|
|
ОглавлениеДля бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуКолесников Евгений Викторович Проблемные вопросы участия прокурора в рассмотрении арбитражных делВопрос о роли прокурора при рассмотрении арбитражных дел на современном этапе является предметом давнего обсуждения в научной литературе, так и среди практических работников. Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации в 2002 г. полномочия прокурора по участию в арбитражном процессе были существенно ограничены. Прокурору оставили право обращения в арбитражный суд только в следующих случаях: 1) с заявлением об оспаривании ненормативных правовых актов органов государственной власти РФ, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, когда таким нормативным или ненормативным правовым актом затрагиваются права и законные интересы организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности; 2) с заявлением о признании нормативного правового акта недействующим, если полагает, что такой оспариваемый акт или отдельные его положения не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, и нарушает права и законные интересы граждан, организаций, иных лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности; 3) с иском о признании недействительной сделки или с иском о применении последствий недействительности ничтожной сделки, совершенной органами государственной власти РФ, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными унитарными предприятиями, государственными учреждениями, а также юридическими лицами, в уставном капитале (фонде) которых есть доля участия Российской Федерации, доля участия субъектов РФ, доля участия муниципальных образований. В 2014 г. к полномочиям прокурора добавилось право подавать иски об истребовании государственного или муниципального имущества из чужого незаконного владения. Вместе с тем, целью участия прокурора в арбитражном процессе является защита «публичного интереса». Очевидно, что для выполнения заявленной цели круг дел, в которых может участвовать прокурор, является незначительным. В 2006 г. Законодательное собрание Нижегородской области внесло на рассмотрение Государственной Думы Федерального Собрания РФ проект федерального закона № 327138-4 от 03.06.2006 «О внесении изменений в статью 52 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации». Проект предусматривал, что прокурор для защиты государственных и общественных (публичных) интересов вправе обратиться в арбитражный суд с исковыми заявлениями, заявлениями в интересах Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, а также для защиты государственных и общественных (публичных) интересов вправе вступить в дело, рассматриваемое арбитражным судом, на любой стадии арбитражного процесса с процессуальными правами и обязанностями лица, участвующего в деле. Данная инициатива не была поддержана. Противники ссылались на нарушение принципа состязательности. Дискуссия продолжилась на самом высоком уровне. Показательным является обмен мнениями председателем Высшего Арбитражного суда РФ Ивановым А. А. и заместителем Генерального прокурора РФ Кехлеровым С. Г. в апреле 2011 г. на всероссийском совещании председателей арбитражных судов в г. Ростове-на-Дону, где ВАС РФ также ссылался на невозможность нарушения принципа состязательности. Такой избирательный подход к принципу состязательности не вполне корректен. В ГПК РФ, который в 2002 г. реформировался аналогичным с АПК РФ образом, уже внесены изменения, предусматривающие право прокурора обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов РФ и муниципальных образований (ст. 45 ГПК РФ). Никаких нарушений принципа состязательности в этом случае не выявлено, поэтому необходимость унификации правового положения прокурора в гражданском и арбитражном процессе вполне очевидна. Следует также учитывать, что в настоящее время государственные органы и органы местного самоуправления обладают большими полномочиями по защите публичных интересов, чем прокурор (ст. 53 АПК РФ). Они не ограничены исчерпывающим перечнем исков и заявлений, как прокурор. Существование такой диспропорции представляется сомнительным. Прокурору единственному доверена функция представительства интересов государства в суде по уголовным делам — государственное обвинение. В арбитражном же суде представляют интересы государства и общества, все, кто угодно, но не прокурор. Десятки представителей от имени государственных и местных органов власти ежедневно участвуют в арбитражных спорах. Далеко не всегда представительство осуществляется на должном уровне. В это же самое время в прокуратурах субъектов РФ отсутствуют самостоятельные подразделения (отделы) по участию в арбитражном процессе, имеются проблемы со штатной численностью. Прослеживается отсутствие системного подхода к представительству интересов государства и общества в арбитражном судопроизводстве. На наш взгляд, было бы целесообразным использовать профессиональных представителей государства в суде, чем пытаться практически в каждом государственном и муниципальном органе воспитывать своего «маленького прокурора». В этой связи автором поддерживается позиция профессора И. Б. Кирдашовой о том, что «для судебной власти прокуратура выступает в роли представителя государства, помогающего составить объективное суждение о существе правового конфликта и законных вариантов его разрешения… В процессе своей деятельности прокурор руководствуется не отдельными интересами субъектов РФ, органов государственной власти и органов местного самоуправления или граждан, а их интегрированной совокупностью, объединенной системой государства ». Этим объясняются частные случаи, когда органы государственной власти на местах или органы местного самоуправления фактически самоустраняются от защиты публичных интересов, не видят их нарушения, бездействуют, прокуратура же субъекта РФ, например, фактически не вправе вмешаться в сложившуюся ситуацию. Автор разделяет позицию Т. И. Отческой о необходимости законодательного закрепления понятия «публичный интерес». Понятие используется в ст. 53 АПК РФ, однако четкого его определения нет. По мнению Т. И. Отческой, «определяя границы публичного интереса, было бы логичным не только предоставить прокурору в арбитражном судопроизводстве более широкие возможности в отстаивании его позиции по делам, где им предъявлен иск, но и вступать в начатый процесс на любой его стадии вне зависимости от предъявления иска как по собственной инициативе, так и по инициативе суда». Таким образом, на современном этапе развития арбитражного судопроизводства необходимо системно увеличивать объем полномочий прокурора — фактически единственного профессионального представителя интересов государства в суде. Стасюлис Дмитрий Вадимович Реализация принципа правовой определенности как условие предупреждения арбитражными судами правонарушений в сфере экономикиДостаточно мало внимания в юридической науке уделяется проблеме участия арбитражных судов в предупреждении правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Между тем, это является одной из основных задач, стоящих перед арбитражными судами, согласно действующему процессуальному законодательству. Реализация поставленной задачи на практике будет способствовать защите нарушенных прав и интересов лиц, участвующих в деле, а значит, и восстановлению справедливости, разрешению социальных конфликтов в обществе, что является важной прерогативой судебной власти. Вместе с тем, обеспечение участия арбитражных судов в предупреждении правонарушений в сфере экономики зависит от множества факторов. По сути, принцип правовой определенности представляет собой устойчивость применения судами одних правовых позиций по одним и тем же правовым вопросам в рамках одной национальной системы права. Как отмечено в литературе, принцип правовой определенности в общем плане заключается в ясности и четкости действующих правовых норм, устойчивости законных и обоснованных судебных актов, а также стабильности складывающихся на их основе правоотношений, чтобы заинтересованные лица с разумной степенью вероятности могли предвидеть последствия применения к ним судом действующих правовых предписаний и в соответствии с этим предвидеть последствия выбора того или иного варианта своего поведения. Конституционный суд РФ в своем постановлении указывает на то, что общеправовой критерий формальной определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы (формальной определенности закона), обусловленный природой нормативного регулирования в правовых системах, основанных на верховенстве права, непосредственно вытекает из закрепленных Конституцией Российской Федерации принципа юридического равенства (статья 19, части 1 и 2) и принципа верховенства Конституции Российской Федерации и основанных на ней федеральных законов (статья 4, часть 2; статья 15, части 1 и 2). Неопределенность содержания правовых норм влечет неоднозначное их понимание и, следовательно, неоднозначное применение, создает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит — к нарушению указанных конституционных принципов, реализация которых не может быть обеспечена без единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями. Реализация принципа правовой определенности как условия участия арбитражных судов в предупреждении и пресечении правонарушений в сфере экономики может быть обеспечена, во-первых, институтом преюдициальной связи судебных актов, а во-вторых, введением института судебного прецедента как источника права. Рассмотрим подробнее каждый из названных элементов. Термин «преюдиция» (от лат. praejudicialis — относящийся к предыдущему судебному решению) традиционно применяется для обозначения совокупности обстоятельств, не нуждающихся в доказывании, поскольку они установлены вступившим в законную силу судебным актом по ранее рассмотренному делу. Правовая регламентация преюдициальной связи судебных актов в современном российском праве подробно закреплена нормами соответствующего процессуального законодательства (статья 69 АПК РФ). Таким образом, наличие законодательного закрепления преюдиции позволяет исключить возможность фактического пересмотра судебных решений, и содержащихся в них выводов, при разрешении других судебных дел с участием тех же лиц. Это способствует обеспечению стабильности гражданского оборота, равенства всех перед законом и судом, а следовательно, и реализации принципа правовой определенности, являющегося, как мы выяснили, условием участия арбитражных судов в предупреждении и пресечении правонарушений в сфере экономики. Еще одним правовым институтом, посредством которого может реализовываться принцип правовой определенности, является судебный прецедент. Вопрос о необходимости его введения в отечественной системе права является дискуссионным, что имеет под собой основания. Общеизвестно, что прецедентное право свойственно англо-саксонской системе права, где оно на протяжении многих лет формировалось, развивалось и имеет глубокие исторические корни. Под доктриной прецедента в английском праве понимаются правила его применения. В общих чертах они сводятся к тому, что решения апелляционных судов, а ими являются высшие суды, обязательны для нижестоящих судов и для самих апелляционных судов. Судья в Англии обязан последовать прецеденту даже если он полностью не согласен с ним. Отметим, что развернувшиеся в последнее время дискуссии относительно необходимости введения прецедента в российском праве вызваны увеличением роли судебной практики при разрешении судебных дел, и ее влиянием на развитие хозяйственных отношений. Очевидно, что судебный прецедент как источник права формируется на основании сложившейся судебной практики, величайшая ценность которой для развития права, по справедливому замечанию С. К. Загайновой, состоит в том, что она служит богатейшим источником важной информации для правотворчества, «поставляет» не случайный, а многократно апробированный в самых различных условиях материал. Такой опыт во многом отсутствует, например, у законодательной ветви государственной власти. Следует признать, что судебная практика в арбитражном процессе в период последних нескольких лет существования Высшего Арбитражного Суда РФ начала приобретать прецедентный характер. Так, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 03.04.2012 № 14556/11 указано следующее: «Вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов по делам со схожими фактическими обстоятельствами, принятые на основании нормы права в истолковании, расходящемся с содержащимся в настоящем постановлении толкованием, могут быть пересмотрены на основании пункта 5 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если для этого нет других препятствий». Аналогичные указания содержатся и в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 17802/11 от 24.05.2012. Из вышеприведенных постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ о рассмотрении дел в порядке надзора мы видим, что данные судебные акты фактически являются обязательными для нижестоящих судов при рассмотрении аналогичных дел. То есть такие постановления Высшего Арбитражного Суда РФ подпадают под понятие судебного прецедента. Следует сказать, что, изучая и обобщая судебную практику, рассматривая дела в порядке надзора, давая разъяснения по вопросам судебной практики, суд высшей инстанции обладает уникальным опытом и информацией относительно толкования и применения правовых норм судами, пробелов в законе и праве, противоречий между различными законодательными и подзаконными нормативными актами. Поэтому восполняя недостатки правовых норм, с которыми суд высшей инстанции сталкивался по роду своей деятельности, он сам может создавать новые нормы, которые становятся обязательными для судов нижестоящих инстанций, а, следовательно, и для субъектов экономической деятельности. Полагаем, что накопленный положительный опыт работы Высшего Арбитражного Суда РФ может быть с успехом воспринят единым Верховным Судом РФ. Подводя итог сказанному, отметим, что реализация принципа правовой определенности в арбитражном судопроизводстве возможна посредством действия института преюдициальной связи судебных актов и придания постановлениям Верховного Суда РФ характера судебного прецедента. Именно в таком виде реализация принципа правовой определенности будет важной гарантией участия арбитражных судов в предупреждении правонарушений в сфере экономики. Мишакова Надежда Валерьевна Совершенствование судебной системы России в целях повышения уровня защиты прав участников экономической деятельностиИсследование историко-правовых аспектов становления судебной власти и изучение их во взаимосвязи с процессами становления российской государственности позволяет сделать вывод о генерировании в рамках самой судебной системы и в законодательстве о судоустройстве новых подходов с одной стороны к демократизации судебной власти и судебной деятельности, а с другой стороны, установлению более жестких требований к судам, в процессе выполнения ими своих полномочий. Как правовое явление, судебная система представляет собой продукт исторического развития, имеющий свои национальные особенности. Что касается правовой природы судебной системы, то отдельные авторы Н. А. Колоколов, С. Г. Павликов отмечают: «… что современная судебная система обладает некоторой долей автономности, ее степень зависит от сочетания управляемых и неуправляемых компонентов, ее составляющих. Таким образом, речь идет о своеобразном „запасе прочности“ судебной системы, благодаря которому она готова, с одной стороны, с легкостью „переварить“ неудачные шаги законодателя в виде „плохих“ и „очень плохих“ законов, с другой — не всегда в состоянии мгновенно отреагировать на положительные тенденции в общественной жизни. На автономность системы влияют факторы: человеческий (связан с численностью и уровнем подготовки судейского корпуса); материально-технический; правосознание лиц, принимающих процессуальные решения…». По мнению Р. С. Абдулина «российская судебная система, по сравнению с дореформенной, имеет сложную внутреннюю структуру, элементы которой имеют разную способность влиять на сущностные признаки нынешней модели внутрисистемного управления в сфере судебной власти. Эта ситуация, когда сама судебная власть внутри себя осуществляет поиск проблемных зон и посредством управления реагирует на изменение внешних и внутренних условий деятельности судебной власти». При этом отдельные исследователи указывают, «что судебная система обладает определенной долей автономности, ее степень зависит от сочетания управляемых и неуправляемых компонентов, ее составляющих. Речь идет о своеобразном «запасе прочности» судебной системы, благодаря которому она готова, с одной стороны, с легкостью «переварить» неудачные шаги законодателя в виде «плохих» и «очень плохих» законов, с другой — не всегда в состоянии мгновенно отреагировать на положительные тенденции в общественной жизни. На автономность системы влияют факторы: человеческий (связан с численностью и уровнем подготовки судейского корпуса); материально-технический; правосознание лиц, принимающих процессуальные решения». Положение о единстве судебной системы России закреплено в Федеральном конституционном законе от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации». Вместе с тем можно говорить о наличии двух подсистем в указанной единой системе (подсистема арбитражных судов и подсистема судов общей юрисдикции). В настоящее время судебные подсистемы нашего государства совпадают только в одной точке — Верховном Суде РФ. Произошедший факт объединения двух судебных инстанций рассматривается как новый вектор развития судебной системы России, как новая система органов правосудия. Концепции единой системы, ее ключевые положения активно обсуждаются в научной юридической литературе. По мнению В. А. Терехина, нужны дальнейшие, более решительные шаги по обновлению судебной архитектуры в целом. Решая эту задачу, следует принципиально определиться с концепцией новой модели органов правосудия. Она должна быть научно обоснованной, опирающейся как на отечественные исторические традиции, так и передовой опыт организации и функционирования судебных систем зарубежных стран. Основные элементы судебного строительства любого государства предопределяются формой его государственного устройства. Процесс выстраивания новой модели судоустройства следует непременно синхронизировать с оптимальной системой инстанционности. Она должна быть надежной и безупречной. Правосудие должно иметь статус социальной и юридической ценности. Система судоустройства должна определяться содержанием видов судопроизводства и, представляя предельно четко и точно организованную систему, быть максимально доступной для населения. Учитывая тематику настоящего обсуждения, максимально доступной не только для населения, но и для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей — активных участников экономической деятельности. Выводы других авторов об отсутствии необходимости объединять суды общей юрисдикции и арбитражные суды в единую систему построены на том, что реформирование судебной системы в России в 90-е гг. XX в. уже шло по пути образования самостоятельных специализированных судов. Конституционно-судебные органы с системой арбитражных судов роднит то, что они, как совокупности судебных органов, специализированные, и предмет их деятельности носит специфический характер в отличие от системы судов общей юрисдикции. В научных публикациях сторонников реформирования судебной системы мнения о будущей структуре судов диаметрально противоположны. В одних случаях авторы предлагают совершенно новую единую систему судов нашего государства. Обосновывая свою точку зрения, сторонники единой системы судов предлагают отказаться от мировых судей, сосредоточив рассмотрение дел по первой инстанции в районных судах, для апелляции и кассации создав окружные суды. Для облегчения доступа к правосудию необходимы межтерриториальные судебные присутствия для судов всех уровней. В рамках системы должна присутствовать специализация конкретных судей или судебных составов, в том числе в апелляционных и кассационных окружных судах. Сторонники реформирования судебной системы без осуществления мероприятий по объединению судов считают, что действующие системы (или подсистемы) судов общей юрисдикции и арбитражных судов, мировых судей в целом должны оставаться в существующем состоянии либо предлагаются незначительные нововведения по реорганизации судебных инстанций среднего звена. По общему мнению ученых, поддерживающих такую точку зрения, задача судебной реформы должна заключаться в кодификации судопроизводства в единый документ, в целях единого судебного порядка, независимо от вида суда, без изменения существующей судебной системы. Внимание! Авторские права на книгу "Практика реализации судами и прокуратурой требований закона о защите прав участников экономической деятельности. Сборник статей" ( Под ред. Отческой Т.И. ) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
