Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4

Председатель ред. коллегии Синюков В.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 20.12.2017 ISBN: 9785392277070 Язык: Объем текста: 406 стр. Формат: epub

Оглавление

Материалы научно-практической конференции «Новации в развитии основополагающих международных принципов в сфере труда и социального обеспечения» и круглых столов: Антикризисный потенциал трудового права и права социального обеспечения; Публичные и частные начала в регламентации трансграничного труда

Международная научно-практическая конференция «Будущее международного экономического права»

Круглый стол — мастер-класс «Евразийско-тихоокеанский регион: сопряжение интеграционных пространств (правовые и экономические проблемы)»

Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы права в интернет-экономике»

XI Международная научно-практическая конференция «Правовое регулирование экономики спорта»

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Международная научно-практическая конференция
«Будущее международного экономического права»

Авхадеев В.Р.,
кандидат юридических наук, доцент,
адвокат Центральной московской коллегии адвокатов

Арктический экономический совет и его роль в развитии современного международного экономического права

На рубеже XX–XXI вв. взгляд человечества на Арктику коренным образом изменился. Центр притяжения мировых интересов смещается в сторону Северного полюса Земли. И в последнее время мы наблюдаем такие геополитические и макроэкономические процессы, которые в перспективе способны радикально изменить жизнь многих государств и народов.

В северной части Арктики находятся более двух третей месторождений российского газа, треть нефтяных залежей США и неоцененные минеральные запасы Канады.

Не менее важным является и вопрос о запасах и правовом регулировании добычи морских живых ресурсов Арктики. Около 10% мирового улова рыбы добывается в арктических морях, включая северо-восточную и центральную часть северной Атлантики. Таким образом, воды Арктики являются богатым источником пищи как для коренных жителей Заполярья, так и для других народов. По мере роста темпов выработки рыбных ресурсов и источников питания южных широт, будет возрастать и потребность в ресурсах относительно малоосвоенной арктической среды обитания.

Арктике специалисты пророчат в будущем стать ключевым источником энергоресурсов планеты. По данным ООН, разведанные запасы арктической нефти составляют 100 млрд тонн, газа – 50 трлн кубометров. Согласно расчетам ряда отраслевых аналитиков, потенциальные геологические запасы углеводородов Арктики оцениваются в 200 млрд тонн нефти и 400 трлн кубометров газа. Помимо этого, полярные широты богаты залежами алмазов, золота, платины, олова, марганца, никеля и свинца.

Соответственно, именно проблемы правовой принадлежности природных ресурсов данного региона являются основным фактором формирования современного правового режима Арктики.

В целом можно констатировать достаточно мощные импульсы не только к развитию международно-правового регулирования Арктики, но и к усилению конкурентной борьбы за обладание арктическим пространством.

В целях укрепления сотрудничества между арктическими государствами в 1996 г., в соответствии с Декларацией, подписанной арктическими государствами, был учрежден Арктический совет. Основным направлением его деятельности является координация межгосударственного сотрудничества по вопросам Арктики, предоставляющим общий интерес для государств. Акцент во время принятия данной декларации был сделан, главным образом, на следующих сферах межгосударственного сотрудничества: охрана окружающей среды и устойчивое развитие Арктики, а также защита прав коренных народов Арктики. При этом, в Декларации отсутствуют какие-либо положения, которые были бы направлены на урегулирование экономической сферы взаимодействия арктических государств. И соответственно, учитывая развитие различных отраслей международного бизнеса в данном регионе, прежде всего, добычу минеральных и живых морских ресурсов, со временем, возникла необходимость урегулирования в рамках Арктического совета различных вопросов межгосударственного сотрудничества в сфере экономической деятельности, осуществляемом в Арктическом регионе.

В Кирунской декларации, подписанной на восьмой министерской сессии Арктического совета в мае 2013 г., министры восьми государств-членов Арктического совета признали, что экономическая деятельность в Арктике – неотъемлемая часть устойчивого развития народов и сообществ региона. Они выразили желание и дальше укреплять работу Совета по продвижению динамичных и устойчивых экономик и наилучшей практики в Арктике, а также приняли решение учредить целевую группу для содействия созданию циркумполярного бизнес-форума. Сопредседателями целевой группы стали Канада, Финляндия, Исландия и Россия. С мая 2013 г. группа начала проводить регулярные заседания. В январе 2014 г. предложенное группой новое название для приполярного бизнес-форума было одобрено Старшими должностными лицами Арктического совета. В русле этих решений 3 сентября 2014 г. в рамках Арктического совета был учрежден Арктический экономический совет (АЭС). Он будет содействовать экономическому и социальному развитию Арктического региона, защищать окружающую среду, доводить до членов Арктического совета позицию бизнес-сообщества по тем или иным вопросам, работать в тесной кооперации с бизнесом и промышленниками. Предполагается, что это будет независимая от Арктического совета структура в плане определения своего состава и основных направлений деятельности.

Арктический экономический совет представляет собой площадку для консолидации арктического бизнес-сообщества в целях обеспечения устойчивого развития Крайнего Севера и включения в повестку дня интересов коренных народов. Помимо этого АЭС выполняет ряд важнейших задач: содействие ответственному экономическому развитию; формирование стратегических контуров развития бизнеса на Крайнем Севере; поддержка малого и среднего бизнеса в Арктике; увеличение доли наукоемкого производства, инвестиции в человеческие ресурсы и создание «экономики знаний»; обмен опытом, лучшими практиками, инновационными решениями в сфере экономического развития Арктики; реагирование на изменения в сфере экономической кооперации; оценка долгосрочных экономических перспектив экономической деятельности в Арктике и влияния на деятельность Арктического совета; привлечение внимания к вопросам взаимодействия хозяйствующих единиц с социально-культурной средой региона, в котором они работают. Иными словами, экономический совет затрагивает почти все сферы экономической деятельности в Арктике. При этом ставится цель сохранить социальную и экологическую устойчивость региона.

Экологическая устойчивость Арктического региона обусловлена, прежде всего, соблюдением норм как международного, так и внутригосударственного права, касающихся экологической безопасности арктической деятельности. Арктическую деятельность, в свою очередь, возможно классифицировать на две экономически значимые группы: добыча минеральных (углеводородных) ресурсов и добыча живых морских ресурсов (рыболовная деятельность).

Освоение Арктики открывает перед бизнес-сообществом широкие возможности, но в то же время деятельность в этом регионе связана с рисками. Нефтегазодобывающим предприятиям необходимо постоянно демонстрировать, что они способны гарантировать безопасность при разработке арктических недр. Добыча углеводородов – это деятельность, требующая повышенных мер безопасности и точных экономических расчетов, так как любая нештатная ситуация (разлив нефти) может обернуться экологической катастрофой.

Соответствующие меры безопасности также необходимо соблюдать и при добыче живых морских ресурсов. В данном случае, помимо защиты морской среды от загрязнений при использовании морских судов и иных технических сооружений либо механизмов, необходимо ориентироваться на международные договоры, в соответствии с которыми регулируются вопросы делимитации морских пространств Арктики, а также на те договоры, в соответствии с которыми регулируются вопросы сотрудничества государств в сфере добычи тех или иных видов рыб.

Соответственно, в рассмотренном аспекте сотрудничества арктических государств в рамках Арктического экономического совета можно выявить тенденцию к укреплению роли Арктического совета. Это выражено в том, что Арктический экономический совет развивает деятельность Арктического совета по сохранению и обеспечению социальной и экологической устойчивости данного региона.

В течение всего нескольких лет арктический регион набрал огромную популярность по всему миру и был признан наиболее быстрорастущим рынком возможностей. В поиске «точки опоры» жители планеты обратили свои взоры на север. Такой сильный интерес влечет за собой особую ответственность; конечно, он подразумевают и невероятные возможности. Именно поэтому в 2014 г., после многолетних обсуждений и переговоров, Арктический совет принял решение о создании Арктического экономического совета, что стало событием, определившим период председательства Канады. Во время председательства США в течение 2017 г. АЕС сосредоточится на четырех ключевых аспектах — морской и телекоммуникационной инфраструктуре, ответственном энергетическом и экономическом развитии в Арктическом регионе, продвижении устойчивой и предсказуемой законодательной базы, а также управлении в Арктике. Во главе АЕС – 42 члена совета директоров, представляющих восемь арктических государств, а также шесть постоянных организаций-участников.

Арктический экономический совет готовит базу для усиления значимости арктического бизнес-сообщества в процессе ответственного и устойчивого экономического развития стран. Цель Арктического экономического совета – стать новым независимым бизнес-форумом для содействия ведению бизнеса в Арктике, продвижению ответственного экономического развития, а также обеспечения пан-арктической связи с мероприятиями Арктического совета. Арктический экономический совет также стремится налаживать крепкие торговые связи и привлекать инвестиции в Арктику с помощью проведения мероприятий с привлечением финансовых экспертов и потенциальных инвесторов. Преимущества и результаты этой работы могут, в первую очередь, ощущаться в регионах Арктики, однако АЭС задумывался еще и как ресурс для партнеров из других регионов.

Учитывая заинтересованность различных государств к экономической деятельности в Арктическом регионе, необходимо заметить, что Арктический экономический совет может стать одним из ведущих интеграционных объединений в сфере международного бизнеса, и, соответственно, займет одну из лидирующих позиций в сфере регулирования международных экономических отношений.

Таким образом, роль правовых решений, могущих быть принятыми в рамках Арктического экономического совета в будущем, представляется весьма значительной для развития международного экономического права, нормами которого регулируются и те отношения, которые связаны с сотрудничеством государств в сфере добычи природных ресурсов. Значительная часть таких ресурсов находятся именно в недрах и водах Арктического региона.

Ануфриева Л.П.,
доктор юридических наук, профессор,
профессор кафедры международного права
Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)

Современные проблемы науки международного экономического права

В постановке вопроса о современных проблемах науки международного экономического права (в аббревиатуре – МЭП) в контексте будущего МЭП как такового закономерно должно прослеживаться обращение к прошлому – ведь нынешние успехи и трудности «прорастают» из порою недалекого минувшего, а будущие – из настоящего!

Стоит начать с того, что наука международного экономического права в целом весьма молода – эта констатация верна даже применительно к западному правоведению (американская, французская, немецкая, английская, голландская и т.д. юридическая литература, посвященная специальному ракурсу с прицелом на МЭП, датируется периодом после II мировой войны). В этой связи нельзя не подчеркнуть первоначальное отставание отечественной школы. Достаточно запоздалое обращение к МЭП советской науки очевидно: первое упоминание о нем в советских изданиях, призыв со стороны Г.И.Тункина к отечественным ученым присмотреться к нарастанию массива норм, регулирующих экономические отношения, и начать разрабатывать возникающие вследствие этого проблемы относится к концу 1960-х гг. Однако ведь имеется и другое – наследие дореволюционной науки, которая хоть и не знала собственно понятия «международное экономическое право», но исходила из наличия особого вида международных отношений, которые складываются в экономической сфере. Правда, некоторые исследователи связывали их регулирование по большей части с существованием в рамках международного права не только публичного, но и частного международного права, что было, собственно говоря, отражением общих тенденций того времени в правовой науке многих государств. Работы П.Е. Казанского, М.Н. Капустина, Л.А.Камаровского и др., к сожалению, нередко предаваемые забвению, дают основания утверждать, что идеи международного экономического права в сегодняшнем его понимании или приближающемся к нему были близки российским юристам-международникам, которые определенно высказывались о необходимости выделения норм, регламентирующих международные экономические отношения, из массы других международно-правовых предписаний.

При приближении к решению задачи, обусловленной постановкой вопроса в заглавии настоящего, нужно осознавать ее фактически «бездонные» объемы. Примечательными являются параметры представлений о МЭП, выраженные старейшим исследователем и «классиком» западной науки международного экономического и торгового права Дж. Джексоном, который так характеризовал его: «Международное экономическое право сегодня стало “подразделом” международного права, как и многие другие его части … МЭП охватывает практически все виды экономической деятельности, которые связаны с трансграничностью. Таким образом, оно может легко охватить международную торговлю и торговое право, финансовую деятельность, в том числе курсы валют, вопросы Бреттон-Вудских финансовых институтов и их “конституций”, инвестиционную деятельность (с тысячами двусторонних договоров), налоговую деятельность, окружающую среду, корпоративную деятельность и другие аспекты хозяйствования субъектов, передвижение лиц в том числе иммиграцию и эмиграцию, продажу товаров и услуг, государственную помощь и субсидии, транспорт (воздушный, морской, наземный, туризм), здравоохранение, вопросы бедности и экономических санкций, связанных с применением силы, терроризмом и правами человека. Все это и многое другое способно поднять важные проблемы международного права (МП) в целом, такие, как договорное и обычное право; соотношение международных норм и национального права, особенно конституций; разнообразие международных институций, включая межправительственные и неправительственные».

Следовательно, если хотя бы частично отправляться от приведенных положений (что, однако, отнюдь не означает непременного присоединения к ним!), то, стремясь реализовать выявление соответствующего круга современных международно-правовых проблем, обладающих чрезвычайностью в плане неотложного их решения средствами юридической науки, становится очевидной нереалистичность проведения даже фрагментарной их «инвентаризации», – перечень всегда будет оставаться слишком далеким от законченности. Кроме того, немаловажным фактором, объясняющим логичное присутствие неких погрешностей в списке проблем современной науки МЭП, выступает несомненное воздействие субъективного взгляда на отбор последних.

Очерчивая в общем круг наиболее острых проблем сегодняшней науки международного экономического права, нельзя не отметить, что самоочевидным порядком они делятся на две группы: во-первых, те, которые носят объективный и, по существу, глобальный в масштабах современности характер, выступая краеугольными для судеб всего международного сообщества; и, во-вторых, те, что продиктованы потребностями развития самой отрасли юридической науки, изучающей МЭП.

Говоря о первой категории проблем, важно указать: некоторые из них, являясь сверхактуальными, заявляют о себе сами, без какого бы то ни было импульса со стороны. К ним относятся прежде всего значимые для всего человечества, мирового сообщества и любого из ныне существующих государств и иных субъектов международного права задачи, которые нужно решать только сообща:

– несовершенство существующих правовых средств борьбы с бедностью и ликвидацией экономического разрыва между «богатым Севером» и «бедным Югом», т.е. между развитыми и развивающимися странами, стоящими перед миром вот уже несколько десятилетий;

– расслоение развивающихся стран, повлекшее возникновение наименее развитых из них (less developed countries) и выделение при этом особой их категории – стран «с чрезмерной суверенной задолженностью» (heavily indebted poor countries), что обусловливает как появление новых трудностей, так и необходимость выработки эффективных, нетрадиционных путей их урегулирования;

– неспособность справиться с негативными последствиями научно-технического прогресса и глобализации, такими, как, например, «международная мобильность» (миграционные процессы), перенаселение городов, исчерпаемость жизненно необходимых ресурсов (пресной воды, тропических лесов, опустынивание, исчезновение отдельных видов флоры и фауны), потепление климата, ухудшение экологии и т.д., – равно как и менее «взрывоопасными» явлениями в международной экономической (а потом неизбежно и политической) жизни: накопление суверенных долгов и отсутствие возможностей их возврата; устойчивая цикличность финансово-экономических кризисов, диктующая введение изменений в архитектуру и принципиальное управление мировой экономикой и мировой финансовой системой; торможение механизмов международной ответственности государств и международных организаций, нередкое неисполнение решений органов международного правосудия (в широком смысле) и др.

Общественная значимость позиций, указанных в приведенном списке, и иных задач, на которые должна отреагировать международно-правовая наука, как нельзя лучше подтверждается обзором новейших работ, посвященных соответствующей научной проблематике в зарубежной и отечественной литературе. Показательным в связи с рассматриваемым аспектом является перечень актуальных тем валютно-финансового регулирования, денежного обращения и международной финансовой системы, опубликованный профильным британским журналом в 2010 году. Так, современные исследователи международного экономического и международного финансового права концентрируют внимание на таком направлении, которое в силу объективных причин закономерно выступает приоритетным на современном этапе развития науки, – обеспечении международной финансовой стабильности. Необходимым средством для этого служит создание новых организационно-экономических основ финансового регулирования и оптимальной архитектуры финансового контроля, в рамках которых особая роль отводится разработке новых принципов. В доктрине предложено 7 принципов финансовой стабильности, сконструированных в этих целях: в частности, принцип интегрирования банковского регулирования, ценных бумаг и страхового надзора; принцип закрепления функции макропруденциального контроля на стороне государства и конкретно центральных банков; разработка системы взаимодействия органов макро-и микроконтроля на началах управления, исключающего прямое подчинение макрорегулятору в части формулирования, реализации и распределения задач; принцип осуществления надзора с использованием начал саморегулирования с учетом действия определенных ограничений; принцип устранения текущей разбалансированности и сетевой подвижности структуры посредством большей централизации и иерархичности международной системы.

В попытках содействовать смягчению остроты экономико-правовых проблем так называемой «суверенной задолженности» заметны усилия западных ученых углубиться в ходе анализа в детали предмета, ранее не подвергавшиеся скрупулезному изучению, и конкретизировать отдельные стороны явления, в частности, путем обращения к механизмам реструктуризации долга. В рамках этого особенно подробно раскрывается «право государства на реструктуризацию» суверенных долговых обязательств. В связи с этим приобретают специальный ракурс два момента: с одной стороны, суверенитет государства с учетом ограничений, налагаемых его членством в Международном валютном фонде (МВФ), и потенциальные противоречия между политикой МВФ, относящейся к реструктуризации суверенных долгов, и суверенным правом на реструктуризацию долга в свете нормативной концепции суверенитета, – с другой. В подобных обстоятельствах надлежащим выходом из ситуации выступает предложение о реформировании существующих механизмов, которое было бы способно смягчить возникшую напряженность в системе.

В число определенно ключевых задач второго направления входят различные по характеру вопросы: принципы МЭП, его источники, особенности и последствия саморегулирования – «мягкое право» и т.д. Краеугольной выступает необходимость разработки «системы принципов» как теоретического раздела науки МЭП, сохраняющаяся и сегодня. На фоне былого «рывка» советской науки (М.М. Богуславский, Г.Е. Бувайлик, С.А.Войтович, Е.Т. Рулько, Е.Т. Усенко и др.) нынешнее состояние доктрины в этой области не вполне может считаться удовлетворительным, поскольку присутствуют разнобой, контрпродуктивные, чтобы не сказать деструктивные, идеи и т.д. Обращает на себя внимание в этой части не только рецепция, но и продвижение положений Г.Шварценбергера, высказанных еще в 60–70 гг. ХХ в., о «стандартах» в противовес принципам, которые ведут по существу к отрицанию категории «принципы» в МЭП; причем стоит подчеркнуть, что ведь речь идет о специальных принципах – значит, стержневых нормах отрасли. А вот сама проблема понятия «стандарт» и соотношения категорий «норма» («принцип» как основополагающая норма) и «стандарт» в международном праве, включая и МЭП, как представляется, сегодня выступает насущной в смысле востребованности результатов пристального ее изучения и, главное, – теоретического обоснования решений. Показательно, что применительно к стандартам, например, современные научные разработки в области МЭП преимущественно связаны или с международным финансовым правом, или с «правом ВТО», а кроме того, в них, бесспорно, проявляется вектор «мягкого права».

Что касается новейшего этапа в исследовании принципов МЭП, то в этом плане существуют как крупные монографические работы, так и диссертации не только в достаточно удаленном прошлом, но и в настоящем. Однако дело в том, что к принципам МЭП как разряду отраслевых принципов мало кто приближался с позиций категориального подхода – попыток общеюридического и общефилософского их осмысления. Не слишком много тех аналитиков, кто делал акцент не столько на юридическом их содержании в каждом отдельном случае, сколько на качестве быть самостоятельным видом принципов в МП, служить опорной конструкцией в системе МП вообще и системе его принципов, и, разумеется, в системе норм, образующих конкретную его отрасль, – в частности.

Следующим важным вопросом международно-правовой науки в названном ряду выступает регулирование интеграции и связанные с этим понятия, не всегда могущие быть принятыми: «интеграционное право», «интеграционное правосудие» и т.д., что в свое время критически освещалось в литературе. Главенствующей здесь, хотя порою и остается вне осознания, является выдвинутая в советской науке конструкция «организованной интеграции», которая служит «ядром» теоретического подхода к существу понятия «интеграция» и ее правового регулирования. Помимо этого, завоевывают себе место и особые проблемы интеграции – например, правовые проблемы выхода из «международных организаций региональной интеграции», прежде всего текущие вопросы, связанные с выходом из ЕС («брекзит», «фрекзит, «некзит» – применительно к Великобритании, Франции, Нидерландам), а вместе с тем и более общие аспекты выхода. Следует сказать, что в западной литературе имеет место «непрямое» проявление связи определенной проблематики МЭП с интеграционными аспектами – через призму распространения так называемых региональных «преференциальных торговых соглашений», которые служат фундаментом международной экономической интеграции. В свете вышеуказанного в нынешних условиях приобретает остроту непосредственно проблема правосубъектности международных региональных организаций экономической интеграции.

Затронутый ранее вопрос об интеграционном правосудии требует более широкой постановки – о международном правосудии в международном экономическом праве как таковом. Традиционной в рамках регулирования международных экономических отношений является тема «разрешение международных экономических споров». Однако назрела необходимость понимания международного правосудия как связанного с, но не исчерпываемого разрешением спора предмета, – другими словами, более широкой трактовки и даже, возможно, иного по своей сути понимания явления (с учетом связи с юридической ответственностью, соблюдением принятых международно-правовых обязательств, исполнением вынесенных международными судебными органами решений и др. Напомним, что, скажем, в национальном праве исполнение судебных решений – это область не гражданского процессуального права, а исполнительного права, но как могут обстоять дела в международном праве?).

Для отечественной науки и практики правовая сущность исполнения решений международных судебных органов, включая интеграционные, и иных институтов разрешения экономических споров (торговых, инвестиционных, финансовых и др.), в частности, Суда ЕАЭС и особенно ОРС ВТО, приобретает особую значимость благодаря именно сейчас выявившейся в теории и практике тенденции по обоснованию неисполнения. Помимо обычной констатации, как справедливо отмечает в своих работах А.С. Исполинов, «заклинания» в форме pacta sunt servanda, – нужна серьезная разработка этого направления. В качестве первостепенных, думается, следует заняться поисками ответа на вопросы: какова юридическая природа решения судебного или иного «юрисдикционного» органа; имеет ли под собой неисполнение судебного (или иного) решения обязательственно-правовую основу; от имени кого выносится решение судебным институтом или другим учреждением разрешения спора? При этом рассмотрение категории «решение международного суда» не может не учитывать особенности, которые существуют в природе МП в целом, а также природе, целях деятельности и задачах, установленных при учреждении суда. В этом плане нельзя не отметить концептуальной в научном отношении специальной публикации упомянутого автора. С чем вряд ли можно согласиться в авторских выкладках, так это с квалификацией неисполнения решения международного органа как ответной меры.

Не последним пунктом по важности, но завершающим в настоящем списке выступает задача продолжения разработки «права ВТО» в целом и института ответственности в международном экономическом праве и конкретно в «праве ВТО». Вообще не секрет, что тема «права ВТО» доминирует ныне в мировой литературе, включая периодические издания по международному экономическому праву. Констатируя это, приходится, однако, заметить в свою очередь различия в освещении проблематики зарубежными и отечественными научными изданиями. В этом плане несомненно более углубленное, диверсифицированное и специализированное (а в конечном итоге, надо признать, и более профессиональное) изучение права ВТО уже не на общем уровне познания (внешних представлений»), а, так сказать, на «клеточном» или даже «молекулярном» срезе, превалирует именно в зарубежных трудах.

Ашавский Б.М.,
кандидат юридических наук, старший научный сотрудник,
профессор кафедры международного права
Дипломатической академии МИД РФ

Роль основных принципов международного права в поддержании международного экономического правопорядка

Основные принципы международного права и отраслевые (специальные) принципы международного экономического права в совокупности, как система взаимосвязанных компонентов, представляют собой нормативный каркас международного экономического правопорядка.

Нормативность является важнейшей характеристикой этих принципов. В отечественной доктрине международного права это можно считать общепризнанным.

Основные принципы современного общего международного права, как и все международно-правовые нормы, являются обязательными для субъектов, признавших их таковыми. Поскольку основные принципы являются нормами общепризнанными, то и их обязательность распространяется на всех субъектов международного общения. Однако основные принципы являются нормами высшими и императивными, обладающими большей обязательностью по сравнению с другими международно-правовыми нормами. Иными словами, основные принципы современного общего международного права относятся к нормам, имеющим характер jus cogens (императивный).

В ст. 53 Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров содержится следующее определение нормы jus cogens: «Императивная норма общего международного права является нормой, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер».

Система международно-правовых принципов образует своеобразную основу, на которой формируются нормы международного права, его институты, отрасли и вся его система.

Системность принципов международного права является одной из их наиболее важных характеристик. Она нашла свое отражение в ряде международных актов. В первую очередь в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 24 декабря 1970 года. В частности, в ней закреплено: «При толковании и применении изложенные выше принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов...».

В Декларации принципов, которыми государства – участники будут руководствоваться во взаимных отношениях, содержащейся в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанном в Хельсинки 1 августа 1975 г., содержится следующее положение: «Все принципы, изложенные выше, имеют первостепенную важность, и, следовательно, они будут одинаково и неукоснительно применяться при интерпретации каждого из них с учетом других».

Перечень принципов международного права, содержащийся в Заключительном акте, отличается от того, который изложен в Декларации 1970 г. Иными словами, отсутствует единый перечень основных принципов международного права. Об этом свидетельствует и современная доктрина международного права. Поэтому можно сказать, что система основных принципов международного права является открытой: несмотря на то, что она развивается в основном благодаря совершенствованию составляющих ее компонентов, возможно и пополнение ее новыми компонентами – отдельными принципами. А от развития системы принципов зависит и развитие международного права.

Основные принципы международного права подразделяются обычно на 1) непосредственно относящиеся к поддержанию международного мира и безопасности и 2) касающиеся развития сотрудничества. Среди первых следует назвать следующие принципы: запрещение применения силы и угрозы силой, мирное разрешение международных споров, коллективная безопасность, разоружение, запрещение пропаганды войны и др. Ко второй группе относятся следующие принципы: уважение государственного суверенитета, равноправие государств, невмешательство во внутренние дела других государств, равноправие и самоопределение народов, сотрудничество государств, уважение прав человека и добросовестное выполнение международных обязательств. Неодинаковая значимость и различная степень общности этих принципов позволяют говорить лишь о наиболее важных из них.

В Декларации ООН 1970 г. кодифицированы принципы, на которых следует остановиться подробнее. При этом мы выделим экономический компонент каждого из них.

Председатель ред. коллегии Синюков В.Н. Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4

Председатель ред. коллегии Синюков В.Н. Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4

6–8 апреля 2017 г. в Московском государственном юридическом университете имени О. Е. Кутафина (МГЮА) состоялся IV Московский юридический форум «Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании».<br /> В сборник включены тезисы докладов, подготовленные для заседаний конференций, круглых столов и секций, проводившихся в рамках Форума.<br /> Сборник рекомендуется для научных работников, преподавателей, аспирантов, студентов юридических вузов и факультетов. Представляет интерес для руководителей органов государственной власти и местного самоуправления, сотрудников правоохранительных органов, бизнес-сообщества.

Внимание! Авторские права на книгу "Право и экономика: междисциплинарные подходы в науке и образовании. XII Международная научно-практическая конференция. Часть 4" (Председатель ред. коллегии Синюков В.Н.) охраняются законодательством!