Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: "Сердце Лилианы"

Лапина Людмила

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Фантастика Издательство: Проспект Дата размещения: 08.06.2016 ISBN: 9785392224524 Язык: Объем текста: 279 стр. Формат: epub

Оглавление

Аннотация

Часть первая. Жаркий август

Часть вторая. Свидание в декабре

Часть третья. Майский круиз

Часть четвертая. Вечный огонь Монсегюра

Эпилог

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Часть вторая.
Свидание в декабре

Год подходил к концу, шла вторая половина декабря. Ляля с нетерпением ожидала его конца. Ее хотелось скорее забыть фантастическое приключение, случившееся этим летом. На даче под Выборгом ее посетил знакомый рыцарь из двенадцатого века, граф Луис де Монсегюр, в чьем замке в Пиренеях хранился Святой Грааль.

Ляле самой в прошлом году пришлось пережить перенос в прошлое. Упав на даче под Выборгом, она очнулась в двенадцатом веке. Благодаря собственным историческим знаниям и помощи графа де Монсегюра ей удалось найти Святой Грааль и вернуться домой, в свой двадцать первый век. Но какой ценой! Она чуть не оставила сердце в веке двенадцатом, полюбив Луиса де Монсегюра, своего верного спутника, но оказавшись дома, сумела забыть эту любовь и успокоиться. Невероятное путешествие в восьмисотлетнее прошлое осталось странным опытом, повторить который Ляля не стремилась. Но прошлое настигло ее, когда она опять привыкла к энергичной жизни двадцать первого века и вписалась в ее ускоренный ритм. Влюбленный сэр Луис явился, когда она уже и забыла мечтать о встрече. Им пришлось заново привыкать друг к другу. Она знакомила его с миром двадцать первого века, но через неделю граф приревновал ее к однокурснику Косте и ушел, вернулся, чтобы спасти ее от похитителей, и снова исчез.

С тех пор, с конца августа, люди выборгского антиквара не тревожили ее, но это была единственная радость теперешней жизни Ляли. Ведь она ничего не знала о своем средневековом друге. Да и к кому ей можно было бы обратиться за помощью и говорить при этом: "Исчез рыцарь, родившийся в 1161 году, а еще мне является его семья в виде призраков..."

Ляля страдала молча. Родители, вернувшиеся из Франции, застали свою дочь бледной, похудевшей, но на даче был наведен ослепительный порядок. Грязной работой девушка заглушала боль сердца. Изнуренный вид дочери родители приписали ее усиленным творческим трудам. Отвлекаясь от всех странностей своего несчастного любовного приключения, девушка к началу сентября закончила книгу "Высокая готика", и ее тут же взяли в печать в родном университете. Зоя Алексеевна гордилась своей успешной дипломницей. Ее диплом был уже почти готов, потому что Ляля усердно трудилась: не пропускала занятия в университете, не ходила на вечеринки и почти не общалась с однокурсниками. Она теперь избегала и свою бывшую подругу, однокурсницу Жанну Химичеву. Размышляя о той невероятной неделе августа, Ляля поняла, что эсэмеску Косте с просьбой приехать на дачу Жанна послала с телефона Ляли в тот день, когда девушки встретились в университете на Дворцовой набережной. Лялю тогда провожал сэр Луис, и о Косте она не думала ни секунды. Чего добивалась своим подлым поступком Жанна — просто напакостить лучшей подруге, или у нее были далеко идущие намерения в отношении ее кавалера? Ляля не могла забыть взгляд, которым Жанна смерила сэра Луиса. В сентябре, в новом учебном году, Ляля принципиально не замечала бывшую подругу, а увидев у нее в руках новенький мобильник, такой, как подарил ей сэр Луис, девушка в порыве гнева разбила свой и завела новый мобильный номер.

Так она потеряла номер сэра Луиса, и уже ничто не связывало ее с рыцарем из двенадцатого века. Ничто, кроме воспоминаний. Днем она почти не думала о нем, но ночью она снова и снова шла по мрачным коридорам Монсегюра, силуэт возлюбленного скользил впереди, и девушка не смогла ни разу приблизиться к нему, чтобы задать один единственный вопрос на манер Аэлиты: "Где ты, любовь?"

Слабое утешение приносили сны, где она сидела на белом единороге-Глере, и отец Бьорн, не касавшийся каменных ступеней, вывозил ее из подземелий к свету звезд и луны. Тогда Ляля видела во сне ночное небо, такое, как наблюдала со стен Монсегюра в двенадцатом веке, и немного успокаивалась, просыпаясь. Но все же она худела, бледнела, отказывалась от еды, запиралась в своей комнате. Родители, как и год назад, просили ее назвать имя соблазнителя и уверяли, что давно уже мечтают о внуке или внучке.

— Будет еще девочка, такая же, как ты, мы с папой вырастим, мы еще молодые, — приговаривала мама, обнимая рыдающую на кухне дочь. И тогда воспитанная интеллигентная девушка сорвалась:

— У меня на душе и так погано, а ты всегда подозреваешь меня в самом плохом! — с этим воплем она схватила чашку семейного сервиза ЛФЗ "Золотая ромашка" и швырнула на пол, следом полетело блюдце. Под звон фарфора родители узнали о себе много интересного, а Ляля убедила их в своей невинности и невиновности.

Короткий декабрьский день угасал. Мать и дочь Лукины, помирившиеся через несколько дней после семейного скандала, поехали покупать подарки родным к Новому году. Они обошли "Гостиный двор" и спускались по мраморной лестнице со второго этажа Садовой линии.

— Хочешь пышек, детка? Или пойдем есть пирожки в "Метрополь", ты же их любишь?

Ляля тяжело вздохнула, — есть не хотелось, обижать маму тоже. В глазах ее потемнело.

— Мама, я не... — дрожащим голосом начала она и вскрикнула, теряя равновесие. Каблуки ее сапожек заскользили по мрамору, пакеты с покупками выпали из раскинутых рук, и девушка рухнула в объятия поднимающемуся наверх мужчине.

— Лялечка, — мама с воплем кинулась следом за дочкой. Она открыла зажмуренные глаза и посмотрела в лицо своему спасителю. Синие глаза графа де Монсегюра вернули ей взгляд. Ноги девушки опять подогнулись, в гаснущем сознании пронеслось: "Хочешь с кем-нибудь встретиться, иди в Гостинку. И почему, я, дура, столько тянула?"

— Ляля! — в ужасе кричала мама, и родной голос не позволил девушке сползти в мягкую теплую темноту. Она собрала все силы, отпрянула от нашедшегося возлюбленного и прислонилась к стене.

— Девочка моя, — мама дрожащими руками ощупала ее лицо.

— Я в порядке, — пролепетала девушка.

— Ваши покупки, донна Лилиана, — граф быстро собрал рассыпавшиеся пакеты.

— Ты можешь идти?

— Постараюсь, — Ляля отделилась от стены и сделала шаг. Ноги ее дрожали, она отводила взгляд от рыцаря, но его голос проник в ее сердце, и она с удивлением почувствовала, как горячие слезы наворачиваются ей на глаза. Мама взяла ее под руку:

— Пойдем потихонечку.

— Да, — ноги девушки дрожали, но она шла.

— Позвольте проводить вас, донна Лилиана.

— Да, будьте добры, молодой человек, — ответила мама Ляли. Рыцарь взял девушку под другую руку, они спустились на первый этаж универмага, вышли в галерею и пересекли Садовую улицу.

— Мы собирались зайти в "Метрополь", — сказала мама.

— Нет, — простонала Ляля.

— Тебя тошнит? Тебе надо выпить чего-нибудь горячего.

Горячая краска залила щеки девушки:

— О, мама...

— Позвольте угостить вас кофе, — сказал рыцарь.

— Вы так любезны, — произнесла мама. Ляля не сказала ничего, но не протестовала, когда граф открыл перед ними дверь пирожковой и усадил за коричневый пластмассовый столик у окна, выходящего на Садовую улицу. Пакеты с покупками встали на мраморный подоконник, а граф поинтересовался:

— Что заказать вам, миледи?

— Чай каркаде, — начала мама.

— О, мама... — опять вздохнула Ляля.

— Он очень полезен, — твердо сказала дама и продолжила: — Пирожок с мясом и булочку со сливками.

— Донна Лилиана?

— Черный кофе и пирожок с капустой, пожалуйста.

— Да, вы не любите кофе с сахаром. Минуту, леди... — граф отошел к буфету.

— Откуда он знает твое имя и твои вкусы? — поинтересовалась госпожа Лукина.

— Мы знакомы с прошлого года, — нехотя произнесла Ляля.

— Кто он? — глаза мамы загорелись любопытством.

— Иностранец... э.э ... из Лангедока.

— Француз?

— Нет! — вскрикнула Ляля. На них оглянулись. — То есть да, но не вздумай так его назвать, — добавила она тише.

— А, опять эти непонятки между их севером и югом ... — протянула мама.

— Ты у меня молодец, хорошо разбираешься в средневековой истории Западной Европы.

— Учусь вместе с тобой, — хихикнула мама. — Как его зовут?

— Жан-Луис-Мишель де Монсегюр, граф, между прочим.

— Тезка нашего кота?

— Не напоминай ему, — сказала Ляля.

— Ладно, ладно, детка, я вижу, тебе уже лучше?

— Я просто поскользнулась, — буркнула девушка.

— А он говорит по-русски?

— Не знаю, мы общались на английском и провансальском, — сказала Ляля.

— Ну да, ты свободно говоришь на языке великого Мистраля.

— Выучила и говорю, что тут такого?

— Умничка моя.

— О, мама...

— А он совсем-совсем не говорит по-французски?

— Нет, так что ты не сможешь блеснуть своими познаниями, придется тебе с ним по-английски общаться.

— Детка, я рада, что к тебе возвращается твое ехидство.

— А кто меня воспитал?

— Представь же мне твоего молодого человека.

— Это не мой молодой человек.

— Так из-за него ты бросила Костю?

— Я его и не подбирала.

— Ну не злись, солнышко.

Граф вернулся с подносом, заставленным вкусными вещами.

— Благодарю вас, месье, — сказала госпожа Лукина, с восторгом глядя на внезапно объявившегося друга дочери. Костя ему и в подметки не годится. Яркий искусственный свет рассыпает искорки по золотистым волосами, обрамляющим узкое ястребиное лицо правильных пропорций с прямым носом и твердым подбородком, синие глаза смотрят прямо из-под темно-золотых бровей.

— Мама, позволь тебе представить... — медленно начала Ляля. Она не могла взглянуть в лицо возлюбленному. Страх, стыд, оскорбленная гордость комком стояли в горле, но из-под ресниц девушка рассмотрела и выражение его лица, и одежду. Темная куртка, свитер цвета верблюжьей шерсти органично подходят к его новому облику, как раньше, в двенадцатом веке, кожаный колет и графская корона. Сейчас своим внешним видом он ничем не отличается от современников Ляли.

— Моя мама Инга Игнатьевна.

Граф поклонился и оценивающе взглянул на старшую Лукину — блондинка с коричнево-зелеными глазами, в ушах сияют бриллианты, белые пальцы унизаны золотыми кольцами. Ляля переросла свою маму, но взяла от нее самое лучшее — свежий цвет лица, красивые глаза, прямой нос, нежные губы. Граф вздохнул, отвел глаза и подал даме свою визитку. «Пирожковая "Метрополя" превращается в великосветский салон», — злобно подумала девушка, исподтишка наблюдающая за ними.

— Лялечка, дай свою визитку месье графу, — сказала госпожа Лукина.

— Мама, к его сиятельству обращаются «мессир», — произнесла девушка. – А визитку свою я не дам, — продолжала она, зло, глядя прямо в глаза графу. — Все мои кончились.

— Что ж ты их еще не закажешь? — попеняла ей мать, пряча в сумочку визитку графа.

— Да, мама, скоро закажу, — потупилась Ляля.

Сэр Луис поддерживал вежливый разговор с матерью, но все время следил за ее дочерью. Она сидит бледная, напряженная, ресницы опущены, густые тени лежат на исхудавших щеках, ногти коротко подстрижены, серьги и кольца отсутствуют. Граф вспомнил, как любила она прошедшим летом красить свои длинные ногти яркими лаками и украшать себя сверкающими драгоценностями. Ему показалось, что девушка дрожит в своей светлой норковой шубке. Даже аромат кофе и горячих пирожков не возбудил ее аппетит. Рыцарь перевел взгляд на госпожу Лукину — понимает ли она, что ее дочь переживает глубокий душевный разлад и совершенно изменилась с лета. Он тогда видел ее последний раз. Но, возможно, мать, видящая свою дочь каждый день, не замечает ее подавленного настроения?

— Донна Лилиана, вы ничего не едите, — сказал рыцарь, когда ему удалось вклиниться в паузу в разговоре — Инга Игнатьевна поднесла к губам чашку каркаде.

— Что? — вздрогнула девушка и растерянно взглянула на графа.

— Ешьте, донна Лилиана, — повторил он.

— А, да... — она рассеянно откусила кусок пирожка, жалея, что не может впиться зубами в горло возлюбленного. Как ей хочется стереть с его лица эту якобы приветливую улыбку. Ишь, обольщает ее мать. О, бедная мама... Госпожа Лукина вскрикнула:

— Я вас оставлю на минуту! — встала и взяла сумочку. Граф тоже поднялся.

— Папе привет, — сказала Ляля.

— Непременно, — и Инга Игнатьевна удалилась.

— Донна Лилиана...

— Мессир... — они начали говорить одновременно. Граф осторожно опустился на стул и притронулся к ее пальцам. Ляля вздрогнула, но не отняла руку, и ее холодные пальцы начали гореть в его ладони.

— Куда вы исчезли, мессир? — устало спросила она.

— Я был в Монсегюре.

— Что? — Ляля расширенными глазами уставилась в его лицо. — Когда вы туда поехали?

— Когда оставил вас, демуазель.

— Как вы туда попали? — глаза ее горели и молили о подробностях.

— Я поехал в свой замок из Петербурга, когда сделал документы.

Глаза Ляли сверкнули:

— И кто же вам помог, милорд?

— Разные люди, — уклончиво ответил он и продолжил: — Я попал в Прованс в начале октября. На самолете до Тулузы, и оттуда на такси в мой Монсегюр.

— Вы побывали у себя... в двенадцатом веке? — с дрожью в голосе спросила девушка.

— Я старался, — ответил он. — Но не смог найти Святой Грааль.

— Вы спускались в ту самую крипту?

— Я не смог найти вход, его засыпало.

— Мне жаль вас, милорд, — сказала Ляля и тонко улыбнулась — он не смог покинуть ее навечно, их общее время продолжается. Казалось, отблеск Святого Грааля озарил ее лицо, засиял в глазах бриллиантово-зеленым светом. Она взяла чашку и, пряча усмешку, с наслаждением отхлебнула душистого кофе.

— Я вернулся в Петербург потому что...

— Почему? — выдохнула она, сияющими глазами всматриваясь в лицо возлюбленного.

— Лялечка, нам пора домой, папа беспокоится, — раздался над ними голос госпожи Лукиной. Граф встал, подвигая ей стул.

— Вызвать вам такси? — он достал из кармана куртки мобильник.

— Нет, мы прекрасно доедем на троллейбусе, — сказала Инга Игнатьевна с улыбкой.

— Всего доброго, милорд, — Ляля легко вскочила. "Он жив, здоров, вернулся в Питер".

— Позвольте проводить вас, леди.

— Благодарю вас, до остановки, — сказала мама Ляли. Сэр Луис взял пакеты с покупками и распахнул дверь перед дамами. Мать подхватила дочь под руку и вывела на улицу. До остановки троллейбуса на Невском проспекте они дошли быстро. Светский разговор поддерживали Инга Игнатьевна и сэр Луис. Ляля шагала, молча, ноги ее уже не дрожали, нежная улыбка блуждала на губах, она прятала лицо в пушистый воротник шубы своей мамы. Новогодняя подсветка Невского проспекта превратила декабрьскую ночь в странный день. Очерченный фиолетовыми светодиодами, Гостиный двор сиял на фоне слепого зеленовато-коричневого неба, его стена светилась как теплое желтое солнце. Ляля подняла лицо к темному небу и замерла в восхищении — мелкие снежинки сыпались тихо, как во сне, и искрились бриллиантовой пылью. Сияющий электричеством троллейбус подошел быстро, и рыцарь подсадил дам в салон.

После встречи с графом де Монсегюром прошла неделя. Ляля не собиралась ему звонить — еще не простила его ухода с дачи минувшим летом, но настроение ее немного улучшилось, и аппетит вернулся. Она с удовольствием ходила с родителями по магазинам закупать продукты к Новому году и придумывала рецепты праздничных салатов. Они ждали в гости 31 декабря родителей Инги Игнатьевны — любимых бабушку и дедушку Ляли.

Вечером дня зимнего солнцестояния семья Лукиных вернулась домой с покупками из ближайшего универсама. Родители пошли на кухню разгружать сумки. Их дочь вымыла руки, переоделась и включила ноутбук. До Нового года ей надо написать две заказанные толстыми журналами статьи — ее имя как начинающего исследователя, краеведа-искусствоведа уже получило некоторую известность за стенами родного университета. Только она углубилась в работу, раздался звонок домашнего телефона. Девушка прислушалась, но из кухни долетали веселые голоса, смех, родители не спешили подойти, и Ляля нехотя сохранила написанный текст и взяла трубку.

— Алло! — сказала она недовольно.

— Добрый вечер, донна Лилиана, — раздался голос, от которого дрожь пошла по телу девушки.

— Да, — выдавила она.

— Донна Лилиана, приглашаю вас на рождественскую службу и праздничный ужин, — сказал сэр Луис.

— О, я не знаю, — пролепетала девушка, разрываясь между желанием бросить трубку и еще немного послушать дорогой голос. — Мы, православные, отмечаем Рождество седьмого января.

— Я знаю, но мне было бы приятно, если бы вы согласились пойти со мной, демуазель, — ласково сказал он.

— Не знаю, — повторила Ляля. — Минуту, спрошу у мамы.

Она положила трубку на подзеркальный столик и ворвалась в кухню. Мама уронила ложку, которой помешивала соус, папа выпустил ручку мясорубки, и они со страхом воззрились на свою дочь. Им было чего испугаться — на ее бледных щеках горят красные пятна, пряди русых волос выбились из прически и шевелятся, как змеи на голове медузы Горгоны.

— Что случилось, доченька? –дрожащим голосом спросила мама.

— Там звонит этот... граф, — выдавила Ляля.

— Кто? — удивился папа.

— Ну, этот французский атташе, я тебе рассказывала, — пояснила мама.

— И что он хочет? — холодно осведомился папа.

— Приглашает меня на рождественскую службу и ужин.

— Сходи, детка, развейся, — сказала мама.

У Ляли потемнело в глазах:

— Но я не хочу!

— Ты совсем никуда не ходишь со своей учебой. Хоть перед Новым годом погуляй немножко, — увещевала мама.

— Он ждет у телефона, — дрожащим голосом произнесла Ляля. — Что ему сказать?

— Я сама с ним поговорю, — решила Инга Игнатьевна.

— Не увлекайся, — буркнул ей вслед папа и похлопал дочь по плечу. — Спасай соус!

Ляля встала к плите, из коридора донеслась бойкая английская речь. Через десять минут госпожа Лукина вернулась к семье.

Фантастика Лапина Людмила Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: "Сердце Лилианы"

Фантастика Лапина Людмила Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: "Сердце Лилианы"

Наши дни. Ляля на даче, ее родители во Франции. Святой Грааль исполнил желание Луиса увидеть любимую. Они едут в Выборг, продают антиквару монеты из кошеля рыцаря. Гость живет на даче Ляли. Ее преследует однокурсник Костя. Ляля показывает Луису место, откуда попала в прошлое. Рыцарь пытается попасть в XII век, но тщетно. Ляля утешает его. Появляется Костя. Рыцарь ревнует Лялю и уходит. Люди антиквара похищают Лялю. Она держится гордо как дама XII века. Антиквар договорился с Луисом о выкупе в развалинах доминиканского монастыря в Выборге. Луис спасает Лялю, отвозит ее на дачу и уходит. Четыре месяца Ляля ничего не знает о рыцаре. В конце года Луис звонит и приглашает Лялю встретить католический Сочельник. В мае они летят в Египет. Рыцарь спас невесту из революционного Каира. Ночь на берегу моря. На рассвете рыцарь угоняет яхту, влюбленные плывут в Марсель, венчаются в Тулузе. Православное венчание Луиса и Ляли, священник подносит им золотую чашу. Они целуются, Луис исчез. Ляля в больнице, мама говорит, что она упала в обморок на защите диплома. Ляля в шоке: никто не помнит Луиса. Девушка сбегает из больницы, улетает в Тулузу, добирается до Монсегюра и видит Луиса.

Внимание! Авторские права на книгу "Сага о Луисе и Лилиане. Книга вторая: "Сердце Лилианы"" (Лапина Людмила) охраняются законодательством!