Уголовно-правовые взгляды русских революционных демократов А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова. Сборник научных трудов

Здравомыслов Б.В.; под ред. Покровского С.А.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 08.12.2016 ISBN: 9785392237470 Язык: Объем текста: 119 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава I. Революционеры-демократы о преступлении

Глава II. Революционеры-демократы о причинах преступности

Глава III. Революционеры-демократы о наказании

3аключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава I.
РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ-ДЕМОКРАТЫ О ПРЕСТУПЛЕНИИ

В произведениях революционеров-демократов затрагивается значительное число вопросов, относящихся к учению о преступлении. Понятие о преступном они основывали не на взглядах господствующих классов, а на взглядах эксплуатируемых масс.

Рассматриваемые в настоящей главе высказывания революционеров-демократов свидетельствуют об интересной и глубокой постановке вопросов о природе и содержании преступления.

Постановка этих вопросов была задачами борьбы с самодержавием и крепостничеством. Царизм объявлял преступным малейшее посягательство на существующий порядок, на интересы правящих классов. Понятно, что вопрос о сущности преступления, о том, что считать преступным, становится в центре внимания прогрессивных общественных сил страны. Не отказавшись от официального понимания преступного, нельзя было призывать народ к борьбе с закрепленными в законах порядками. Поэтому, призывая народ к борьбе за свержение существующего строя, революционеры-демократы поднимали вопрос о понятии преступного.

За основу при определении понятия преступного русские демократы брали отдельные элементы естественного права, но ставили и решали все вопросы, связанные с определением преступного с позиций революционной борьбы. Значительное развитие получила в произведениях русских революционеров-демократов мысль об относительности понятия преступного и непреступного. Под термином «относительность» мы имеем в виду исторически изменчивый, классовый характер понятия преступного. Как известно, нет и не может быть единого понятия преступного в эксплуататорском обществе. Это обусловливается противоположностью правосознания эксплуататоров и эксплуатируемых.

Господствующий класс в обществе любой социально-экономической формации признает преступными те деяния, которые он считает опасными для своих интересов, закрепляя свою волю в соответствующих нормах. Но эта выраженная в законах воля господствующего класса не совпадает с волей и интересами эксплуатируемых классов. Более того, с точки зрения эксплуатируемого большинства преступны не только отдельные деяния представителей господствующего класса, не только деятельность этого класса в целом, но и само существование эксплуататорского строя.

Именно в таком понимании и употребляется в работе термин «относительность» при изложении высказываний русских революционеров-демократов о преступности деяний эксплуататорских классов, о преступности самого существования крепостного права и т. п.

Будучи выразителями интересов и чаяний русского крестьянства, революционеры-демократы в своем понимании преступного твердо стояли на позициях эксплуатируемого большинства.

Революционеры-демократы считали, что необходимо различать деяния, закрепляемые в качестве преступных законодателем, то есть те деяния, которые господствующие классы считают опасными для своих интересов, и деяния, опасные для интересов эксплуатируемых. Ставя вопрос таким образом, революционеры-демократы объявляли первыми преступниками царя, его камарилью и господствующие классы в целом.

1. Значительное внимание вопросам уголовного права уделено А. И. Герценом в книге «Былое и думы». Автобиографическое произведение «Былое и думы» создавалось Герценом около 16 лет (1852–1868 гг.). Содержание его выходит далеко за рамки автобиографии. Это целая эпопея неустанной борьбы против самодержавия и крепостничества, поиски, зачастую мучительные, путей русского народа к прогрессу, демократии и светлому будущему. На фоне автобиографической канвы в «Былом и думах» дается яркая характеристика идейной жизни России 30–60-х гг. и Западной Европы эпохи революции 1848 г.

А. И. Герцен считал, что понятие преступного исторически изменчиво, в связи с чем необходимо различать, что признается преступным действующими в условиях данного общества законами и что является преступным с точки зрения угнетенных народных масс и с точки зрения представителей передовой мысли.

Возмущение Герцена вызывали многие действия царизма и правительства, преступные по своей сущности. Герцен отмечает, что на человека, укравшего чужое имущество, совершившего это преступление в силу безысходности своего положения в условиях общественного неравенства, государство обрушивает всю силу карательной машины. Показывая на этом примере, насколько относительно понятие преступного, Герцен писал, что против того, кто совершил даже незначительную кражу, обращаются все имеющиеся в распоряжении господствующих классов средства подавления: войско, полиция, суд, церковь, а также так называемое общественное мнение, выражающее интересы тех общественных групп, которые в силу материальной обеспеченности не вынуждаются к совершению преступлений. Наряду с этим, говорит Герцен, «есть воры другого рода: награждаемые правительством, отогреваемые начальством, благословляемые церковью, защищаемые войском и не преследуемые полицией, потому что они сами к ней принадлежат. Это люди, ворующие не платки, но разговоры, письма, взгляды».

Общество, в котором нет равенства, утверждает Герцен, в том числе и русское в николаевскую эпоху, способствует деморализации личности. Следствием этой деморализации Герцен считает такой гнусный вид преступлений, как доносы.

В дневнике за 1844 г. Герцен с иронией записывает, что через несколько лет не будет необходимости в III отделении, ибо само его существование, а равно и работа шпионов будут не нужны: «…донос будет обыкновенное дело, знак преданности отечеству и государю».

В этом же плане рассматривал Герцен и вопрос о взяточничестве, показывая его обусловленность всем укладом жизни в самодержавно-крепостнической России и отмечая неизбежность этого зла в существующих условиях. При этом Герцен не приукрашивал и западноевропейскую действительность, где это преступление принимало лишь другие формы.

В статье «Революция в России» (1857 г.) Герцен указывал, что хотя взятки и наглое казнокрадство не были во Франции так «национальны и всеобщи», как в России, но это в значительной мере восполнялось продажей мест. Французской особенностью было и то, что покупатели этих мест после приобретения их «…грабили народ по праву, стремились вместе с аристократией праздно, без труда жить доходами и наслаждаться на чужой счет, на счет какого-то неизвестного, не имеющего имени, которого не стоило знать и который, истощая силы мышц и силы мозга, должен был работать для них».

Из этого высказывания Герцена видно глубокое понимание им сущности отношений в эксплуататорском и, в частности, буржуазном обществе, где господствующий класс, класс-паразит существует за счет труда эксплуатируемого класса.

В число преступлений, не предусмотренных законами эксплуататорского общества, Герцен включал дуэль, считая ее преступным действием, несовместимым с понятиями цивилизованного общества. В дневнике за 1849 г. дуэль оценивается как разновидность смертной казни, сопряженная с опасностью для палача. Дуэль, по мнению Герцена, есть акт дикой, кровавой мести, на которую не только «отдельное лицо, но и общество не имеет никакого права».

В своих письмах из Франции и Италии (1847 г.) Герцен характеризует французское общество того времени, ставит вопрос об отношении к социальной и культурной жизни Франции. В письмах содержится отрицательная оценка многих сторон буржуазного общества, показывается относительность границы между преступлением и «честной» наживой в буржуазном обществе. Даже наиболее тяжкое в глазах буржуазии посягательство — кража, пишет Герцен, перестает быть преступлением, коль скоро вор сумел приумножить свое богатство и этим самым превратиться из преступника в «честного» буржуа.

Много внимания Герцен уделяет разоблачению преступных, с точки зрения народа, действий царизма, чиновников и помещиков.

В «Колоколе», выходившем с 1857 г., существовало специальное приложение под названием «Под суд!», в котором подробно освещались зверства царских властей и помещиков. Основываясь на корреспонденциях из России, «Колокол» регулярно помещает материалы, разоблачающие злодеяния конкретных лиц: полицейских, помещиков и чиновников. Ряд сообщений давался под заголовком «Убийства, засекания, ужасы помещичьей власти». В этом разделе обычно приводилось огромное количество фактов зверского обращения помещиков с крестьянами.

С гневом писал Герцен о безнаказанности преступлений, совершаемых представителями правящих групп. Невольное товарищество с обличенными и наказанными злодеями, с горечью замечал он, немногим противнее и унизительнее «…того товарищества, в котором мы все находились с генералами в роде Голофеева, с помещиками, засекавшими крестьян и насиловавшими их жен, с взяточниками и казнокрадами, с полушпионами большого света и полулоретками гостиных».

В своих произведениях Герцен убедительно показал, что многие санкционируемые и поощряемые правительством действия, равно как и деятельность самого правительства и царизма в целом, должна считаться преступной с точки зрения народа.

С возмущением говорил Герцен в статье «Августейшая благодарность за государственный разбой» о взимании с крестьян податей, превышающих установленный годовой размер, называя такие действия правительства «государственным разбоем».

Анализируя смысл рескрипта, которым предписывалось взимать эти громадные пошлины, Герцен приходил к заключению, что, поскольку с крестьян были собраны подати, которых им платить не следовало, то есть излишние, беззаконные подати, постольку государственные крестьяне «…подверглись чиновничьему разбою, да не тайному, как взятки, а явному, с разрешения правительства, по его желанию, по признанному государственному разбою».

В заметке «Лекарь Озерский и его сообщники» (1861 г.) Герцен перечисляет вопиющие зверства и преступления помещиков, оставшихся без наказания со стороны властей.

Герцен прямо обвинял правительство в поощрении и содействии преступлениям. «Мы обращаем внимание наших читателей… на тот замечательный факт, что наше правительство инстинктивно сознает свою круговую поруку с каждым подлым преступником и прикрывает своей багряницей каждое злодейство. Это чрезвычайно замечательно и оригинально».

Герцен выступал горячим защитником польских патриотов, борцов за независимость и демократизацию Польши. Действия царского правительства в Польше, зверское подавление восстания вызывали его гневные протесты; политику царизма в Польше он считал тяжким преступлением в глазах всего человечества.

«Прогрессивному» правительству в Петербурге, — с гневной иронией писал Герцен по поводу польских событий 1863 г., — удалось достигнуть предела злодейства, совершить такое преступление, которое в каждом человеке не может не вызвать гнева и отвращения. Расправа правительства с борцами за свободу и независимость Польши ярко продемонстрировала кровавую, двуличную сущность царизма, держащегося лишь на основе голого насилия и террора. По образному выражению Герцена, присяжные всех народов мира единодушно признают осуждение царизма за его кровавые злодеяния.

Герцен отстаивал право поляков на независимость и самостоятельное государственное существование. Он расценивал репрессии царского правительства против польского движения как прямое палачество, как преступление, которому нет оправдания. В заметке «Иосиф Янковский» (1864 г.) Герцен писал: «Удивительное сочетание страшных преступлений с ничтожнейшими мелочами и мерзостями. Рядом с злодействами, потрясающими душу, как в Шекспире, маленькие гадости, капральские придирки. Русское правительство душит людей и царапает их перочинным ножом. Рядом с александровскими виселицами оно поднимает николаевское гонение на пейсики, на долгополые еврейские кафтаны, на чиновничьи усы, вешает и бреет, расстреливает и подрезывает фалды! Палач — портной, император — педель, генерал-губернатор — смотритель школы».

Герцен заклеймил мероприятия царизма по введению военных поселений, которые сопровождались невероятными насилиями и жестокостями.

История, восклицал Герцен, когда-нибудь сдернет саван, под которым правительство спрятало ряд злодейств, холодно, систематически совершенных при введении военных поселений. Ко всем ужасам, которыми постоянно сопровождалась деятельность царизма, здесь прибавился особый характер — «петербургско-гатчинский, немецко-татарский». Целые месяцы «…продолжалось забивание палками и засекание розгами непокорных… пол не просыхал от крови в земских избах и канцеляриях».

Неоднократно говорил Герцен и о преступлениях чиновников. Он считал чиновничество настолько порочным, преступным и безнадежно испорченным, что единственный способ искоренения всех зол, причиняемых чиновничеством, видел в уничтожении бюрократии, военной администрации и в конечном счете в уничтожении всей государственной машины царизма.

В заметке «1789» (1866 г.) Герцен подчеркивал, что «Колокол» будет приветствовать все, «что может увлечь в общий поток и в нем распустить бюрократию и сословные монополии, военную администрацию, штатских дел писарей, обкрадывающих казну, казну, обкрадывающую народ, — все это будет принято нами с радостью и восторгом, чьими бы руками ни было сделано».

Непосредственный интерес представляют рассуждения об отношении к законам, об оценке законов представителями различных социальных групп. Поскольку взгляды господствующего класса и народа на преступление, говорит Герцен, противоположны, постольку в корне различно и отношение к существующим законам и к фактам нарушения законов со стороны правящих классов и простого народа.

Нарушение законов, установленных ненавистным народу царизмом, не вызывает осуждения в глазах народа. Совсем иное отношение к нарушителям законов у помещиков, у буржуазии. Ведь он, буржуа, иронически пишет Герцен, «…признал существующий государственный порядок с его судом и осуждением… он своим отношением к преступнику защищает свое мнение о праве». Мысли об отношении народа к закону и к фактам его нарушения Герцен развивает в письмах французскому писателю Ж. Мишле (1851 г.). Эти письма-статьи были ответом на книгу Мишле «Pologne el Russie, Legende de Kosciusko».

Показывая тяжелую жизнь русского народа, Герцен писал, что в правонарушениях русских крестьян чаще всего проявляется протест против помещика, чиновника, управляющего, полицейского, в которых они видят только своих угнетателей. Крестьянин, лишенный возможности законно защитить свои права, обманывает своих угнетателей, пускается на всякие ухищрения для своего спасения и совершенно прав, совершая эти действия. Если бы крестьянин не обманывал, поясняет Герцен, он тем самым признал бы над собой власть своих врагов и угнетателей, если бы он полностью удовлетворял претензии своих господ и правительства, то тем самым признал бы законность их требований. Здесь же Герцен возвращается к мысли об относительности понятия преступного. Самым поразительным, отмечает он, является то, что кражей, влекущей суровое наказание, признают утайку части того, что произведено личным тяжким трудом крестьянина.

Таким образом, по мысли Герцена, само понятие «кража» может быть наполнено различным содержанием. Царизм рассматривает как преступление утайку крестьянином части продуктов собственного труда, тогда как с точки зрения самого крестьянина, то есть народа, это не только не преступно, но, наоборот, правомерно, как всякое пользование плодами своего труда. Поборы и повинности в пользу помещиков и царизма — грабеж, преступление в глазах народа.

Здравомыслов Б.В.; под ред. Покровского С.А. Уголовно-правовые взгляды русских революционных демократов А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова. Сборник научных трудов

Здравомыслов Б.В.; под ред. Покровского С.А. Уголовно-правовые взгляды русских революционных демократов А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова. Сборник научных трудов

Представленная работа – первое в науке уголовного права исследование уголовно-правовых взглядов русских революционных демократов А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова – была опубликована в 1959 г. и с тех пор не переиздавалась. В ней не только представлены воззрения демократов-революционеров на преступления, причины преступности и наказания, но и раскрыта сущность уголовного правосудия в России XIX в.<br> Рекомендуется студентам, аспирантам, преподавателям, всем, кто интересуется российской историей вообще и науки уголовного права в частности. <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/ugolovno_pravovye_vzglyady_russkikh_revolyutsionnykh_demokratov_a_i_gertsena_v_g_belinskogo_n_g_chernyshevskogo_n_a_dobrolyubova_sbornik_nauchnykh_trudov/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>

Внимание! Авторские права на книгу "Уголовно-правовые взгляды русских революционных демократов А.И. Герцена, В.Г. Белинского, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова. Сборник научных трудов" (Здравомыслов Б.В.; под ред. Покровского С.А.) охраняются законодательством!