|
|
ОглавлениеДля бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава IIЧеловек существо противоречивое. Каждый из нас сам себе и адвокат, и прокурор. Поэтому есть кому любой поступок человека и оправдать, и осудить. Особенно сильно подвержены раздвоению личности люди, которым в связи с их профессиональной деятельностью приходится принимать решения. К таковым относятся и судьи. Решения, которые они принимают, круто меняют жизнь людей, оказавшихся на скамье подсудимых. Называются такие решения страшным словом «приговор». Страшное это слово потому, что после оглашения приговора следуют насильственные действия в отношении человека, которому он адресован. Став осужденным, человек теряет себя как личность. Он ограничен в свободе, обречен есть и пить по команде не для того, чтобы наслаждаться едой, а для того, чтобы не умереть от голода. А еще осужденный на всю оставшуюся жизнь получает метку неблагонадежного человека, что лишает его перспективы найти достойную работу, создать крепкую семью, стать отцом или матерью, которыми будут гордиться их дети. Понимая последствия выносимых приговоров, судьи терзаются сомнениями в справедливости определенной ими меры наказания. При оценке содеянного людьми, оказавшимися на скамье подсудимых, внутренний адвокат призывает к смягчению наказания преступнику. В свою очередь внутренний прокурор, наоборот, требует воздать ему по всей строгости. Эти вечные оппоненты особое беспокойство доставили Головиной, когда она готовилась к рассмотрению уголовного дела Терехина. Судя по утвержденному городским прокурором обвинительному заключению и другим материалам, Терехин нарушал закон, скрывал прибыль и таким способом уклонялся от уплаты налогов. Но достаточных оснований для вынесения максимально строгого приговора, как того требовал Григорьев, в материалах дела не было. Не тянули прегрешения Терехина на то, чтобы, как выразился Григорьев, ссылаясь на просьбу мэра, наказать строптивого бизнесмена на полную катушку. Размышляя о предстоящем судебном процессе, Головина предположила, что государственный обвинитель также будет просить наказать Терехина по всей строгости. Как сотрудник прокуратуры он обязан поддерживать изложенную в обвинительном заключении позицию. Ну а адвокат попросит снисхождения, а может быть и оправдания Терехина. «Если он будет убедителен, — подумала Головина, — можно будет смягчить приговор». Раньше, чтобы не оказаться на чьей-либо стороне и чтобы ни прокурор, ни адвокат не чувствовали себя победителями, Головина ограничивалась половиной срока лишения свободы, установленной в соответствующей статье Уголовного кодекса, по которой подсудимые были признаны виновными. Такое решение в конечном счете устраивало всех. Ведь прокурор добился реального наказания преступнику, адвокат в свою очередь тоже оправдал свое предназначение. Да и осужденный понимал, что, к примеру, лучше отсидеть три года, а не максимальный шестилетний срок, предусмотренный статьей, по которой он обвинялся. Может быть, поэтому и не обжаловались выносимые Головиной приговоры. В данном случае поступить таким способом определения меры наказания подсудимому она не могла. Слишком сильное давление на нее оказывает Григорьев. Чуть ли не каждый день напоминает об интересе мэра города. Внутренний адвокат успокаивал Ирину. Он не видел ничего плохого в поведении председателя суда. Ведь не преступление предлагает совершить, а только по всей строгости наказать виновного. Внутренний прокурор возмущался поведением Григорьева. Даже статью 120 Конституции напомнил, которая гласит, что судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону. Не доволен был внутренний прокурор и самой судьей. Он обвинял Головину в том, что она смалодушничала, не поставила председателя суда на место, не сообщила в областную судейскую комиссию по этике о том, что Григорьев на нее оказывает давление, пытается ее сделать своей любовницей. Раз промолчала, значит, признает власть Григорьева и допускает возможность интимных отношений с ним. А сейчас голову ломает в поисках аргументов для того, чтобы угодить Григорьеву и городскому мэру. В ответ на эти обвинения внутренний адвокат требовал не сгущать краски, не выставлять Головину судьей, не способной на принятие самостоятельных решений. Указания Григорьева не идут вразрез политике руководства страны, требующего усиления борьбы с теми, кто скрывает свои доходы и уклоняется от уплаты налогов. Да и сама Головина считает, что бизнесмены обнаглели. Любыми способами обогащаются. Ради прибыли мать свою готовы продать. Государство создает условия для работы бизнесменов, значит, и им следует помогать государству. Не понимающие это простое правило не должны заниматься бизнесом. Корыстно нарушающих закон нужно наказывать. Строго наказывать, чтобы другим не было повадно наживаться за счет государственной казны. Судьи для того и существуют, чтобы прежде всего защищать государственные интересы. Склоняясь в своих размышлениях на сторону внутреннего прокурора, Головина все-таки признавала, что объективных доказательств, подтверждающих необходимость наказания Терехина по всей строгости закона, в деле было недостаточно. Явно переусердствовали в определении степени опасности Терехина и следователь, и прокурор, подписавший обвинительное заключение. По-хорошему, дело надо направить на доследование. Но такое решение председатель суда расценит как вызов городской власти. «Надо ли мне это?», — задалась вопросом Головина. После недолгих колебаний сказала себе: «Нет, не надо». Если она объявит приговор, который будет противоречить заключению, то станет изгоем, подставит Григорьева, вызовет гнев мэра, будет обвинена в неуважении к следователю и прокурору. После этого, чтобы оправдаться перед мэром, Григорьев начнет искать повод для возбуждения дела о лишении ее статуса федерального судьи. В общем, не сладко придется. Внимание! Авторские права на книгу "Судья" (Гранкин И.В.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
