|
|
ОглавлениеГлава 1. Квалификация преступлений, совершенных организованными формированиями Глава 4. Расследование убийств, совершенных организованными преступными формированиями Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГЛАВА 2. НЕКОТОРЫЕ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, СОВЕРШЕННЫХ ОРГАНИЗОВАННЫМИ ФОРМИРОВАНИЯМИ§ 1. Доказывание по уголовным делам о преступлениях, совершенных организованными формированиямиСобирание, проверка и оценка доказательств при расследовании уголовных дел об общественно опасных деяниях, совершенных организованными преступными формированиями, осуществляется по общим правилам, предусмотренным УПК РФ. Вместе с тем представляется допустимым выделить ряд отличительных черт, присущих данным процессам. Уголовно-процессуальное доказывание характеризуется специфическим предметом, под которым принято рассматривать круг юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению в ходе расследования и рассмотрения уголовного дела в целях принятия законных и обоснованных промежуточных и итоговых решений. В самом общем виде эти обстоятельства сформулированы в ст. 73 УПК РФ. В юридической науке принято также выделять родовой (характерен для определенной категории дел) и конкретный (свойственен каждому уголовному делу) предмет доказывания. Наличие подобной классификации вызвано обусловленностью предмета доказывания обстоятельствами расследуемого преступления. Необходимость установления факта совершения деяния организованной преступной группой предполагает усложнение доказательственной деятельности органов уголовного судопроизводства. При производстве по уголовному делу согласно п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ прежде всего подлежат доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения). Специфика их установления предопределена тем, что деятельность организованных преступных формирований заключает в себе совокупность конкретных общественно опасных деяний. При этом помимо доказывания каждого из событий таких деяний следует выяснить место, время, способ и другие составляющие создания криминального объединения, руководства им и участия в нем. В первую очередь следует определить период существования организованного преступного формирования. Органам предварительного расследования необходимо установить моменты его создания и прекращения функционирования, которые в силу положений п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ должны быть отражены в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого. Так, выполнение данного требования обязательно вне зависимости от того, вменяется ли факт совершения преступления в составе организованной группы в качестве его отягчающего признака (предположим, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ) или требует самостоятельной квалификации (например, по ст. 209 УК РФ). Принципиальное значение имеет именно тот момент, когда объединение стало обладать всеми признаками конкретного организованного преступного формирования. Утверждение в процессуальных документах о более широком по сравнению с действительным периоде его существования будет свидетельствовать о неполноте следствия и (или) являться нарушением права на защиту. Такой период, безусловно, может быть растянут во времени, приемлемо указывать месяц или год его образования, если нет сведений о более конкретных датах данного процесса. В целом подобное изложение данного обстоятельства признается допустимым в следственно-судебной практике при условии, что его невозможно определить точно. Следует учитывать, что тесные и прочные связи между членами формирования могут возникнуть до его создания, что будет подтверждаться различной совокупностью доказательств. Однако важно определить период времени, в течение которого установление и поддержание такого рода связей будет обусловлено необходимостью выполнения преступных целей. Так, Ж., К., С. и Т. осуждены за участие в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею нападениях. Между тем, по мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, содержащиеся в приговоре выводы об их виновности в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 209 УК РФ, не основаны на достаточной совокупности изобличающих доказательств и фактически носят характер предположений. Как следует из материалов уголовного дела, отношения между Ж., К., С. и Т. были дружеские, всем им было по 22–23 года. С. и Т. были знакомы по совместной учебе в школе. Однако наличие между осужденными определенных отношений, имеющих бытовую основу, нельзя расценивать как свидетельство их объединения в банду. Данных же о том, что основой такого объединения являлся именно умысел на совместное совершение нападений на граждан или организации, не имеется. Правовое значение при решении вопроса о наличии в действиях виновных состава преступления, закрепленного в ст. 209 УК РФ, имеют только такие связи, которые обусловлены совместной преступной деятельностью. Как следует из приговора, Ж., К., С. и Т. осуждены за совершение лишь 4 разбойных нападений в составе банды. Все они заявили, что участниками устойчивой вооруженной группы не являлись, в планировании преступлений участия не принимали, о других разбойных нападениях, кроме тех, в которых приняли участие, не знали. Отсутствуют также основания для вывода о наличии признака сплоченности группы в составе Ж., К., С. и Т.: выводы суда на этот счет опровергаются исследовавшимися в судебном заседании данными о том, что контакты их были эпизодическими, направлены на свободное времяпрепровождение, в группе отсутствовала и реальная сила, которая бы обеспечивала организационное единство и взаимодействие между участниками. Нет данных, свидетельствующих об отсутствии строгой подчиненности членов группы как общим интересам, так и конкретному руководителю. Ввиду данных обстоятельств приговор в отношении Ж., К., С., Т. в части осуждения за преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 209 УК РФ, отменен и производство по делу в этой части прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава этого преступления. Поэтому необходимо собирать и закреплять в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, сведения, подтверждающие факты осуществления координации и планирования действий членов организованного формирования, четкого распределения между ними функций при подготовке к совершению преступлений и реализации преступного умысла, распределения доходов от преступной деятельности. В ходе расследования должны быть установлены места создания организованного формирования, осуществления руководства им, вступления в него участников, проведения их встреч, размещения средств и орудий преступлений (транспортных средств, оружия, денежных средств и пр.). Формулируя обвинение, следует отразить эти обстоятельства, а также территорию, на которой действовало преступное объединение (населенный пункт, субъект Российской Федерации и т. п.). Так, при расследовании уголовного дела в отношении членов преступного сообщества, совершавших мошенничества, следствие не установило место его создания. Вместе с тем такое место было определено в судебном заседании, что впоследствии нашло отражение в приговоре. Это дало возможность стороне защиты в апелляционной жалобе заявить о нарушении судом положений ст. 252 УПК РФ о пределах разбирательства. Несмотря на то что подобные действия не были расценены Верховным Судом Российской Федерации как нарушение законодательства, этот пример ярко иллюстрирует необходимость четкого установления данных элементов события преступления. В противном случае не исключено возвращение уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку его рассмотрение ограничено сформулированным в ходе предварительного расследования обвинением. Аналогично подлежат доказыванию приемы, методы и средства, применявшиеся в целях создания формирования и обеспечения его функционирования. Изложение их в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть логичным и системным, что будет подчеркивать постоянство методов и форм преступной деятельности. Детально следует описать действия по планированию совершения общественно опасных деяний, последовательность и проработанность которых свидетельствует об устойчивости организованного формирования. Необходимо четко определить состав участников организованного формирования, а также функции, выполняемые каждым из них. Особое внимание следует уделить отношениям власти и подчинения, системе мер поощрения и наказания, которая позволяла одному из лиц (нескольким лицам) руководить деятельностью иных членов криминального образования. Следует доказывать принадлежность каждого из них к такому образованию. Показателен следующий пример. Так, М. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 209 УК РФ, а именно в участии в устойчивой вооруженной группе (банде) и в совершаемых ею нападениях. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации согласилась с данным решением. М. в ходе предварительного следствия и в суде последовательно утверждал, что в банде он не состоял и не знал о ее существовании. Действительно, он поддерживал дружеские отношения с П., К. и О., совместно с которыми занимался спортом, отмечал праздники, выезжал на отдых, однако никому из них не подчинялся и не знал о том, что они состоят в банде. По предложению П. и совместно с ним, а также с О. и К. он трижды участвовал в открытом хищении чужого имущества, однако договоренности об объединении с ними с целью совершения нескольких разбойных нападений не имел, в планировании и подготовке преступлений не участвовал, о намерении соучастников использовать при нападении оружие узнавал незадолго до совершения преступлений. Показания М. в этой части согласуются с показаниями П., который, не отрицая в суде, что состоял в преступной группировке, а по освобождении из мест лишения свободы сам возглавил такую группировку, вместе с тем пояснил, что М. в ее состав не входил. Не отрицая причастности М. к совершению разбойных нападений в феврале, марте и декабре 2003 г., П. показал, что заранее договоренности о совершении нескольких преступлений не было, каждый раз умысел возникал спонтанно, обычно в связи с острой потребностью в деньгах, и о применении оружия М. узнавал непосредственно перед преступлением. Каких-либо иных доказательств, опровергающих показания П. и М. о том, что последний не состоял в банде и не был осведомлен о ее преступной деятельности, суду не было представлено. Суд правомерно указал в приговоре, что факт представления М. как «человека, разделяющего их взгляды на совершение преступлений», утверждение П. о том, что после знакомства у него сложились тесные доверительные отношения с М., а также принятое им после встречи решение «двигаться вместе» не свидетельствуют о том, что между ними была достигнута договоренность об объединении в банду для совершения нападений, а с учетом показаний П. о совместном времяпрепровождении, занятиях спортом и поездках на отдых, фактически подтверждают доводы М. о бытовом характере контактов, не обусловленных преступной деятельностью. Как видно, обвинение в этом случае основывалось исключительно на предположениях. Двусмысленные и не до конца ясные высказывания, сообщенные одним из создателей формирования, были не уточнены следствием и ошибочно оценивались как подтверждающие факт участия М. в банде. В качестве составной части предмета доказывания по уголовному делу рассматривается виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого (п. 2 и 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Важно в установленном порядке собрать сведения о том, что лица создавали организованное формирование, руководили им, участвовали в нем осознанно и желали этого, т. е. действовали с прямым умыслом. Мотивы совершения данных действий могут быть различными. По возможности их необходимо устанавливать максимально точно. Например, если обвиняемый создал организованную группу в целях убийства лица на почве личных неприязненных отношений, то необходимо определить, чем именно была вызвана эта неприязнь (месть, ревность и др.). При этом следует учитывать, что остальные соучастники этого преступления могут руководствоваться совсем иными мотивами, прежде всего, корыстными. Организованные формирования зачастую создаются с определенной целью, к примеру, банда – для нападения на граждан и организации. В тех случаях, когда такая цель является конструктивным признаком состава преступления, она подлежит доказыванию и должна быть раскрыта в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого (например, нападение на граждан с целью хищения принадлежащего им имущества). Органам следствия необходимо установить основные данные, характеризующие лиц, подвергаемых уголовному преследованию (фамилия, имя, отчество, дата рождения, место рождения, место жительства (регистрации), гражданство, образование, семейное положение, место работы или учебы, род занятий, наличие воинской обязанности, судимости). Отсутствие доказательств, подтверждающих эти данные, может повлечь принятие решения в порядке ст. 237 УПК РФ. Постановлением суда возвращено уголовное дело в отношении Т., в частности, по той причине, что в его материалах отсутствуют справки о судимостях, в связи с чем не имеется возможности установить достоверные сведения о судимостях Т. и их погашении. Такие сведения с особой тщательностью должны устанавливаться по делам о преступлениях, совершаемых организованными формированиями, члены которых зачастую имеют судимости, в том числе снятые и погашенные. Стоит также выяснить свойства их личности (лидерские качества, агрессивность и др.), позволявшие им играть определенную роль в формировании (организатора, непосредственного исполнителя преступлений и т. д.). Формулируя обвинение, эти свойства целесообразно связать с функциями, выполняемыми членами криминального объединения. Деятельность криминальных структур, безусловно, приносит существенный вред общественным отношениям. Вместе с тем создание организованного формирования, руководство им и участие в нем сами по себе являются формальными составами преступления, и последствия от этой нелегальной деятельности решающего значения для квалификации действий лиц по ст. 209, 210, 282.1, 282.2 УК РФ не имеют. Однако необходимо доказывать характер и размер вреда, причиненного конкретными преступлениями, совершаемыми преступными структурами (п. 4 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Неконкретизация ущерба, наступившего от их деятельности, может служить основанием для отмены приговора. Особенно это характерно для расследования преступлений корыстной направленности, зачастую преобладающих в деятельности организованных формирований. Так, ряд лиц признаны виновными в совершении в составе банды преступлений против собственности, угонах автомобилей. В апелляционных жалобах осужденные полагали, что вред, причиненный их деяниями, не установлен. Вместе с тем Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации не согласилась с этими доводами, поскольку суммы ущербов по всем эпизодам хищений подтверждены не только показаниями потерпевших, но и соответствующими справками, бухгалтерскими отчетами, актами ревизий. Таким образом, ущерб, причиненный в результате преступлений, совершенных криминальными образованиями, должен устанавливаться на основе совокупности доказательств и прежде всего – документально. Применительно к каждому из членов организованного преступного формирования необходимо выяснить наличие обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния, смягчающих и отягчающих наказание, могущих повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания (п. 5–7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Особое значение при расследовании преступлений, совершенных криминальными структурами, имеет установление обстоятельств, подтверждающих, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст. 104.1 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации) (п. 8 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). По приговору суда С.А. признан виновным в том, что создал организованную группу с целью сбыта наркотических средств. Деньги, изъятые у него, обращены в доход государства. Вместе с тем президиум Алтайского краевого суда, рассматривая надзорную жалобу осужденного, с данным решением не согласился. По его мнению, доказательств, свидетельствующих о получении С.А. изъятых у него денежных средств в результате совершения преступлений, в приговоре не приведено, выводы суда о конфискации никак не мотивированы. Из материалов дела усматривается, что С.А. занимался предпринимательской деятельностью, при задержании пояснил, что при нем имеются деньги, вырученные от продажи фруктов. Поскольку бесспорных и достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что конфискованные деньги получены осужденным в результате совершения преступлений, по делу не имеется, то в силу положений ст. 14 УПК РФ приговор в части конфискации денежных средств был отменен. Как видно, на стороне обвинения лежит обязанность доказывания причинно-следственной связи между приобретением имущества и совершением преступления. Без установления указанных обстоятельств конфискация применена быть не может. В процессе собирания доказательств особое внимание следует уделять закреплению сведений, полученных от участников организованного формирования. В ходе расследования их показания могут измениться под давлением руководителей и иных членов криминального образования. Такие сведения могут быть сообщены и в рамках стадии возбуждения уголовного дела, что оформляется объяснением или протоколом явки с повинной (заявлением о ней). В соответствии с ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений ст. 75 и 89 уголовно-процессуального закона. Эта норма не совсем однозначна, поскольку порядок производства многих проверочных действий не регламентирован. В развитие этих законодательных положений Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил, что при нарушении конституционного права на защиту все объяснения лица, полученные в стадии возбуждения уголовного дела, должны рассматриваться судами как доказательства, полученные с нарушением закона. Данное требование вытекает из положений п. 6 ч. 3 ст. 49, ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ, согласно которым субъект, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении в порядке, предусмотренном ст. 144 УПК РФ, имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента начала осуществления процессуальных действий, затрагивающих его права и свободы. Как видно, Верховный Суд Российской Федерации провел аналогию между объяснениями и показаниями лица, учитывая их единую процессуальную природу. В силу этих же причин право на защиту необходимо обеспечивать и в процессе получения явки с повинной, при том что в ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ законодатель говорит в целом о полученных в стадии возбуждения уголовного дела сведениях, а не только объяснениях лица. Соблюдение этого правила важно, поскольку протокол явки с повинной (заявление о ней) нередко выступает в качестве доказательства, подтверждающего причастность лиц к деятельности организованных формирований. Например, при осуждении ряда лиц за создание банды и участие в ней в основу обвинения суд положил, в частности, 13 протоколов явок с повинной. Достоверность сведений, в них содержащихся, традиционно оспаривается стороной защиты в судебных заседаниях. Во избежание подобных заявлений и ввиду обозначенной правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации явившемуся с повинной следует разъяснять право на защиту и при необходимости обеспечивать участие защитника. В противном случае сообщенные им сведения могут расцениваться в качестве недопустимых доказательств, тем более если он впоследствии будет настаивать на их ложном характере. При выявлении и раскрытии преступлений, совершенных организованными формированиями, существенное значение имеет оперативно-розыскная деятельность. Ее результаты доказательствами не являются. Однако их следует расценивать в качестве сведений об источниках тех фактов, которые, будучи полученными с соблюдением требований Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем, а именно на основе соответствующих норм уголовно-процессуального закона. Действующее законодательство прямо устанавливает, что результаты оперативно-розыскной деятельности допустимо представлять в орган дознания, следователю или в суд и использовать в доказывании по уголовным делам (ч. 2 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»), правда, при условии, что они отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам (ст. 89 УПК РФ). Проверяя и оценивая такие материалы, следствию надлежит убедиться в соблюдении нормативных предписаний при проведении оперативно-разыскных мероприятий. Необходимо установить, отвечало ли оно задачам оперативно-розыскной деятельности и присутствовали ли основания для ее осуществления. Выявив в ходе оперативно-розыскного мероприятия причастность конкретных субъектов к совершению преступления, оперативные сотрудники должны пресечь их противоправную деятельность, если последующие действия не приведут к достижению каких-либо дополнительных целей и будут реализованы в отношении одних и тех же лиц при аналогичных обстоятельствах. В то же время если такие цели присутствуют, например, необходимо выявить иных участников организованного формирования, наличие между ними тесных и прочных связей, проведение дальнейших оперативно-разыскных мероприятий правомерно. Так, ряд лиц, осужденных за совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, в составе организованной группы, обжаловали приговор, указав, что их действия были спровоцированы сотрудниками правоохранительных органов, которые продолжали проведение проверочных закупок, выявляя неоднократно факты сбыта ими запрещенных предметов и не пресекая их при наличии соответствующей возможности. С такими доводами Верховный Суд Российской Федерации преимущественно не согласился. По его мнению, из материалов уголовного дела видно, что проверочные закупки проводились с различными целями. С учетом «семейного характера» преступной группы правоохранительным органам необходимо было установить (доказать) специфику взаимодействия членов группы от причастности до наличия устойчивости связей. Сведения о поставках героина из другого отдаленного региона периодичностью один раз в 1–2 месяца объективно предполагали отдаленность от первоначальных мероприятий действий по пресечению преступлений, в этом случае канала поставки героина с задержанием участников группы с поличным. Данных о том, что сотрудники правоохранительных органов подстрекали, склоняли, побуждали в прямой или косвенной форме подсудимых к совершению противоправных действий, не имелось. Вместе с тем применительно к одному из осужденных, не входившему в состав организованной группы, суд признал неправомерным проведение ряда проверочных закупок, поскольку они не позволили выявить причастность к преступлению других лиц, каналы приобретения, сбыта наркотических средств и тем самым создали условия для совершения дальнейших противоправных действий. Как следствие, необходимо соотносить поставленные оперативными сотрудниками цели и достигнутые ими результаты. Следует также проверить, соблюдены ли условия проведения оперативно-разыскных мероприятий. В частности, проверочная закупка или контролируемая поставка предметов, веществ и продукции, свободная реализация которых запрещена либо оборот которых ограничен, а также оперативный эксперимент или оперативное внедрение проводятся на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Нарушение этого предписания может привести к негативным последствиям. К примеру, суд, постановив оправдательный приговор в отношении Ц., признал недопустимыми доказательствами протоколы личного досмотра, осмотра и передачи денежных средств и акт оперативного эксперимента ввиду того, что постановление о его проведении было вынесено уже после того, как необходимые мероприятия были выполнены. Помимо формальных аспектов необходимо оценить содержательную сторону оперативно-розыскной деятельности. Ее результаты могут быть положены в основу приговора, если они не только получены в соответствии с требованиями закона, но и свидетельствуют о наличии у виновного умысла, направленного на совершение преступления и сформировавшегося независимо от деятельности сотрудников оперативных подразделений, а также о проведении лицом всех подготовительных действий, необходимых для совершения противоправного деяния. Необходимо также удостовериться в том, что соблюден порядок представления материалов оперативно-разыскных мероприятий, урегулированный подзаконными нормативными актами. Такое представление уполномоченным должностным лицам (органам) для осуществления проверки и принятия процессуального решения в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ, а также для приобщения к уголовному делу осуществляется на основании постановления руководителя органа (подразделения), осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. Результаты оперативно-розыскной деятельности фиксируются в рапорте об обнаружении признаков преступления или сообщении о результатах оперативно-розыскной деятельности. К ним прилагается: 1) постановление руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, о проведении оперативно-розыскного мероприятия, если такое постановление в силу положений законодательства необходимо; 2) копии судебных решений о проведении оперативно-разыскных мероприятий при условии, что они ограничивали конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища; 3) постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну, и их носителей, когда об этом принято решение; 4) полученные (выполненные) при проведении оперативно-разыскных мероприятий материалы фото- и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации, а также материальные объекты, которые в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством могут быть признаны вещественными доказательствами (при наличии). В целях придания материалам оперативно-розыскной деятельности доказательственного значения их следует подвергнуть проверке и оценке в порядке, предусмотренном УПК РФ. Предположим, компакт-диски с фонограммами телефонных переговоров участников организованной преступной группы необходимо осмотреть и прослушать, после чего признать вещественными доказательствами и приобщить к материалам уголовного дела. Необходимо также принимать во внимание правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой проведение в связи с производством предварительного расследования по уголовному делу оперативно-разыскных мероприятий не может подменять процессуальные действия, для осуществления которых уголовно-процессуальным законом установлена специальная процедура. Такая процедура, в частности, предусмотрена для контроля и записи телефонных переговоров (ст. 186 УПК РФ), получения образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК РФ). То есть следователь должен применять те способы собирания доказательств, которые регламентированы УПК РФ, не поручая компетентным структурам для достижения точно таких же целей проведение оперативно-разыскных мероприятий. В то же время это не исключает возможность осуществления таких мероприятий по другим основаниям (а не в связи с поручением следователя) и последующее использование их результатов в доказывании по уголовному делу. Учитывая групповой характер преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, в процессе доказывания фактов их совершения могут применяться положения ст. 90 УПК РФ о преюдиции, согласно которым обстоятельства, установленные, в частности, вступившим в законную силу приговором признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки. При этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших ранее в рассматриваемом уголовном деле. Признав виновными В., Т., Г. в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, в составе структурного подразделения преступного сообщества, суд принял во внимание, помимо иных доказательств, приговор, которым К. и Ф. осуждены за создание преступного сообщества, Ш. и М. – руководство его структурным подразделением, Я. – участие в этом преступном сообществе, и каждый из них за совершение конкретных общественно опасных деяний. Сопоставив установленные данным приговором обстоятельства с показаниями этих лиц, а также свидетелей, он обоснованно признал, что упомянутыми в указанном приговоре неустановленными лицами являются осужденные В., Т., Г. Как представляется, в приговоре, вступившем в силу в отношении определенных участников организованного преступного формирования, устанавливается факт создания и функционирования такого формирования, что в последующем должно признаваться при расследовании уголовного дела в отношении других его членов. Однако их причастность к деятельности данного криминального образования подлежит доказыванию по общим правилам и этим приговором не подтверждается. Представляется, что положения ст. 90 УПК РФ не применимы к результатам оценки доказательств (признание их достоверными, относимыми, допустимыми) другим судом, что вполне соотносится с правовой позиции органа конституционного надзора, сформулированной применительно к значению обстоятельств, установленных по результатам рассмотрения дел в порядке гражданского судопроизводства. При этом следует учитывать, что значение имеют лишь те обстоятельства, которые установлены по результатам полноценного состязательного судебного разбирательства. К., уголовное дело в отношении которого рассматривалось в особом порядке в связи с заключением им досудебного соглашения о сотрудничестве (гл. 40.1 УПК РФ), был осужден в числе других преступлений по ч. 2 ст. 209 УК РФ за участие в банде. После вступления приговора в отношении К. в законную силу судом было рассмотрено уголовное дело в отношении С., которому предъявлялось обвинение по ч. 1 ст. 209 УК РФ в создании банды. Действия указанного лица по созданию банды были квалифицированы по ч. 1 ст. 30, ч. 1 ст. 209 УК РФ как приготовление к созданию банды. Внимание! Авторские права на книгу "Расследование преступлений, совершенных организованными формированиями. Научно-практическое пособие" (Под ред. Карагодина В.Н.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
