Конституционное право: университетский курс. Том 2. 2-е издание. Учебник

Под ред. Казанника А.И., Костюкова А.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 09.02.2016 ISBN: 9785392195114 Язык: Объем текста: 473 стр. Формат: epub

Оглавление

Глава VI. Суверенитет в конституционном праве

Глава VII. Конституционно-правовой статус человека, личности и гражданина

Глава VIII. Гражданство

Глава IХ. Конституционно-правовые основы гражданского общества

Глава X. Конституционно-правовое регулирование деятельности политических партий и общественных объединений

Глава XI. Конституционные формы народовластия

Глава XII. Конституционные основы государственной власти

Глава XIII. Избирательное право и избирательные системы современного государства

Глава XIV. Конституционно-правовой статус главы государства

Глава XV. Парламент — высший представительный и законодательный орган государственной власти

Глава XVI. Конституционно-правовой статус правительства

Глава XVII. Конституционные основы судебной власти

Глава XVIII. Конституционно-правовые основы прокурорско-надзорной власти

Глава XIX. Конституционно-правовые основы органов государственной власти в субъектах федерации

Глава XX. Конституционно-правовые основы местного управления и самоуправления

Глава XXI. Особенности конституционного права зарубежных государств, входивших в состав Российской империи, Советского Союза

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава VI.
СУВЕРЕНИТЕТ В КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ

§ 1. Понятие и виды суверенитета

На протяжении веков проблемы происхождения власти, ее коренных источников и наиболее характерных свойств пытались разрешить выдающиеся мыслители всех времен и народов. Неизгладимый след в истории науки оставили: Конфуций, Аристотель, Платон, Августин Блаженный, Марселий Падуанский, Ж. Боден, Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, Г. В. Ф. Гегель, Ф. Энгельс, М. М. Сперанский, Б. Н. Чичерин, Л. А. Тихомиров, И. А. Ильин. Их политические и правовые взгляды обстоятельно изучаются студентами юридических вузов в специальном курсе исторических дисциплин.

Однако термин «суверен» впервые получил свое нормативное выражение в Кутюмах Бовези, кодифицированном акте обычаев Cредневековой Франции, составленном крупнейшим юристом своего времени Ф. Бомандуаром (1247–1295). В 34-й главе его фундаментального труда под говорящим названием «О суверене» записано: «Следует понимать, что король является сувереном над всеми и на основании своего права охраняет все свое королевство, в силу чего он может создавать всякие учреждения, какие ему угодно для общей пользы, и то, что он устанавливает, должно соблюдаться. И нет над ним никого, столь великого, чтобы он мог прийти в его двор (творить суд) о правонарушениях или по жалобам на неправильное решение по всем делам, которые касаются короля. И так как он является сувереном, стоящим выше всех, мы его называем лишь тогда, когда мы говорим о каком-либо суверенном праве, которое ему принадлежит лично».

Воспроизведение столь длинной цитаты из содержания памятника правовой мысли Средневековой Франции понадобилось с целью показать, что и теперь суверенитет понимается главным образом как отсутствие какого бы то ни было ограничения верховной власти, ущемления ее независимости. По первоначальному смыслу суверенитет — это такое свойство социальной власти, которое обеспечивает ее носителю гарантированную возможность быть свободным, самостоятельным, независимым в осуществлении своих прерогатив, исключительных (монопольных) прав и обязанностей. Незатухающие дискуссии в научном сообществе политологов, государствоведов и международников ведутся преимущественно о видах суверенитета. Одни авторы (Б. С. Эбзеев) вообще отрицают всякую возможность деления суверенитета между государством, народом и нацией, считая их различными сторонами одного и того же явления, и настаивают на его единстве. Другие (С. В. Черниченко) объявляют суверенитет народа и нации «искусственными понятиями» и признают только государственный суверенитет. Третьи (Р. А. Тузмухаметов), напротив, считают его не чем иным, как «бюрократической узурпацией суверенитета народа». Четвертые (Б. С. Крылов, А. И. Лепешкин) в различных интерпретациях отстаивают существование только народного и государственного суверенитета, пятые (Л. Н. Карапетян, Т. Н. Хачатрян) сводят народный суверенитет к национальному, а шестые (К. С. Гаджиев) отождествляют национальный суверенитет и суверенитет государства.

Снять столь серьезные разногласия с помощью логических доказательств того или иного постулата практически невозможно. Надо обратиться к текстам ныне действующих конституций современных государств, проанализировать содержание соответствующих статей.

Конституция РФ не характеризует Россию как суверенное государство. Но она устанавливает правовой принцип, согласно которому «суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию» (ч. 1 ст. 4). Тем самым Конституция не оставляет ни малейших сомнений, что Российская Федерация обладает государственным суверенитетом.

В отличие от Конституции РФ многие конституции зарубежных стран прямо закрепляют государственный суверенитет. Обычно это делается в первых статьях основных законов современных государств. Такие структурные подразделения выделены в конституциях Армении, Македонии, Молдовы, Португалии, Румынии, Словакии, Бангладеш, Вьетнама, Камбоджи, Мьянмы и в ряде конституций других стран.

В Конституции РФ с исключительной четкостью закрепляется народный суверенитет. Как сказано в ст. 3 Конституции, «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ» (ч. 1).

Аналогичные формулировки народного суверенитета представлены почти во всех ныне действующих конституциях зарубежных стран, за исключением, пожалуй, теократических государств и абсолютных монархий. Встречаются лишь некоторые терминологические нюансы, когда в содержании отдельных конституций понятие «нация» и «народ» употребляются как синонимы или одно вместо другого. Так, например, в ст. 3 Конституции Франции записано: «Национальный суверенитет принадлежит народу, который осуществляет его через своих представителей и путем референдума». В Конституции Турции, напротив, утверждается, что суверенитет полностью и безусловно принадлежит нации. Турецкая нация должна осуществлять свой суверенитет через уполномоченные органы в соответствии с принципами, зафиксированными в Конституции (ст. 6). Но это не ставит под сомнение смысл конституционных формулировок в основных законах Франции и Турции, поскольку в них речь идет именно о народном суверенитете.

Намного сложнее обстоит дело в практике правового регулирования национального суверенитета в ныне действующих конституциях различных стран мира. В России он закреплен в ст. 5 Конституции, где говорится о равноправии и самоопределении народов как о принципе федеративного устройства государства. В конституциях других национально-территориальных федераций принцип национального суверенитета нашел свое нормативное выражение во многих статьях, посвященных политико-территориальной организации государства (Бельгия, Босния и Герцеговина, Индия, Танзания, Эфиопия, Канада).

Однако большинство полиэтнических государств мира не закрепляют на конституционном уровне принцип национального суверенитета. Тем не менее они гарантируют право этнических меньшинств на создание национально-территориальных автономий или сохранение своей национальной идентичности в других формах. Соответствующие нормы имеются в конституциях Азербайджана (ст. 134), Венгрии (§ 68), Испании (ст. 2), Молдовы (ст. 10), Португалии (ст. 6), Китая (ст. 4), Филиппин (разд. 25 ст. 2) и в конституциях ряда других стран Европы, Азии, Латинской Америки, Австралии и Океании (Новая Зеландия).

Таким образом, в современном конституционном праве выделяются три вида суверенитета: государственный, народный и национальный. Их субъектами, или носителями, выступают соответственно государство, народ и этническая общность.

§ 2. Государственный суверенитет

Легальное определение государственного суверенитета сформулировал Конституционный Суд РФ. В своем постановлении от 7 июня 2000 г. № 10-П он установил, что суверенитет предполагает верховенство, независимость и самостоятельность государственной власти, полноту законодательной, исполнительной и судебной власти на его территории и независимость в международном общении. Суверенитет представляет собой необходимый качественный признак Российской Федерации как государства, характеризующий его конституционно-правовой статус.

[1] Верховенство государственной власти состоит в том, что она занимает высшую ступень по отношению к власти муниципальных образований, политических партий и движений, общественных и религиозных объединений, государственных учреждений, хозяйствующих субъектов, трудовых коллективов и может диктовать им свои веления в виде обязательных императив. В отличие от других видов социальной власти она носит универсальный характер, поскольку распространяется на территорию всей страны, на все население, на всех физических и юридических лиц и обладает исключительным правом государственного принуждения. «В этих пределах суверенная государственная власть, — писал известный русский государствовед Н. И. Палиенко, — не имеет ни равных себе, ни высшей над собой правовой власти, но сама господствует над всем и над всякой правовой властью».

Верховная государственная власть вправе и обязана воспрепятствовать любым проявлениям иной социальной власти в пределах территориальных границ государства и обладает специфическими средствами воздействия, которых нет ни у какой другой власти. К ним относятся законотворчество, исполнительно-распорядительная деятельность, правосудие, прокурорский или судебный надзор, армия, полиция и другие вооруженные формирования. Создание подобных формирований иными субъектами преследуется по закону. Часть 3 ст. 13 Конституции РФ прямо запрещает создание вооруженных формирований на негосударственной основе. Статья 208 Уголовного кодекса РФ предусматривает за создание не предусмотренного федеральным законом вооруженного формирования, равно как и за руководство им или его финансирование, лишение свободы на срок от двух до семи лет с ограничением свободы на срок до двух лет; существует уголовная ответственность и за участие в нем.

В отличие от государства власть органов общественных объединений распространяется только на тех граждан, которые являются членами этих объединений. Органы общественных организаций и движений не могут нарушать или игнорировать существующие в государстве законы и тем более не могут их отменять.

Верховенство государственной власти тесно связано с ее учредительным характером. Она вправе устанавливать на территории государства основы конституционного строя, основы взаимоотношений с гражданами, иностранными гражданами, лицами без гражданства и их статус, форму политико-территориальной организации государства, систему, правосубъектность и полномочия органов государственной власти и местного самоуправления, их должностных лиц, органов общественных объединений и т. д.

Ни одна из других видов социальных властей такими свойствами не обладает. Подобные действия с их стороны будут квалифицированы как нарушение ч. 4 ст. 3 Конституции РФ, запрещающей кому бы то ни было присваивать власть в России. За отступление от этого запрета ст. 278 Уголовного кодекса РФ предусматривает лишение свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет.

[2] Независимость государственной власти означает, что она не находится в подчинении какой-либо иностранной власти во внешнеполитической сфере, в сфере международных отношений. В лице своих органов государственная власть может брать в рамках национальной конституции любые обязательства по международным договорам и соглашениям и в любое время отказываться от них, не допускать произвольного вмешательства во внутренние дела государства какой-либо иностранной власти. Как сказано в Конституции Бельгии, никакие иностранные войска не могут занимать или пересекать территорию государства иначе как в силу закона (ст. 185).

[3] Самостоятельность государственной власти обычно понимается как ее способность к независимым действиям, как свобода от какого-либо влияния иных социальных властей или деструктивных сил, автономность функционирования.

Однако самостоятельность государственной власти в демократических странах не может быть абсолютной. Она определяется прежде всего конституционными ограничениями, публичностью государственной власти, уровнем развития гражданского общества, а также мерой поддержки власти со стороны населения.

Конституционный Суд РФ в названном выше постановлении не выделил в качестве самостоятельного такой сущностный признак государственного суверенитета, как единство государственной власти.

[4] Единство государственной власти. Под ним понимаются системная целостность, неделимость ее организованной воли и силы, способных обеспечить правовыми средствами подчинение всех членов общества единой власти. Это свойство обусловлено наличием в стране единственного источника государственной власти, одного ее носителя, единой системы органов, осуществляющих государственную власть (ст. 3, 5, 11 Конституции РФ).

Конституционный принцип разделения властей не только не исключает, но, напротив, укрепляет единство государственной власти, будучи его неотъемлемым фактором. Вместе с тем единство государственной власти гарантирует четкую организацию воплощения принципа «разделения властей», исключая подмену одних функций и органов другими, обеспечивая их взаимный контроль и взаимную обусловленность. Конституционный Суд РФ в своем постановлении от 28 ноября 1996 г. № 53-П обратил внимание на то, что ст. 10 Конституции РФ относит к основам конституционного строя разделение государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную. Это предполагает самостоятельное выполнение каждой ветвью государственной власти своих специфических, установленных Конституцией и федеральными законами функций и полномочий. Ни одна из ветвей власти не вправе принимать на себя осуществление не свойственных ей функций и полномочий. Тем не менее они не должны противостоять друг другу, а согласованно взаимодействовать для достижения целей и задач государства.

Все элементы государственного суверенитета находятся в системном единстве. Стоит ликвидировать какой-либо из элементов, как разрушится вся система суверенитета, что неизбежно приведет к кризису, ослаблению и даже падению государственной власти. Для иллюстрации столь важного теоретического положения приведем несколько разноплановых примеров.

В 1990 г. советские республики приняли свои декларации о государственном суверенитете. Хотя они и признавали вхождение в Союз ССР, но тем не менее позиционировали себя как самостоятельные и независимые государства. Декларации устанавливали верховенство конституций и законов республик на территории каждого из самопровозглашенных государств. В случае противоречия законов СССР законам республик действие союзных законов приостанавливалось по одностороннему решению каждой из республик. По существу это означало, что федеральная власть лишилась своего верховенства на всей территории Союза ССР. В конечном счете это привело к крушению великой державы.

Независимость государственной власти ликвидируется главным образом в результате иностранной интервенции и насаждения марионеточных режимов. Так, США в 1912 г. оккупировали Никарагуа, в 1916 г. — Доминиканскую Республику, в 1983 г. — Гренаду, в 1989 г. — Панаму. В новейшее время такая судьба постигла Сербию, Ирак, Ливию и Афганистан.

Не меньшую опасность представляет нарушение единства государственной власти. В результате установления двоевластия возникает реальная угроза единству и территориальной целостности страны, утраты государственной властью своего верховенства, развязывания гражданской войны. Противостояние органов государственной власти различных функциональных ветвей делает государство бессильным обеспечить на своей территории конституционный строй, общественный правопорядок, защитить права и свободы человека, личности и гражданина, интересы юридических лиц. Достаточно вспомнить ситуацию двоевластия в России летом 1917 г. или конфронтацию Президента и Правительства РФ со Съездом народных депутатов и Верховного Совета в 1993 г., чтобы понять всю опасность подобного состояния.

В конституционно-правовой практике известны случаи, когда дробление государственной власти приводит к гибели самого государства. Так, например, в Сомали в период с 1991 по 2000 г. возникло примерно 20 властных центров во главе со своими лидерами. В результате страна полностью утратила свою государственность, а ее территория из пространственного базиса осуществления суверенной власти превратилась в площадь собирательства, ведения натурального хозяйства, пиратских баз.

Самостоятельность государственной власти может быть утрачена в результате попадания ее в зависимость от иностранных государств, олигархических групп, мафиозно-клановых структур, экстремистских сил. Именно это случилось в 2014 г. с государственной властью Украины, когда она стала полностью зависимой от США и Евросоюза, националистических кругов.

Совершенно очевидно, что не приходится говорить о самостоятельности государственной власти применительно к социалистическим странам, где она полностью зависима от власти коммунистических партий, осуществляющих руководство всеми сферами жизнедеятельности общества и государства. Как сказано в ст. 11 Конституции КНДР, «Корейская Народно-Демократическая Республика осуществляет свою деятельность под руководством Трудовой партии Кореи».

Таким образом, суверенитет государственной власти является качественной величиной, не допускающей ее ограничения или деления. Государственный суверенитет либо есть, либо его нет.

Суверенитет государственной власти находит свое практическое выражение в компетенции государства. Она представляет собой права, обязанности и полномочия, которые закрепляются на конституционном уровне за государством в целом, но реализуются по конкретным сферам ведения соответствующими органами государственной власти или их должностными лицами. К ведению федеративных государств относятся только такие права, обязанности и полномочия, объем которых необходим и достаточен для обеспечения суверенитета государственной власти, государственной безопасности, развития ведущих отраслей экономики, защиты прав и свобод человека, личности и гражданина на всей территории страны (ст. 71 Конституции РФ, ст. 73 Основного закона ФРГ, ст. 246 Конституции Индии, ст. 21–22 Конституции Бразилии).

Ядром компетенции служат суверенные права государства, под которыми принято понимать минимальный объем компетенции, без которого суверенная власть не может существовать. О степени практического осуществления этих прав можно с уверенностью судить по суверенным признакам государства, в состав которых входят следующие.

[1] Верховная учредительная власть. Она проявляется в определении наименования государства, в нормативном закреплении основ конституционного строя, установлении характера взаимоотношений между государством с одной стороны и человеком, личностью и гражданином — с другой, а также в их взаимной ответственности. Свойства верховной учредительной власти выражаются и в определении контуров гражданского общества, выборе формы государственного правления, политико-территориальной организации государства, в распределении полномочий между центральной властью и властью составных частей государства, в суверенном праве вступать в государственные и межгосударственные союзы и сообщества.

[2] Территория государства. Суверенная власть осуществляется строго в территориальных границах любого государства и ограничена ими. Она распространяется на все субъекты права и участников правоотношений, временно или постоянно находящихся на территории государства. В этом смысле территория государства является пространственным пределом осуществления суверенной власти.

На взаимную связь государственного суверенитета и территории государства указывается во многих конституциях зарубежных стран. Так, например, в ст. 1 Конституции Туркменистана нормативно установлено, что «государственный суверенитет и территория Туркменистана едины и неделимы». По Конституции Катара «суверенитет не может быть ограничен, и никакая часть территории не может быть отторгнута» (ст. 2), Восточный Тимор согласно ст. 4 Конституции не может отчуждать любую часть территории страны или право на территориальный суверенитет без изменения границ государства (ч. 3).

Юридическая Под ред. Казанника А.И., Костюкова А.Н. Конституционное право: университетский курс. Том 2. 2-е издание. Учебник

Юридическая Под ред. Казанника А.И., Костюкова А.Н. Конституционное право: университетский курс. Том 2. 2-е издание. Учебник

На основе сравнительного конституционного права, новейших федеральных и региональных законодательных и подзаконных актов, судебных решений, практики их применения раскрывается самобытность конституционного права России в сравнении с лучшими мировыми достижениями конституционно-правовой мысли.<br /> Законодательство актуально на 1 января 2016 г.<br /> Для студентов, слушателей, аспирантов, преподавателей юридических факультетов, работников органов государственной власти, а также всех, кто интересуется вопросами организации государственной власти.

Внимание! Авторские права на книгу "Конституционное право: университетский курс. Том 2. 2-е издание. Учебник" (Под ред. Казанника А.И., Костюкова А.Н.) охраняются законодательством!