Историческое источниковедение: теоретические проблемы. Учебник

Георгиева Н.Г.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: История Издательство: Проспект Дата размещения: 15.08.2015 ISBN: 9785392189403 Язык: Объем текста: 258 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Раздел I. Теоретико-методологические и понятийно-терминологические вопросы источниковедения

Раздел II. История становления источниковедения как науки

Раздел III. История формирования дефиниции понятия «Исторический источник»

Раздел IV. История решения проблемы классификации исторических источников

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Раздел IV.
История решения проблемы классификации исторических источников

Любой материал, в любой отрасли научных знаний обязательно должен быть приведен в определенный порядок. Иначе исследователь «утонет» в море разнообразных по формам и содержанию объектов своего изучения. Систематизация или классификация объектов изучения — одно из средств познания, присущее любой науке и характеризующее уровень ее развития. Особенно это необходимо при изучении исторических источников. Классификация исторических источников является одной из наиболее важных теоретико-методологических проблем источниковедения, имеющей большое и научное, и практическое значение.

Слово «классификация» происходит от слов латинского языка «classis» — разряд, класс и «facio» — делаю, раскладываю.

«Словарь современного русского литературного языка» определяет понятие «классификация» как «систему распределения предметов и понятий какой-либо области на классы, отделы и т. п. по определенным общим признакам».

Широко известны классические примеры классификации:

1) объектов растительного и животного мира, разработанная К. Линнеем на основе выделения общности постоянных частей тела у растений и животных;

2) химических элементов, созданная Д. И. Менделеевым на основе периодического закона химических элементов.

Термины «классификация», «группировка», «систематизация» обычно употребляются как равнозначные в философии и логике.

Однако в источниковедении понятия «классификация» и «систематизация» разграничиваются. Это теоретико-методологическое положение ввел в научный оборот Л. Н. Пушкарев в 1975 г.

Систематизация — приведение изучаемых объектов в систему, т. е. в определенный порядок на основе сходства каких-либо признаков, интересующих исследователя в зависимости от цели исследования. Это необязательно должны быть самые существенные признаки, характеризующие объект исследования.

Систематизация в источниковедении — это формально-логическое деление исторических источников, основанное на сходстве или отличии любых их признаков или свойств, интересующих исследователя на определенном этапе исследования. Таким образом, систематизация имеет прикладной характер.

Классификация — это тоже приведение изучаемых объектов в определенный порядок, но на основе сходства (общности) их самых существенных, объективных признаков, не зависящих от цели исследования.

Классификация в источниковедении — это диалектико-логическое деление исторических источников, основанное на сходстве или отличии их имманентных свойств или объективных признаков, не зависящих от цели, задач или этапа исследования. Таким образом, классификация как метод познания имеет гносеологический характер, так как она нацелена на раскрытие внутренних связей или различий исторических источников.

Необходимость классификации обусловливается:

1) многообразием и постоянным увеличением количества носителей информации, вводимых в научный оборот;

2) невозможностью познания исторического процесса без понимания закономерной связи общих и особенных признаков, характеризующих носителей информации (особенно при решении проблемы эволюции видов исторических источников);

3) возможностью при эвристической работе открыть (реконструировать) какие-то утраченные исторические источники на основе уже введенных в научный оборот;

4) учебными целями для оптимизации процесса изучения студентами как всего комплекса исторических источников, так и составляющих его групп (типов, видов и разновидностей);

5) сложившейся практикой оформления научных исследований (монографий, статей и диссертаций), в которых должен присутствовать раздел с групповой характеристикой использованных исторических источников.

Глава 6. Классификация исторических источников историками XVIII — начала XX в.

Одним из результатов процесса накопления исторических знаний к XVIII в. явилось постепенное становление исторической науки, что выразилось в осознании авторами исторических трудов необходимости теоретического осмысления этого багажа на базе нового, разумного объяснения как самой истории, так и носителей информации о ней, т. е. исторических источников. Уже на первоначальном этапе развития исторической науки историки не могли не заметить разнородности исторического материала, которым они пользовались для своих исторических построений, и, естественно, у них возникло желание привести этот материал в некую систему для облегчения его практического использования. Так начались эмпирические поиски тех критериев (принципов), на основе которых можно было бы организовать всю массу исторических источников путем их деления и последующего объединения в группы на основе их общих признаков. В XVIII — первой половине XIX в. эти попытки систематизации постепенно из интуитивных превращались в целенаправленные действия, что выразилось в создании первых классификационных схем.

§ 1. Деление исторических источников историками второй четверти XVIII — начала XIX в.

В отечественной историографии замечено, что проблема деления исторических источников, выявления их общности и различия начала интересовать русских историков со второй четверти XVIII в., поскольку к этому времени был накоплен относительно большой комплекс источников, продолжавший расширяться, благодаря эвристической, археографической и исследовательской деятельности любителей и знатоков русской истории.

Вводя исторические источники в свои труды, первые отечественные историки (В. Н. Татищев, Г. Ф. Миллер, М. М. Щербатов, И. Н. Болтин, А. Л. Шлецер и Н. М. Карамзин.), по примеру В. Н. Татищева, считали своей обязанностью давать их перечень и описание с указанием ценности информации той или иной группы. В этом и проявились первые эмпирические попытки создания классификации исторических источников.

«Отец» русской исторической науки, В. Н. Татищев, хотя и не ставил специально теоретических вопросов источниковедения, но в своей практической деятельности при написании «Истории Российской…» не мог не затронуть проблему классификации исторических источников, высказав свое мнение о том, на какие группы и по каким признакам можно делить источники.

По тексту «Истории Российской…» прослеживаются семь критериев классификации исторических источников.

Использованные материалы В. Н. Татищев делил по:

• геополитическому принципу (месту происхождения) — отечественные и зарубежные;

• сфере составления — официальные и частные;

• содержательным показателям (семантическому значению и объему информации) — «генеральные» (общие) и «топографии» (местные);

• внешнему виду источников и особенностям оформления их текста (по его мнению, эти параметры создавали принципиальное различие между группами источников);

• стилистическим и лингвистическим признакам;

• формам (способам) сохранения и передачи (кодирования) информации — устная или письменная. Для обозначения первой он использовал слово «предание», как бы подчеркивая возможную легендарность содержания.

(Заметим, что указанный подход к делению источников воспринят современной источниковедческой литературой при типологическом разделении источников, основанном на синтаксическом аспекте, характеризующем информацию источников.)

Однако для В. Н. Татищева главным признаком, который был положен им в основу классификации исторических источников, была достоверность сообщений — «верность сказанного». Исходя из этого критерия на первое место по качеству информации он ставил отечественные источники официального происхождения, так как считал, что в них не может быть недостоверных сведений. (В этом историк ошибался, так как известны случаи подделки правительством исторических источников и содержащейся в них информации.)

К содержанию некоторых источников церковного происхождения В. Н. Татищев относился с большим сомнением, говоря, что ими следует пользоваться «с рассуждением». Такая позиция вызвала порицание ученого со стороны ряда священнослужителей — его обвинили в вольнодумстве, неуважении к православной вере. В. Н. Татищеву пришлось искать защиты у новгородского архиепископа Амвросия. Хотя тот не нашел ничего предосудительного в «Истории Российской…», но тем не менее попросил ее автора смягчить некоторые рассуждения и сократить материал спорных мест: о путешествии апостола Андрея по Днепру, о монастырях, чудесных знамениях образа Богородицы.

В. Н. Татищев высоко оценивал «пригодность» зарубежных (польских и шведских)«гисторий», но, получив в 1747 г. «из Немецкой земли» несколько новых исторических книг, касающихся истории России, он с возмущением отозвался о них, как содержащих «великие неточности», «многие лжи и злобные поношения и клеветы». В письме К. Г. Разумовскому, президенту Академии наук, он отмечал, что европейские ученые «о многих древностях правильно знают», но «сказать бес читания наших (источников; так в тексте. — Авт.) не могут». Таким образом, по степени достоверности информации В. Н. Татищев отдавал предпочтение источникам российского происхождения. Он утверждал, что человек о своем отечестве «более способа имеет правую написать, нежели иноземец».

В целом его классификация источников опиралась на несколько принципов: место происхождения — отечественные и зарубежные; сфера составления — официальные и неофициальные; значение — общерусские и местные; внешние данные — оформление; лингво-стилистические особенности; способ фиксирования информации и степень ее достоверности.

Завершая анализ позиции В. Н. Татищева в вопросе о классификации исторических источников, отметим, что его подход к решению этой проблемы опирался на рационалистическую философию и здравый смысл. Не ставя задачи разработки теоретических проблем источниковедения, он сумел подойти к их решению на эмпирико-интуитивном уровне. Заметим также, что В. Н. Татищев упоминал только письменные и устные исторические источники — два типа, если использовать современную терминологию. Такое ограничение объяснялось кругом известных к тому времени исторических источников и соответствовало первоначальному этапу в истории отечественной науки.

Деятельность следующего за В. Н. Татищевым историка Г. Ф. Миллера способствовала преодолению подобного ограничения.

Первый российский официальный историограф Г. Ф. Миллер, как и В. Н. Татищев, целенаправленно не ставил задачи разобраться в теоретическом вопросе о классификации исторических источников. Однако во время Сибирской экспедиции (1733–1743) и в последующие годы он расширил ассортимент собираемых им исторических источников, круг которых включал письменные, вещественные и устные материалы. Указанные группы (по существу — типы) исторических источников он использовал в своих разносторонних исследованиях и, естественно, не мог не задаться вопросом об их группировке, особенно при их подготовке к публикации.

Здесь вполне уместно напомнить о том, что подобная деятельность (собирание источников и их приведение в известность путем публикации) значительно способствовала расширению типологического и видового разнообразия и обогащению источниковой основы исследований последующих поколений историков. Эта сторона эвристической и археографической деятельности Г. Ф. Миллера получила признание уже у его современников.

Представление Г. Ф. Миллера о классификации исторических источников наиболее наглядно отражал его план их изучения и публикации (1744). В нем намечено 10 отдельных групп:

1) степенные книги, летописи и хронографы;

2) рукописи татарские, персидские и турецкие;

3) архивные дела из столичных и местных архивов;

4) жития святых;

5) рукописные известия о построении церквей и монастырей;

6) надгробные и другие надписи в церквях и монастырях;

7) родословные книги;

8) разные русские древности;

9) устные предания;

10) иностранные сочинения о России, других государствах и подлинные документы о международных отношениях.

Естественно, что вещественные исторические источники в этом плане публикации не указывались, хотя они входили в его коллекцию исторических источников.

В плане Г. Ф. Миллера отчетливо просматриваются четыре критерия деления: по территории происхождения (русские и зарубежные материалы); по месту нахождения или хранения; по форме или способу воспроизведения (письменные и устные); по содержанию информации.

С точки зрения современной науки предложенная им система крайне несовершенна, так как, например, материалы 1-й, 2-й, 4-й, 5-й, 7-й и 10-й групп могут находиться в архивах, о которых он упоминал только относительно «дел» третьей группы. Не объяснен состав 8-й группы. Значительная часть документов о международных отношениях, упомянутых в 10-й группе, может иметь не только иностранное, но и российское происхождение.

Таким образом, следует отметить, что, с одной стороны, теоретическая проблема классификации источников не нашла должной постановки и решения в трудах Г. Ф. Миллера, а с другой — его попытка деления источников свидетельствовала о движении исследовательской мысли и об осознании потребности решения проблемы классификации.

Хотя второй официальный российский историограф М. М. Щербатов также не ставил перед собой задачу классификации исторических источников, но в своей практической деятельности и он не мог избежать решения этого вопроса. Анализ текста «Истории Российской…» позволяет сделать вывод о том, что М. М. Щербатов использовал три критерия деления источников:

• по форме воспроизведения информации — устные и письменные;

• по хронологии — времени и древности происхождения;

• по степени достоверности.

Особое значение М. М. Щербатов (вслед за В. Н. Татищевым) придавал делению источников на достоверные и недостоверные. Он считал, что эта часть характеристики информации источника зависела от того, насколько его автор был близок к описываемым событиям. Поэтому одной из важнейших задач при работе с источником М. М. Щербатов справедливо считал установление времени и места его возникновения, уточнение которых являлось необходимым, по его мнению, условием для выяснения достоверности информации источника. Таким образом, рассуждения историка о критериях классификации исторических источников (теоретическая проблема) сопровождались его замечаниями, направленными на совершенствование их практического изучения.

В силу специфики своих трудов, представлявших критические комментарии к работам Н. Г. Леклерка и М. М. Щербатова, И. Н. Болтин специально не ставил задачу решения проблемы классификации исторических источников. Он ограничился тем, что известный ему круг источников делил по принципу происхождения на отечественные («домашние») и чужестранные. Таким образом, он воспринял у В. Н. Татищева геополитический критерий как основу классификации исторических источников.

А. Л. Шлецер наряду с решением комплекса методических вопросов источниковедения отчасти затронул и теоретическую проблему классификации исторических источников. Он способствовал расширению представлений историков о круге исторических источников, упоминая и выделяя в особую группу, мало используемые в то время историками, археологические (точнее было бы сказать вещественные. — Авт.) материалы.

Как и многие его современники, А. Л. Шлецер делил источники на иностранные и отечественные. Среди российских источников он выделял главные (в основном летописи) и побочные, считая свою классификацию «систематической и полной».

Используя современную терминологию, отметим, что в основе классификации исторических источников А. Л. Шлецера лежали три критерия:

• по форме (способу) воспроизведения (письменные и вещественные);

• по месту происхождения (составления) (русские и иностранные);

• по ценности содержания.

Заметим, что его оценка своей классификации не была адекватной, так как предложенная им схема в действительности не была полной (исчерпывающей) и не давала возможности создать научно обоснованную систему. Особенно уязвим его последний критерий, так как нельзя делить исторические источники по ценности их информации — ее объему (полноте) и качеству (достоверности). Каждый источник или их группа может оказаться очень ценным для раскрытия (понимания) какого-либо одного исторического сюжета, но не обладающим ценной информацией по каким-либо другим историческим вопросам.

В то же время указанный первый критерий прокладывал дорогу для создания типологической классификации как первого уровня деления или объединения источников.

Вслед за А. Л. Шлецером попытался представить свой вариант классификации исторических источников и Н. М. Карамзин в специальном вводном разделе «Об источниках Российской истории до XVII века», предварявшем его «Историю государства Российского».

В схеме Н. М. Карамзина выделено 14 групп источников:

I) «Летописи» (в том числе и Повесть временных лет Нестора);

II) «Степенная книга»… Митрополита Макария;

III) «Так называемые Хронографы»;

IV) «Жития святых»;

V) «Особенные дееписания» (сказания о князьях. — Авт.);

VI) «Разряды или распределение Воевод»;

VII) «Родословная Книга»;

VIII) «Письменные Каталоги Митрополитов»;

IX) «Послания святителей»;

X) «Древние монеты, медали, надписи, сказки, песни, пословицы»;

XI) «Грамоты»;

XII) «Собрание так называемых Статейных списков, или Посольских дел, и грамот в Архиве Иностранной Коллегии с XV века»;

XIII) «Иностранные современные летописи»;

XIV) «Государственные бумаги иностранных архивов».

Однако свой критерий объединения в группы и принцип разделения источников Н. М. Карамзин не объяснил.

В результате летописи и хронографы оказались разнесенными по разным группам (соответственно первая и третья). Особую (14) группу составили «государственные бумаги иностранных архивов» (без разъяснения их видов, разновидностей и содержания). В 10-й группе Н. М. Карамзин объединен источники разных типов: вещественные, устные и письменные.

Таким образом, классификация, предложенная Н. М. Карамзиным, не сыграла положительной роли в деле решения этой важной теоретико-методологической проблемы источниковедения.

В целом следует отметить, что во второй четверти XVIII — начале XIX в. историки предпринимали попытки создать классификацию исторических источников. Однако их предложения не принесли ощутимого результата, хотя идея выделения источников по форме сохранения и передачи информации могла стать продуктивной, если бы внимание историков того времени не сосредоточивалось бы в основном на письменных источниках.

§ 2. Классификация исторических источников отечественными историками 1830–1840-х гг.

Новый этап в процессе выработки классификационных схем начался в конце 1820-х гг.

Согласно мнению Л. Н. Пушкарева «первым русским историком, предложившим продуманную систему деления источников, был Н. А. Полевой». Однако с этим утверждением вряд ли можно согласиться, если вспомнить схему Н. М. Карамзина, а также идеи о делении источников, высказанные историками XVIII в.

Книга Н. А. Полевого «История русского народа» (Т. I, 1829) интересна не объемом приведенных источников (он в основном заимствовал источниковую базу у Н. М. Карамзина), а предложенной в ней схемой классификации исторических источников.

Первый уровень деления — по месту происхождения. Он разграничил две группы — отечественные и иностранные источники. Место происхождения, таким образом, оказывалось первоначальным критерием. Отметим, что эта идея была не нова: ее уже предлагали историки XVIII в.

Второй уровень деления охватывал каждую из указанных двух групп, которые в свою очередь подразделялись на шесть групп:

«I. Летописи или временники, то есть современные разным событиям записки или заметки людей о том, что они сами видели или слышали.

II. Памятники дипломатические, т. е. грамоты, договоры, записи, относящиеся к политическим сношениям между владетелями, областями, городами, народами.

III. Памятники палеографические. Сюда относятся все сохранившиеся от древних времен сочинения, прямо или косвенно объясняющие историю, веру, законы, нравы, обычаи, поверья народов; частные исторические записки, заметки и повествования.

IV. Памятники археографические, сохранившиеся в надписях на гробницах, зданиях, разных вещах; монеты, медали, изваяния, могущие передавать нам предания веков в безмолвных своих вещаниях.

V. Памятники географические…

VI. Предания, сказки, песни, пословицы, … [выражающие] дух своего времени».

Несмотря на «продуманность» (по оценке Л. Н. Пушкарева), предложенная Н. А. Полевым схема распределения источников несовершенна по ряду показателей, которые очевидны с точки зрения современной науки.

Первый — терминологический — «археографическими» можно было бы назвать опубликованные памятники, а не дошедшие до следующих поколений в вещественной форме. Вряд ли стоило называть «географическими» топонимические данные. То же относится и к группе «памятники палеографические», где название указывает только на древность происхождения, но таковое может характеризовать и все учтенные в схеме источники, и исторические сочинения предшествовавших авторов. Указанный недостаток объяснялся недостаточным профессионализмом Н. А. Полевого как историка, поспешностью написания им своей «Истории…».

Второй и главный недостаток — отсутствие четкого и единого критерия деления. В группу «палеографические» вошли источники разных видов: законодательные (Русская Правда, уставы князей); актовые (духовные грамоты); литературно-публицистические (Поучение Владимира Мономаха, «Слово о полку Игореве»); мемуарно-агиографические (жития святых); исторические сочинения. Летописи и исторические сочинения оказались разнесенными по разным группам (соответственно первая и третья), хотя они представляют собой один и тот же вид источников.

Фактически источники в первой и третьей группах выделены по хронологическому критерию, т. е. по временной близости или отдаленности по отношению к описываемым событиям. Однако помещение исторических повествований и летописей в разных группах нелогично, так как летописи редко составлялись в ходе событий или непосредственно по их следам. Как правило, начальная часть летописей имела ретроспективный, а не синхронный характер.

Для второй группы Н. А. Полевой использовал еще один крите-рий — семантический (тематический), но его следовало применить и к другим источникам, а не только к материалам по истории внешней политики.

Не вызывает возражений выделение устных источников в отдельную группу, но здесь был применен синтаксический (знаковый) критерий, т. е. способ кодирования (фиксирования и передачи) информации. Этот критерий, действительно, позволяет разделить источники по типам. Однако, следуя законам логики, такой критерий следовало применить ко всем источникам, а не только к фоническим материалам.

Научно-познавательное значение предложенной схемы Н. А. Полевым состоит в том, что она была для того периода новаторской и отражающей процесс постепенного накопления предложений по решению проблемы классификации источников. В целом попытка Н. А. Полевого дать новую схему классификации была привлекательна уже самой постановкой проблемы, несмотря на неудачность ее решения.

В середине 1830-х гг. большим импульсом для постановки и попытки решения этой проблемы стало развертывание археографической деятельности — широкая публикация древних русских исторических источников, в основном летописей.

Практические задачи подготовки документов к публикации «Полного собрания источников и пособий отечественной истории», задуманного в 1834 г. П. М. Строевым, обусловили создание им своей схемы классификации письменных источников по отечественной истории. Он распределил их на два разряда — «Акты» и «Писания».

«Акты» состояли из:

а) государственных документов (договоры, грамоты, уставы и указы);

б) юридических документов («бумаги, обеспечивающие… частные привилегии, собственность и пр.»).

«Писания» включали:

«а) летописи разных форм..;

б) повести и сказания..;

в) послания владык к своим паствам, переписки разных лиц, слова и отрывки разного содержания… и пр.».

Схема П. М. Строева имела положительное значение для подготовки публикации собранных им источников. Его указаниями и советами пользовался Я. И. Бередников при составлении томов издания документов Археографической экспедиции. Однако чуть позднее предложения П. М. Строева фактически были забыты, тем более потому, что он ничем не мотивировал свою схему и не определил критерий своей классификации.

Глава «скептической школы» в отечественной исторической науке М. Т. Каченовский специально не занимался проблемой классификации исторических источников, но тем не менее в их комплексе он особо выделял акты, летописи и вещественные памятники. Для каждого рода источников им предлагалась своя форма критики (соответственно дипломатическая, историческая и археологическая). В этом подходе в использованной терминологии просматривались высокий профессионализм и научная подготовленность М. Т. Каченовского, так как разные типы и виды источников требуют разнообразия методических приемов.

Н. И. Надеждин, выступавший против «крайностей скептического направления», предложил свой вариант классификации исторических источников, круг которых он определял очень расширительно, включая в него явления климата и природные катаклизмы.

Первая ступень классификации Н. И. Надеждина — разделение исторических источников на две категории: «естественные» или «физические» и «искусственные или собственно исторические».

«Естественные» — это следы великих физических переворотов на земном шаре, повлиявших на судьбу человечества, — наводнения, землетрясения, извержения вулканов и т. п.

«Собственно исторические» источники Н. И. Надеждин делил на две группы: «безгласные» и «гласные или словесные».

В «безгласные» источники входил, по его словам, «всякий остаток древности», который имел «признаки человеческой работы, только без надписей, без всякого словесного знака». В круг таких источников он включал «развалины городов, зданий, остатки укреплений, границ, кочевых привалов, произведений изящных искусств, оружие, домашняя утварь». Все это, по его мнению, «должно называться памятниками».

История Георгиева Н.Г. Историческое источниковедение: теоретические проблемы. Учебник

История Георгиева Н.Г. Историческое источниковедение: теоретические проблемы. Учебник

Курс «Источниковедение» входит в блок обязательных учебных дисциплин по специальности «История».<br /> Учебник содержит обобщенную информацию о накопленном историками XVIII–ХХ вв. опыте решения теоретико-методологических и понятийно-терминологических проблем исторического источниковедения. Рассматриваются этапы в истории формирования источниковедения в науку, процесс выработки историками определения понятия «исторический источник» и современное понимание понятия «исторический источник» в свете теории информации, а также история решения историками проблемы классификации исторических источников и современная классификация исторических источников на типы и виды.<br /> Для преподавателей, аспирантов, магистров, бакалавров и студентов, специализирующихся в области гуманитарных наук, а также всех интересующихся историей отечественной исторической науки.

Внимание! Авторские права на книгу "Историческое источниковедение: теоретические проблемы. Учебник" (Георгиева Н.Г.) охраняются законодательством!