Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации

Таева Н.Е.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 10.08.2015 ISBN: 9785392183234 Язык: Объем текста: 326 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Нормы конституционного права как элемент системы правового регулирования Российской Федерации

Глава 2. Общерегулятивные нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации

Глава 3. Конкретно-регулятивные конституционно-правовые нормы в системе правового регулирования Российской Федерации

Глава 4. Нормы конституционного права в контексте решений конституционного суда Российской Федерации

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

ГЛАВА 1.
НОРМЫ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА КАК ЭЛЕМЕНТ СИСТЕМЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

1.1. ПОНЯТИЕ НОРМ КОНСТИТУЦИОННОГО ПРАВА И ОСОБЕННОСТИ ИХ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ: АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ КОНЦЕПЦИЙ

Конституционное право как отрасль права представляет собой совокупность правовых норм. Нормы права являются системообразующим фактором отрасли. Они разнообразны и имеют свои отличительные особенности. С одной стороны норма права – категория, достаточно подробно исследованная как в теории права, так и в конституционном праве. Вместе с тем, как в теории права, так и в науке конституционного права по-прежнему существует множество точек зрения относительно сущности и правовой природы, понятия, особенностей, структуры, классификации правовых норм. Оговоримся, что в настоящей работе речь будет идти о нормах конституционного права в целом, а не только о нормах Конституции РФ. Между тем, проблема правовой природы норм в первую очередь связана с разрешением вопроса о нормативности именно норм Конституции РФ. Одним из традиционно обсуждаемых учеными-конституционалистами является вопрос о нормативности конституционных предписаний общего характера. Дело в том, что в конституционном праве, и в особенности в Конституции Российской Федерации, значительное число норм составляют так называемые общерегулятивные нормы (нормы-принципы, нормы-дефиниции и др.). Поскольку в диспозициях общерегулятивных норм, как правило, не содержатся права и обязанности субъектов (правило поведения), ряд ученых сомневаются в обоснованности отнесения общерегулятивных предписаний к конституционно-правовым нормам. В целом же, в правовой науке сложилось три основных точки зрения относительно правовой природы конституционных норм:

1. Согласно первой точке зрения, общерегулятивные предписания вообще не являются нормами права. Такой точки зрения придерживался, например, А. Ф. Шебанов. Он писал, что в некоторых случаях статья закона вообще может не содержать в себе никакого правила поведения, то есть никакой правовой нормы. «Некоторые статьи законов представляют собой лишь законодательное положение, фиксирующее какой-то правовой принцип, юридическое определение и т. д. Так, Конституция СССР имеет ряд статей, которые не содержат в себе какого-либо конкретного правила поведения, а являются законодательным закреплением основных политических и правовых принципов советского строя. Например, ст. 1 «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян». Это статья, законодательно закрепляющая классовую структуру Советского государства, политическую сущность нашего государства. Это политическая формула, характеризующая сущность нашего государства». В нормативных актах, продолжал А. Ф. Шебанов, могут закрепляться мотивы издания тех или иных норм, или задачи, из которых исходит государство, издавая данный нормативный акт. Государство провозглашает эти положения и закрепляет их в законе, чтобы обеспечить единообразное понимание указанных положений всеми государственными органами и гражданами.

По мнению В. М. Горшенева, например, «…не все нормативные предписания государства представляют собой классическую модель нормы права и потому нет достаточных оснований отождествлять многие из них с нормой права». «Исходным научным положением при этом должен быть вывод о том, что норма права является композицией классического нормативного обобщения, аккумулирующего в себе все типические черты нормативного указателя в виде четкого правила поведения». В нетипичных нормативных предписаниях (например, в дефинициях) отсутствуют те или иные свойства, присущие классической модели. К таким свойствам классической модели нормы В. М. Горшенев относил ее предоставительно-обязывающий характер и наличие всех трех структурных элементов.

А. В. Поляков также считает, что принципы, дефиниции, оперативные и коллизионные нормы нельзя относить к нормам права, поскольку они не определяют права и обязанности субъектов. По мнению этого исследователя «их можно назвать когнитивными правилами законодательства, выполняющими функции правовых гипотез». «Правовые нормы, – пишет А. В. Поляков, – направлены на волю субъекта, давая ему основания для действий, и возникают как поведенческие нормы. Когнитивные правила имеют интеллектуальную направленность. Их необходимо принять к сведению для того, чтобы в дальнейшем ориентировать на них свои поведенческие акты. Таким образом, они являются тем означающим, которое, при наличии определенных жизненных обстоятельств, должен учитывать каждый субъект, определяющий круг своих полномочий и обязанностей».

Вот еще мнение современного исследователя. Чиннова М. В. пишет: «Если под нормой права понимается правило поведения, то есть правило, содержащее права и обязанности, то подразделять юридические нормы на два вида, представители одного из которых не являются правилами поведения, как минимум, не логично. Кроме того, у этих «норм» вообще отсутствует трехчленная структура, а соответственно, не выражен признак обязательности и обеспеченности».

В целом, нормативный характер общерегулятивных предписаний подвергался исследователями сомнению по следующим причинам:

• они не имеют трехэлементной структуры;

• не устанавливают конкретные права и обязанности сторон;

• не обращены к конкретным субъектам права;

• не ведут к возникновению конкретных правоотношений.

2. Согласно второй точке зрения общерегулятивные конституционные предписания обладают характером нормативности, являются нормами права. Необходимо отметить, что данная точка зрения наиболее распространена в науке конституционного права и права и имеет больше всего сторонников. Причем, здесь мнения ученых также разделились на две группы.

Часть из них считает, что общерегулятивные предписания являются нормами особого типа, они не содержат конкретного правила поведения, не имеют предоставительно-обязывающего характера и воздействуют на общественные отношения тем, что указывают принципиальное направление правового регулирования какой-то большой группы общественных отношений.

Идею о том, что норму права нельзя рассматривать лишь как регулятор общественных отношений проводил в своих работах Ю. П. Еременко. Конституционные нормы, считал Ю. П. Еременко, являются нормами особого характера. Они могут содержать определения юридических понятий, устанавливать структуру органов государства. При этом они не содержат запрета или дозволения, а могут лишь что-то констатировать, предписывать. Таким образом, делает вывод ученый, при определении конституционной нормы помимо других характерных признаков необходимо также включать указание на то, что она по своему содержанию есть не только правило поведения. В своей диссертационной работе, посвященной нормам советских Конституций, Ю. П. Еременко утверждал, что не верно сводить содержание конституционных норм исключительно к правилам поведения предоставительно-обязывающего характера. С его точки зрения возможны разные формы правового воздействия конституционных норм на общественные отношения. В конституционном праве много норм, направленных на закрепление комплекса конституционных отношений, не являющихся правилами поведения: предписания, устанавливающие политико-юридические принципы, программные положения, предписания, определяющие систему органов государственной власти и другие. Ю. П. Еременко «выступает за признание их конституционными нормами на том основании, что закрепляя конституционные отношения, эти положения содержат констатацию определенного факта, придавая ему правовую форму выражения».

Подобного взгляда придерживался и В. С. Основин. Он писал: «Нормы, формулирующие цель и задачи государства, имеют нормативное значение в том смысле и потому, что они юридически обязывают органы государства, его должностных лиц следовать этим целям и задачам, хотя и не устанавливают каких-либо конкретных прав и обязанностей».

Нормативность общих конституционных предписаний признавал и А. Б. Венгеров, который считал, что конституционные нормы – это «реально существующая, обобщенная в наиболее высокой степени для важнейших категорий общественных отношений, наиболее целесообразная с государственной точки зрения и обеспеченная возможностью государственного принуждения система масштабов (мер) возможного или должного поведения лиц и организаций».

Эту позицию также выразила в одной из своих работ Н. А. Михалева: «…нормы-принципы, нормы-цели и нормы-определения по самой своей природе не имеют поведенческого характера (хотя и предполагают его), т. е. не устанавливают правил поведения. Эти нормы имеют концептуальное содержание. Они закрепляют основы, принципиальные устои общественно-экономической формации, влияют на формирование всех сфер общественной жизни – политической, экономической, социальной и духовной. В самом деле, трудно себе представить, что можно регулировать «поведение» политической и экономической системы общества, его социальной основы, национально-государственного устройства».

А. И. Ким отмечал, что общим свойством конституционных норм является их способность оказывать воздействие на общественные отношения. При этом от иных норм права они отличаются тем, что оказывают воздействие путем закрепления определенного режима и путем регулирования общественных отношений. В то же время нормы текущего законодательства – только путем регулирования общественных отношений.

По мнению В. Д. Мазаева действие общих конституционных предписаний качественно отличается от воздействия норм конкретного характера. Не следует сводить, с его точки зрения, своеобразие осуществления общих положений к характеру реализации отдельных правил поведения. Отсюда автор делает вывод о существовании в конституционном праве двух уровней конституционного регулирования – общего и конкретного.

М. И. Байтин, В. К. Бабаев, говоря о дефинициях, принципах и других подобных правовых предписаниях, отмечали, что «они действительно не предписывают субъекту тот или иной вариант поведения, далеко не все и не всегда могут быть положены в основу решения юридического дела. Однако все они нормативны и имеют правовой характер. Факт включения этих положений в законодательный акт сообщает им юридические свойства. Нормативны закрепленные в законодательстве дефиниции, принципы права, характеристика политических процессов, происходящих в обществе, этапов их развития, определение цели и задачи правовового регулирования и т. д.». Далее исследователи продолжают: «Нормы права, таким образом, не сводятся только к правилам поведения, которые составляют лишь одну, хотя и наиболее распространенную разновидность юридических норм».

Подобных взглядов придерживалась, например, Л. П. Шмайлова. По ее мнению в теории права после длительного периода обсуждения утвердился взгляд на понятие правовой нормы как на более широкую категорию, чем правило поведения, имеющее представительно-обязывающий характер. То есть, считала Л. П. Шмайлова, норма не обязательно должна содержать конкретное правило поведения, указание на конкретные права и обязанности субъектов права и порождать конкретное правоотношение.

В. А. Ржевский возражал против положения, «которое многими теоретиками права расценивается как не требующее особых доказательств, будто правовая норма должна обязательно строиться по какой-то заранее заданной схеме (устанавливать права и обязанности сторон, иметь строго определенную внутреннюю структуру) и только тогда она может содержать правила поведения людей, предусматривать те варианты, которым должен следовать человек в процессе своей деятельности». По мнению В. А. Ржевского конституционные предписания, которые содержат социально-экономическую и политическую характеристику общества, закрепляют принципы общества, являются нормами права, но им не присуща трехэлементная структура, поскольку форма этих норм устанавливается законодателем в соответствии с их общим содержанием». Кроме того «в той сфере общественных отношений, в которой действуют общие конституционные нормы, их регулятивная функция выражается в возникновении правовых отношений особого типа, обладающих наиболее общим характером».

С. В. Кабышев также доказывает, что понятие правовой нормы как предоставительно-обязывающего правила поведения не может в современных условиях служить эффективным инструментом познания правовой действительности. Все так называемые «нетипичные» предписания (нормы-принципы, нормы-дефиниции, нормы-декларации и др.) обладают регулятивными свойствами и различаются лишь по способу выражения государственно-властного указания, проявляющегося в их словесной формулировке.

Другая группа ученых в рамках рассматриваемой позиции придерживается того мнения, что общерегулятвные предписания как и все другие нормы права содержат правило поведения. Представителем этой точки зрения является также В. О. Лучин, полагающий, что, несмотря на особенности внешнего выражения, конституционные нормы определяют основные параметры (цели, границы, способы, условия) поведения социальных субъектов. Все конституционные нормы устанавливают правила поведения. Но – иногда завуалированно (ориентируют, оказывают косвенное воздействие). В том числе – и нормы-принципы, нормы-определения, так как с содержащимися в них установлениями должны соотносить свое поведение любые социальные субъекты. Поведенческий характер некоторых конституционных норм, по мнению В. О. Лучина, скрыт, но это не значит, что они не устанавливают правила поведения. Иначе это ослабляло бы регулятивный потенциал Конституции РФ. «Под конституционной нормой, – пишет автор, – следует понимать любую меру поведения общего характера, выраженную в форме конституционного предписания, охватывающего всякий прием или способ оценки общественного поведения: установление принципа или правила, определение цели, задачи или напрвления деятельности, закрепление названия, понятия либо функции и т. д.».

С В. О. Лучиным согласен О. Е. Кутафин, который считал, что правило поведения выражается в общерегулятивных нормах в самых общих чертах и может быть выведено лишь после соответствующего анализа. И хотя исследователь утверждал, что нормы данного вида не формулируют деталей правового регулирования и содержащееся в них правило поведения не находит четкого выражения в определенном правовом акте, тем не менее сам факт, что общерегулятивные нормы содержат правило поведения, О. Е. Кутафиным не отрицался.

Вряд ли на современном этапе можно отрицать регулирующее воздействие общих норм. Как верно отмечает С. В. Кабышев, нельзя при уяснении правовой природы принципов, дефиниций и других подобных предписаний ставить во главу угла языковое оформление права и отрицать нормативность положений, изложенных не в императивной, а в повествовательной форме. В данном случае происходит «смешение языка и метаязыка права, словесного оформления нормы и самой нормы». Действительно, несмотря на то, что общерегулятивные конституционно-правовые нормы не устанавливают конкретного правила поведения, они очерчивают его рамки, границы. В этих границах должны действовать субъекты права и, таким образом, законодатель регулирует поведение членов общества. Например, устанавливая принцип светского государства или политического плюрализма, законодатель тем самым регулирует поведение всех государственных органов, должностных лиц, граждан и их объединений, которые в своей деятельности должны соблюдать этот принцип. Так, в философии принцип определяется не только как «первоначало, руководящая идея», но и как «основное правило поведения». То же касается и норм-дефиниций. Если законодатель устанавливает, что «гражданство Российской Федерации – устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающаяся в совокупности их взаимных прав и обязанностей», то данная норма регулирует как поведение граждан, так и поведение государственных органов. Руководствуясь данной нормой в своем поведении, гражданин вправе требовать от государства обеспечения ему прав, вытекающих из гражданства. В то же время государство вправе потребовать от гражданина выполнения его гражданских обязанностей. Обратимся еще к некоторым определениям. Так, согласно ст. 6 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. №125–ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» под религиозным объединением в Российской Федерации понимается добровольное объединение граждан Российской Федерации, иных лиц, постоянно и на законных основаниях проживающих на территории Российской Федерации, образованное в целях совместного исповедания и распространения веры. На основании только этой дефиниции иностранные граждане, постоянно и на законных основаниях проживающие в Российской Федерации, вправе быть участниками религиозных объединений. Приведенные примеры доказывают нам, что принципы, дефиниции, цели, задачи имеют нормативный характер, выполняют регулирующую функцию, не являясь правилами поведения по своей природе. Кроме того, реализация конкретной нормы-правила поведения невозможна без уяснения субъектом тех категорий, явлений и понятий, которые закрепляются нормами-дефинициями, нормами-принципами и другими общерегулятивными нормами. Следовательно, поведение субъекта должно строится в соответствии с теми признаками, которые содержатся например, в дефиниции «гражданство», «политическая партия», «митинг», «пикетирование» и т. п.

Нормативный характер общерегулятивных предписаний признан и в практике Конституционного Суда РФ. Так, в Постановлении от 27 января 1993 г. № 1–П Конституционный Суд РФ сформулировал правовую позицию, согласно которой принципы справедливости, юридического равенства, гарантированности государством прав и свобод человека и гражданина, закрепленные в Конституции РФ обладают высшей степенью нормативной обобщенности, имеют универсальный характер и оказывают регулирующее воздействие на все сферы общественных отношений.

В целом, общерегулятивные или исходные (отправные) нормы права «занимают высшую ступень в законодательстве, имеют наиболее общий характер (наиболее высокую форму абстрагирования) и играют особую роль в механизме правового регулирования общественных отношений. Эти нормы определяют исходные начала, основы правового регулирования общественных отношений. В этом их основное назначение».

Их особенности в конституционном праве заключаются в следующем:

• общерегулятивных норм в конституционном праве значительно больше, чем во всех других отраслях российского права;

• часть общерегулятивных норм содержится в источнике, обладающем высшей юридической силой – в Конституции Российской Федерации;

• общерегулятивные конституционно-правовые нормы имеют значение не только для отрасли конституционного права, но и для российского права в целом;

• порождают правоотношения общего, а не конкретного характера;

• учитываются при применении любой конкретнорегулятивной нормы права;

• как правило, общерегулятивные нормы не образуют юридических институтов, а входят в состав институтов наряду с конкретнорегулятивными нормами.

Ученые по-разному подходят и к вопросу о классификации общерегулятивных норм. Так, Л. П. Шмайлова предлагает выделять три вида таких норм: нормы-принципы, программные нормы и нормы-задачи. В отличие от программных норм, имеющих перспективный характер, нормы-принципы, по мнению Л. П. Шмайловой, фиксируют современный уровень общественных отношений, создают юридическую основу для достижения целей и задач, содержащихся в программных нормах. От норм-задач программные нормы отличаются содержанием, значением и периодом действия. Программные нормы индивидуализируются в задачах различных органов и конкретизируются в задачах нормативных актов. Они своим содержанием предопределяют содержание норм-задач. В. О. Лучин называет нормы-принципы, нормы-цели и нормы-дефиниции. О. Е. Кутафин выделяет два вида общерегулятивных норм: нормы, устанавливающие исходные начала правового регулирования и учреждающие принципы или структуру органов государства – это учредительные или отправные нормы; нормы, устанавливающие легальные определения тех или иных правовых понятий – дефинитивные нормы.

В последующих частях настоящей работы мы подробнее остановимся на характеристике отдельных видов общерегулятивных норм конституционного права России: норм-принципов, норм-дефиниций и коллизионных норм, поскольку именно эти нормы, с нашей точки зрения, призваны обеспечивать единство системе правового регулирования Российской Федерации.

Признание общерегулятивных предписаний нормами права приводит нас к необходимости разрешения еще одной проблемы – проблемы определения понятия конституционно-правовой нормы. В теории права еще в советский период предлагалось решить эту проблему через замену термина «правило поведения» на какой-либо иной, например – веление, предписание, образец и т. п. Так М. И. Байтин и В. К. Бабаев предлагают определять норму права не через понятие «правило поведения», а через более общее понятие – «веление», так как определение юридической нормы должно быть родовым понятием, охватывающим существенные признаки всех видов правовых норм. О том, что всякая норма права есть веление писал также Я. М. Магазинер. Термин «нормативно-правовое предписание» был впервые использован А. В. Мицкевичем.

Однако выше на конкретных примерах мы убедились в том, что и общерегулятивные нормы конституционного права напрямую воздействуют на поведение людей. Поэтому не будем предпринимать попытку найти какой-то новый термин, учитывающий особенности общерегулятивных норм и остановим свой выбор на термине «правило поведения». При формулировании определения понятия конституционно-правовых норм важно также учитывать такой их признак как предмет правового регулирования. Как известно, главная специфика предмета правового регулирования конституционного права заключается в его двойственности. С одной стороны конституционное право регулирует базовые, основополагающие отношения во всех сферах жизни общества, а с другой стороны в таких сферах как гражданство, федеративное устройство и система публичной власти отношения регулируются в полном объеме. Подробнее особенности предмета конституционного права будут рассмотрены нами в последующих главах.

Другой особенностью норм конституционного права является то, что они не всегда исходят от государства. Ряд норм этой отрасли принимается органами местного самоуправления. Кроме того, нормы конституционного права могут приниматься народом Российской Федерации на референдуме (или его частью – если это референдум субъекта Российской Федерации). Эту особенность также необходимо учитывать при определении понятия конституционно-правовой нормы.

В определении понятия норм конституционного права важно подчеркнуть такой их признак как конституирующее значение данных норм. Нормы конституционного права составляют своеобразный «скелет» правового регулирования, на котором основаны нормы других отраслей права. Кроме того, на современном этапе идет процесс так называемой конституционализации отраслей российского права, а также правореализационной и правоприменительной практики. Нормы конституционного права и, в первую очередь, нормы Конституции РФ, стали работающими, перестали быть формальным закреплением абстрактных, не реализуемых в жизни принципов и задач. Нормы конституционного права воплощаются в жизнь. Огромная роль в этом процессе принадлежит Конституционному Суду РФ.

На основе сказанного норму конституционного права можно определить как принятое народом на референдуме (или его частью) или исходящее от государства либо им санкционированное, общеобязательное, формально определенное правило поведения, обеспеченное мерами государственного принуждения и регулирующее базовые основополагающие отношения во всех сферах жизни общества, а также отношения гражданства, федеративного устройства и систему органов публичной власти, имеющее конституирующее значение.

Для норм конституционного права характерны признаки, общие для всех правовых норм: исходят от государства либо санкционируется им; обладают формальной определенностью; реализация норм обеспечивается принудительной силой государства; являются общеобязательными; имеют общий характер.

Однако, особая юридическая природа норм конституционного права отражается в их особенностях, отличающих эти нормы от норм других отраслей права. Ученые-конституционалисты, характеризуя нормы конституционного права, традиционно выделяют следующие их особенности:

– особое содержание, находящееся в зависимости от той сферы общественных отношений, на регулирование которой направлены данные нормы. Особенность норм конституционного права заключается в том, что они регулируют общественные отношения во всех сферах жизни общества (политической, экономической, социальной, культурной). Они закрепляют основы политического, социально-экономического и духовно-культурного устройства общества.

– источники, в которых они выражены. Часть этих норм содержится в акте, обладающем высшей юридической силой – в Конституции Российской Федерации. Также здесь можно назвать особый источник норм конституционного права – Законы о поправках к Конституции РФ.

– нормы конституционного права часто выступают в качестве стандартов, правовых эталонов для норм иных отраслей. Отраслевые нормы призваны детализировать исходные нормы конституционного права, наполнять их собственным отраслевым содержанием, не могут им противоречить. Данная особенность присуща нормам, содержащимся в Конституции Российской Федерации.

– конституционно-правовые нормы отличает своеобразие их видов. Среди конституционно-правовых норм преобладают так называемые общерегулятивные нормы (нормы-принципы, нормы-задачи. нормы-цели, нормы-дефиниции и пр.);

– предписания, содержащиеся в нормах конституционного права, имеют учредительный характер. Это означает, что они являются первичными по отношению к нормам всех иных нормативных правовых актов.

– для норм конституционного права характерен особый механизм реализации. Многие конституционно-правовые нормы реализуются в правоотношениях общего характера;

– прямое действие норм, содержащихся в Конституции РФ;

– специфический характер субъектов, на регулирование отношений между которыми направлены конституционно-правовые нормы. К таким субъектам относится народ в целом, государство, субъекты федерации, муниципальные образования; политические партии, религиозные объединения, депутаты и др.

– своеобразие структуры, которое проявляется в том, что в конституционно-правовых нормах, как правило, отсутствует санкция и не всегда имеется гипотеза.

Последняя особенность норм конституционного права поддерживается далеко не всеми исследователями. Так, А. Н. Кокотов по этому поводу указывает следующее: «В качестве одной из особенностей норм конституционного права называют отсутствие в их структуре санкций. Однако конституционное законодательство содержит внушительный набор конституционно-правовых санкций. Среди них роспуск парламента, отрешение от должности Президента, отзыв депутата, отставка правительства, аннулирование решения о регистрации кандидата в депутаты, ликвидация политической партии по суду и др.». Однако в названной выше особенности речь идет не об отсутствии санкции как таковой. Особенностью конституционно-правовых норм является то, что их охрана обеспечивается при помощи всей системы действующего права. Поэтому санкция за нарушение конституционно-правовой нормы может содержаться в уголовно-правовом или административно-правовом законодательстве. Именно в этом, на наш взгляд, заключается указанная структурная особенность.

Современный исследователь А. В. Семенов считает, что особыми признаками норм конституционного права являются, во-первых, их обусловленность закономерностями развития политико-правовой действительности, во-вторых, обладание высшей юридической силой, в-третьих, по своему содержанию они устанавливают приоритеты взаимодействия общества и государства, государства и личности, а также регулирует наиболее важные общественные отношения. Нетрудно заметить, что перечисленные ученым признаки не могут быть отнесены ко всем без исключения нормам конституционного права, так как данные нормы могут содержаться и в обычных законах, и в подзаконных актах. Вряд ли они обладают высшей юридической силой. Скорее, названые А. В. Семеновым признаки присущи лишь нормам Конституции РФ.

Итак, перечисленные выше особенности присущи конституционно-правовым нормам и на современном этапе. Однако изменения, происходящие в системе права России и, вслед за ней, в системе законодательства не могут не сказываться на первичных элементах системы права – нормах права, и в частности – на конституционно-правовых нормах. Поэтому, не отрицая вышеназванные особенности, попытаемся выделить и некоторые другие черты, характеризующие конституционно-правовые нормы в настоящее время.

1. В связи с федеративной природой нашего государства прослеживается процесс дублирования общефедеральных норм права на уровне субъектов Российской Федерации. В результате мы можем наблюдать, как нормы, принятые на федеральном уровне и содержащиеся в федеральных нормативных правовых актах дословно воспроизводятся в нормативных актах субъектов Российской Федерации. Приведем конкретный пример. В ст. 13 ФЗ от 12 июня 2002 г. № 67–ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» названы обстоятельства, исключающие назначение и проведение референдума: «Референдум не назначается и не проводится в условиях военного или чрезвычайного положения, введенного на территории Российской Федерации либо на территории, на которой предполагается проводить референдум, или на части этой территории, а также в течение трех месяцев после отмены военного или чрезвычайного положения». Вместе с тем, в законодательстве практически всех субъектов Российской Федерации о референдумах субъектов и о местных референдумах имеются статьи, также устанавливающие обстоятельства, в которых референдум не назначается и не проводится. Так, в ст. 4 Закона Республики Алтай «О референдумах в Республике Алтай» содержится следующая норма: «Референдум не назначается и не проводится в условиях военного или чрезвычайного положения, введенного на территории Российской Федерации либо на территории, на которой предполагается проводить референдум, или на части этой территории, а также в течение трех месяцев после отмены военного или чрезвычайного положения». Как говорится, найдите хотя бы одно отличие. Это положение полностью дублирует указанную выше ст. 13 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». Такая же картина наблюдается при обращении к законам других субъектов. Например, ст. 6 Закона г. Москвы от 18 апреля 2007 г. № 11 «О референдумах в городе Москве», ст. 8 Закона республики Бурятия от 29 декабря 2005 г. № 1449–III «О референдуме Республики Бурятия», ст. 11 Закона Республики Башкортостан от 26 ноября 2007 г. № 487–з «О референдуме Республики Башкортостан», ст. 10 Закона Республики Татарстан от 9 августа 2003 № 33–ЗРТ «О референдуме Республики Татарстан» и др. Безусловно, есть примеры субъектов федерации, которые пошли по пути отсылки к федеральному законодательству вместо такого дублирования норм. Так, по Закону Московской области от 22 июля 2003 г. № 93/2003–ОЗ «О референдуме Московской области» «Референдум не назначается и не проводится в случаях, установленных пунктом 1 статьи 13 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»» (ст. 5).

Практически дословно в законодательстве субъектов РФ воспроизводятся нормы ФЗ от 12 июня 2002 г. № 67–ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», касающиеся принципов проведения референдумов – принцип всеобщего, равного, прямого волеизъявления при тайном голосовании; принцип свободного и добровольного участия в референдуме (ст. 3 ФЗ). Полностью дублируются нормы, закрепляющие, что в референдуме могут участвовать граждане Российской Федерации, достигшие возраста 18 лет. При этом не имеют права участвовать в референдуме граждане, признанные судом недееспособными или содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда (ст. 4 ФЗ).

В законах некоторых субъектов Российской Федерации о публичных мероприятиях полностью воспроизводятся нормы-дефиниции, закрепляющие определения понятий «публичное мероприятие», «собрание», «митинг», «шествие», «демонстрация», «пикетирование», а также нормы о сроках подачи уведомления о проведении публичного мероприятия. Например, в законах г. Москвы, Республики Ингушетия, Республики Алтай, Алтайского края. Справедливости ради надо отметить, что большинство субъектов федерации пошли по другому пути. Во избежание дублирования норм федерального законодательства в них приняты законы, регулирующие лишь порядок подачи уведомления о проведении публичного мероприятия (собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования). Это, например, Республика Саха (Якутия), Северная Осетия Алания, Чеченская Республика, Краснодарский край, Красноярский край, Амурская область, Магаданская область, Орловская область, Саратовская область, Томская область. В Законе Республики Татарстан от 16 января 2006 г. «О порядке подачи уведомления о проведении собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирований в Республике Татарстан» прямо установлено, что «в настоящем Законе используются понятия в том же значении, что и в Федеральном законе» (ст. 2). Аналогично урегулирован вопрос в Республике Хакасия, Тюменской области, Еврейской автономной области.

Юридическая Таева Н.Е. Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации

Юридическая Таева Н.Е. Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации

Конституционное право является ведущей отраслью российского права, и изучение его норм приобретает значение для всей системы правового регулирования Российской Федерации. Вместе с тем в последнее время не так много издается работ, посвященных теоретическим проблемам конституционного права. В монографии на основе анализа взглядов ученых-конституционалистов с учетом современных реалий исследуется правовая природа норм конституционного права. Выделены и проанализированы черты, присущие конституционно-правовым нормам на современном этапе. Раскрывается вопрос об особенностях структуры норм конституционного права, дается характеристика отдельных структурных элементов норм. С целью исследования места и роли норм конституционного права в системе правового регулирования использован классификационный подход. В работе дается подробная характеристика отдельных видов норм конституционного права и показаны особенности их юридического воздействия на общественные отношения. Отдельная глава в работе посвящена практике Конституционного Суда РФ и ее влиянию на доктрину норм конституционного права.<br /> Законодательство приведено по состоянию на 1 декабря 2014 г.<br /> Издание адресовано научным работникам, преподавателям, аспирантам и студентам юридических вузов. Может быть использовано в учебном процессе в юридических вузах при изучении курса конституционного права России. Издание будет полезно практическим работникам, а также всем тем, кто интересуется проблемами конституционного права России.

Внимание! Авторские права на книгу "Нормы конституционного права в системе правового регулирования Российской Федерации" (Таева Н.Е.) охраняются законодательством!