Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4

Председатель ред. коллегии Синюков В.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 20.12.2017 ISBN: 9785392277070 Язык: Объем текста: 406 стр. Формат: epub

Оглавление

Материалы научно-практической конференции «Новации в развитии основополагающих международных принципов в сфере труда и социального обеспечения» и круглых столов: Антикризисный потенциал трудового права и права социального обеспечения; Публичные и частные начала в регламентации трансграничного труда

Международная научно-практическая конференция «Будущее международного экономического права»

Круглый стол — мастер-класс «Евразийско-тихоокеанский регион: сопряжение интеграционных пространств (правовые и экономические проблемы)»

Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы права в интернет-экономике»

XI Международная научно-практическая конференция «Правовое регулирование экономики спорта»

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Научно-практическая конференция
«Актуальные вопросы права в интернет-экономике»

Полякова Т.А.,
доктор юридических наук, Заслуженный юрист РФ,
зав. сектором информационного права
Института государства и права РАН

Правовое обеспечение информационной безопасности и цифровая экономика

Правовое обеспечение информационной безопасности в современных условиях связано с решением стратегических и доктринальных государственных задач по развитию цифровой экономики.

Огромную роль для бизнеса сегодня играет развитие информационно-телекоммуникационных технологий. С развитием сети Интернет связаны многие инновационные виды деятельности. Не случайно считается, что сейчас мы живем в эпоху пятой информационной революции, связанную с формированием и развитием трансграничных глобальных информационно-телекоммуникационных сетей, охватывающих все страны и континенты. «Суть этой революции заключается в интеграции в едином информационном пространстве по всему миру программно-технических средств, средств связи и телекоммуникаций, информационных запасов или запасов знаний как единой информационной телекоммуникационной инфраструктуры, в которой активно действуют юридические и физические лица, органы государственной власти и местного самоуправления…».

Несомненно, это привело к увеличению объема потребляемой и обрабатываемой информации и возникновению новых видов деятельности, среди которых электронная экономическая деятельность. Законодательного закрепления определений электронной экономической деятельности, ее видов и их доктринального толкования практически нет, хотя регулирование экономических отношений в сети Интернет является сегодня весьма актуальным.

Общепризнанно, что правовое регулирование отношений в глобальной компьютерной коммуникационной сети проблематично в первую очередь в связи с экстерриториальностью или трансграничностью глобального информационного пространства. Однако имеются различные дискуссионные точки зрения относительно возможности или необходимости правового регулирования в сети Интернет. Так, некоторые авторы сосредотачивают внимание на том, что в настоящее время российское законодательство не содержит указания, что на отношения, возникающие и формирующиеся в глобальной компьютерной сети Интернет, в том числе отношения по поводу осуществления экономической деятельности с использованием электронных инструментов ведения такой деятельности, а так же порождаемые названной экономической деятельностью обязанности фискального (налогового) характера, нормы российского законодательства не распространяются.

Другим важным аспектом правового регулирования информационных отношений в экономической и финансовой сферах является то, что ведение электронной экономической (предпринимательской) деятельности требует выработки современных подходов к появлению и новых составов преступлений, в которых компьютерная информация может являться орудием, средством, предметом совершения преступления, доказательством и обстоятельством, подлежащим доказыванию.

Учитывая специфику электронной предпринимательской деятельности (коммерция/торговля) как части цифровой экономики следует отметить, что совершенные с использованием электронных платежных средств и систем преступления, имеют специфику по способам совершения, которая основывается на закономерных особенностях, присущих сфере электронных платежей.

Особенностью правового регулирования деятельности в сфере электронных платежей является то, что оно осуществляется несколькими отраслями права - гражданским, банковским, информационным правом, что осложняет расследование преступлений рассматриваемой категории и их квалификацию.

При этом функционирование электронных платежных систем, юридически значимые действия их клиентов сопровождаются подписанием электронных соглашений и регламентов, которые имеют правовой статус, составлены и подписаны личной подписью клиента в простой письменной форме. Однако на машинных носителях информации документы существуют в форме, которая отличается от их представления клиенту платежной системы на экране монитора, что позволяет использовать такую категорию как «виртуальный» применительно к такого рода документам.

Функционирование электронных платежных систем, любые действия в них, включая действия с титульными знаками в электронных кошельках, документируются средствами этих систем, а некоторая существенная информация – дополнительно программными средствами клиентских компьютеров. Техническая информация о таких действиях содержится в компьютерных файлах, имеет ориентирующее и доказательственное значение. К такой информации применятся термин «виртуальный след».

Клиент электронной платежной системы, как и преступник осуществляют удаленный доступ к компьютерным системам и это способствует тому, что следообразование при подготовке и совершении преступления осуществляется с помощью сетевых серверов. Изучение обстоятельств сетевого доступа: дат, времени сеансов сетевых соединений, информации, индивидуализирующей компьютер преступника, потерпевшего (IP-адрес, MAC-адрес сетевого оборудования, иная информация) – безусловно, имеет свою специфику, связанную с получением информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, осуществляемым в порядке ст. 86.1 УПК РФ. Получение следователем указанной информации допускается на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст. 165 УПК РФ.

Электронные платежные системы также становятся предметом и орудием преступления, и значительно расширяют количество лиц, подозреваемых в совершении преступлений.

Особую важность в правовом регулировании информационных отношений в данной области имеет защита информации, как составляющая информационной безопасности. Этому вопросу посвящен базовый Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

В ходе цифровой экономики накапливаются значительные объемы информации, например, такой чувствительной ее категории как информация о людях, совершающих сделки/покупки с помощью информационно-телекоммуникационных технологий. В этих базах данных содержатся персональные данные, и информация о частной жизни человека, заслуживающих особого внимания. Правовое регулирование отношений, возникающих в сфере информации, информационных технологий и защиты информации основывается на «неприкосновенности частной жизни, недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия».

Вопрос о проблеме терминологического аппарата, его унификации в информационной сфере6 включая информационную безопасность, давно исследуется Институтом государства и права РАН, Одной из ключевых проблем регулирования отношений в данной области является отсутствие единой унифицированной терминологии, связанной с данной деятельностью. Деятельность, осуществляемая посредством информационных технологий, в том числе использованием глобальной компьютерной сети Интернет в разных источниках называется по-разному. Р.А. Маршавин применяет термин «электронная экономическая деятельность».

Понятие электронной экономической (предпринимательской) деятельности зачастую отождествляют с иностранным термином электронная «коммерция» или в переводе с английского «торговля». Электронная коммерция – это предпринимательская деятельность по осуществлению коммерческих операций с использованием электронных средств обмена данными.

Электронная коммерция (торговля) – обращение любого вида информации в форме сообщения данных, используемой в контексте торговой деятельности.

Коммерческая деятельность в сети Интернет определялась как виртуальная экономика, т.е. экономика сверхвысоких имиджей и сверхвысоких уровней рейтинга и как составляющая часть рыночной экономики, имеющая совсем другие «базисные параметры, чем традиционная форма рыночной экономики».

По мнению А.А. Тедеева использование термина «электронная коммерция» в качестве базового при разработке актов российского законодательства в сфере регулирования (и в том числе налогово-правового регулирования) электронного сегмента российской экономики неоправданно в виду существенных недостатков названного термина» и в качестве эквивалента иностранному экономическому термину «электронная коммерция» он предлагает использовать понятие «электронная экономическая деятельность, осуществляемая с использованием глобальной компьютерной сети Интернет».

Нельзя не отметить, что в отдельных отраслях российского законодательства термины «хозяйственная деятельность» и «экономическая деятельность» используются в качестве имманентных. Так, например, действующий Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. Федерального закона от 19 июня 2001 г.) содержит главу 22 (Преступления в сфере экономической деятельности). Аналогичная (сопоставимая) глава ранее действовавшего Уголовного кодекса РСФСР, принятого 27 октября 1960 г., именовалась «Хозяйственные преступления» (гл. 6).

Существенные изменения были также внесены в КоАП и УК РФ: Однако вызывает различные дискуссии модернизация составов Уголовного кодекса, внесенных Федеральным законом от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ, которыми были введены статьи: 159.3. Мошенничество с использованием платежных карт; 159.4. Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности; 159.6. Мошенничество в сфере компьютерной информации.

Соответствующие изменения были внесены Федеральным законом от 5 мая 2014 г. № 97-ФЗ в КоАП РФ: в ст. 13.18 были дополнены слова «и работе сайтов в сети «Интернет»; и введены статьи 13.31 и 19.7.10, предусматривающие ответственность за неисполнение обязанностей организатором распространения информации в сети «Интернет» и. непредставление сведений или представление заведомо недостоверных сведений в орган, осуществляющий функции по контролю и надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций.

Сегодня все чаще применяется термин «цифровая экономика». Что же он означает? Важно отметить, что сам термин «экономика» «oikonomia» – управление хозяйством, впервые был введен в научный оборот Аристотелем и обозначал искусство ведения домашнего хозяйства. А в современных условиях - это система, обеспечивающая производство, распределение, обмен и потребление товаров и услуг в обществе и воспринимается достаточно широко.

Вместе с тем, как известно, употребляется также термин и «информационная экономика». Так, Б.В. Корнейчук в учебном пособии «Информационная экономика» утверждает, что: «Информационная экономика — термин, используемый для обозначения двух понятий. Во-первых, информационная экономика есть современная стадия развития цивилизации, которая характеризуется преобладающей ролью творческого труда и информационных продуктов. Во-вторых, информационная экономика — это экономическая теория информационного общества».

Информационная экономика является одним из основных признаков информационного общества большая часть валового внутреннего продукта в ней обеспечивается деятельностью по производству, обработке, хранению и распространению информации и знаний, причем в этой деятельности участвуют более половины занятых.

Информационная экономика изучает экономические законы, которым подчиняются процессы производства и воспроизводства информации, научного знания. Таким образом изучается и система экономических отношений, складывающаяся в процессе производства информации, ее обращения и потребления. Предметом исследования информационной экономики являются экономическая сущность процессов производства, товарного обращения и производительного потребления научно-технической информации и экономические формы, в которых протекают эти процессы, а также управляющие их развитием экономические законы.

В Федеральном законе от 27 июня 2011 г. № 161 «О национальной платежной системе» закреплены следующие важные для развития цифровой экономики понятия:

Электронные денежные средства – денежные средства, которые предварительно предоставлены одним лицом (лицом, предоставившим денежные средства) другому лицу, учитывающему информацию о размере предоставленных денежных средств без открытия банковского счета (обязанному лицу), для исполнения денежных обязательств лица, предоставившего денежные средства, перед третьими лицами и в отношении которых лицо, предоставившее денежные средства, имеет право передавать распоряжения исключительно с использованием электронных средств платежа. При этом не являются электронными денежными средствами денежные средства, полученные организациями, осуществляющими профессиональную деятельность на рынке ценных бумаг, клиринговую деятельность и (или) деятельность по управлению инвестиционными фондами, паевыми инвестиционными фондами и негосударственными пенсионными фондами и осуществляющими учет информации о размере предоставленных денежных средств без открытия банковского счета в соответствии с законодательством, регулирующим деятельность указанных организаций.

Электронное средство платежа – средство и (или) способ, позволяющие клиенту оператора по переводу денежных средств составлять, удостоверять и передавать распоряжения в целях осуществления перевода денежных средств в рамках применяемых форм безналичных расчетов с использованием информационно-коммуникационных технологий, электронных носителей информации, в том числе платежных карт, а также иных технических устройств.

Платежная система – совокупность организаций, взаимодействующих по правилам платежной системы в целях осуществления перевода денежных средств, включающая оператора платежной системы, операторов услуг платежной инфраструктуры и участников платежной системы, из которых как минимум три организации являются операторами по переводу денежных средств.

В электронной коммерции средством платежа могут быть платежные карты, а также иные разнообразные электронные средства платежа, электронные деньги. При этом в соответствии с Федеральным законом «О национальной платежной системе» они могут как иметь, так и не иметь физического носителя, могут быть как персонифицированными, так и обезличенными средствами платежа. Несомненно, значительная часть вопросов, связанных с правовым статусом электронных денег была разрешена с принятием этого закона. Однако появляются и новые средства платежей в сети Интернет, которые в связи с инновационностью, трансграничностью или децентрализованностью пока не нашли своего правового регулирования. Так, криптовалюта (биткоины и пр.), пока находится вне рамок правового поля.

Появление информационной экономики как сектора экономики, связывают с развитием глобального процесса информатизации. Этот сектор включает в себя производство средств информатизации, а также информационных продуктов, услуг и информационный рынок, в том числе включает в себя электронную коммерцию.

Следует согласиться, что для регулирования предпринимательской деятельности, осуществляемой посредством информационных технологий, наиболее применимо информационное право, которое объединяет разнообразный комплекс отношений, связанный с формированием информационных ресурсов, созданием и использованием технологий их обработки и применения, обеспечением их коммуникации в системах, с созданием, передачей и распространением нематериальных результатов деятельности и имеет свой явно выраженный предмет отношений - информацию.

К нормативным правовым актам, в той или иной степени регулирующим электронную предпринимательскую деятельность, можно отнести: ГК РФ (ч. 1–4); КОАП РФ, УК РФ, Налоговый кодекс Российской Федерации (ч. 1 31 июля 1998 г. № 146-ФЗ и ч. 2 от 5 августа 2000 г. № 117-ФЗ; а также целый ряд Федеральных законов: от 28 декабря 2009 г. № 381-ФЗ «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации»; от 27 ноября 2010 г. № 311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации»; от 27 июня 2011 г. № 161-ФЗ «О национальной платежной системе»; от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»; от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции»; от 6 апреля 2011 г. № 63-ФЗ «Об электронной подписи»; от 3 декабря 2011 г. № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах»; от 21 июля 2005 г. № 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд»; от 21 июля 2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»; от 1 июня 2005 г. № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации»; от 29 июля 2004 г. № 98-ФЗ «О коммерческой тайне»; от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»; от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»; от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»; от 12 января 1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях»; от 17 ноября 1995 г. № 169-ФЗ «Об архитектурной деятельности в Российской Федерации»; от 11 июля 2011 г. № 179-ФЗ «О ратификации Соглашения о единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности»; от 23 мая 2009 г. № 98-ФЗ «О ратификации Сингапурского договора о законах по товарным знакам»; от 3 января 2006 г. № 4-ФЗ «О ратификации Соглашения о взаимном обеспечении сохранности межгосударственных секретов в области правовой охраны изобретений»; от 1 июня 1995 г. № 85-ФЗ «О ратификации Евразийской патентной конвенции»; от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»; а также законы РФ № от 9 октября 1992 г. № 3612-1 «Основы законодательства Российской Федерации о культуре»; от 15 апреля 1993 г. № 4804-1 «О вывозе и ввозе культурных ценностей»; от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации»; и др.

Как отмечает И.Л. Бачило «Собирание норм разных отраслей права вокруг одного предметного комплекса отношений особенно становится заметным в результате выделения отрасли в самостоятельную, получающую свой титул в системе права. Она и превращается в комплексную отрасль именно на том основании, что более активно взаимодействует со всеми отраслями права, оставаясь в системе своей базовой отрасли. По этому признаку можно сказать об информационном праве, что эта отрасль является новой комплексной отраслью публичного права, законодательство этой отрасли привлекает и активно использует нормы конституционного, административного, гражданского, уголовного права».

Нестеров А.В.,
доктор юридических наук,
профессор Российской таможенной академии

Юридическая терминология и цифровая экономика

В соответствии с Перечнем поручений по реализации Послания Президента Федеральному Собранию (утв. Президентом РФ 5 декабря 2016 г. № Пр-2346): «Правительству Российской Федерации разработать совместно с Администрацией Президента Российской Федерации и утвердить программу «Цифровая экономика», предусмотрев меры по созданию правовых, технических, организационных и финансовых условий для развития цифровой экономики в Российской Федерации и ее интеграции в пространство цифровой экономики государств – членов Евразийского экономического союза», возникла задача по созданию юридической терминологии, обеспечивающей новое направление развития экономики в РФ.

Экономические свойства общества тесно связаны с его юридическими свойствами. Поэтому новые термины, посвященные новым экономическим отношениям, которые используются в юридически значимых документах, должны отражать не только экономическую, но и юридическую сущность таких отношений.

Сейчас известно много словосочетаний, обозначающих новые явления в экономической деятельности, например, интернет-экономика, сетевая, электронная, виртуальная и т.п. экономика. Несомненно, что в этой предметной области должен возникнуть не один термин, а терминология. Иначе на юридическом уровне появятся терминологические противоречия, лакуны и/или неясности.

Появление компьютерных игр, которые превратились в многопользовательские, реально-временные и/или интерактивные игры с симуляторами виртуальных миров, сделали понятие «виртуального пространства» популярным.

Автор публикации считает, что в интернет-праве необходимо выделить право виртуального пространства, где виртуальное пространство представляет мнимую единую квазитехнологическую среду мирового масштаба, создаваемую техническими средствами глобальной компьютерной сети Интернет.

Однако пространство есть свойство среды и/или поля, в частности, юридического поля, которое характеризует позицию элементов в сфере этой среды/поля. В этом смысле можно говорить о юридическом положении элементов юридического поля, в котором действуют законы определенного государства и международные правовые нормы, но нельзя говорить, что действуют законы такого пространства.

Таким образом, среда и/или поле образуются их элементами, а пространство характеризует их как некоторое их место в сфере действия и/или существования этой среды и/или поля. Виртуальные миры, продуцируемые в интернет-инфраструктуре на основе интернет-среды/поля, базируются на электронно-цифровой основе (платформе).

Научно-технический прогресс привел к тому, что виртуальные продукты получили свою собственную среду. Эта среда была продуцирована на основе интернет-инфраструктуры. В рамках этой виртуальной среды стала образовываться виртуальная электронно-цифровая вселенная, состоящая из виртуальных миров.

Одним из таких миров стал игровой виртуальный мир, в котором «поселились» виртуальные игры, субъектами этих игр стали правообладатели, операторы и пользователи. Особенностью таких игр стало то, что компьютерная эмуляция позволяет их персонажам действовать как в действительном мире, в том числе и в экономической жизнедеятельности. Это дает персонажам игры зарабатывать (выигрывать) виртуальные блага, в том числе виртуальные деньги. При этом во многих играх их можно обменивать, продавать персонаж и/или его имущество на/за действительные деньги.

Дальнейшим шагом развития электронно-цифрового производства (индустрии) стало продуцирование смарт устройств, взаимодействующих как с их владельцами, так и между собой через интернет. Наличие электронно-цифровой индустрии ставит крест на понятии постиндустриальное (информационное, знаний) общество. Наше общество продолжает оставаться индустриальным, однако индустрии бывают разными, а не только, основанные на материально-вещественных носителях.

Несомненно, научно-технический прогресс меняет общественное продуцирование продуктов, в частности появление принтеров объемной печати, позволило дистанционно продуцировать необходимые вещественные товары на месте, а не только оказывать услуги. Появление цифровой электронной подписи дает возможность дистанционно и онлайн осуществлять денежные расчеты.

Важным достижением стала возможность разрабатывать программных роботов (ботов), которые также относятся к интеллектуальным электронно-цифровым продуктам (смарт-продуктам). Эти продукты существуют только в виртуальной вселенной, и могут взаимодействовать не только с пользователями интернета, но и между собой в интернет-инфраструктуре. Это позволяет субъектам использовать такие продукты в экономической жизнедеятельности.

Появления виртуальной интернет-вселенной с ее мирами, позволило продуцировать в этих мирах виртуальной среды, в которой симулировать виртуальную жизнедеятельность с виртуальными персонажами. При этом такая симуляция позволяет иметь виртуальное имущество и вступать в виртуальные отношения по его поводу. Однако отношения между правообладателями (владельцами), операторами и пользователями остаются в действительном мире. Не все субъекты этих отношений являются добропорядочными, что может приводить к экономическим и/или иным юридически значимым конфликтам между ними. Кроме того, в эти отношения могут вступать и третьи лица, получающие несанкционированный доступ к их виртуальному имуществу. Учитывая, что виртуальное имущество может быть недобропорядочно монетизировано или отчуждено третьим лицом, то при наличии общественной значимости таких явлений, законодателям придется обратить на это внимание.

Кроме виртуальных миров люди могут продуцировать смарт-миры, базирующиеся на элементах искусственного интеллекта в виде цифровых роботов (ботов). Таких роботов стали использовать для заключения сделок с минимальным участием или без участия человека, используя электронно-цифровые платформы.

Словосочетание «электронно-цифровая платформа» (платформа) обозначает виртуальную, многофункциональную и/или реально-временную систему, которая позволяет взаимодействовать любым индивидам по правилам открытых систем. Под индивидами понимаются люди (индивидуумы), организационные структуры и/или публично-правовые образования. К смарт-инструменты представлены смарт-устройствами, ботами и/или роботами. Открытость системы подразумевает не только ее жизнеспособность, но и развиваемость, которая достигается путем самоорганизации системы как экосистемы.

Так как с платформой могут взаимодействовать люди, то она должна обладать дружественным коммуникативным интерфейсом, что во много определяет ее жизнеспособность. Кроме того, платформа должна уметь информационно-коммуникационно взаимодействовать с иными платформами, а также с любыми индивидами в интернет-инфраструктуре, соблюдающими установленные правила.

Наличие единой логической платформы позволяет с ее помощью продуцировать и быстро внедрять инновации, оптимизировать логистику, находить агентов, клиентов, партнеров и инвесторов, согласовывать сделки с властными органами.

Использование такой платформы в бизнесе подразумевает все этапы жизненного цикла продуцирования продукта: от инноваций, совместного взаимодействия, коллективного использования ресурсов и мощностей при продуцировании, продвижения продукта, гибкой системы оплаты, использования продукта, до сервисного обслуживания.

Логический анализ взаимодействий на платформе позволяет уменьшать операционные, логистические и/или административные издержки, как продуцентов продуктов, так и получателей (пользователей), что в конечном итоге более полно удовлетворяет запросы получателей. Здесь под продуцентами понимаются не только продуценты товарных продуктов в экономике, но продуценты продуктов власти, так называемых государственных услуг, а также продуценты нетоварных продуктов. Под получателями понимаются индивиды, которые не только приобретают продукты, но и получают доступ к определенным видам продуктов, а также выступать в качестве продуцентов.

В качестве продуктов могут выступать результат, в том числе продукция, процесс и/или окружение продуцирования. В торговле такие продукты еще называют товар, услуги (обязательство выполнить действие) и/или имущественные права.

Всемирный банк назвал три важные категории проблем, которые являются признаками возможности цифровой трансформации: правовое регулирование, наличие навыков у населения и создание соответствующих инструментов цифрового управления.

Если до недавнего времени в общественных отношениях использовались индустриальные инструменты, затем к ним присоединились информационно-коммуникационные инструменты (информационно-коммуникационные технологии), то теперь появились виртуальные цифровые инструменты, на основе которых продуцируются виртуальные миры. Эти миры не могут существовать без интернет-инфраструктуры, но в них можно продуцировать виртуальные общественные, в том числе экономические отношения, завязанные на виртуальные (цифровые) деньги, в частности биткоины. Так как категории виртуального и действительного мира могут логически пересекаться, то нет принципиального запрета на обмен виртуальных денег на действительные деньги. Однако юридически такие операции можно запретить.

Таким образом, цифровые инструменты могут быть использованы, как инструменты в традиционном обществе, в том числе в традиционной экономике, так и в виртуальной вселенной, состоящей из виртуальных миров.

Наличие цифровых инструментов, которые хотя и являются как любые инструменты нейтральными, приводит к тому, что они могут быть использованы в негативных целях. В частности, их используют деструктивные субъекты для совершения противозаконных деяний. Поэтому использование цифровых инструментов должно совершаться в легальных рамках, а именно, в рамках юридических законов, а также международных правовых норм, т.к. эти инструменты позволяют совершать противоправные деяния на территории иных государств.

В этой связи, юристы должны продуцировать юридические институты, регулирующие юридически значимые жизнедеятельностные ситуации, деяния субъектов, использующих цифровые инструменты, в таких ситуациях, и/или юридически значимые продукты (последствия) таких деяний.

Естественно, юристы также должны конструировать юридические инструменты, используемые юристами при рассмотрении негативных, спорных и/или иных вышеуказанных ситуаций.

Так как категории юридических инструментов и цифровых инструментов могут логически пересекаться, то юристам необходимо конструировать цифровые юридические инструменты. Это в свою очередь, порождает необходимость продуцировать юридические институты, регламентирующие использование таких инструментов.

Также отметим третий вид необходимости легального регулирования юридически значимой виртуальной «жизнедеятельности» в виртуальных мирах и виртуальной вселенной, т.к. индивиды виртуального мира могут оказать не только негативное информационное воздействие на сознание человека, но и негативное коммуникативное влияние на его подсознание.

Интернет можно рассматривать как интеллектуальную систему, виртуальное поле которого заключено в его инфраструктуре, поэтому сфера юридического поля России распространяется на всю сферу инфраструктуры интернета. Где бы не находился злоумышленник, совершивший незаконное деяние против юридических субъектов РФ, их полномочий и/или имущества с помощью интернет-инфраструктуры, юридические инстанции РФ могут юридически преследовать такое лицо, т.к. государство должно обеспечивать безопасность своих законопослушных граждан.

Морозов А.В.,
доктор юридических наук, профессор,
заведующий кафедрой информационного права,
информатики и математики
Всероссийского государственного университета юстиции

Мона Д.А.,
магистрант Всероссийского государственного университета юстиции

Анализ причин проблем внедрения электронного документооборота в системе государственного управления

Развитие электронного государства невозможно без создания эффективной системы электронного документооборота. О том, что весь документооборот должен быть переведен в электронную форму, уже не раз заявляли Президент России В.В. Путин и премьер-министр страны Д.А. Медведев. Так, уже в 2012 г., будучи премьер-министром, В.В. Путин говорил: ««Уже с 1 июля этого года на электронное межведомственное взаимодействие должны перейти все регионы и муниципалитеты страны. Это огромная работа, и именно на этих уровнях сосредоточен основной массив оказания услуг. В целом процесс идет по графику и в штатном режиме», - сказал Путин.

Само юридически значимое понятие «электронный документооборот» появилось в России в начале 90-х гг., когда компьютерная техника стала активно внедряться в повседневную жизнь россиян. В 2002 г. был принят ФЗ № 1 «Об электронной цифровой подписи». Именно в этом законе впервые была обозначена позиция государства в вопросе юридической силы электронной подписи. Документ, который ее содержал, принимал юридическую значимость и приравнивался к бумажному аналогу. Однако, несмотря на всю революционность принятого закона, активного развития в последующие годы электронный документооборот не получил. К 2008 г. стало очевидно: информационное общество в России развивается гораздо медленнее, чем в других странах. Государство приняло решение пересмотреть подход к политике в области информационных технологий. Пришло понимание: ценны не внедряемые технологии, а тот эффект, который они приносят государству, гражданам и бизнесу.

6 апреля 2011 г. принят Федеральный закон № 63-ФЗ «Об электронной подписи». Закон регулирует отношения в области использования электронных подписей при совершении гражданско-правовых сделок, оказании государственных и муниципальных услуг, исполнении государственных и муниципальных функций, при совершении иных юридически значимых действий.

Для создания четкой сбалансированной государственной политики в информационной сфере Президент В.В. Путин подписал указ, утверждающий «Стратегию развития информационного общества в РФ на 2017–2030 годы». Красной нитью через 29-страничный документ проходит стремление власти как можно больше использовать российские технологии и расширить государственный контроль в Интернете. Согласно данному документу принятые в большинстве стран мира подходы к государственному регулированию сферы информации и информационных технологий вынуждены «на ходу» адаптироваться к новым обстоятельствам.

Но, как представляется, выработка единственно верных вневременных подходов - это бесполезная и невыполнимая задача, поскольку отношения в информационном обществе будут все более усложняться, неминуемо порождая новые, с трудом прогнозируемые, обстоятельства.

Утверждение проекта Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017–2030 годы не вызывает сомнений, однако документ требует детального научно-правового анализа всех его положений, каждое из которых должно иметь определенное стратегически направляющее, регулирующее значение.

Актуальность и приоритетность направления совершенствования нормативной правовой базы в области обеспечения информационной безопасности, с учетом соответствующих предложений и рекомендаций Совета Безопасности Российской Федерации, подтверждаются необходимостью создания структурно единой и функционально взаимосвязанной системы обеспечения информационной безопасности на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, что, в свою очередь, подчеркивает важность стратегического планирования и правового обеспечения в данной области, а главное, что именно право призвано не допустить состояния полного мирового информационного хаоса.

На электронный документооборот (далее – ЭДО) возлагаются немалые надежды в деле оптимизации управленческих процессов. Но пока эти надежды не вполне оправдываются.

Весьма целенаправленно развивается система взаимодействия межведомственного электронного документооборота. В том числе принят ряд специальных нормативных актов:

Постановление Правительства РФ от 22 сентября 2009 г. № 754 «Об утверждении Положения о системе межведомственного электронного документооборота»;

Постановление Правительства РФ от 8 сентября 2010 г. № 697 «О единой системе межведомственного электронного взаимодействия»;

Постановление Правительства РФ от 19 ноября 2014 г. № 1222 «О дальнейшем развитии единой системы межведомственного электронного взаимодействия».

Система межведомственного электронного документооборота (МЭДО) – федеральная информационная система, предназначенная для организации взаимодействия систем электронного документооборота (СЭД) участников межведомственного электронного документооборота.

Участниками межведомственного электронного документооборота (участниками МЭДО) являются Администрация Президента РФ, Аппарат Правительства РФ, федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, а также иные государственные органы и государственные организации.

Под взаимодействием СЭД понимается обмен электронными сообщениями, содержащими:

• документы – метаданные (реквизиты) документов и их файлы,

• уведомления — информацию о ходе рассмотрения и исполнения документов получателями.

Цель создания и использования МЭДО — повышение эффективности управления в органах государственной власти за счет сокращения времени прохождения документов между организациями и ведомствами, минимизации затрат на обработку и отправку документов, мониторинга хода рассмотрения и исполнения документов.

Организатором МЭДО является Федеральная служба охраны Российской Федерации (ФСО России). В этом качестве ФСО России реализует организационное и методическое обеспечение МЭДО; ведение адресных справочников МЭДО; создание и эксплуатацию технико-технологической инфраструктуры и обеспечивает информационную безопасность МЭДО.

МЭДО эксплуатируется с 2009 г. и развивается до сих пор. На начальном этапе использования МЭДО информационное взаимодействие между участниками заключалось в обмене электронными образами (сканами) документов (с дублированием на бумажном носителе и обменом бумажными документами по обычным каналам) и в обмене уведомлениями о регистрации или отказе в регистрации. По мере отработки технологии обмена по МЭДО менялись требования к реализации информационного взаимодействия: был расширен состав уведомлений (к ним добавлены уведомления о принятии к исполнению, о подготовке доклада, о направлении доклада, об изменении в ходе исполнения, об опубликовании); развивался единый формат обмена, включая в себя новые реквизиты документов.

В настоящее время МЭДО переходит на качественно новый уровень развития – осуществляется переход на обмен по МЭДО документами в электронном виде.

Несмотря на многолетний опыт внедрения систем ЭДО в органах государственного управления и подчиненных им организациях, большинство официальных документов создается на бумаге. Адресатам в лучшем случае отправляются отсканированные электронные копии, не имеющие даже заверительной надписи и потому обладающие сомнительным правовым статусом. Для подшивки в дело сохраняется бумажный оригинал. Широко практикуется и противоположная мера: распечатка входящих сообщений электронной почты. Такая практика «гибридного делопроизводства» лишь увеличивает нагрузку на службы ДОУ, вынужденные проводить те же действия параллельно с бумажной и электронной версиями каждого документа.

Существуют как минимум четыре разных объяснения такой ситуации:

1. Несовершенство нормативно-правовой базы.

2. Отсутствие технических (финансовых) возможностей.

3. Отсутствие потребности (желания).

4. Отсутствие понимания, как это сделать.

Причина № 1. Существующие правовые нормы позволяют полностью заменить бумажные управленческие документы электронными, имеющими такую же юридическую силу. Специфика работы с ними, включая и вопросы организации архивного хранения, оговорена подзаконными актами. Ни в коей мере не противоречит законодательству и пересылка документов в электронном виде без ЭП. При этом они также могут иметь правовую силу, что уже фактически реализуется при работе с обращениями граждан, поступающими по электронной почте. Речь может идти не столько о несовершенстве нормативной базы, сколько о недостаточном ее понимании, что сразу отсылает нас к четвертому объяснению.

Вместе с тем, конечно один ФЗ «Об электронной подписи» не создает целостного правового регулирования отношений в сфере ЭДО. Необходимо определить особенности использования электронных документов в разных видах правоотношений, основных субъектов указанных отношений и их правовой статус и определить ответственность за правонарушения в указанной сфере. По мнению автора, это требует разработки нового ФЗ «Об электронном документообороте».

Причина № 2. Действительно, оптимальным вариантом организации ЭДО является внедрение во всех организациях автоматизированных систем, включающих локальную вычислительную сеть, средства доступа в интернет, определенное количество компьютеров (серверов и рабочих станций) и, наконец, специализированный программный комплекс, именуемый системой электронного документооборота (СЭД). Кроме того, необходимость архивного хранения электронных документов требует соответствующей модернизации архивов организаций.

Причина № 3. Многие органы государственного управления, уже внедрившие современные СЭД и успешно обеспечивающие их сопровождение (среди них – такие «тяжеловесы», как Администрация Президента, Аппарат Совета Министров), при этом не отказываются от бумажных оригиналов не только исходящих, но порой и внутренних документов. Жалуясь на неудобства «гибридного» документооборота, они не спешат переходить на полностью безбумажный – несмотря на наличие технических и правовых возможностей.

Немаловажен здесь субъективный фактор. Полноценное использование СЭД влечет за собой довольно радикальную ломку устоявшихся практик делопроизводства. Например, становится невозможным создание документа «задним числом». Автоматически фиксируются и становятся легко доступными для контроля такие «мелочи», как фактическое начало и окончание рабочего дня (вход сотрудника в систему и выход из нее), среднее время, затраченное на выполнение аналогичных операций разными сотрудниками, и т.п. Все это требует гораздо более четкой работы всех управленческих звеньев. У рядовых исполнителей для этого часто нет достаточных стимулов – ответственность и требования возрастают, как говорится, за ту же зарплату.

Отказ от бумажных документов во многом затрудняется психологическими причинами. Многим сотрудникам, особенно старших возрастов, гораздо комфортнее читать текст с листа, чем с экрана. Именно поэтому переход на безбумажный документооборот часто провоцирует увеличение расхода бумаги: документ, раньше передававшийся из кабинета в кабинет в картонной папке, теперь пересылается с компьютера на компьютер, и каждый сотрудник распечатывает его, чтобы прочитать с листа, который затем выбрасывает. Но эту проблему преодолеть легко. Как прокомментировал один руководитель, «мы им просто бумаги не даем».

Гораздо сложнее преодолеть предубежденность в отношении достоверности документов в электронном виде. Заверение документа с помощью аналогов собственноручной подписи, не связанных неразрывно с его содержанием, допускает потенциальную возможность фальсификации – либо в промежутке между созданием и отправкой, либо после получения и до передачи в архив. Такой риск существует и для бумажных документов, но достаточно надежным считается применение двух защитных мер: распечатывания официальных документов на бланках, подлежащих строгому учету, и заверения личной подписи печатью, существующей обычно в единственном экземпляре. Обе эти меры при переходе на документы в электронном виде теряют свою эффективность.

Международная правовая база в этом вопросе строится на предположении, что наличие потенциальной возможности подделать информацию не является основанием считать такую информацию недостоверной. Все участники взаимодействия считаются честными людьми, пока не доказано обратное. На постсоветском пространстве возобладал иной подход: информация может быть признана достоверной, если ее невозможно подделать.

Принятый в 1996 г. типовой закон ЮНСИТРАЛ «Об электронной торговле» ввел понятие «электронная подпись», определяемое как «данные в электронной форме, присоединяемые или логически ассоциируемые с электронным посланием, которые могут использоваться, чтобы идентифицировать подписавшего это электронное послание, и указывают на одобрение данных подписывающим лицом». Под это определение подпадают, например, факсимиле подписи в файле, защищенном от редактирования паролем или адрес электронной почты, «логически ассоциируемый» с отправляемыми с него сообщениями.

Очень схоже трактует это понятие Федеральный закон США «Об электронных подписях в международных и внутригосударственных торговых отношениях», вступивший в силу в сентябре 2000 г.

Директива Европарламента «Об электронных подписях», принятая в декабре 1999 г. и полностью вступившая в силу с июля 2001 г., тоже дала схожее определение электронной подписи, но ввела и понятие «усиленной электронной подписи», одним из признаков которой является то, что она «связана с данными, к которым она относится, таким способом, что любое последующее изменение этих данных становится очевидным».

В Федеральном законе «Об электронной цифровой подписи», принятом в январе 2002 г., понятия «простой» электронной подписи не было. Речь шла исключительно об ЭЦП, характеристики которой отвечают требованиям к усиленной электронной подписи.

Организациям и ведомствам недвусмысленно указывалось: они должны самим определять, какой уровень защиты оптимален для тех или иных документов и ситуаций. Но почти все отреагировали стереотипно: сугубо формально переработали отраслевые и локальные нормативные акты, заменив по тексту упоминания ЭЦП на самый надежный из трех предложенных вариантов – усиленную квалифицированную подпись. При этом никто не задумывался, что применение таких подписей возможно только при условии, что действует общегосударственная система аккредитации удостоверяющих центров, позволяющая признавать их сертификаты квалифицированными.

В итоге к июлю 2012 г., когда новый закон автоматически вступил в силу, практически никто не воспользовался возможностью начать ЭДО по упрощенной схеме, с простой или хотя бы усиленной подписью (на что, видимо, рассчитывали авторы закона). Между тем возможность создавать квалифицированные сертификаты отсутствовала – для этого требовалось создать слишком сложную инфраструктуру.

Председатель ред. коллегии Синюков В.Н. Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4

Председатель ред. коллегии Синюков В.Н. Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4

6–8 апреля 2017 г. в Московском государственном юридическом университете имени О. Е. Кутафина (МГЮА) состоялся IV Московский юридический форум «Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании».<br /> В сборник включены тезисы докладов, подготовленные для заседаний конференций, круглых столов и секций, проводившихся в рамках Форума.<br /> Сборник рекомендуется для научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и факультетов. Представляет интерес для руководителей органов государственной власти и местного самоуправления, сотрудников правоохранительных органов, бизнес-сообщества.

Внимание! Авторские права на книгу "Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4" (Председатель ред. коллегии Синюков В.Н.) охраняются законодательством!