Предметная иерархия нормативных правовых актов. Монография

Петров А.А., Шафиров В.М.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 28.11.2014 ISBN: 9785392169924 Язык: Объем текста: 229 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Иерархия в праве: общая характеристика

Глава 2. Предметная иерархия нормативных правовых актов: понятие, история, доктрина

Глава 3. Применение предметной иерархии нормативных правовых актов судами РФ: подходы и проблемы

Глава 4. Концепция предметной иерархии: направления ее осмысления и проблемы развития

Заключение

Информация об авторах

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ГЛАВА 4.
КОНЦЕПЦИЯ ПРЕДМЕТНОЙ ИЕРАРХИИ: НАПРАВЛЕНИЯ ЕЕ ОСМЫСЛЕНИЯ И ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ

Предваряя авторское видение разрешения проблемы предметной иерархии, остановимся еще на двух значимых практических вопросах, не решенных в теории сторонниками предметной иерархии и значительно осложняющих успешное применение указанной теоретической конструкции на практике.

4.1. Проблема отрицательной предметной иерархии

До настоящего момента речь велась о предметной иерархии только как об увеличении юридической силы конкретного нормативного акта (обычно кодифицированного характера) в сравнении со всеми иными однотипными актами применительно к определенной сфере регулирования, основное практическое назначение которой – закрепить превосходство базовых, важных норм и не допустить их изменение иным способом, кроме внесения изменений в текст акта, в котором они закреплены, исключив в таких случаях применение коллизионных норм «специальный закон отменяет общий» и «последующий закон отменяет предыдущий», так как в случае коллизии иерархической, содержательной и темпоральной коллизионных норм приоритетом обладает правило: «вышестоящий закон отменяет нижестоящий».

Вместе с тем, в реальности конструирования предметной иерархии законодатель допускает и другой вариант. Он представляет собой способ частичного «возвращения на круги своя»: нормативный правовой акт, обладающий предметным превосходством, устанавливает, что для определенной сферы внутри предмета регулирования этого предметного иерархического приоритета не существует.

Назовем данный вид предметной иерархии отрицательной предметной иерархией (антоним обычной, положительной предметной иерархии, устанавливающей приоритет кодекса).

Как показывает практика применения идеи предметной иерархии, отрицательная предметная иерархия является неотъемлемым спутником положительной, этот сложный прием законотворческой техники необходим для возвращения к применению правила lex specialis derogate legi generali, то есть для обеспечения применения нижестоящих специальных норм вместо вышестоящих общих путем отмены предметной иерархической зависимости применительно к определенной сфере общественных отношений.

К примеру, в ч. 4 ст. 253 Гражданского кодекса РФ устанавливается, что правила настоящей статьи (о владении, пользовании и распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности) применяются постольку, поскольку для отдельных видов совместной собственности настоящим Кодексом или другими законами не установлено иное.

Очевидно, что смысл этого правила состоит в том, чтобы определить, что иные, помимо Гражданского кодекса, федеральные законы могут устанавливать специальные правила, касающиеся владения, пользования и распоряжения отдельными видами имущества, находящегося в совместной собственности. Без такого прямого указания вряд ли было бы возможно применить, например, правило, закрепленное в п. 2 ст. 8 Федерального закона «О крестьянском (фермерском) хозяйстве», согласно которому распоряжение имуществом фермерского хозяйства осуществляется в интересах фермерского хозяйства главой фермерского хозяйства, поскольку этому мешала бы ч. 2 ст. 3 ГК РФ, устанавливающая что нормы других федеральных законов, регулирующие гражданские правоотношения, должны соответствовать ГК РФ.

Таким образом, отрицательная предметная иерархия делает иерархичность правового пространства еще более дискретной. Знание о том, что кодекс установил свой приоритет в определенной сфере, уже не является твердой гарантией его применения при противоречии с другими законами, поскольку для некоторых случаев сам кодекс свой же приоритет отменяет. Правоприменителю же остается проверять: а) установил ли кодифицированный акт свой приоритет в регулировании определенной сферы отношений и б) нет ли в самом кодифицированном акте изъятий из правила о приоритете.

Естественно, такое положение дел вызывает дополнительные трудности и для законодателей, и для тех, кому предстоит претворять законы в жизнь. Тем не менее, как подчеркивалось ранее, отрицательная предметная иерархия является неотъемлемым спутником положительной.

4.2. Конфликт приоритетов кодифицированных актов

В ряде случаев возникает вопрос о соотношении нормативных актов в ситуации т. н. «двойного приоритета», когда два (или более) акта устанавливают свой приоритет над всеми иными однопорядковыми и оба (или более) претендуют на регулирование одной и той же фактической ситуации. Другими словами, если предметы регулирования двух и более нормативных актов пересекаются, то может возникнуть ситуация, когда каждый из данных актов объявит, что он является главным в сфере пересечения предметов.

В литературе накоплен весомый багаж исследований потенциальных и реальных коллизий кодифицированных актов, каждый из которых устанавливает собственный приоритет.

Так, В. Д. Рузанова пишет, что «требует дальнейшего теоретического осмысления и вопрос об определении принципов взаимодействия ГК РФ и других кодификационных актов в гражданско-правовой сфере» и называет указанный феномен ««войной приоритетов» между различными видами кодексов».

Как пишет Н. П. Кабытов, анализируя соотношение Гражданского кодекса с Земельным, «...принятие ЗК РФ привело к тому, что целый ряд вопросов, связанных с вещными правами и сделками с земельными участками стал регламентироваться различно в Земельном и Гражданском кодексах. При этом в обоих Кодексах был установлен примат регулирования». И хотя степень остроты проблемы была в 2007 г. путем приведения положений Гражданского кодекса России в соответствие с Земельным, «концептуальная нерешенность проблемы взаимосвязи и соотношения земельного и гражданского законодательства по-прежнему препятствует установлению системных связей ГК РФ и гражданско-правовых норм, включенных в акты земельного законодательства».

Указанная проблема не является сугубо умозрительной. Коллизии норм Гражданского и Земельного кодексов уже породили различные конфликтные ситуации, препятствующие реализации прав, свобод и законных интересов участников гражданского оборота и снижающие гарантии правовой безопасности для участников гражданско-правовых отношений. В частности, достаточно длительное время остро стоял вопрос о возможности продажи недвижимости отдельно от продажи земельного участка, на котором она находится, поскольку согласно подп. 5 п. 1 ст. 1 Земельного кодекса РФ, отчуждение земельного участка без находящейся на нем недвижимости запрещено, а ст. 553 ГК РФ предусматривала возможность продажи земельного участка без недвижимости, находящейся на нем.

Похожая картина складывается при попытке разобраться с соотношением Гражданского и Жилищного кодексов РФ, также устанавливающих свой приоритет при регулировании пересекающихся «гражданских» и «жилищных» отношений.

Неудивительно, что представители соответствующих отраслевых наук зачастую отстаивают приоритетность «своего» кодекса и недопустимость применения «чужого». Анализ аргументов сторон дискуссии показывает причину, по которой она оказывается малопродуктивной: в рассуждениях цивилистов и аграриев нет общего конвенционального понимания отрасли права (профилирующей и комплексной), отрасли законодательства и их взаимного соотношения. Во многом поэтому, даже если бы представители наук гражданского и земельного права смогли свести на нет «фактор престижа» в дискуссии о соотношении гражданского и жилищного кодексов, результат вряд ли бы получился более содержательным.

К глубокому сожалению, разработки отечественных теоретиков права также не позволяют помочь преодолеть понятийный разнобой и продвинуть стороны научного спора дальше узкоотраслевых интересов, поскольку и в теоретической юриспруденции данные проблемы относятся к числу дискуссионных.

Если внимательно проанализировать такие «пересекающиеся» правоотношения, то можно увидеть, что законодатель сам создает возможность для столкновения «кодексов с приоритетами», поскольку определение круга регулируемых отношений у ряда кодексов (ГК и ЗК, ГК и ЖК и др.) осуществляется на разной основе: Так, Гражданский кодекс – это столп, основной закон профилирующей отрасли права – гражданского права, которое аккумулирует в себе принципы и нормы по методу и предмету регулирования, а те же Жилищный и Земельный кодексы «собирают» и конструируют нормы, напротив, преимущественно «по предмету», т. е. опираясь на известную социальную целостность (жилищная сфера, отношения по поводу оборота и использования земель и т. д.), конструируемую при помощи различных методов и даже на основе сочетания различных типов правового регулирования.

Картина потенциальной и реальной коллизионной отношений между кодексами, устанавливающими свой предметный приоритет, будет неполной без указания на существование еще менее понятного феномена – противоречий между казалось бы явно разнопредметными кодексами. Так, А. Э. Жалинский выделял ряд острых коллизий между положениями статьи 174 Уголовного кодекса РФ и главы 9 «Сделки» Гражданского кодекса:

«Статья 174 УК РФ устанавливает ответственность за совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами или другим имуществом, приобретенным заведомо незаконным путем. Здесь возникает несколько противоречий. Прежде всего, понятие заведомой незаконности как основание уголовной ответственности противоречит, например, части 1 ст. 162 ГК РФ, по которой несоблюдение простой письменной формы, а оно может быть заведомым, т. е. известным третьему лицу, и незаконным, т. е. противоречащим требованиям ст. 161 ГК РФ о письменной форме сделки. Однако ст. 162 ГК РФ всего лишь не разрешает сторонам ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства и не влечет недействительности сделки. Тем более она не лишает права совершения последующих сделок с предметом сделки, при которой имело место несоблюдение простой письменной формы. Далее, юридическая конструкция «приобретение заведомо незаконным путем» трудно согласовывается с конструкцией неосновательного обогащения (ст. 8, гл. 60 ГК РФ). При этом особое значение могут иметь противоречивость или неодинаковое содержание заведомо незаконного пути и недобросовестности. Так, снятие поступившей на счет в банке пенсии ошибочно завышенного размера является заведомо незаконным, но по смыслу ст. 1109 ГК РФ недобросовестность здесь не презюмируется. Наконец, ГК РФ вообще не связывает недействительность сделки с ее предметом, кроме оборотоспособности объектов гражданских прав – ст. 129 ГК РФ. В противном случае была бы невозможна конфискация денежных средств, несомненно, являющаяся финансовой операцией.

Однако по прямому предписанию ст. 174 УК РФ при несоблюдении простой письменной формы сделки и наличии иных условий возможно наступление уголовной ответственности за отмывание денег. При этом надежда на здравый смысл правоприменителя, т. е. ограничительное толкование, не снимает проблему, ибо не дает гарантий от искажения действительных целей уголовного закона».

Обсуждается в литературе и межотраслевая коллизия, касающаяся вопроса соотношения взятки и подарка для государственных служащих и иных должностных лиц, поскольку «статья 290 УК РФ «Получение взятки» не в полной мере соответствует формулировкам ст. 575 ГК РФ «Запрещение дарения».

Юридическая Петров А.А., Шафиров В.М. Предметная иерархия нормативных правовых актов. Монография

Юридическая Петров А.А., Шафиров В.М. Предметная иерархия нормативных правовых актов. Монография

Монография посвящена исследованию предметной иерархии нормативных правовых актов. Рассматривается понятие предметной иерархии нормативных правовых актов, история ее возникновения как приема правотворческой техники и осмысления юридической наукой; демонстрируются трудности практического применения предметной иерархии и предлагается новый (с акцентом на содержательные стороны феномена) подход к прочтению ее сути.<br /> Адресована юристам, историкам, философам и всем, кто интересуется проблемами теории права.

Внимание! Авторские права на книгу "Предметная иерархия нормативных правовых актов. Монография" (Петров А.А., Шафиров В.М.) охраняются законодательством!