Теория государства и права. 2-е издание. Учебник

Марченко М.Н.

Возрастное ограничение: 12+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 15.08.2015 ISBN: 9785392018550 Язык: Объем текста: 735 стр. Формат: epub

Оглавление

Предисловие

Введение

Глава I. Предмет, метод и методология теории государства и права

Глава II. Место и роль теории государства и права в системе других наук

Глава III. Понятие и основные признаки государства

Глава IV. Понятие и основные признаки права

Глава V. Происхождение государства и права

Глава VI. Типология государств и правовых систем

Глава VII. Государство и право переходного типа

Глава VIII. Правовые системы современного мира

Глава IX. Формы государства

Глава X. Функции государства

Глава XI. Государственный аппарат

Глава XII. Разделение властей в государственном механизме

Глава XIII. Государство, право и экономика

Глава XIV. Правовое государство

Глава XV. Право в системе других социальных норм

Глава XVI. Соотношение международного и национального (внутригосударственного) права

Глава XVII. Формы (источники) права

Глава XVIII. Правотворчество

Глава XIX. Система права

Глава XX. Нормы права

Глава XXI. Правовые отношения

Глава XXII. Реализация и толкование права

Глава XXIII. Правомерное поведение и правонарушения

Глава XXIV. Юридическая ответственность

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава IX.
ФОРМЫ ГОСУДАРСТВА

§ 1. Понятие и многообразие форм государства

Вопросы, касающиеся понятия, роли и особенностей форм государства, имеют не только теоретическое, но и практическое значение. Именно этим объясняется то, что в научной и учебной литературе им традиционно уделяется особое внимание. И это не случайно, поскольку в зависимости от того, как понимается форма государства и как она соотносится с другими его сторонами, помимо всего прочего, во многом создается представление и о самом государстве в целом.

Форма государства всегда выступает как непосредственное выражение его сущности и содержания. Каковы сущность и содержание (функции) государства, такова в конечном счете и его форма.

Исследовать государство с точки зрения сущности означает выявить волю и интересы таких слоев общества, групп, классов, которые оно в первую очередь выражает и защищает. Рассмотреть государство под углом зрения содержания означает установить, как и в каких направлениях оно действует. Изучить же государство с точки зрения его формы — значит в первую очередь изучить его строение, его основные составные части, внутреннюю структуру, основные методы становления и осуществления государственной власти.

При рассмотрении формы государства важно иметь в виду, что форма государства, так же как его сущность и содержание, никогда не оставалась и не остается раз и навсегда установленной, неизменной. Под влиянием множества экономических, социально-политических, идеологических и иных факторов она всегда изменялась и развивалась. Постоянно менялось и представление о ней. Справедливо утверждение Л. Гумпловича о том, что «учение о различии государств или о государственных формах» является «столь же шатким и неустановленным, как и определение понятия государства».

Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что за всю историю развития государства и права были выдвинуты десятки, если не сотни различных теорий о форме государства. Предлагались самые различные подходы и варианты решения данной проблемы. Еще в Древней Греции и Древнем Риме философы и юристы высказывали самые различные, порой весьма противоречивые суждения по поводу того, что следует понимать под формой государства, какие формы государства существуют, чем они различаются.

Один из величайших мыслителей античности, древнегреческий философ Платон исходил, например, из того, что идеальной формой правления «идеального государства» как государства «лучших и благородных» является «законная власть немногих» — аристократия. Кроме того, им рассматривались «законная монархия» — царская власть и «незаконная» — олигархия.

Платон создал целое учение о динамике государственной жизни и смене, в силу «испорченности человеческой натуры», ее форм. Идеальное государство и его аристократическая форма, согласно этому учению, не вечны. Государство может деградировать и соответственно в этом же направлении изменять свою форму.

Аристократия, согласно учению Платона, приводящая к появлению частной собственности на землю и превращению свободных людей в рабов, может вырождаться в так называемую демократию. Последняя, представляющая собой критско-спартанский тип государства, господство наиболее сильных воинов, может постепенно превращаться в олигархию. Олигархия же, основанная на имущественном цензе и власти немногих богатых, — в демократию. Наконец, демократия как власть народа и для народа, в силу опьянения последнего свободой сверх меры, в «неразбавленном виде» может вырождаться в свою противоположность — тиранию. Тирания — самая худшая форма государства, при которой безраздельно господствуют произвол, бесправие широких масс и насилие. Глава государства — тиран захватывает власть от имени народа и выступает как «ставленник народа».

На многообразие форм государства имел свои взгляды и Аристотель — ученик Платона и вместе с тем его критик. Считая форму государства системой, олицетворяемой верховной властью в государстве, Аристотель определял ее в зависимости от числа властвующих (один, немногие или большинство) как монархию, аристократию или политию-демократию. Эти формы государства он назвал «правильными», ибо в них просматривалась общая польза правителей. Каждая из данных «правильных» форм могла легко искажаться и превращаться в соответствующую «неправильную» форму — тиранию, олигархию или охлократию. «Неправильные» формы использовались правителями, по мнению Аристотеля, лишь в личных целях.

Традиции древнегреческой мысли в исследовании форм государства развивались и в Древнем Риме. Цицерон, например, выделял в зависимости от числа правителей три простые формы государства (царскую власть — монархию, власть оптиматов — аристократию, народную власть — демократию) и смешанную форму.

Когда верховная власть находится в руках одного человека, писал он, мы именуем такую форму государства «царской властью». Когда она находится в руках у выборных лиц, то говорят, что «эта гражданская община управляется волей оптиматов. Народной же (ведь ее так и называют) является такая община, в которой все находится в руках народа».

Для того чтобы предотвратить искажение и вырождение той или иной простой формы государства, великий римский оратор и государствовед предлагал использовать смешанную форму, складывающуюся в результате выделения и смешения положительных качеств всех простых форм.

Целые учения и отдельные идеи, касающиеся формы государства, развивались не только в Древней Греции и Древнем Риме, но и в других странах. Причем не только на ранних и средних стадиях существования и развития цивилизации, но и во все последующие столетия.

Значительное внимание исследованию формы государства уделяется в современной отечественной и зарубежной литературе. Разумеется, среди авторов-современников, так же как и среди предшественников, нет единого мнения о понятии, видах и содержании формы государства. Высказываются самые разные точки зрения. Имеют место самые различные подходы к определению понятия и содержания формы государства.

Традиционным, например, для отечественного государствоведения и правоведения 60—70-х годов было представление о форме государства как институте, складывающемся из формы правления и формы государственного устройства. Позже, вплоть до настоящего времени, в научной литературе утвердилось мнение, согласно которому форма государства состоит из формы правления, формы государственного устройства и государственного режима. Данное глубоко обоснованное мнение преобладает не только в отечественной, но и в зарубежной литературе. Этот подход используется и в настоящем учебном пособии.

§ 2. Непосредственная связь формы государства с государственной властью

Форма государства, независимо от того, какой своей стороной она проявляется (форма правления, форма государственного устройства или государственный режим) или как она выражается, всегда имеет самую непосредственную связь с государственной властью.

Отмечая это обстоятельство, еще дореволюционные российские авторы не без оснований указывали на то, что «в современную эпоху» любое государство есть не что иное, как «организация государственной власти», выступающая в ее различных формах и проявлениях.

При этом государственная власть «в юридическом смысле этого слова» понималась не в общепринятом ее восприятии как воля государства, а как «известное отношение одной воли и другой, господство одной воли над другой».

Если бы воля государства, писал в связи с этим в начале XX в. Ф. Кистяковский, была властью, т. е. если бы оба эти понятия государственной власти и государственной воли были тождественны, то государственная воля «оставалась бы властью и в тех случаях, когда государство вступает в частноправовые сделки. Но в действительности это не так. В частноправовых сделках воля государства не является властью, а стоит наравне с волей частных лиц. Поэтому определение власти как воли явно несостоятельно».

Говоря о прямой связи формы государства с государственной властью, следует обратить внимание также на то, что власть в данном случае, равно как и во всех других случаях, рассматривается не в абстрактном виде, как совокупность ее общих, родовых признаков и черт (верховенство, суверенность, территориальность и др.), а в ее конкретном, социально-классовом виде и проявлении.

Это означает, что при определении понятия формы того или иного государства способ или своего рода модель организации власти соотносят с последней не вообще, а применительно к тому или иному типу государственной власти, к строго определенному в социально-классовом отношении государственному и общественному строю.

При рассмотрении, например, форм рабовладельческого государства и выявлении их особенностей данные формы можно соотносить лишь с рабовладельческим типом власти и таким же типом государственного и общественного строя.

Аналогично обстоит дело с процессом определения форм и выявления их особенностей и у других типов государства. Попытки же игнорирования данной закономерности и решения вопроса о формах государства безотносительно того или иного соответствующего им типа ни к чему позитивному, а тем более весомому в научном плане не приведет. Все рассуждения о формах государства сведутся только к самым общим, весьма абстрактным выводам, касающимся лишь их некоторых общеродовых черт.

Из всего сказанного следует, что, имея общее представление о формах государства, их общеродовых признаках и чертах, для глубокого и разностороннего изучения необходимо соотносить данные формы с конкретным типом государства, наполнять их конкретным социально-классовым содержанием. Каждая из форм государства имеет свою политико-практическую значимость лишь в том случае, когда она берется не сама по себе, вообще, безотносительно ко времени и пространству, а соотносится с конкретным, вполне определенным типом государства, с конкретным типом и видом государственной власти.

§ 3. Особенности форм правления и их виды

Исследуя формы правления как одну из разновидностей форм государства, следует руководствоваться сложившимся и практически подкрепленным представлением о том, что форма правления есть способ организации государственной власти, включающий порядок образования и деятельности высших и местных государственных органов, порядок взаимоотношений их друг с другом и с населением. Формы правления в значительной мере различаются в зависимости от того, осуществляется ли власть одним лицом, или же она принадлежит коллективному выборному органу. В первом случае, согласно сложившемуся представлению, имеет место монархическая форма правления, во втором — республиканкая.

При монархической форме правления источником власти и ее носителем является монарх. При республиканской источником власти объявляется народ, а ее носителем — выборные государственные органы.

Классификация форм правления государства в зависимости от числа стоящих у власти, правящих является одной из старейших и широко признанных в юридическом мире классификаций. В процессе ее проведения используется количественный критерий. Если «высшее распоряжение государственной властью, — писал в связи с этим еще в конце XIX в. известный русский ученый-юрист Н. М. Коркунов, — принадлежит одному лицу, это будет монархия, если многим лицам, это будет аристократия, если же всем, то это будет демократия».

Количественный критерий подкупает своей простотой и непосредственностью, но отпугивает упрощенностью. Руководствуясь только им, порой весьма трудно провести различие между отдельными формами государства и ответить на некоторые принципиально важные вопросы.

Например, какая часть общества или правящих слоев должна стоять у власти для того, чтобы появилось основание называть такую форму правления аристократической республикой или аристократией? Это должна быть, как минимум, треть правящего класса? Половина его? Или весь правящий класс?

К тому же, как правильно подметил Н. Коркунов, кого, собственно, следует называть правящими? «Если тех, в чьих руках сосредоточено все распоряжение государственной властью», а все «другие учреждения являются лишь содействующими им или действующими по их полномочию», то под определение монархии как власти и правления одного лица подпадает только неограниченная, абсолютная монархия. Ибо в конституционной монархии «парламент не содействует только монарху и, опираясь на полномочия, данные ему народом, всячески «ограничивает монарха».

Если же «под правящими, — продолжал автор, — разумеют тех, в чьих руках сосредоточено не все распоряжение властью, а только функции так называемой исполнительной власти, тогда большинство современных республик, имеющих единоличного главу исполнительной власти, президента, окажутся также подходящими под определение монархии».

С другой стороны, рассуждал Н. Коркунов, под определение демократии как правления всех «не подойдет в сущности ни одно действительно существующее государство». Ибо «нигде к участию в осуществлении функций власти не допускается все без исключения население».

Уже в древности, в период появления демократии и определения ее «как правление всех», к управлению делами государства допускалось далеко не все взрослое население, а только свободные граждане. Остальная часть общества была вообще лишена правоспособности и политических прав, находилась на положении рабов.

В современном государстве, где все объявляются свободными и равноправными, также далеко не все «участвуют в функциях власти». Даже там, подчеркивал Н. Коркунов, где введена «так называемая всеобщая подача голосов, правом голоса на политических выборах пользуется в действительности не более одной четверти всего населения».

Из всего этого делался вполне оправданный вывод о том, что количественный критерий (по числу правящих) классификации форм государства является далеко не совершенным, «слишком внешним и случайным». Он не дает возможности провести четкую грань в ряде случаев между монархической и республиканской формами. Следуя ему, в частности, «пришлось признать, что Россия во время совместного царствования Иоанна и Петра перестала быть монархией и сделалась аристократической республикой».

Следует заметить, что предостережения в отношении ущербности количественного критерия классификации форм правления постоянно следовали и от многих других авторов. Это подтолкнуло ряд исследователей к тому, чтобы не ограничиваться только данным критерием, а разрабатывать и другие.

Так, еще Платон пытался свести различие форм правления к различию трех добродетелей — мудрости, мужества и умеренности, из которых каждая может преобладать то в одном, то в другом государстве.

Вслед за ним Аристотель, рассматривая форму государства как политическую систему, которая олицетворяется верховной властью, в процессе классификации форм правления использовал наряду с количественным критерием такие, как общая польза, благо и интерес.

В более поздний период Монтескье, используя в качестве критериев классификации форм правления различные принципы организации и деятельности государственной власти, считал, что добродетель лежит в основе демократии, умеренность — в основе аристократии, честь — в основе монархии и страх — в основе деспотии.

Помимо названных критериев в отечественной и зарубежной литературе, в особенности ранних лет, довольно широко применялись так называемые юридические критерии. Суть их, по общему признанию, сводилась к тому, что в процессе классификации форм правления за основу брались не количественные или любые иные факторы, а юридическое положение (статус) высших государственных органов и «правящих лиц».

Различие между монархической и республиканской формами правления, констатировал в связи с этим Н. Коркунов, заключается не в наличии различного числа правящих или иных, второстепенных по своему характеру их особенностей, а в различном «юридическом положении» правящих лиц.

При республиканской форме правления, пояснял автор, все лица, «участвующие в распоряжении властью», ответственны перед народом от «последнего избирателя до президента», стоящего во главе республики и призванного действовать от ее имени. В монархии же все обстоит как раз наоборот, а именно — в условиях монархии «имеется и безответственный орган власти», называемый монархом. Именно в этом различии ответственности и безответственности, подытоживал Н. Коркунов, заключается «различие президента республики и монарха, а не в объеме и характере их функций», как иногда утверждается в литературе. В самом деле, президент США пользуется большей властью, нежели английская королева. Однако президент «ответственен перед конгрессом и потому не монарх». Английская же королева, напротив, «безответственна и потому, несмотря на всю ограниченность своей власти, остается все же монархиней».

Юридические критерии классификации форм правления широко использовались также известным русским ученым-юристом Ф. Кистяковским. В своих «Лекциях по общему государственному праву», изданных в 1912 г., он всячески подчеркивал, что «юридическое различие между монархией и республикой нужно искать не в компетенции правительственной власти, а в ее организации, именно в юридическом положении носителя этой власти».

Юридическая Марченко М.Н. Теория государства и права. 2-е издание. Учебник

Юридическая Марченко М.Н. Теория государства и права. 2-е издание. Учебник

Второе издание ученика &quot;Теория государства и права&quot; подготовлено в соответствии с учебной программой изучения данной дисциплины и с учетом требований, содержащихся в государственном образовательном стандарте высшего профессионального образования по специальности &quot;Юриспруденция&quot;.<br /> Для студентов, обучающихся по специальности &quot;Юриспруденция&quot;.

Внимание! Авторские права на книгу "Теория государства и права. 2-е издание. Учебник" (Марченко М.Н.) охраняются законодательством!