|
|
ОглавлениеГлава 2. Институты власти древней греции и древнего рима и идея народного представительства Глава 3. Сословное представительство средневековья — преддверие народного представительства Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуВведениеНародное представительство входит в круг тех общественно-политических институтов, без которых уже практически невозможно представить современное демократическое государство, его устройство и функционирование: именно народное представительство является ключевым звеном всего демократического процесса легитимации власти в современном обществе, логически необходимым элементом механизма формирования и выражения общегосударственной воли, определяющей содержание законов государства. Именно народное представительство призвано обеспечивать объединение властных структур и институтов гражданского общества в единый социальный организм, способствуя утверждению принципов публичности всей государственной жизни, цивилизованного разрешения противоречий между обществом и государством. При этом надо учитывать, что демократический идеал есть не только правовой, но и нравственный, духовный. Поэтому развитие демократии в современном обществе не должно сводиться лишь к развитию ее политических институтов, к ее усовершенствованию лишь как формы власти, способа формирования высших органов власти в государстве. Демократия — это и образ существования. Ее политический организм, включая и институт народного представительства, имеет и духовную природу. Народное представительство, как никакой иной институт демократии, публичной власти, имеет духовно-нравственное содержание, идейные корни. И когда эта духовная основа исчезает, уходит, теряется, то неизбежно образуется пустота, которая немедленно заполняется суррогатом, что знаменует кризис демократии, кризис парламентаризма. Именно эта проблема — одна из основных, стоящих сегодня перед демократическим развитием современного общества и государства. Особенно остро духовный кризис власти, включая и власть народного представительства, проявился в 20–30-х гг. прошлого века: демократия оказалась на распутье. Экономические и политические последствия этого кризиса не замедлили сказаться: народы винили в своих бедах правителей, и ни один из обычных методов политического обновления ситуацию не исправлял. Для демократии, констатировал в те годы английский философ Ф. Шиллер, настал судный день. Парламентское правление трещало по швам, переставая функционировать или превращаясь в симуляцию и маскарад. «В противоположность политическому оптимизму недавнего прошлого, — писал в 1923 г. П. И. Новгородцев, — когда казалось, что демократия есть нечто высшее и окончательное, что стоит только достигнуть ее, и все остальное приложится, теперь приходится признать, что демократия, вообще говоря, есть не путь, а только распутье, не достигнутая цель, а проходной пункт». В этом ощущении и осознании положения, к которому привело развитие демократии, заключается восприятие самого существа демократии, которая, по мнению П. И. Новгородцева, всегда есть система релятивизма, система открытых дверей, расходящихся в неведомые стороны дорог. Стремление оставить это распутье и выйти на какой-либо твердый путь, столь характерное для 20–30-х гг. ХХ в., указывало на разворачивавшуюся схватку между демократией и авторитаризмом, который произрастает на почве демократии, хотя корни его уходят глубоко в исторические традиции. Путь этот означает переход общества в иное качественное состояние, в иную систему политических и идеологических ценностей и принципов, когда разрушаются все формы оппозиции; власть из парламентов перемещается в частные круги, а выборы вырождаются в фарс, а «парламент становится пышным и пустым спектаклем» (О. Шпенглер). XX в. — это время поражений, но и подъема демократии, ее утверждения во многих странах мира, во многих его регионах. Авторитарные и тоталитарные режимы и идеологии не сумели устоять перед глобальным процессом демократизации, который некоторые авторы уже успели объявить «триумфальным шествием демократии», призывая при этом, правда, не обольщаться, учитывая, что еще во многих демократических странах основные демократические институты оказались слабыми или неполноценными. Конец 90-х гг. прошлого века — начало ХХI в. ознаменовались грандиозными по своему масштабу и последствиям событиями, которые поставили Россию, да и весь мир перед новым принципиальным выбором. Поэтому проблемы народного представительства, развития демократических институтов в России, а также и в других государствах могут быть сегодня поняты лишь в контексте этих колоссальных перемен, последствия которых еще до конца не осмыслены политическими деятелями, юристами, политологами. Известный русский философ А. А. Зиновьев определяет эти события как «великий эволюционный перелом», который, начавшись после Второй мировой войны, в основных чертах завершился к концу двадцатого столетия. Человечество уже вступило в качественно новое социальное состояние, и процесс его жизни уже протекает в качественно новом эволюционном направлении. Этот эволюционный перелом произошел прежде всего в западном мире, и на прочее человечество он распространяется как мировая активность Запада: демократическое правление вырвалось из своего первоначального плацдарма в государствах Западной Европы и Северной Америки и глубоко продвинулось в страны, расположенные в других частях света, отличные от названных политическими, культурными и религиозными традициями. Некоторые исследователи охарактеризовали это новое социальное состояние как «конец истории», утверждая, что конечным пунктом идеологической эволюции человечества и окончательной формой правления в человеческом обществе является утверждающаяся во всем мире либеральная демократия, которая якобы лишена тех фундаментальных внутренних противоречий, которые были свойственны более ранним формам правления. Проблемы либеральной демократии связаны лишь с неполной реализацией ее основных принципов, а не с дефектами самих принципов. Однако утверждающееся в мире качественно новое состояние демократии как формы национальных государств и интеграционных процессов (Европейский союз и др.) порождает и новые проблемы, связанные не только с сохранением традиционных демократических принципов и ценностей (свободное соперничество, дух состязательности и равноправия в политической сфере, разделение властей, выборность и подконтрольность власти, признание прав и свобод человека, гласность и др.), но и также с угрозой перехода реальной власти к той части государственного аппарата, который составляет сегодня «скрытый аспект деятельности государственной власти» (А. Зиновьев), к группам давления, вырастающим в сфере экономики, к государственным и межгосударственным структурам, обеспечивающим решение стратегических задач и имеющим в силу этого «гриф секретности». Во всех этих нарождающихся новых центрах власти не действуют принципы представительства, отсутствует публичность обсуждения и принятия решений, а значит и отсутствует общественный контроль. Все очевиднее становится фикция народного представительства, находящегося, по сути, в руках политических партий, цели и задачи которых определяются зачастую теневыми силами, а не итогами народного волеизъявления на выборах. Кроме того, надо учитывать, что в последнее время во многих странах эволюция демократии происходит за счет усиления исполнительной власти, что создает почву для утверждения беспринципной «бюрократической демократии», носителем которой становится чиновничий аппарат, навязывающий свои условия осуществления власти. «Нарастающая численность бюрократии, рассеивающей политическую энергию в усложняющихся бессмысленных процедурах, стирает из сознания смысл человеческой коллективности — индивидуализм сопровождается ростом паразитического слоя, обслуживающего политические имитации взамен реальных политических процессов. Место гражданина — общественного существа — занимает “политическое животное”… Соответствующие умозрения материализуются в законодательной практике и деятельности административного аппарата, подминающего под себя все элементы государства и лишающего их прежнего содержания: парламент — не парламент, суд — не суд, армия — не армия. В России это особенно видно по ничтожности политического класса, отдавшегося в руки чиновничества и штампующего законы, которые некому исполнять, а также по стойкой уверенности чиновников, что государство — это они». Внимание! Авторские права на книгу "Народное представительство. Ч. 1. Историко-теоретические корни. Монография" (Фадеев В.И.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
