Вещные права граждан на жилые помещения (право пользовладения): понятие, виды, содержание. Монография

Самойлов Е.И.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 13.04.2017 ISBN: 9785392247967 Язык: Объем текста: 170 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Право личного пользовладения (узуфрукт) как ограниченное вещное право на жилое помещение

Глава 2. Понятие, признаки и виды права пользовладения жилым помещением в российском законодательстве

Глава 3. Содержание права пользовладения жилым помещением

Заключение

Приложение Проект Федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации»

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
Содержание права пользовладения жилым помещением

§ 1. Владение как составляющая прав на жилое помещение

Введение в ГК РФ перечня ограниченных вещных прав базируется на решении законодателя оставить содержание основного вещного права — права собственности в рамках традиционной триады правомочий (владение, пользование, распоряжение), что влечет за собой наделение субъектов ограниченных вещных прав отдельными правомочиями собственника в правах на чужую вещь.

Из содержания права следует, что заинтересованное лицо получает от собственника права владения и пользования обремененной вещью с отстранением от данных прав всех прочих лиц, включая собственника (ст. 302.3). Иное «содержание» узуфрукта законодатель выразил в обязанностях пользовладельца и единственном упоминаемом в проекте ГК РФ праве улучшать предоставленную ему вещь с согласия собственника. Однако что представляет собой структура и содержание пользовладения, какой конкретный объем владения и пользования получает управомоченное лицо в результате передачи ему вещи и чего, соответственно, лишается ее собственник? Сохранились ли за пользовладельцем традиционно принадлежащие ему права при введении этого института в российское законодательство? Куда исчезло либо во что превратилось право извлечения доходов (плодов) из вещи? Для ответа на данные вопросы необходимо исследовать сами правовые категории владения и пользования и сопоставить их. При этом, чтобы раскрыть данные категории, автор будет обращаться не только к ограниченным вещным правам на жилое помещение, но и к иным жилищным правам, вещными не являющимся, применяя при этом метод сравнения.

Владение является одним из противоречивых вещных институтов, чья природа определяется между фактическим состоянием и правовым титулом. В римском праве владение понималось как факт, как фактическое обладание вещью, как принадлежность вещи определенному лицу. Владение было явлением, отражающим физическую связь индивида и объекта владения.

Основу владения составляли субъективный фактор (animus — воля, душа, мысль) как внутренняя связь лица и вещи и объективный (corpus — тело) как внешняя связь, как телесное обладание вещью. При этом для воли владельца было характерно обладать физически вещью как своей, отстраняя от такого владения всех третьих лиц, и устранять препятствия, разрывающие связь между лицом и вещью.

Как отмечают некоторые авторы со ссылкой на Ульпиана (D. 41, 2, 17, 1), из двух компонентов, характеризующих владение, роль волевого элемента для квалификации обладания имуществом в качестве владения или невладения была приоритетной, поскольку именно animus отражал отношение лица в вещи.

Р. Иеринг называл владение реальностью права собственности, считая владельца собственником вещи до доказательства противного, а защиту владения рассматривал как вид необходимого довершения защиты собственности.

В современных правовых системах, построенных на рецепции римского права, где институт владения сохранил свое существование, волевой элемент как основа владения по-прежнему присутствует. Так, германский законодатель сохранил физический (corpus) и волевой (animus) элементы в качестве основы и характеристики владения. Оно приобретается достижением фактического господства над вещью и с помощью соглашения, если приобретатель в состоянии осуществлять господство над вещью (§ 854 ГГУ). Владение прекращается, если владелец отказывается от фактического господства над вещью, что также подчеркивает необходимость волеизъявления лица, либо утратой физического контроля над вещью (§ 856 ГГУ). Примечательно, что запрещенное самоуправство определяется как лишение владельца без его воли владения либо препятствование его владению (§ 858 ГГУ).

Французское законодательство разграничивает владение и держание также в зависимости от воли лица. Всегда предполагается, что лицо владеет от своего имени и в качестве собственника, если не будет доказано, что владение изначально осуществлялось вместо другого лица (ст. 2255, 2256). Л. Жюллио де ла Морандьер определял владение во французском законодательстве как волевой юридический факт. ФГК предоставляет защиту владения простым держателям в отношении всех иных лиц, кроме тех, от кого он свои права получил (ст. 2278).

При передаче вещи от собственника другому лицу возникает вопрос о передаче ему владения этой вещью. В немецком праве законодатель пошел по пути двойного владения: непосредственного (узуфруктуарий, наниматель и др.) и опосредованного. Опосредованное владение определяется в § 868 ГГУ следующим образом: если лицо владеет вещью в качестве пользователя, залогодержателя, арендатора, нанимателя, хранителя либо на основании подобного права, в силу которого оно вправе или обязано по отношению к другому лицу временно владеть определенной вещью, то другое лицо также является владельцем (опосредованное владение). Лицо, владеющее вещью фактически, как и опосредованный владелец, в полной мере пользуется владельческой защитой и может предъявлять требования, вытекающие из лишения владения (§ 869, 861 ГГУ), а также предъявлять требования, вытекающие из препятствий владения, как уже возникших, так и тех, которые могут возникнуть в дальнейшем (§ 862 ГГУ).

Еще более упрощенный путь предполагает российское законодательство. В п. 1.5 подраздела 1 «Владение» раздела VI «Законодательство о вещных правах» Концепции законодатель указывает, что нет необходимости закреплять в ГК РФ так называемое двойное владение — опосредованное и непосредственное, а также противопоставлять владение и держание, поскольку отказ от опосредованного владения и держания позволит упростить применение владельческой защиты. В самом проекте ГК РФ законодатель тоже уходит от прямого разделения, признавая владение фактом и давая владельческую защиту как фактическим владельцам вещей, так и обладателям правомочия владения в составе какого-либо предусмотренного законом права. Но при этом в ч. 2 ст. 209 проекта ГК РФ содержится недвусмысленное положение, что передача объекта владения лицом, которому принадлежит право на этот объект, включающее правомочие владения, другому лицу не означает прекращения этого права, если иное не предусмотрено законом или договором. Из данной нормы напрашивается вывод, что передавший владение собственник вещи также продолжает владеть. В литературе уже высказываются мнения, предлагающие при реформировании гражданского законодательства признавать собственника, передавшего вещь, опосредованным владельцем.

Однако институт владения тем и противоречив, что позволяет ученым говорить о нем, с одной стороны, как о факте, а с другой стороны, как о праве.

Ф. К. фон Савиньи считал владение фактическим господством над вещами, которое в качестве права «предстает просто и полно в форме собственности».

Считая владение фактическим состоянием, Ю. Барон отмечает, что владение не есть само по себе право. Нельзя исходить из того, правомерно ли владение в данном конкретном случае или неправомерно, так как защитою против произвола пользуется всякий владелец — неправомерный и даже недобросовестный. Аналогичную позицию среди немецких ученых занимал и Г. Дернбург, отмечая при этом, что «владение и право могут совпадать, обычно это так и бывает».

Основу позиции о владении как о праве составляют суждения его сторонников о проявлении владения через возможность его посессорной защиты. Д. В. Дождев, в частности, отмечает, что «управомочение владельца на восстановительные интердикты, применимые именно в случае утраты фактического обладания вещью (держания), выставляет владельца субъектом правового, а не просто фактического отношения». Давая определение владению как «праву на фактическое господство над вещью», ученый также не обходит стороной и его правовой аспект.

Споры относительно природы владения в среде дореволюционных ученых развивались с учетом положений римского права и его посессорной интердиктной защиты и наложении на него понятия права собственности, существовавшего в российском законодательстве, с пониманием владения и как правомочия в его составе, и как совпадающего с правом пользования в содержании вещных прав на чужое имущество. Также владение отождествлялось с самим правом собственности.

Д. И. Мейер писал: «Обращаясь к отечественному законодательству, мы не видим никакой надобности отступать от воззрения на владение, как на факт; напротив, находим, что воззрение как нельзя лучше подходит к нашему законодательству». Ученый видел во владении и составную часть права собственности. Его поддерживали и другие русские цивилисты.

Однако не менее именитые ученые придерживались иного мнения, относя владение к правам. Ю. С. Гамбаров, например, относя владение к вспомогательным институтам вещного права, определял его назначение в «облегчении сложного процесса доказывания права, допуская защиту видимости права, вместо защиты самого права, и требуя доказательств самой этой видимости». Ученый относил владение к праву, доказывая, что юридические отношения тем и отличаются от фактических отношений, что защищаются судебным порядком.

Исследовавший владение С. А. Муромцев обосновывал принадлежность его к праву, а его защиту рассматривал как вспомогательный институт права собственности, хотя при этом ученый видел во владении и фактическую реальность, присущую каждому праву.

Такого же мнения придерживался Г. Ф. Шершеневич, считавший владение вещным правом, называя его «существенной частью права собственности», владение есть право, как по приведенным общим соображениям, так и по наименованию его «правом владения».

Из немецких ученых позицию владения как права отстаивал Л. Эннекцерус, отмечая возможность перехода владения по наследству и возможность перенесения владения без фактической передачи власти.

По нашему мнению, владение является, прежде всего, фактическим состоянием. Обоснование его как права только через возможность юридической защиты сводит на нет все иное содержание любого конкретного права (возможностей) лица. Даже приверженцы характеристики владения как права отмечают, что право на защиту не может составлять все содержание любого субъективного права (С. А. Муромцев).

Защита фактического состояния направлена в первую очередь на охрану предполагаемого права лица, владеющего вещью в настоящий момент, для охраны прав данного лица и поддержания правопорядка в обществе.

Экономические отношения присвоенности (принадлежности) материальных благ юридически закрепляются и оформляются в многообразных правовых формах, соответствующих характеру и целям возникающих отношений. Нужно вспомнить, что одним из способов приобретения владения на начальных этапах развития общества являлась оккупация, т. е. насильственный захват земли или имущества врага. Однако в наше время, когда в мире практически не осталось ничейных вещей, представляющих какую-либо материальную ценность, и все «активы человечества» уже поделены и имеют своих собственников или пользователей, владение как право представляется чем-то неопределенным.

Выступавшее на первых этапах развития общественных отношений как элементарная форма принадлежности вещей, оно постепенно уступало место более развитому и совершенному праву (юридической форме) — собственности, с объявлением ее как права полного господства над вещами, со своими элементами регистрации данного права, его защиты и признания его всеми участниками гражданского оборота. Эта форма элементарной принадлежности вещей должна в конечном итоге слиться с общепризнанным на данном этапе исторического развития человечества правом собственности. Ведь владение и право, как правило, совпадают.

Владение, в большинстве случаев, отражается в физической связи владельца с вещью. Оно воспринимается окружающими, «когда человек живет или “сидит” на земле, или когда он телесно обладает движимостью или держит ее под замком. Но точно так же в нашем владении могут находиться и отдаленные неогороженные площади, собранный там хлеб и оставленные в поле земледельческие орудия».

Применительно к жилым помещениям владение проявляется проживанием в доме, нахождением в помещении. Лицо, проживающее в доме, устанавливает фактическое господство над внешним и внутренним пространством той сферы, которая включает в себя границы помещения или отдельно стоящего здания. Именно так происходит телесный контакт и дальнейшая связь человека и вещи. Проявляющийся в таком виде corpus обеспечивает лицу, властвующему над вещью, возможность пользоваться ее полезными свойствами, а вещи — проявлять свое предназначение.

Физическое господство над вещью обеспечивается путем свободного доступа к ней, например возможностью беспрепятственно попасть в жилое помещение, обеспечивать свободное перемещение в нем людей и вещей. Причем обеспечение такого доступа должно происходить в те сроки, которые владелец вещи считает для себя необходимыми и которые обеспечат для него использование предмета владения по назначению.

Внешняя сторона владения может выражаться также в намеренном ограничении всех третьих лиц от вторжения во внутреннюю связь лица и вещи. Это достигается путем выставления владельцем внешних знаков, подчеркивающих принадлежность объекта именно ему, физической и юридической охраной вещи. В римском праве такое проявление именовалось custodia (обязанность соблюдать наивысшую заботливость, охранять, оберегать), т. е. охрана принадлежащей лицу вещи. Охрана жилого помещения выступает как показатель (знак) физического господства и обособления вещи, отстранения от воздействия на нее иных лиц. Установление custodia также подчеркивает и волю субъекта обладать принадлежащей ему вещью. В отношении жилого дома такими элементами могут являться охрана внешнего периметра объекта, огораживание территории, установка замков, физическая охрана с помощью третьих лиц, информирование окружающих о принадлежности объекта владельцу.

Ф. К. фон Савиньи, описывая внешнее отображение владения в отношении объекта недвижимости и находящихся там вещей, проявляющееся в его охране (custodia), писал: «Каждый имеет над своим домом более уверенное господство, чем над другим имуществом, и через это господство custodia над всеми вещами, которые содержатся в доме. …Кто снял в аренду дом или склад товаров может таким же способом приобрести владение, хотя он не имеет над этим зданием ни собственности, ни юридического владения: так как даже без этих прав он без сомнения имеет custodia над всеми вещами, которые находятся в здании».

Некоторые авторы называют в качестве одного из первостепенных правомочий права собственности на объекты недвижимости — огораживание земельного участка. «Подобное правомочие составляет парадигму абсолютного права, которое… составляет саму суть вещного права».

В настоящее время элементом охраны можно считать всеобщее информирование о принадлежности объекта или о правах на чужую вещь через государственную регистрацию таких прав на объекты недвижимости. В качестве примера можно привести ч. 3 ст. 33 ЖК РФ, предоставляющую возможность гражданину, проживающему в жилом помещении, предоставленному по завещательному отказу, потребовать государственной регистрации своего права пользования жилым помещением.

Говоря о владении как о фактическом обладании в отношении жилых помещений, необходимо выделить и такой способ удержания за собой вещи, как владение одной только волей — solo animo. Разработка такого технического приема римскими юристами была вызвана потребностями гражданского оборота, когда количество захваченного и приобретенного имущества, прежде всего земли, сделало невозможным физическое присутствие владельца на всех его территориях. Физического обладания в момент, когда лицо отсутствовало, не существовало, владение вещью происходило с помощью волевого компонента. Лицо продолжало относиться к вещи как к своей, тем самым удерживая господство над объектом. При наличии необходимости владелец мог восстанавливать свой физический контакт с вещью. Ф. К. фон Савиньи по этому поводу писал, что «владение земельным участком продолжается до тех пор, пока не прекращается возможность произвольного воздействия на него, и постоянное физическое присутствие владельца, которое во многих случаях и невозможно, для этого совершенно не обязательно». Здесь также можно вспомнить аналогичный пример, когда обладатель личного сервитута habitatio сохранял за собой право пользоваться жильем даже в случае своего длительного отсутствия. Пока у лица сохранялась воля владеть вещью как своей, и объект такого владения существовал физически, владение не считалось утраченным. Павел по данному поводу указывал, что, поскольку владение приобретается через намерение владеть и непосредственное господство над вещью, то утрачиваться оно должно не иначе, как в обратном порядке, посредством утраты этих двух элементов (D. 50, 17, 153).

В настоящее время некоторые ученые называют такое владение посредственным, т. е. когда фактическое господство над вещью проявляется иначе, чем простым телесным контактом, например, собственник посредственно владеет квартирой и находящимися в ней вещами, уходя каждое утро на работу и оставляя их без какой-либо физической опеки.

При нарушении физической власти лица над вещью проявляется и юридическая сторона владения, а именно возможность применения самозащиты и обращения за защитой к государству. В проекте ГК РФ законодатель намерен применить такую правовую фикцию, которая позволяет считать владеющим лицо, которое утратило фактическое владение, но в обозначенный законом срок обратилось за его защитой, т. е. продолжает выражать свою волю по владению вещью (ч. 1 ст. 209).

Характеристика владения как господства над вещью, наличие в нем властного элемента позволили некоторым авторам усматривать во владении волю владельца права решать судьбу вещей, т. е. сопоставлять его с правом распоряжения. Г. Дернбург, характеризуя владение, говорит о фактическом господстве как о «сохранении за собой возможности постоянного распоряжения вещью», а К. И. Скловский определяет владение как возможность преобразования вещей. В. А. Белов дает определение владению как фактической возможности известного лица определять условия и режим доступа других лиц к известной вещи. Из данной формулировки также возможно усмотреть некий распорядительный элемент, поскольку такой доступ и возможность пользоваться вещью достигаются, как правило, заключением соответствующего договора, а здесь налицо уже акт распоряжения вещью.

В исторической части работы мы установили, что конструкция узуфрукта и иных ограниченных личных сервитутов в римский период не включала де-юре владение в свою устойчивую структуру. Являлся ли узуфруктуарий (узуарий, habitator) владельцем по римскому праву? Ответ на этот вопрос должен быть утвердительным, поскольку вещь находилась в его физическом обладании и он пользовался посессорной защитой своего права в период классического периода, хотя данное владение, в отличие от владельца, считавшего вещь своей собственностью, называлось владением правом.

Владение как право, а точнее как правомочие, в составе права собственности получило свое развитие в законодательстве Российской империи, откуда перешло в советское, а затем и в современное российское законодательство. В период действия Свода законов владение сливалось с правом собственности, владелец отождествлялся с хозяином вещи. В ограниченных вещных правах владение и пользование зачастую также смешивались и отождествлялись.

Определение собственности через триаду правомочий, включающих владение, было закреплено и в Гражданских кодексах РСФСР 1922 и 1964 гг. и ГК РФ 1994 г., но в советском праве владение вещью (jus possidendi) не выделяется как самостоятельное вещное или иное имущественное право. В российском гражданском праве владение собственников, титульных владельцев традиционно характеризуется как правомочие, как часть вещных и обязательственных прав.

В настоящее время под владением в российском праве понимается: обозначение фактического состояния, выражающего связь лица и вещи, выраженное, как правило, физическим обладанием объектом; правомочие, входящее в состав какого-либо субъективного права, причем как вещного, так и обязательственного, включающее в себя возможность предъявления вещных исков для своей защиты; самостоятельное вещное право. В отношении владения-права исследователями применяется различная терминология: его обозначают и как «право владения», и как «правомочие владения», входящее в состав права собственности, и как «право на владение».

Традиционно большинство ученых понимает владение как фактическое состояние и как правомочие в составе права собственности. Ю. К. Толстой определяет его «как юридически обеспеченную возможность хозяйственного господства собственника над вещью».

Самойлов Е.И. Вещные права граждан на жилые помещения (право пользовладения): понятие, виды, содержание. Монография

Самойлов Е.И. Вещные права граждан на жилые помещения (право пользовладения): понятие, виды, содержание. Монография

Книга посвящена одному из важнейших вопросов гражданского законодательства последних десятилетий – системе вещных прав, который рассматривается автором на примере владения и пользования чужими жилыми помещениями. В работе исследуются действующие ограниченные вещные права граждан на жилые помещения, указанные в гражданском и жилищном законодательстве и вызывающие наибольшие дискуссии и споры, а также права, которые по своей природе являются вещными, но на сегодняшний день не получили должного законодательного регулирования либо вообще не нашли своего законодательного закрепления при переходе из норм советского жилищного права. Выделенные на основании родовых и предложенного видового признаков права соединены автором в единую конструкцию, единое ограниченное вещное право – право пользовладения, за основу которого взяты личные сервитуты Древнего Рима и жилищные сервитуты европейских законодательств Германии, Франции и других европейских стран.<br /> Большое внимание автор уделил разграничению вещных, обязательственных и корпоративных прав на жилые помещения. В работе анализируется и проект федерального закона № 47538-6 «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации», которым предлагается ввести в гражданский оборот ограниченное вещное право личного и социального пользовладения на жилые помещения, даются практические советы по его доработке и изменениям.<br /> Законодательство приводится по состоянию на 1 февраля 2017 г.

Внимание! Авторские права на книгу "Вещные права граждан на жилые помещения (право пользовладения): понятие, виды, содержание. Монография" ( Самойлов Е.И. ) охраняются законодательством!