Векторы взаимодействия гражданского общества и современного государства. Монография

Под ред. Сигалова К.Е., Саранчука Ю.М., Селезнёва П.С.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 04.06.2018 ISBN: 9785392283736 Язык: Объем текста: 243 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Гражданское общество и право

Глава 2. Гражданское общество и власть

Глава 3. Гражданское общество и политика

Заключение

Авторский коллектив

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
Гражданское общество и политика

§ 1. Влияние политических технологий на трансформацию модели гражданского общества

Исторически основой «классического» западного типа гражданского общества принято считать зародившиеся в античности греческие города-государства (полисы), господствующей социальной стратой которых были занимавшиеся торговлей и ремеслами свободные граждане полиса (члены общины), в равной мере участвовавшие в управлении городом и распределении политической власти. Самоуправление, необходимость обладания земельным наделом (собственностью), политическими правами и активная гражданская позиция в отношении вопросов полисной жизни являлись основными характеристиками прообраза гражданского общества. В представлении жителей античных городов государство и гражданское общество были синкретичны, в связи с чем отсутствовала необходимость достижения компромисса между интересами свободных граждан и представителями государственной власти. Древнегреческий мыслитель Аристотель писал, что прежде чем определить, что есть государство, необходимо выяснить понятие «гражданин», ибо государство есть не что иное, как совокупность граждан, гражданское общество.

Позднее, уже на территории Руси стали появляться народные собрания (вече), включавшие в себя глав свободных семей славянских родов и поселений. Вече собиралось для решения насущных вопросов жизни общины; все участники обладали равным правом голоса. В Новгородской и Псковской республиках вече являлся высшим органом власти, принимавшим решения единогласно и самостоятельно, приглашавшим и изгонявшим князей, которые в свою очередь выполняли функции номинальных наемных военачальников. Однако такие органы власти не были распространены в большинстве русских земель, и по мере снижения роли торговой активности указанных княжеств и необходимости централизации власти, вследствие внешних военных действий, не получили дальнейшей популяризации. Князья и их дружинники становились политической элитой, большая же часть населения общин, хотя и обладала отдельными гражданскими правами, в управлении делами княжеств практически не участвовала.

Более политически организованными отечественными «прародителями» гражданского общества и аналогами представительных органов власти стали Земские соборы (сословно-представительское учреждения на Руси XVI–XVII вв.), в работе которых принимали участие и имели право голоса, наряду с царем, представители всех социальных сословий. «Собор представлял “гражданское общество”» в целом, он был как бы символическим представителем народа в его отношениях с правительством. Его важнейшей функцией было восстановление и поддержание союза между народом и властью, утраченного в политических неурядицах и потрясениях. В таких условиях участникам собора, естественно, и в голову не могло прийти взять на себя роль “оппозиции”, тем более допустить в своих рядах наличие каких-либо “фракций”». В дальнейшем, под давлением абсолютизма, а также в связи с отсутствием опыта работы в некризисные периоды истории (что было характерно для Генеральных штатов, Парламентов и Кортесов средневековой Западной Европы), данные социальные учреждения не получили широкого распространения на Руси.

Таким образом, несмотря на все попытки формирования развитой самостоятельной гражданской общности, «со времен татаро-монгольского ига на Руси прочно утвердилась иерархия удельно-вассальных отношений, которая блокировала гражданскую активность, насаждала психологию повиновения и междоусобной конфронтационности, сосредоточивала решение политических вопросов в высших эшелонах власти. В такой иерархии по существу единственной опорой для индивида стала община, защищавшая своих членов плотной сетью коллективистских зависимостей. Все это затрудняло развитие гражданской инфраструктуры государственности, придав последней вертикально-централизованный характер».

В средневековой Европе протоинституты гражданского общества были представлены религиозными и политическими объединениями, корпорациями, гильдиями, союзами взаимопомощи, профессиональными организациями, создававшимися добровольцами для защиты и взаимной поддержки. Однако законченная идейная модель гражданского общества впервые в науке была сформулирована в трудах европейских мыслителей XVII–XIX вв. (Вольтер, Г. В. Ф. Гегель, Т. Гоббс, А. Грамши, И. Кант, Дж. Локк, К. Маркс, Ф. Энгельс, Ш.-Л. Монтескье, Т. Пейн, Ж.-Ж. Руссо, А. Токвиль и др.). В этот же период времени происходят процессы «материализации» идейной основы построения гражданского общества: буржуазные революции (в Нидерландах, Англии, Франции, США). Данные революции были призваны сменить феодальный строй государств — капиталистическим, а монархические режимы — республиканскими, в том числе, путем передачи власти представителям гражданского общества. Идеологами революционных движений были представители интеллигенции (Г. Гроций, Дж. Лильберн, О. Мирабо, Ж. Ж. Дантон, М. Робеспьер, Б. Спиноза, Б. Франклин и др.), а главными реализаторами — торговый класс, промышленная элита, экономические и политические интересы которых в основном и подавлялись императивами королевской власти.

В этот период в правовой и политической науках сложились основные «классические» характеристики, присущие гражданскому обществу: равенство и свободный доступ граждан к управлению делами государства; обладание собственностью (экономическая независимость), многообразие ее форм; наличие системы поддержания баланса между интересами государства и гражданского общества; гарантирование законных прав и свобод граждан; система сдержек и противовесов (разделение властей); верховенство права; обеспеченная возможность объединения людей в союзы и группы согласно их предпочтениям; свобода образования и функционирования политических партий; отсутствие государственной цензуры в отношении средств массовой информации; политический и идеологический плюрализм; функционирование развитого механизма привлечения к юридической ответственности, в том числе, представителей государственной власти; высокий уровень правовой и политической культуры населения и др.

Такова идейная модель гражданского общества, сформировавшаяся несколько веков назад. Что в настоящее время понимать под гражданским обществом? Можно ли назвать гражданским обществом группы лиц, имеющие основной целью проявление оппозиции к государственной власти и прибегающие для этому к деятельности, в том числе, нарушающей правовые нормы (сепаратистские, радикальные и террористические группировки)? В то же время, может ли быть подлинно гражданским общество, искусственно создаваемое и контролируемое самим государством для своей легитимации? При этом очевидна необходимость определенного государственного вмешательства, в случае перерастания активной гражданской позиции в общественно опасную деятельность, нарушающую социальные нормы. Тогда, каковы должны быть пределы этого вмешательства, чтобы не полностью подавить начала гражданственности и не разрушить основы формирующегося гражданского общества?

Полагаем, эти и многие другие вопросы не имеют в настоящее время однозначных ответов. Одной из причин «риторичности» таких вопросов является инструментальное отношение политических сил к идее гражданского общества, ее использование в масштабах политических технологий, специально ориентированных средствах массовой информации для достижения собственных утилитарных целей и манкирования интересов большинства. Сложившаяся на данный момент социальная обстановка заставляет констатировать следующее: выступая инструментом политического манипулирования, гражданское общество «размывается» по своему содержанию; оно стало абстрактной идеальной моделью, концептом, получающим непосредственную реализацию лишь в своих отдельных проявлениях и по отношению к отдельным адресатам, иногда — под воздействием искусственно конструируемых в обществе процессов.

Под используемым в данной работе понятием «политических технологий» следует понимать способы и методы преимущественно информационного воздействия на людей с целью изменения их поведения в политической жизни общества и достижения субъектами такого воздействия политической власти. Современная политизация жизни социума детерминирует императивность этой сферы по отношению ко всем иным направлениям человеческой активности. Политика ярко проявляет себя в правовой системе, экономике и бизнесе, культурной и духовной сферах, спорте, образовании и проч. Это обусловливает комплексность и полиобъектность ресурсов политической власти, практически не ограниченной моральными, религиозными и (или) иными ценностями и нормами.

Одним из наиболее актуальных примеров использования политических технологий применительно к формированию модели гражданского общества выступают «цветные революции» на постсоветском пространстве (в Грузии, Молдавии, Украине, Киргизии, Беларуси, Армении, России).

После распада Советского союза на территории данных «молодых» государств объективно не успели сложиться условия для формирования идейного конструкта гражданского общества, не было для него и историко-правового фундамента. Это стало удобным предлогом для иностранного вмешательства во внутренние дела данных стран.

Западные политтехнологи в целях приобретения новых рынков сбыта товаров, относительно недорогих людских, сырьевых и прочих ресурсов, а также отстранения от пророссийских инициатив, реализуемых представителями власти данных стран, стимулировали государственные перевороты, кризисы и конфликты. Такие революции проводились под эгидой имплементации в бывшие социалистические государства элементов демократического строя, помощи в создании моделей гражданского общества, практически полностью копирующих модели, существующие в западных государствах. Помимо материальных, в эти процессы были непосредственно включены значительные людские ресурсы, как правило, представляющие собой социально маргинализованные группы (молодежь, малообеспеченные массы, криминальные элементы и проч.). Именно они, в представлении западной элиты должны были составить остов гражданского общества, выступившего на борьбу с «коррумпированными» просоветски настроенными государственными властями. Однако неестественность формирования такого гражданского общества, реализация ряда принципов колониализма в основе его создания имели следствием не достижение целей формирования демократического суверенного правового государства, а погромы, человеческие жертвы, рост преступности, правовой нигилизм, социальные потрясения, экономический и духовный кризисы.

Универсальными каналами легитимации политических решений, в том числе, при помощи подмены основ гражданского общества его фиктивными аналогами (например, использование молодежи вместо социально опытных и материально обеспеченных представителей общества, обладающих зрелой сформированной гражданской позицией; представление беспорядков и преступных деяний, влекущих опасные последствия как проявлений гражданской оппозиции), в современную информационную эпоху являются средства массовой информации и информационно-телекоммуникационные сети. Последние, в ходе осуществления «цветных» революций, особенно украинского Евромайдана, выступили в качестве механизма «оправдания» свершившихся переворотов, истинными инициаторами которых были не народ, не активные представители гражданского общества этих государств, а политтехнологи западного мира, поставившие цель иметь возможность влиять на власть и управление в бывших странах социалистического лагеря.

Следствием осуществления политических технологий во многом является и идеологическая модель российского гражданского общества. На протяжении практически всего срока существования российского государства ментальные и духовно-нравственные черты населения, религиозные, этнические, географические, исторические, экономические и иные факторы, а также перманентная внешнеполитическая угроза и «недоразвитость» представителей политических партий не позволили сформироваться действительному подлинному гражданскому обществу, имеющему сходство с его теоретической моделью.

Режимные (административно-командные) отношения доминируют по сравнению с политическим и гражданским обществом. Однако тенденция во внешнеполитических кругах и международной политической практике, связанная с констатацией наличия в государстве демократического, правового, республиканского устройства и гражданского общества, обусловили необходимость его хотя бы фиктивного закрепления, в том числе, в основном законе страны — Конституции Российской Федерации. Стремления российской политической элиты активно влиять на происходящие в мире процессы, выступая сильным внешнеполитическим игроком, также обусловливает потребность соответствия ряду вышеперечисленных «обязательных требований», которые, однако, не были сформированы в государстве органично, на протяжении всей истории его существования. Именно поэтому актуальна необходимость их, по крайней мере, формальной очевидности. Так происходило с «Маршем миллионов», акцией «белые ленточки», митингом на Болотной площади в 2011-2012 годах и прочими проявлениями так называемой «государственной оппозиции» (акции и митинги в России, согласно закону, должны быть заранее спланированы и санкционированы государственной властью, в ином случае, участие в них признается правонарушением, а их организация — противозаконной). В Российской Федерации формируется свое уникальное, во многом контролируемое государством гражданское общество, тем самым отличающееся от классической западной модели данного явления. Государство, по сути, искусственно создало западный институт самоуправления, опосредовав его традиционно сложившимися характеристиками данного государства (императивным и нормативно детерминированным функционированием, довольно жестким государственным регулированием, преобладанием права в его государственной форме).

В государствах восточного типа создание классического варианта гражданского общества также крайне затруднительно. Основной причиной данного обстоятельства является слабая развитость самоуправления и самоорганизации, нехарактерность активного выражения гражданской позиции, созерцательность и традиционность правосознания восточного человека. Поэтому попытки создания гражданского общества здесь могут исходить только от самого государства, которое также должно будет осуществлять за ним дальнейший контроль и надзор.

Так, предполагая возможность создания настоящей гражданской общности только среди представителей западного мира, обладающих развитым чувством права, высоким уровнем правосознания и правовой культурой, на протяжении длительного времени проживающих в условиях существования гражданской правовой традиции, тем не менее, не представляется возможным полностью отказать азиатским странам в способности иметь гражданское общество.

Однако гражданское общество восточного типа будет кардинально отличаться от «классического западного типа», выступающего оппозиционно к государству, критически анализирующего его инициативы, затрагивающие интересы граждан. В то время как на Востоке гражданское общество не только создается государством, но и практически всегда выступает в его поддержку. Поэтому не следует отождествлять идеи гражданского общества исключительно с вестернизированными стандартами. Динамичное развитие современного общества выступает причиной комплексного характера большинства происходящих в нем процессов, обладающих, порой, определенной долей противоречивости и неоднозначности. Это приводит к необходимости признания полиформности существующего гражданского общества в государствах различной политико-правовой традиции, диалектики идеологических представлений о данном феномене.

Изменяются черты и идейная основа гражданского общества и в западных странах. Латентность и стагнационность — основополагающие свойства современного гражданского общества в Западной Европе. Исторически гражданское общество актуализировалось в основном в периоды социальных кризисов, экономических потрясений (революции, восстания, бунты), однако, в настоящее время, в связи с нормализацией и всеобщей популяризацией, «привлекательностью» западного образа жизни, активное проявление гражданского общества не представляется столь необходимым или целесообразным.

Сравнительно-правовой анализ идеологической модели гражданского общества обусловливает потребность в рассмотрении, наряду с европейским, азиатским и отечественным опытом, практику формирования и существования этого института в Соединенных Штатах Америки, как одном из уникальных по механизму своего образования государстве и ведущем международно-правовом акторе.

В Америке институты гражданского общества отличаются от европейских, так как в истории Штатов не было борьбы с феодальным прошлым, в связи с чем отсутствовала необходимость капиталистических революций. Своеобразие американского гражданского общества «определяется наличием множества взаимопересекающихся «групп интересов», или фракций, из которых каждая имеет свой собственный состав, свои интересы и свой круг выдвигаемых на повестку дня вопросов. В противоположность европейским обществам, где обнаружилась единая разделительная грань между имущими классами и остальными, Америка рисовалась в виде общества с множеством разделительных граней, где не имеет места какая-либо базовая или постоянная рассеченность социально-экономического ландшафта, и это делало все менее вероятным, что когда-либо возникнет социалистическая традиция, которая сможет объединить в условиях капитализма неимущие классы».

Рассмотрение компаративистских и хронологических особенностей идеологических моделей формирования гражданского общества позволяет отметить следующее.

Так, гражданское общество в силу своей противоречивости, полисемантичности, наличия различных форм и этапов развития способно выступать в нескольких ролях:

— партнера государства в ситуациях внешнеполитического вызова всей стране;

— конкурента государства в вопросе обладания политическим ресурсом;

— «опоры» социума, защищающей последнее от государственного произвола;

— искусственной государственно обусловленной и созданной для «нужд» его аппарата конструкцией, пользующейся общественной поддержкой либо являющейся в целом для общества нейтральной;

— инструмента внешнего манипулирования внутренним суверенитетом.

Кроме того, следует проанализировать основные тенденции изменения классической модели существования гражданского общества и специфику ее эволюционирования.

Искусственное «насаждение» идеи гражданского общества в странах исторически, экономически и социально «не приспособленных» для существования такого института. Гражданское общество — органичное для достаточно свободной и саморазвивающейся общности явление, формируемое в естественных условиях, самими гражданами — его членами. Государственная обусловленность меняет природу данного феномена, детерминируя его зависимость от властного административного ресурса. Тем не менее, именно такая трансформация идеологической модели гражданского общества наиболее оптимальна для ряда стран, обладающих монархическим, учрежденским типом государственности. Данная конструкция позволяет «не перерасти» проявлениям достаточно нестабильного гражданского общества в преступные и сепаратистские акции. Примером такого государства может выступать Российская Федерация, для которой исторически не были имманентны идеи гражданского общества. Между тем, стремление стать полноценным участником международной политики, одним из основных «трендов» которой в настоящее время является построение в государстве институтов демократии и гражданского общества, детерминирует необходимость искусственного внешнего создания такого общества «по лекалам» западных идеологов и теоретиков (например, народные фронты, общественные палаты, гражданские форумы, институты медиации, суды присяжных заседателей, трастовые и иные договоры). «С определенной периодичностью повторяются попытки “консолидировать сверху” общественность, чтобы заручиться одобрением любых, даже самых непопулярных мер, проводимых властью... Судьба созданных “сверху” муляжей гражданского общества оказывается во многом схожей. Такие “потемкинские деревни”, построенные из не очень качественного материала, могут на какое-то время потеснить “недостаточно лояльные” структуры и представить их как маргинальные, но сами эти конструкции, как правило, разваливаются вскоре после исчезновения властного заказа. Прочным бывает только то, что строится на фундаменте подлинных убеждений людей».

Использование отдельных идей формирования гражданского общества в целях достижения возможности влиять на государственную власть. В данном контексте созданная в Западной Европе конструкция гражданского общества используется как идеальный образец, реципируемый остальным миром. Целесообразность ее имплементации или заимствования отдельных элементов детерминируется либо силовым милитаристским ресурсом (hard power) или «мягкой силой» (soft power). В контексте «мягкой силы» достижение результатов привлекательных прозападных идеологии, культуры, искусства, гарантий социально ориентированного государства, материального достатка социума «заставляют» население других стран заимствовать политико-правовые институты данных, преимущественно европейских, стран без учета специфики особенностей собственной правовой системы и правосознания общества. Это позволяет «донорам» в рамках «способствования формирования гражданского общества», контролировать политические и правовые процессы, в частности, на постсоветском пространстве, умышлено подменять институты и идеи гражданского общества псевдоидеями и квазиинститутами. С этой тенденцией также связано создание в «подконтрольных странах», переживших «цветные революции», марионеточных правительств.

Под ред. Сигалова К.Е., Саранчука Ю.М., Селезнёва П.С. Векторы взаимодействия гражданского общества и современного государства. Монография

Под ред. Сигалова К.Е., Саранчука Ю.М., Селезнёва П.С. Векторы взаимодействия гражданского общества и современного государства. Монография

Авторы коллективной монографии предлагают читателям оригинальный взгляд на теорию гражданского общества, его становление и развитие в комплексе многих современных проблем и вызовов, рассматривают взаимоотношения государства и гражданского общества, значение гражданского общества в современном мире, специфику права гражданского общества, роль гражданского общества в России и на Западе, а также то, как и каким образом в условиях глобальных изменений и кризисных явлений современности функционируют различные институты гражданского общества; как гражданское общество способствует экономической и политической безопасности государства, его стабильности и национальной идентичности.<br /> Книга предназначена для преподавателей, научных сотрудников, работников государственного и муниципального управления, аспирантов, студентов и всех интересующихся данной проблемой.

Внимание! Авторские права на книгу "Векторы взаимодействия гражданского общества и современного государства. Монография" (Под ред. Сигалова К.Е., Саранчука Ю.М., Селезнёва П.С.) охраняются законодательством!