|
|
Оглавление1. Судебная власть в Российской Федерации: понятие, содержание 2. Организационно-правовая характеристика судебной системы России 4. Аспекты совершенствования судебной системы России Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу4. АСПЕКТЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ РОССИИ4.1. Проблемы судебной системы и практическая деятельность ее учрежденийВ законе «О судебной системе Российской Федерации» предстояло закрепить правовой статус и четко определить две системы — систему федеральных судов и судов субъектов Федерации. Именно это обстоятельство было причиной того, что у названного Закона была трудная судьба [5]. Во-первых, данный Закон, внесенный Президентом РФ в Государственную Думу 4 января 1995 г., не принимался в течение двух лет. Во-вторых, буквально накануне его принятия в Совете Федерации была предпринята попытка снять проект закона с обсуждения. Благодаря усилиям Верховного Суда РФ эта попытка не увенчалась успехом. Причина борьбы вокруг этого проекта кроется в том, что некоторые руководители субъектов Федерации были недовольны тем, что они лишались возможности назначать всех судей, осуществляющих правосудие на территории субъекта Федерации [255, с. 222]. Как видно из дальнейшего рассмотрения проблемы, попытка создать собственную судебную систему в субъекте Федерации была повторена сторонниками этой идеи при разработке закона «О судах общей юрисдикции», проект которого (в случае его принятия) кардинально менял принципиальные положения закона «О судебной системе РФ». Сторонники образования собственной судебной системы в субъекте Федерации настаивали на разрушении единой централизованной судебной системы и полном отказе от единства российской судебной системы [40, с. 48]. Аргументы сторонников указанной структуры судебной системы строились на искаженном понимании содержания ст. 10 Конституции РФ. В Конституции РФ ни в одной из ее статей не сказано о наделении субъектов Федерации правом иметь собственную судебную власть. Напротив, в ч. 1 ст. 11 Конституции РФ, перечисляющей государственные органы судебной власти, говорится, что государственную власть в Российской Федерации осуществляют Президент, Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственная Дума), Правительство, суды Российской Федерации. Часть 2 ст. 11 Конституции РФ указывает на то, что «государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти». Но перечисляет, какие именно ветви органов власти образуются в субъектах Федерации. Уточнение содержится в ч. 1 ст. 77 Конституции РФ, гласящей, что система органов государственной власти субъектов Федерации устанавливается ими самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, установленными федеральным законом. Если бы Конституция РФ предполагала, что субъекты Федерации могут иметь собственную судебную власть, то по крайней мере в этой статье, конкретизирующей ч. 2 ст. 11 Конституции РФ, необходимо было указать, что и судебная власть устанавливается самостоятельно в соответствии с основами конституционного строя Российской Федерации и общими принципами организации судебной власти, установленными федеральным законом (а точнее, федеральным конституционным законом). Однако, как мы видим, о судебной власти субъектов Федерации в данной статье, равно как и в других статьях Конституции РФ, ничего не говорится [255, с. 226—227]. Следовательно, создание участков мировых судей с двойным подчинением и создание конституционных (уставных) судов субъектов Федерации явилось результатом конклюдентных действий (действий, выражающих волю поведением, по которому можно сделать заключение об определенном намерении) между законодательной и исполнительной властью, которые пытались, хотя бы на уровне субъектов Федерации, отодвинуть судебную власть на обочину правового поля. Но эта попытка не удалась. Если бы конституционные (уставные) суды не были ст. 4 Закона «О судебной системе РФ» отнесены к числу судов субъектов Федерации, то они превратились бы в судебные конторы по проверке соответствия правовых и индивидуальных актов, принимаемых органами представительной и исполнительной ветвей власти Конституции или уставу субъекта Федерации с последующей их отменой или изменением по «междусобойному» принципу. А участки мировых судей превратились бы в подобие товарищеских судов или судов чести с основной обязанностью примирения конфликтующих сторон. Причисление ст. 4 Закона «О судебной системе Российской Федерации» мировых судей к органам государственной судебной власти дало возможность осуществлять власть по процедуре и в рамках российского материального и процессуального законодательства и пользоваться правом инстанционной проверки и пересмотра судебных актов федеральной судебной системой, что придало мировым судьям значимость и весомость, а судебным актам мировых судей — уровень государственности и подняло авторитет института мировых судей. Вместе с тем такое положение судей в судебной иерархии (а также идентичность требований, предъявляемых к мировым судьям и их одинаковый судейский статус в соответствии с законом «О статусе судей») ставит проблему установления порядка обжалования и условий рассмотрения жалоб второй государственной судебной инстанцией (имеются в виду апелляционные инстанции федеральных районных судов) таким образом, чтобы граждане, обращаясь к мировому и к любому федеральному судье, оказывались перед законом и судом в равных условиях. Подробно эта проблема рассмотрена нами в работе «Мировые судьи России начала XXI века» [194, с. 108—110]. Апелляционное производство по гражданским делам, рассмотренным мировым судьей, ведется судьей единолично. Постановления суда апелляционной инстанции вступают в законную силу со дня их принятия и, следовательно, обжалованию в кассационном порядке не подлежат (ч. 2 ст. 329 ГПК РФ). По мнению автора, эти положения противоречат принципу равенства граждан и организаций перед законом и судом и нарушают правовой статус гражданина. Статья 19 Конституции РФ гарантирует: «...все равны перед законом и судом», «запрещаются любые формы ограничения прав и свобод». В действительности положение лиц, обратившихся за судебной защитой к мировому судье, иное. Так, для исправления ошибок, возможно допущенных судом первой инстанции, и предотвращения вступления судебного решения в законную силу, влекущего исполнение судебного постановления (даже неправильного), существует кассационная инстанция, куда имеют право обращаться лица, участвующие в деле. Статья 336 ГПК РФ устанавливает, что решения всех судов России, за исключением решений мировых судей, могут быть обжалованы в кассационном порядке сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Вопреки требованиям Конституции РФ, миллионы граждан, судя по категориям дел, отнесенным к компетенции мировых судей Федеральным законом «О мировых судьях в Российской Федерации» (ст. 3), ежегодно ставятся в неравные условия перед законом и судом. Они лишены возможности подать жалобу в кассационную инстанцию в порядке осуществления права на пересмотр решения мирового судьи по делу, где они участвовали в процессе в качестве стороны или других процессуальных фигур, имеющих право на обжалование, на проверку судебного решения мирового судьи в коллегиальном составе. Общеизвестно, что единоличное рассмотрение снижает уровень точности принимаемого судебного акта и соответствия его закону по сравнению с коллегиальным. Так, только в 2007 г. граждане не имели процессуальной возможности обжаловать в кассационном порядке судебные акты по миллионам судебных дел. В этом году, как уже сказано выше, мировые судьи России рассмотрели 30,7 % от общего числа оконченных производством уголовных дел (486 тыс. дел). Удельный вес гражданских дел достиг 75 % (6 млн 782 тыс. дел). Об административных правонарушениях рассмотрено 5 млн 298 тыс. дел. В сравнении с 2006 г. в 2007 г. количество поступивших уголовных дел осталось на прежнем уровне, однако увеличилось на 22 % число принятых к производству гражданских дел и на 13 % — число рассмотренных дел об административных правонарушениях [95]. Если среднемесячная нагрузка на одного мирового судью в 2004 г. в целом по России составила 43,9 гражданских дела и превысила среднюю нагрузку федеральных судей в 4 раза, среднемесячная нагрузка по уголовным делам превысила нагрузку федерального судьи на 0,1 % и составила 3,9 дела [98, с. 10], то в 2006-2007 гг. в связи с ростом поступления количества дел в мировые суды она еще увеличилась. И никто из сторон по указанному количеству уголовных и гражданских дел не вправе был обратиться в кассационную инстанцию суда в порядке реализации своих прав, гарантированных ст. 19 Конституции РФ. Из общего числа жалоб и представлений, поступивших в 2007 г. в надзорном порядке, 34,9 тыс. жалоб и представлений поступило на решения суда по делам, рассмотренным по первой инстанции мировыми судьями, т. е. на 3 % больше, чем в 2006 г. Доля этих дел составляет около 23 % от общего числа дел, рассмотренных президиумами судов областного звена [95]. Данные показатели свидетельствуют об объективной необходимости введения кассационной инстанции по проверке судебных актов, провозглашенных мировыми судьями. Подтверждается также непроизвольная, без крайней необходимости загруженность и исключительной надзорной инстанции менее сложными делами, с правовыми ситуациями по которым могла бы разобраться и кассационная инстанция. Однако надзорная инстанция не должна работать вместо кассационной. Конечно, приведение закона в соответствие с конституционными требованиями вызовет увеличение кадрового состава второй инстанции и дополнительные расходы государства. Однако нашлись же средства на введение отдельно выделенных арбитражных судов уровней апелляционной и кассационной инстанций. Но закон, нарушающий права граждан, как в части кассации, так и в части обеспечения коллегиальности, с целью защиты конституционных прав граждан нужно приводить в соответствие с Основным законом Российской Федерации. Федеральный закон от 9 декабря 2010 г. № 433-ФЗ РФ, а также ФКЗ от 7 февраля 2011 г. №1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» положили начало разрешению этих проблем. Указанная выше мотивация была услышана законодателем: не вступившие в законную силу судебные акты, принятые мировыми судьями, а также судами первой инстанции, с 1 января 2012 г. могут обжаловаться в суд апелляционной инстанции. Суд кассационной инстанции управомочен осуществлять проверку вступивших в законную силу решений. Многие из исследованных нами проблем и ряд других волнуют юридическую общественность, что проявляется на проводимых конференциях. Так, Общероссийская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы развития мировой юстиции России» констатировала: «В законе "О мировых судьях в Российской Федерации"... неоднозначно определена компетенция органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по обеспечению деятельности мировых судей, вследствие чего в различных субъектах компетенция этих органов различна. Указанный закон делегирует органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации только материально-техническое обеспечение деятельности мировых судей. В то же время понятие "обеспечение деятельности" включает, помимо финансового и материально-технического обеспечения, мероприятия кадрового, организационного, информационно-правового и иного характера. Эти аспекты обеспечения деятельности мировых судей не регулируются федеральным законом, а соответствующие функции возлагаются на создаваемые органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, что практически ведет к необоснованному расширению их полномочий и нарушению действующего законодательства» [103, с. 26]. Таких или подобных проблем в судебной системе еще много, и они будут рождаться, что естественно, так как это рабочие проблемы, составляющие элементы развития судебной системы. Они могут быть сравнительно быстро разрешены, поскольку касаются отдельных аспектов системы судов общей юрисдикции. Но есть проблемы судебной системы, которые определяют качество и цель существования и деятельности судебной системы — это единство и целостность. Единство определяет сохранение и укрепление системы и мобилизует ее на выполнение фундаментальных задач по достижению общих конечных целей. Целостность — это внутреннее единство системы, относительная автономность, обеспечивающая необходимую независимость от окружающей среды. Цель деятельности судебной системы — получение позитивного результата в полном объеме. Содержание цели зависит от объективных законов действительности, реальных возможностей субъекта и применяемых средств. Объективная действительность вокруг судебной системы такова, что система не имеет единого органа по отношению к трем самостоятельным судебным подсистемам, который определил бы одинаковые для всех мотивы цели (мотив цели состоит в направлении и регулировании человеческой деятельности) и привел бы к позитивному итогу работу в целом всей судебной системы России, а не изолированных систем, как в настоящее время. Желание обеспечить единство судебной системы, несмотря на осознание правовой и социальной ценности этого явления, практически не реализовано [255, с. 221]. Статья 3 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» провозгласила единство судебной системы и обозначила принципы, посредством которых оно обеспечивается. Все указанные в законе принципы в основном применяются, однако единства системы не ощущается в той мере, в какой его декларирует упомянутая статья. Провозглашая единство, закон уже в ст. 4 констатирует, что судебная система состоит из самостоятельных судебных систем: Конституционного Суда РФ; Верховного Суда РФ, возглавляющего систему судов общей юрисдикции; Высшего Арбитражного Суда РФ и арбитражных судов, стоящих ниже; конституционных и уставных судов субъектов Российской Федерации, мировых судей, являющихся судьями общей юрисдикции субъектов Российской Федерации, что практически опровергает принцип единства, провозглашенный в ст. 3. Отсутствие единства судебной системы как совокупности органов, осуществляющих функции судебной власти, демонстрирует и Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 августа 1992 г. № 12/12 «О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам»: уже в наименовании постановления как бы подчеркивается, что есть суды и арбитражные суды, которые в своих взаимоотношениях имеют спорные вопросы. Содержание постановления показало наличие множества спорных ситуаций в деятельности указанных судов. Это не случайно, поскольку разделение носит искусственный характер (по сути, арбитражные суды — это суды, специализирующиеся на рассмотрении определенной категории дел, возникающих на основе экономических споров в связи с нарушениями определенных норм гражданского права) и ослабляет силу судебной власти. Проблемы, возникающие между арбитражными судами и судами общей юрисдикции, спорами о подведомственности не исчерпываются. В. М. Жуйков отмечает наличие еще ряда проблем, имеющихся на стадии возбуждения, разбирательства дел в первой, кассационной и надзорной инстанциях, которые осложняют работу как судов общей юрисдикции, так и арбитражных судов [180]. К тому же наблюдается существенное расширение компетенции системы арбитражных судов, что ненормально: узкоспециализированный на рассмотрении гражданских (экономических) споров суд получает больше правомочий и компетенции, чем обширная система судов общей юрисдикции, рассматривающая подавляющее большинство гражданских дел. Это разрушительно влияет на внутреннее единство судебной системы и ущемляет права большинства граждан на доступ к правосудию. Это разделение (выделение арбитражных судов в достаточно самостоятельную систему) влияет также на верность восприятия и понимания российского законодательства всеми категориями населения страны. «Не способствует единому конституционно-правовому пониманию российского законодательства, — писал почти 9 лет спустя профессор М. Митюков, — и то, что постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики, являющиеся по существу разъяснением, а в какой-то мере формой толкования федеральных законов, не подлежат судебному конституционному контролю. На практике гражданам, обжалующим такие постановления, судьи отказывают в принятии заявлений со ссылкой на ст. 116 ГПК РСФСР. Таким образом, граждане лишаются предусмотренного ст. 46 Конституции РФ права обжалования решения органа государственной власти. До сих пор имеются отдельные факты, когда судьи основываются на разъяснениях постановлений пленумов, сформулированных до вступления в силу Конституции РФ и противоречащих правовым позициям, выработанным Конституционным Судом РФ» [280, с. 14]. Конечно, авторитет судебной власти демонстрируется процедурой (процессом с его особенностями) разрешения конфликтных ситуаций (споров), но в настоящее время зависит в основном от качества принятого и провозглашенного акта судебной власти по конкретному делу (множества конкретных дел). Его реализация уже практически находится в ведении исполнительной власти — в службе судебных приставов-исполнителей, организационно и процессуально не подчиненных судебной власти. Организационная разобщенность судебной власти, по нашему мнению, и привела к неверному действию государства — передаче принудительного исполнения судебных актов по гражданским делам в ведение исполнительной власти. Объединение всех судебных систем в единую российскую судебную систему с одним единым руководящим органом по организационно-правовым вопросам создаст более устойчивую и действительно независимую судебную власть. Это даст судьям возможность основательно почувствовать разницу между судами — конторами, существовавшими ранее, и судами, являющимися органами монолитной судебной власти, деятельность которой регулируется только нормативно. А пока на экранах своих телевизоров население наблюдало, как по приглашению Президента РФ на прием от исполнительной ветви власти прибывает один Председатель правительства, а от судебной ветви власти — три руководителя. Если судебная система едина, то почему ею руководят сразу три лица, каждый из коих по их официальным наименованиям значится главным? И кто из них самый главный? Этот «главный» и ответствен за всю систему в целом? Если посмотреть на судебную систему, изображенную схематично, то видна ее внутренняя разобщенность, выражающаяся в полном отделении систем друг от друга. Странно смотрятся в схеме конституционные (уставные) суды, «брошенные на произвол судьбы» и «варящиеся в собственном соку», абсолютно оторванные от трех других ветвей судебной власти, а потому не имеющие нормативно-правовой информации, анализа и рекомендаций по их судебной практике и практике других судов, равнозначных им по компетенции, абсолютно отделенных друг от друга в силу различий в уставах (конституциях) субъектов Федерации. В настоящее время нет органа, который проанализировал бы работу трех систем, сделал выводы и поставил общие фундаментальные задачи для всех судов, одинаково важные, ведущие к объединению усилий по защите интересов не отдельных групп населения, а всего гражданского сообщества России, использовал бы результаты обобщения практики не только для улучшения работы по рассмотрению дел отдельной категории (например, экономических споров), но и для реального обеспечения в целом защиты прав человека, предусмотренных гл. 2 Конституции РФ. Такой орган мог бы показать, что снижение или увеличение обращений граждан в суды свидетельствует об уровне работы несудебных правоприменительных систем, призванных к бесконфликтному разрешению возникающих перед гражданами правовых ситуаций (различных комиссий в муниципальных образованиях и при администрациях субъектов Федерации, частных юридических контор, нотариата, структур по внесудебной примирительной деятельности и т. д.) или изучил бы возможности судебной системы в надлежащем выполнении обозначившегося направления в их деятельности — созидания. Пока же приводятся статистические данные только о работе отдельных систем, например судов общей юрисдикции: информация о количестве совершенных преступлений за истекший год, о числе людей, привлеченных к уголовной ответственности и фактически осужденных по приговорам суда, вступившим в законную силу; о видах преступлений, по которым они осуждены; о том, каких субъектов преступлений (мужчин, женщин, несовершеннолетних детей) больше или меньше стало в сравнении с предшествующим годом; о назначенных мерах наказания и числе лиц, подвергнутых административным взысканиям за административные правонарушения. В качестве выводов дается информация, какие показатели уменьшились или увеличились и, соответственно, улучшились или ухудшились по сравнению с предыдущим периодом [96, с. 76—78 ]. Дополняют статистические данные выступления официальных лиц. Так, Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ в отставке, доктор юридических наук, профессор В. Ф. Яковлев, со ссылкой на речь Президента РФ Путина В. В., констатирует, что судебная реформа в России состоялась, судебная система сложилась и не нуждается в коренной ломке или перестройке [437, с. 2—5]. Второй этап судебной реформы отличается комплексностью: охватывает вопросы и судоустройства, и судопроизводства, большое внимание уделяется укреплению кадров. В. Ф. Яковлев отмечает важное для всех судов: подготовка будущих судей, подбор кандидатов, прозрачность процедуры назначения, ответственность судей, которая в сочетании с их независимостью должна обеспечивать действительно беспристрастное осуществление всеми судьями правосудия, — это главная задача современного этапа судебной реформы. Что касается арбитражных судов и их практики, то они являются точным индикатором экономики, зеркалом происходящих в ней процессов. Далее В. Ф. Яковлев отмечает: «...Всестороннее обеспечение правосудия, условий для нормальной деятельности судов — еще одно направление нашей деятельности. В 2001 году в этом отношении произошел прорыв, потому что появилась федеральная целевая программа "Развитие" судебной системы России на 2002—2006 годы. Думается, что это историческое событие. Президент поддержал нашу инициативу по подготовке такой программы, и она утверждена. Таким образом, мы получили программу развития судебной системы в целом, а не только арбитражных судов, имея в виду выделение соответствующих инвестиций. Об основных общих целях судебной системы, т. е. о получении позитивного результата (а также выявлении отрицательного) от деятельности всей российской судебной системы в полном объеме, естественно, не говорится. Исследование судебной статистики за первое полугодие 2002 г. в системе судов общей юрисдикции, когда в большинстве субъектов Федерации были введены мировые судьи, показало, что те вопросы, на которые не было ответов в более ранних статистических сведениях, в том числе в системе арбитражных судов, не имеют ответов и в 2002 г.» [100, с. 70—78]. Статистические данные за длительный период используются нами, чтобы лучше понимать и оценивать глубину и зрелость проблем судебной системы России. Вместе с тем судебная власть в Российской Федерации обладает всеми необходимыми атрибутами государственной власти. Она стала стабилизирующей силой в государстве, способной защитить права и свободы граждан, оберегать общество от социальных конфликтов, обеспечивая их разрешение в рамках правосудия [256, с. 4—5]. В настоящее время судебная власть осуществляет контроль за правовым содержанием нормативно-правовых актов. Осуществление нормоконтроля — принципиально новый вид полномочий судебной власти, предоставляющий судам право оказывать активное влияние на действия и решения законодательной и исполнительной властей, «уравновешивая» их. Это заметно повысило роль суда в формировании и обеспечении единого правового пространства страны. В ноябре 2001 г. постановлением Правительства РФ утверждена целевая программа «Развитие судебной системы России», рассчитанная на 5 лет, в разработке которой участвовал и Верховный Суд РФ. Она предусматривает комплекс мероприятий, направленных на совершенствование организационного, кадрового, материально-технического, финансового обеспечения судов, на осуществление которых реально выделены необходимые ассигнования. Председатель Верховного Суда РФ отмечает, что есть проблемы процессуального порядка дальнейшего совершенствования правосудия, организационной деятельности судов, разрешение которых позволит вывести российское правосудие на новый более высокий уровень [256, с. 5]. В контексте рассмотрения единства судебной системы возникает необходимость исследовать и деятельность независимо действующего Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Федерации. Оперирование статистикой только по указанному Суду вряд ли будет уместным, поскольку за каждым конкретным делом стоит всегда влияние судебного акта Конституционного Суда РФ на неопределенный круг лиц. То же можно сказать о влиянии конституционных (уставных) судов субъектов Федерации, распространяющих обязательность своих актов на подведомственной им территории субъекта Федерации. Нормативный характер решений Конституционного Суда РФ, непосредственное действие, общеобязательность и юридическая сила, позволяющая интерпретировать конституционные нормы и дисквалифицировать акты федерального и регионального законодательства, а также косвенным образом давать оценку правоприменительной практике, придают этим решениям высокий авторитет. Фактически решения Конституционного Суда РФ — это конституционные нормы в их динамике. По состоянию на 1 января 2001 г. Конституционным Судом РФ в порядке конституционного контроля вынесено 156 итоговых решений, около 200 определений с позитивным содержанием, когда положения законов признавались не подлежащими применению. Среди них 13 — о толковании норм Конституции РФ; 141 — о проверке конституционности норм федеральных и региональных законов и иных нормативных актов; 2 — о разрешении споров о компетенции. Конституционный Суд РФ решал вопросы соотношения полномочий Российской Федерации и ее субъектов при разграничении государственной собственности: разграничение права собственности на лесной фонд между Российской Федерацией и ее субъектами; о недопустимости одностороннего изменения Правительством РФ своих договорных обязательств; о полномочиях по правовому регулированию рекламы; о компетенции по определению состава доходов и расходов бюджета; соотношения полномочий Российской Федерации и ее субъектов в сфере финансового, валютного и кредитного регулирования и др. Самую заметную сферу деятельности Конституционного Суда РФ можно условно обозначить как «правозащитную» [280, с. 12]. Акты суда выносились по результатам рассмотрения дел во всех процедурах и на всех стадиях. Особое место среди них занимают результаты рассмотрения индивидуальных и коллективных жалоб. Дела конкретного нормоконтроля составляют 50 %. Рассматривались также вопросы ответственности личности перед государством за конституционно установленные обязанности. В частности, Конституционный Суд РФ отменил положение законов о налогах и сборах, ухудшающих экономические условия налогоплательщиков, которым придавалась обратная сила. Объемы деятельности и распространение влияния на территорию воздействия конституционных (уставных) судов более скромны, поскольку они базируются в своих решениях в основном на определенных статьях конституции (устава) и других законах субъекта Российской Федерации. К тому же в подавляющем большинстве субъектов Федерации конституционные (уставные) суды так и не образованы. Процесс становления конституционных (уставных) судов завершил первое десятилетие своего движения, столкнувшись с двумя глобальными проблемами, которые могут прекратить его либо значительно модернизировать [300, с. 5]. Как видим, и при анализе деятельности Конституционного Суда РФ и конституционных судов субъектов Федерации не обнаруживается постановка вопросов, касающихся деятельности всех составных частей российской судебной системы, таких как упоминавшиеся выше или об уровне открытости судебной власти, о ее взаимодействии со средствами массовой информации с целью повышения эффективности и влияния судебных актов как стабилизирующего фактора в обществе, о недопуске некомпетентного вмешательства СМИ в сферу правоприменения. Статистика деятельности Конституционного Суда РФ не характеризует внутреннее единство всей судебной системы, целостность которой способна обеспечить ей необходимую независимость. Это подтверждает судья Конституционного Суда Российской Федерации Г. Гаджиев в беседе с главным редактором объединенной редакции издательского дома «Юридический мир ВК» В. Романенко и Е. Афиногеновым. На вопрос: «Насколько активно Конституционный Суд РФ взаимодействует с Верховным Судом РФ, Высшим Арбитражным Судом РФ и в чем выражается это сотрудничество?» — Г. Гаджиев ответил: «Контакты, конечно, существуют. И это действительно сотрудничество в процессе взаимодействия. Дело в том, что мы все входим в одну судебную систему, и, безусловно, есть некие элементы соперничества, в том смысле, что иногда решения, которые принимаются иными высшими судами, основаны на неправильном истолковании Конституции. И если к нам поступает соответствующая жалоба, наше решение фактически отменяет их решение. Ну кому это понравится, что решения отменяются? И в этом смысле есть элементы соперничества. Мы в нашей правовой системе — это высший кассационный суд, но только по вопросам конституционного права. Здесь нет необходимости говорить о каком-то одном примере, потому что в каждом втором решении Конституционного Суда РФ существует формула — признать неконституционной сложившуюся правоприменительную практику. Это значит, что вся цепочка судебных решений пересматривается. Но мы все-таки одна семья, мы одна корпорация, мы люди, которые применяют один закон» [159]. В этой же беседе примечательно еще одно положение: «... На первый план всегда выдвигается задача выработки компромиссных решений. Конституционный Суд РФ — это особый орган, пожалуй, единственный в своем роде в нашем государстве, когда для того, чтобы принять решение, обязательно приходится искать компромисс» [159]. Внимание! Авторские права на книгу "Судебная система России: концептуальные основы организации, развития и совершенствования" (Изварина А.Ф.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
