|
|
ОглавлениеРаздел 1. Аксиолого-этические аспекты межкультурной коммуникации в условиях глобализации Раздел 2. Социологические подходы к анализу межкультурной коммуникации в условиях глобализации Раздел 3. Политическая коммуникация в условиях глобализации Раздел 4. Религиозная и этноконфессиональная коммуникация в условиях глобализации Раздел 5. Конфликтологические проблемы межкультурной коммуникации в условиях глобализации Раздел 6. Геополитические аспекты межкультурной коммуникации в условиях глобализации Раздел 7. Дипломатическая специфика межкультурных аспектов коммуникации в условиях глобализации Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуРаздел 3. Политическая коммуникация в условиях глобализацииОсобое значение в глобализирующемся мире имеет система усилий, направленная на обеспечение взаимодействия общества с властными структурами, а также с социально-классовыми и этнонациональными образованиями, разнообразными политическими партиями и организациями, совокупная деятельность которых определяет в конечном счете устойчивость или нестабильность жизни социума. Политическая коммуникация представляет собой непременное условие реализации таких усилий. Особенности политической коммуникации в современном геополитическом пространстве, ее аксиологические, когнитивные, репрезентативные, идентификационные и иные «смещения» в культуре начала XXI в. представляют собой одну из важнейших тем для изучения теории и практики межкультурной коммуникации. Опора на точное знание о процессах, происходящих в этой сфере, о допусках и границах этой деятельности определяет в первую очередь возможности гибкой политики по отношению к коммуникативным контрагентам. Вместе с тем ориентация в специфике лингвополитического пласта межкультурного общения помогает формировать желательное направление развития такого общения. Тема 3.1. Понятие и особенности политического дискурсаДискурс можно кратко определить как вербальную коммуникацию, словесное общение или взаимодействие, опосредованное языком. Последнее определение, разумеется, чересчур широко: под него подпадает практически вся человеческая деятельность. Если мы сохраняем его здесь, несмотря на явную некорректность, то не без задней мысли: эта намеренная ошибка позволяет подчеркнуть, что дискурс вездесущ, присутствуя в любом человеческом взаимодействии. Это интересно Дискурс — это вербальная коммуникация, словесное общение или взаимодействие, опосредованное языком. Такое словесное общение может осуществляться как в устной, так и в письменной (печатной) форме. На начальных этапах человеческого развития единственно возможной формой коммуникации была коммуникация устная, ограниченная в пространственном отношении возможностями голосовой артикуляции и условиями распространения звука. Изобретение письменности радикально изменило характер и возможности дискурса: чтобы принять в нем участие, отныне не обязательно было находиться в пределах слышимости друг друга. Пространственное расширение аудитории, точнее, превращение аудитории, круга слушателей (лат. auditorium производно от глагола audio — слышать) в круг читателей, изменило и временные параметры дискурса: его темп и длительность теперь определялись не скоростью распространения звука и чувствительностью человеческого слуха, а возможностями транспорта, природными свойствами носителя текста, наличием средств его размножения. С другой стороны, дистанционный характер общения усилил присущую дискурсу асимметричность: если и круг собеседников разделялся на тех, кто преимущественно говорит, и тех, кто преимущественно слушает, с переходом к письменной коммуникации обратная связь замедлилась настолько, что порой делалась проблематичной. Дальнейшее изменение природы дискурса было связано с крупнейшим техническим новшеством в сфере духовной культуры — изобретением книгопечатания. Дискурс стал массовым. Произошло это, правда, не сразу: в эпоху Гуттенберга (и еще долго после него) грамотность отнюдь не была всеобщей, но по крайней мере с технической стороны, ее основы были заложены. Вместе с тем возросла асимметричность дискурса: для большинства его участников общение стало, по сути, односторонним. Настоящий революционный переворот в области человеческой коммуникации произвело появление радио и телевидения. Эти технические новинки как бы «восстановили в правах» устное общение, все предшествующие века постепенно вытеснявшееся на периферию публичной коммуникации. Но «возрождение» устной коммуникации не сопровождалось восстановлением хотя бы ограниченного коммуникационного равновесия; напротив, односторонность дискурса еще более возросла и к тому же сделалась явной: присутствие «собеседника» на экране телевизора лишь подчеркивает то, что эта «говорящая голова» нас не слышит и не слушает. Эта асимметричность имеет особое значение в дискурсе политическом. Особенностью этого вида дискурса на протяжении практически всей истории человеческого общества было подчёркнутое неравенство участников. С этой точки зрения, современные средства массовой коммуникации, казалось бы, не привнесли в политический дискурс ничего принципиального нового, ничего такого, что не имело бы места раньше: массовость сработала как мощное увеличительное стекло, сделавшее явным то, что прежде не так бросалось в глаза. Но нельзя не подчеркнуть, что резкое усиление асимметричности политического дискурса, связанное с внедрением современных коммуникационных технологий, находится в очевидном противоречии с официальной демократической идеологией обществ, лидирующих в области внедрения и использования этих технологий. Это интересно Асимметричность дискурса: (А. С. Пушкин. Борис Годунов) НАРОД: — Молчать! Молчать! Дьяк думный говорит; Ш-ш — слушайте! ЩЕЛКАЛОВ (с Красного крыльца): — Собором положили В последний раз отведать силу просьбы Над скорбною правителя душой. Заутра вновь святейший патриарх, В Кремле отпев торжественный молебен, Предшествуем хоругвями святыми. С иконами Владимирской, Донской, Воздвижется, а с ним синклит, бояре, Да сонм дворян, да выборные люди И весь народ московский православный, Мы все пойдем молить царицу вновь, Да сжалится над сирою Москвою И на венец благословит Бориса. Идите же вы с богом по домам, Молитеся — да взыдет к небесам Усердная молитва православных. (Народ расходится.) Другой важнейшей особенностью политического дискурса является его двойственная природа. С одной стороны, политический дискурс есть процесс обсуждения политической реальности, отличный от самой реальности настолько, насколько предмет обсуждения отличается от обсуждения предмета. С другой стороны, политический дискурс выступает как неотъемлемая часть самой политической реальности, которая не существовала бы вовсе в отсутствие политического дискурса или была бы существенно иной, протекай дискурс как-то иначе. Взятый в первом качестве, политический дискурс относится к политической действительности примерно так же, как естественнонаучный дискурс относится к природной действительности. Анализируя политический дискурс в этом аспекте, мы прежде всего должны задаться вопросом, насколько верно (адекватно) представлена в нем политическая реальность: правильно ли понимают его участники характер тех явлений, отношений и процессов, о которых они говорят (пишут), насколько правильно, чем обусловлены их ошибки, как их можно исправить. Другими словами, понимаемый так дискурс выступает как преимущественно познавательная (отражающая) деятельность, а наша рефлексия по его поводу — как критический анализ предпосылок, условий, процедур и результатов этого познания. Исходя из того что первой предпосылкой познания является самая возможность получения информации, мы можем, например, спросить, достаточно ли информированы участники дискурса, каковы источники их информации, насколько они надежны, можно ли, и если можно, то как расширить круг и повысить надежность этих источников. Следующий вопрос, который уместно задать с этой точки зрения, относится к когнитивным способностям участников дискурса: соответствует ли (и если да, то в какой степени) их понятийный аппарат характеру обсуждаемых вопросов, как возникает этот аппарат, каковы перспективы его совершенствования. Наконец, мы должны задаться вопросом, как можно использовать полученное знание. Дискурс, взятый во втором качестве, находится в существенно ином отношении к политической действительности: действительность выступает в этом случае не как его предмет (во всяком случае, не только как предмет), а как его пространство, сам же дискурс оказывается не столько разговором о политике, сколько разновидностью политического действия. В лингвистической теории высказывание, эквивалентное действию (поступку), называется перформативом, или перформативным актом. Это интересно Перформатив (от ср.-лат. performo — действую) — высказывание, эквивалентное действию, поступку. Перформатив входит в контекст жизненных событий, создавая социальную, коммуникативную или межличностную ситуацию, влекущую за собой определенные последствия (напр., объявления войны, декларации, завещания, клятвы, присяги, извинения, административные и военные приказы и т. п.). Н. Д. Арутюнова. Лингвистический энциклопедический словарь Перформативные акты имеют место, конечно, не только в политике. Например, люди, вступающие в брак, должны словесно подтвердить свои намерения и без соответствующих слов с их стороны бракосочетание как правовой акт не состоится. Человек, дающий обещание, не может сделать это иначе как в форме текста (произнесенного или написанного); равным образом, в словесную форму облекаются акты отчуждения имущества при продаже, по наследству и т. п. Во всех этих случаях имеют место не сообщения, не рассказы о действиях или событиях, а сами действия и события: перформативы (высказывания как поступки) следует отличать от нарративов (повествований о поступках). И все же политический дискурс, если можно так выразиться, более перформативен, чем дискурс обыденный: в политике даже нарративные речевые акты приобретают характер перформативов. В обыденной речи так называемые перформативные глаголы (выражают цели речевых актов: «возражать», «обещать», «приказывать» и т. п.) выступают в этом качестве почти исключительно в форме первого лица настоящего времени изъявительного наклонения. Например, произнесение фразы «я обещаю» есть акт обещания, но произнесение «он обещает» есть описание или констатация акта обещания. (Описанием следует признать и высказывание от первого лица в прошедшем времени «я обещал»; не будет перформативным высказывание от первого лица в сослагательном наклонении: «я обещал бы»). Это интересно Неперформативные употребления перформативных глаголов предполагают соотнесенность со временем. Я говорю, употребляемое в терминологическом смысле, по-видимому, не является сокращенным вариантом выражения Я говорю сейчас. Чтобы это понять, достаточно рассмотреть выражения, соответствующие единице «Я говорю» в поверхностной структуре высказывания (то есть, грубо говоря, перформативные глаголы): Я приказываю тебе, Я предостерегаю тебя, Я обещаю, Я требую, Я протестую и т. п. При всем желании нельзя интерпретировать эти выражения как сокращения для «Я приказываю тебе сейчас», «Я протестую сейчас» и т. п. Все остальные употребления перформативных глаголов (дескриптивные, констативные, пересказывательные и другие, как бы их ни называли) предполагают явную и неявную соотнесенность со временем. Можно предположить, что эти неперформативные употребления вторичны по отношению к перформативному употреблению и что их семантическое представление состоит из семантического представления перформативного глагола плюс представление условной успешности, которые сами по себе соответствуют отдельным компонентам значения данного перформатива. А. Вержбицка. Речевые акты Но в политике даже рассказ о чужих (не говоря уже о своих) поступках является не столько повествованием, сколько поступком. Он представляет собой не продукт отстраненного созерцания отличного от рассказчика объекта (хотя его предметом и может быть отличный от рассказчика объект), а форму взаимодействия с этим объектом или воздействия на него, а также взаимодействия с другими субъектами по поводу данного объекта или воздействия на них и, в этом качестве, входит в самую ткань политической жизни. Это интересно Перформативность политического нарратива: А. С. Пушкин. Борис Годунов Воротынский: — Полно, точно ль Царевича сгубил Борис? Шуйский: А кто же? Кто подкупал напрасно Чепчугова? Кто подослал обоих Битяговских С Качаловым? Я в Углич послан был Исследовать на месте это дело: Наехал я на свежие следы; Весь город был свидетель злодеянья; Все граждане согласно показали; И, возвратясь, я мог единым словом, Изобличить сокрытого злодея. Поскольку политический дискурс не утрачивает при этом своих нарративных и дескриптивных функций, он приобретает существенно рефлективный характер, имея своим предметом в том числе и самого себя. Подобное положение вещей не может не приводить к парадоксам (логическим и семантическим), анализ которых имеет существенное значение для уяснения сути политического процесса, особенностей вербальной коммуникации в политике и характера политического знания. Эти парадоксы можно разделить на две группы: 1) собственно семантические парадоксы, связанные со сложностями разграничения речи (мысли) и ее объекта в тех случаях, когда объектом является сама речь (мысль); 2) парадоксы, возникающие вследствие использования нарративов и дескрипций в ненарративных и недескриптивных целях, которые можно было бы назвать манипуляционными. Внимание! Авторские права на книгу "Межкультурная коммуникация в условиях глобализации. 2-е издание. Учебное пособие" (ред.-сост. Глаголев В.С.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
