столько забот, нужды и горя, что, не будь у меня крепких нервов, я бы рухнул под их грузом. Меня гнетет бремя усталости и ответственности, которое лежит на моих плечах вот уже много лет. Сам я немного получаю от жизни, порой у меня даже не остается времени, которое я желал бы уделить жене и ребенку. Счастлива моя доля тем, что мне довелось служить милосердию, что деятельность моя имеет успех, что я видел от людей много любви и добра, что у меня есть верные помощники, которые сделали мое дело своим делом, что я обладаю здоровьем, которое позволяет мне напряженно работать». Кто же такой был Альберт Швейцер? Узнать об этом вы сможете, прочитав книгу Пауля Герберта Фрайера «Альберт Швейцер. Картина жизни» (М.: Наука, 1984) или же поискав соответствующие материалы в Интернете. А пока я могу сказать, что человек этот был исключительно талантлив во многих областях науки и искусства. А главное, это был Человек с большой буквы! Он родился в маленьком немецком городке Кайзерсберг (Верхний Эльзас) в многодетной семье бедного протестантского пастора. В младенчестве Альберт был настолько хилым ребенком, что родители часто тревожились за его жизнь. Но, как оказалось впоследствии, несмотря на невероятное самоотречение и работу сверх всяких человеческих сил в течение многих десятков лет, он прожил 90 лет, а ведь это удается лишь немногим (тем более мужчинам, чья продолжительность жизни значительно меньше, чем у женщин)! Я думаю, что так получилось именно потому, что он не щадил себя, изнурительный (но добровольный и вдохновенный!) труд закалил его организм, приучил работать в постоянном напряжении, можно сказать, «гореть», что и послужило причиной такого удивительного долголетия. Этому же, конечно, очень помогло также и то, что Швейцер был счастливым человеком, который прожил жизнь так, как хотел — в соответствии со своими желаниями, мечтами и идеалами. И, главное, не столько для себя, сколько для других людей — самых бедных, несчастных и обездоленных, о чем я расскажу немного позже. Альберт был замкнутым, застенчивым мальчиком, который больше всего на свете любил природу, животных и музыку. Учился он далеко не блестяще. В 1893 г. он поступил в Страсбургский университет, где занимался одновременно на двух факультетах — теологическом и философском. Одновременно с обучением в университете периодически брал уроки игры на органе в Париже, где его согласился обучать известный органист Видор, удивленный необыкновенным музыкальным талантом провинциального юноши. Вот как описывает студенческие годы Швейцера Пауль Герберт Фрайер: «В годы студенчества Швейцер проделал огромную работу. Он не щадил себя. Чтобы не уснуть за рабочим столом во время ночных занятий, он держал ноги в тазу с холодной водой. Только отличное здоровье позволило ему вынести такую огромную физическую нагрузку. Несмотря на нехватку времени, он тем не менее регулярно наезжал в Париж, чтобы брать уроки органа у Видора. ...Можно лишь удивляться, как Швейцеру удалось — при существовавшем объеме курсовых заданий по философии и теологии, да еще при том что он самостоятельно взялся исследовать некоторые проблемы жизни Христа, — добиться таких серьезных успехов в игре на органе. Видор уделял своему ученику много внимания и не скупился на похвалы». В своей автобиографии сам Швейцер писал позднее: «Однажды утром в Гюнсбахе я сказал себе, что до тридцати лет считаю себя вправе читать проповеди, заниматься наукой и музыкой, но после этого рубежа посвящу себя непосредственно служению людям». Когда Швейцер наметил для себя такую жизненную программу, ему был всего 21 год и он, конечно, не представлял себе конкретно, чем будет заниматься после достижения тридцатилетнего рубежа. Самое же удивительно оказалось в том, что этот внутренний порыв молодого человека не угас в нем с годами и его осуществлению Швейцер затем посвятил многие десятки лет. И именно это осуществление мечты сделало его счастливым. Швейцер был очень талантлив, причем сразу в нескольких, самых разных областях. Прежде всего как выдающийся органист, дававший концерты во многих странах Европы. У его современников органные концерты Швейцера многие годы и даже десятилетия имели огромный успех. При этом надо сказать, что он был еще и прекрасным пианистом. Кроме того, Швейцер и до сих пор считается самым выдающимся, классическим мастером... органостроения. Он изучил органы многих стран Европы и пришел к неутешительному выводу: почти все эти сложнейшие музыкальные инструменты, построенные в давние времена, нуждались в капитальном ремонте, а некоторые и вообще уже не могли использоваться из-за ветхости. В те времена в Европе практически не было мастеров органостроения и поэтому многие соборы приняли вынужденное решение: старые органы обречены и их необходимо просто уничтожить. Швейцер никак не мог примириться с этим и в своем трактате по органостроению предложил конкретные, технически обоснованные проекты ремонта органов. Его работа получила самую высокую оценку мастеров органостроения и с тех пор во всем мире стала их настольной книгой. Именно благодаря Швейцеру, и только Швейцеру, европейские органы были спасены, а немецкие органостроители стали лучшими в мире. При этом он не только писал на эту тему, но и сам непосредственно на местах обследовал старые органы. Вот как он вспоминал об этом: «Борьбе за настоящий орган я отдал много времени и труда. Сколько ночей я провел над чертежами органов, которые я должен был утвердить или же изменить. Сколько поездок я совершил, чтобы на месте изучить вопрос о целесообразности реставрации какого-нибудь старого органа или же о необходимости изготовления нового». После окончания университета Швейцер стал помощником пастора в одной из страсбургских церквей, где нередко сам проводил службу, читал проповеди, а одновременно защитил и докторскую диссертацию, написал ряд теологических исследований, многие из которых были затем переведены на различные европейские языки и стали всемирно известными среди теологов. При этом он успевал и читать для общественности лекции по немецкой литературе и философии — о Шопенгауэре, Герхарде Гауптмане, Зудермане, о «Фаусте» Гете. Одно время он также преподавал на теологическом факультете своего родного Страсбургского университета. Как видим, это был человек чрезвычайно разносторонний, образованный и общественно активный. Он даже нашел время, чтобы, в дополнение ко всему, написать еще и книгу о своем любимом композиторе Иоганне Себастьяне Бахе! Работа над книгой длилась два года, она была написана на французском языке и вышла в свет в 1905 г. При этом Швейцер постоянно занимался также и благотворительной деятельностью, опекая сирот и бедняков. Все эти годы жизнь Альберта Швейцера была (впрочем, как и всегда) невероятно напряженной, однако он ни на минуту не забывал о своей мечте — служить людям своей практической деятельностью. Конечно, он и так никогда не замыкался в себе, занимался благотворительностью, писал книги, читал лекции, давал концерты — именно для людей, но он хотел чего-то другого, более конкретного. Однажды, читая какую-то миссионерскую брошюру, он наткнулся на объявление о том, что христианской миссии в Конго остро не хватает людей. Эта заметка сыграла поворотную, решающую роль во всей дальнейшей судьбе Швейцера. Он понял, что его поиски закончились, что он должен ехать в Африку и помогать там самым обездоленным людям на земле — африканцам. Заметка о нехватке миссионеров была прочитана в 1904 г. А в Африку Швейцер отправился лишь... в 1913 г.! На что же ушли эти девять лет между 1904 и 1913 гг.? Они ушли на тщательную подготовку к работе в Африке. Ведь самый первый вопрос, который Швейцер задал сам себе был таким: «Для чего я еду в Африку, что я буду там делать?» И единственный ответ на это, который существовал у Швейцера, был следующим: «Я еду туда в качестве врача и буду лечить африканцев, которые совершенно лишены какой бы то ни было медицинской помощи». Но ведь больных лечат не теологи, не органисты, не музыканты, а, естественно, лишь врачи. А к медицине Швейцер не имел тогда никакого отношения. Это остановило бы любого человека. Но не Швейцера! И он... поступил на медицинский факультет. Каждый знает, что медицина — очень сложная наука. И изучать ее тридцатилетнему человеку, конечно, намного труднее, чем семнадцатилетнему юноше. А ведь Швейцеру приходилось годами, борясь с хронической усталостью, параллельно с изучением медицины еще и писать новые книги по богословию, читать лекции и давать органные концерты, гонорары от которых шли на закупку медицинских инструментов, лекарств и оборудования для будущего африканского госпиталя, который собирался создать Швейцер. В то время, к счастью, Швейцер как органист давно уже завоевал мировую известность. Большинство родных и знакомых крайне отрицательно отнеслись к решению Швейцера уехать в Африку, считая его просто безумным или же как минимум легкомысленным. Ему пришлось выдержать огонь обвинений, исступленных уговоров и даже клеветы. Но все это его не сломило. Он сумел проявить большую твердость духа, отстоять и свою индивидуальность, и желание жить так, как считает нужным он сам. В 1911 г. Швейцер наконец получил диплом врача. Ему уже было почти 37 лет. Но уехать в Африку сразу же он, конечно, не мог. Из-за нехватки денег не закончилась закупка необходимого оборудования — ведь нужно было абсолютно все: и для хирургии, и для акушерства, и для лечения буквально всех болезней (глазных, ушных, сердечных и т. п.), в том числе и тропических, совершенно неизвестных европейским врачам. В 1912 г. Альберт Швейцер сочетался браком с Еленой Бреслау, дочерью преподавателя истории Страсбургского университета. Мужу в то время было 37 лет, жене — 33. Она тоже имела специальность — была преподавательницей в гимназии, а кроме того, занималась музыкой, руководила детским церковным хором, опекала страсбургских сирот. Впоследствии, несмотря на слабое здоровье, Елена в течение многих десятилетий оставалась верной помощницей и единомышленницей Альберта, и это стало основой их счастливого брака. В 1913 г. супруги наконец-то отправились в Африку. На пассажирский пароход загрузили 70 ящиков, предназначенных для будущего госпиталя. Надо сказать, что Швейцеру все-таки так и не удалось собрать необходимую сумму денег и часть оборудования и лекарств была закуплена на деньги, взятые им в долг у друзей. Впоследствии в течение многих лет этот долг висел на нем тяжким грузом, и ему, ограничивая себя и свою семью во всем, приходилось изыскивать деньги и постепенно расплачиваться, а последние долги были ликвидированы уже только после Первой мировой войны. Это свое долгое путешествие Швейцер затем описал в книге «Между водой и девственным лесом (переживания и наблюдения врача в девственном лесу Экваториальной Африки)», написанной прекрасным, живым языком и вышедшей в 1921 г. Когда же пароход прибыл в Габон, то Швейцерам еще пришлось заплатить колониальным таможенникам громадную пошлину за ввозимые грузы, ведь никого из колониальной администрации не волновало, что это была благотворительная помощь местному населению. В конце концов супруги и их груз добрались до глухого селения Ламбарене, где и предполагалось построить госпиталь, который впоследствии стал для всего мира символом деятельного гуманизма. За девять лет, прошедших с того дня, когда Швейцер прочитал призыв в миссионерском журнале, он оказался первым и единственным, кто откликнулся на него! Построить больницу даже в европейском городе достаточно сложно. Ну а построить больницу в девственном тропическом лесу, наверное, просто невозможно. Но Швейцеры сумели сделать это. Сначала под приемный покой кое-как переоборудовали старый курятник. В глухой африканской деревне невозможно было найти никаких строительных рабочих, да и африканцы стремились работать на лесозаготовках (колонизаторы скупали для нужд Европы драгоценную тропическую древесину и им нужны были работники) и отнюдь не горели желанием бесплатно или почти бесплатно работать на каких-то чудаков. Африканское население страдало самыми разными, причем крайне запущенными болезнями, не говоря уж о постоянных травмах и несчастных случаях на лесоповале, где не было никакой охраны труда, или же на охоте и рыбалке. К тому же все болезни были осложнены скудным питанием, а нередко голодом и просто невежеством населения. Вот как писал об этом сам Швейцер: «Главным образом мне приходилось иметь дело с малярией, проказой, сонной болезнью, дизентерией, фрамбезией и опухолями. Поразило меня обилие случаев пневмонии и болезней сердца. Много и урологических больных. Из области хирургии встречаются прежде всего грыжи и слоновая болезнь». Если сначала местное население отнеслось к врачебной деятельности Швейцеров настороженно — ведь это было неслыханно, чтобы белый человек приехал откуда-то специально для того, чтобы лечить чернокожих, — то со временем слухи о белом докторе стали достигать самых отдаленных селений и поток больных начал увеличиваться с каждым днем. Больных привозили на лодках, приносили на носилках. Постепенно удалось найти нескольких рабочих и построить под здание больницы барак с крышей из рифленого железа, а затем еще и несколько хижин из неструганых досок, крытых пальмовыми листьями. В этом бараке, где и думать было невозможно ни о какой стерильности, приходилось проводить операции и это было все же лучше, чем оперировать под открытым небом. Несмотря на напряженнейшую работу врача, Швейцеру приходилось самому не только руководить, но и участвовать в строительных работах. И это при том что у Швейцеров практически не было даже переводчика! Тем не менее к концу 1913 г. все-таки уже можно было сказать, что в Ламбарене действительно существует настоящая больница. Невероятное напряжение и трудности работы в больнице Ламбарене иногда вдруг прерывалось чудесными сюрпризами. Так, друзья и поклонники Швейцера-органиста сделали ему царский подарок: они прислали специальное пианино-орган, изготовленное в тропическом варианте, т. е. не боящееся жары и сырости. И с тех пор девственный лес в течение нескольких десятилетий время от времени оглашался по ночам небесными звуками органа, игра на котором приносила Швейцеру огромное наслаждение. Работать Швейцерам приходилось не только днем, но нередко и ночью, когда приносили и привозили срочных больных, которых нужно было оперировать немедленно. В довершение всего у самого Швейцера вдруг обнаружилась опухоль, вызывавшая сильные боли, и его пришлось оперировать в далеком селении, куда для этого супруги выехали на несколько недель. К счастью, операция прошла успешно, Швейцер быстро поправился и снова, едва поднявшись на ноги, приступил к своей работе в больнице Ламбарене. В 1917 г., в разгар Первой мировой войны (1914–1918), французские колониальные власти отдали приказ всем гражданам враждебной Германии, в том числе и Швейцерам, немедленно покинуть Ламбарене и под конвоем отправиться в Европу, в лагерь для всех интернированных германцев. В пересылочном лагере в Бордо, где заключенные самых разных национальностей и гражданства (немцы, венгры, турки, арабы и др.) жили в кошмарных условиях, Швейцер заразился дизентерией. Затем заключенных перевели в Гарезон, в неотапливаемое здание бывшего монастыря, где Швейцер по мере возможностей также занимался лечением больных до тех пор, пока лагерное начальство категорически не запретило ему это делать. И это при том что многие заключенные страдали от истощения, холода, хронических болезней, депрессии! Число больных увеличивалось с каждым днем и в конце концов начальник лагеря все-таки был вынужден разрешить Швейцеру заниматься врачебной деятельностью и даже выделил ему комнату для приема больных. Даже и в заключении Швейцер продолжал писать свои книги или же садился за стол и... упражнялся в игре на воображаемом органе. Между тем здоровье самого Швейцера и его жены очень быстро ухудшалось, и скоро они не смогли даже ходить на разрешенные охранниками прогулки. В середине 1918 г. часть заключенных, в том числе и Швейцеров, обменяли на французских пленных, и они, с совершенно расшатанным здоровьем, смогли вернуться в свой любимый Страсбург, где Альберт вновь стал проповедником в той же самой церкви, где работал когда-то до отъезда в Африку. Внимание! Авторские права на книгу "Школа счастья" (Мальханова И.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
