Приемная семья: прошлое, настоящее, будущее. Монография

Доржиева С.В.; под ред. Левушкина А.Н.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 15.08.2018 ISBN: 9785392284900 Язык: Объем текста: 212 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Историко-правовой анализ становления приемной семьи и современное состояние правового положения детей,оставшихся без попечения родителей, в Российской Федерации

Глава 2. Понятие приемной семьи и правовое регулирование порядка ее создания

Глава 3. Правовой статус субъектов правоотношений,возникающих в связи с созданием и деятельностью приемной семьи

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 1.
Историко-правовой анализ становления приемной семьи и современное состояние правового положения детей,оставшихся без попечения родителей, в Российской Федерации

1.1. Историко-правовое развитие в России приемной семьи как формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей

Становление правовых основ приемной семьи связано с развитием опеки и попечительства, патроната, которые способствовали возникновению договорных и возмездных начал в «призрении сирот».

Исторические аспекты развития устройства осиротевших детей нашли свое отражение как в фундаментальных трудах ученых-правоведов XIX в., таких как М.Ф. Владимирский-Буданов, К.А. Неволин, С.В. Пахман, К.П. Победоносцев, Г.Ф. Шершеневич, так и в исследованиях современных ученых, например, И.А. Банникова, Л.Ю. Михеевой, А.М. Нечаевой, О.В. Фетисовой, М.К. Цатуровой, В.А. Цветкова и др. Вместе с тем изучение исторического опыта «призрения сирот» всегда будет достаточно актуально в целях выявления общих тенденций и особенностей развития государственной заботы об осиротевших детях, ведь «знание прошлого содержит много поучительного, позволяет отобрать в массе исторического материала полезное для нашего непростого времени».

Потребность в установлении заботы над детьми, оставшимися без поддержки со стороны родителей, существовала с ранних времен. По определению А.М. Нечаевой, «на Руси первое летописное упоминание об опеке относится к 879 г. После смерти родителей опекунами становились те ближайшие родственники, которые занимали место умерших. За неимением ближайших родственников-мужчин опека поручалась матери, как это было, например, после смерти князя Игоря, когда опекуншей над Святославом стала его мать. Опекуну предстояло заботиться о воспитании сироты, охранять его от обид и несправедливостей. Поскольку имущество принадлежало всему роду, никаких имущественных обязанностей опекун не имел. Вместе с тем родичи ребенка-сироты осуществляли за опекуном строгий надзор, и их мнение считалось непререкаемым. Скупые сведения об опеке далекого прошлого дополняются ст. 99 Русской Правды, где говорится: «Если после смерти отца в семье остались малые дети и мать выходила вторично замуж, то опекуном их назначался один из ближайших родственников или им мог быть отчим».

По словам К.А. Неволина, «между вотчимом, который принимал к себе в опеку дитя, и между матерью или родственниками дитяти был заключаем договор, которым определялись условия опеки».

По заключению М.К. Цатуровой, в российском законодательстве XVI–XVII вв. «отражались пределы компетенции опекунов и порядок защиты интересов малолетних. Закон в основном регулировал конфликтные дела по опеке, но не стремился регламентировать саму эту деятельность. Законодательство не предусматривало вознаграждение за опекунство». М.Ф. Владимирский-Буданов писал, что «в период империи древние начала опеки во многом изменяются. По законам Петра Великого главный наследник (при единонаследии) есть необходимый опекун своих малолетних братьев и сестер (ук. 1714 г., П. С. З., № 2789, п. 4)»; но затем в инструкции магистратам 1724 г. (П. С. З., № 4624, п. 46) предписывается назначать опекуна в случае, если он не был назначен завещанием отца. Это нужно считать первым установлением опеки как особого государственного учреждения с властью, контролирующей деятельность опекунов (роль, которая в древности могла принадлежать церкви)». Указы от 31 января 1712 г. и от 4 ноября 1715 г. были направлены на то, чтобы защитить ребенка и обеспечить ему не только право на жизнь, но на прокормление и воспитание. Последний указ предусматривал финансирование содержания ребенка и выплаты воспитателю: «приставленным на год денег по три рубли, да хлеба по полуосьмине на месяц, а младенцам на день по три деньги». Таким образом, в Петровский период на государственном уровне зарождаются первые возмездные формы устройства детей, оставшихся без родительского попечения.

Во времена правления Екатерины II, в связи с принятием в 1775 г. закона «Учреждения для управления Губерний Всероссийския империи», правовое регулирование опеки приобретает отчетливо сословный характер. По верному определению М.К. Цатуровой, в соответствии с этим законом «были учреждены дворянская опека, сиротский суд и другие органы, обязанные следить за деятельностью опекунов. Закон предусматривал организацию в губерниях опеки над сиротами и вдовами дворянского происхождения, уездного суда, которому подчинялась дворянская опека». М.Ф. Владимирский-Буданов отмечал, что по вышеуказанному закону 1775 г. «обязанность опекуна не ограничивается управлением имения: он обязан воспитывать опекаемого надлежащим образом (причем закон определяет даже качество домашних учителей и прислуги). Опекун обязан представлять ежегодные отчеты. Вознаграждение за деятельность опекуна таксируется (5% дохода)». В качестве опекунов не могли быть назначены лица: «а) расточившие собственное свое или наследованное имение; б) лица, которые имеют явные или гласные пороки или подлежат и подлежали судебному наказанию; в) лица, суровые поступки которых известны членам Опеки; г) лица, которые имели ссору с родителями малолетнего». Установление такого рода ограничений (особенно предусмотренных пунктами «а», «г») представляет интерес с позиций совершенствования законодательства и в настоящее время, в том числе с общих позиций ч. 5 ст. 18 ФЗ «Об опеке и попечительстве».

В законодательстве периода правления Екатерины II, по мнению А.М. Нечаевой, обнаруживаются юридические предпосылки патронажа, который предполагал срочное возмездное договорное осуществление заботы о ребенке, оставшемся без попечения родителей, в семье воспитателя: «Семье, принявшей ребенка на патронаж, выплачивалось разное по своим размерам пособие. Обычно оно было больше, когда принимали совсем маленького ребенка, который ничем по хозяйству не помогал. Постепенно к 12–14 годам выплаты уменьшались или прекращались вовсе». «Только в Петербурге в начале XIX века 18 тысяч семей содержали 20 тысяч “отказных” детей-сирот, за что им выплачивались деньги из казны». К ХIХ–ХХ вв. изменилась цель опеки, если ранее она диктовалась главным образом сохранением имущества подопечного, то в дальнейшем стало требоваться содержание и воспитание «ребенка так, чтобы по возможности обеспечить его здоровье и чтобы он получил начальное образование, был приспособлен к какому-либо труду, который служил бы ему источником будущей жизни». Этот период характеризовался сохранением сословного устройства опеки и влиянием на отношения, связанные с устройством детей-сирот, обычного права, действовавшего на отдельных территориях или существовавшего у разных народов, населявших империю. Так, К.П. Победоносцев констатировал «наличие особых учреждений опеки в казачьих войсковых землях, в Бессарабии, на Кавказе, в Сибири, Туркестанском крае и у инородцев (Туркестан, Сибирь), у колонистов».

В связи с этим представляет научный интерес малоисследованный вопрос об устройстве лишившихся родительского попечения детей среди бурятского населения в ХVIII — начале ХХ в. Известно, что «бурятские роды Забайкалья в период с 1689 по 1710 г. приняли русское подданство и оказали содействие в усилиях Русского государства по установлению русско-монгольской границы. В результате этого исторического события буряты окончательно обособились от монгольского мира и с этого момента начали свое самостоятельное развитие в рамках той социально-политической общности, которая была образована политическим разрешением столкнувшихся в регионе геополитических интересов России, Китая и Монголии». С ХVII в. начался процесс формирования единого бурятского народа из разнородных племен, в основном монгольского происхождения, проживавших по обе стороны озера Байкал. Родоплеменная организация бурятского общества при этом сохранялась, бурятские роды были независимы друг от друга. Каждый из них вел свое начало от одного предка-родоначальника, члены рода были связаны между собой кровными узами по мужской линии.

До прихода русских внутреннее устройство бурятского общества и управление им осуществлялись на основе норм обычного права. В условиях отсутствия писаных законов основные положения обычного права передавались устно из поколения в поколение. Русская администрация для эффективного управления местным населением была вынуждена заняться сбором и систематизацией материалов по правовым традициям, обратившись к «сайтам» — представителям родоплеменной верхушки бурят — с требованием представить необходимые сведения.

«Писаное право, возникшее на базе обычного права, — отмечал Ш.Б. Чимитдоржиев, — сохраняло многие самобытные традиционные юридические нормы в их первоизданной форме. Некоторая территориальная обособленность бурятских племен, экономическая и культурная разобщенность народа обусловили известный партикулизм бурятских правовых норм. У различных групп бурят-монголов встречались некоторые различия в правовых нормах. Наряду с правовыми документами, принятыми на общебурятских хуралах, существовали правовые нормы, утвержденные на сугланах отдельных групп населения, например хоринских бурят или селенгинских». По определению Б.Д. Цибикова, «наиболее выдающимися памятниками писаного права бурят являются подготовленные на основе обычаев сборники «степных законов» селенгинских бурят 1775, 1823 и 1841 гг., хоринских бурят — 1808, 1823 и 1851 гг., балаганских бурят — 1818 г., верхоленских бурят — 1823 г., кударинских бурят — 1860 г. и некоторые другие».

Согласно степным законам наиболее распространенной формой устройства детей являлось усыновление, которое в случае возвращения ребенка к своим кровным родителям влекло за собой определенные материальные последствия. Так, известный бурятский этнограф М.Н. Хангалов писал: «У бурят существует обычай усыновлять чужих детей, что, конечно, чаще делают бездетные буряты. Усыновляют как детей, так и взрослых. Усыновленный пользуется имуществом усыновителя как родной сын». Усыновитель, как правило, принимал на себя обязательство не только вырастить усыновленного, но и женить его с выплатой калыма или выдать замуж удочеренную девочку, наделив ее приданым. В свою очередь, усыновленные были обязаны заботиться об усыновителях в старости. Очевидно, что усыновление совершеннолетних имело основными целями решение вопроса не о воспитании усыновленного, а о попечении бездетных усыновителей в старости и упорядочивании наследования после их смерти.

В степных законах различных родов к оформлению усыновления подходили по-разному, здесь имело существенное значение, чьи дети подлежали усыновлению. По Селенгинскому уложению 1775 г., при усыновлении детей близких родственников имел место договор, который «носил, как правило, устный характер и закреплялся, по наблюдениям этнографов, подношением символических подарков родителям усыновляемого. В случае усыновления детей из чужой семьи договор требовалось составлять в письменной форме. Более сложная процедура предусматривалась в случаях усыновления детей из других отоков, даже если они приходились усыновителю внуком от дочери. Уложение требовало официального свидетельства сайтов отока и утверждения письменного договора приложением личной печати тайши. Такой же процедуры требовали случаи усыновления с целью наследования имущества богатого человека или его должности».

Статья 100 Уложения 11 хоринских родов от 1823 г. предусматривала: «Если кто возьмет на воспитание чужого ребенка для передачи наследства, то оба (родителя), как берущий, так и дающий ребенка, должны составить письменное подтверждение и засвидетельствовать у должностных лиц отока», т. е. в этом случае также требовалось составление письменного документа, но засвидетельствовать его должны были должностные лица обоих родов.

Примером оформления усыновления с учетом родовой организации в начале ХХ в. может служить одно из дел, хранящихся в фонде Национального архива Республики Бурятия. 19 октября 1907 г. в Аларскую инородную управу Балаганского уезда Иркутской губернии обратился П. Аржитов с прошением о переводе сына его жены от первого брака, Бембе, из второго рода в шестой в связи с тем, что отец ребенка умер восемь лет назад. В деле имеется согласие матери ребенка на перевод сына в род заявителя с присвоением его фамилии. Постановлением от 2 ноября 1907 г. членами Аларской инородной управы заявление П. Аржитова об усыновлении пасынка было удовлетворено. На основании этого документа Иркутская казенная палата 30 апреля 1908 г. исключила Бембе Васильева из инородцев 2-го Хонходоровского рода Аларского ведомства и причислила его в инородцы 6-го Хонходоровского рода Аларского же ведомства к семейству и под отчество и фамилию усыновителя его, инородца П. Аржитова.

Доржиева С.В.; под ред. Левушкина А.Н. Приемная семья: прошлое, настоящее, будущее. Монография

Доржиева С.В.; под ред. Левушкина А.Н. Приемная семья: прошлое, настоящее, будущее. Монография

В представленной монографии исследована приемная семья как одна из форм устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, в Российской Федерации. Проведен анализ правовых основ приемной семьи в свете исторического развития опеки и попечительства, патроната в России, рассмотрены теоретические и практические аспекты проблем правового регулирования отношений, связанных с устройством детей, оставшихся без попечения родителей, в приемные семьи, а также воспитанием, охраной и защитой их прав и законных интересов в период создания, функционирования и прекращения деятельности приемной семьи на современном этапе. В целях создания наилучших условий для качественного воспитания приемных детей независимо от особенностей их развития автором внесены предложения по созданию в России новой двувидовой модели приемной семьи.<br /> При написании монографии использовалась отечественная научная доктрина, международные, российские и зарубежные нормативные правовые акты, судебная практика.<br /> Нормативно-правовые акты приведены на июль 2017 г.<br /> Для ученых, преподавателей и студентов вузов и всех, кто интересуется устройством детей, оставшихся без попечения родителей.

Внимание! Авторские права на книгу "Приемная семья: прошлое, настоящее, будущее. Монография" ( Доржиева С.В.; под ред. Левушкина А.Н. ) охраняются законодательством!