Преступное сообщество (преступная организация): вопросы теории и практики. Монография

Попов В.А.

Возрастное ограничение: 0+ Жанр: Юридическая Издательство: Проспект Дата размещения: 06.04.2017 ISBN: 9785392247813 Язык: Объем текста: 146 стр. Формат: epub

Оглавление

Введение

Глава 1. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) и участие в нем (ней) в международном праве и уголовном законодательстве зарубежных стран

Глава 2. Преступное сообщество и преступная организация как эпистемологические единицы

Глава 3. Преступное сообщество (преступная организация) в контексте Особенной части Уголовного кодекса РФ

Заключение

Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу

Глава 3.
Преступное сообщество (преступная организация) в контексте Особенной части Уголовного кодекса РФ

§ 1. Объект преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ

В рамках настоящей главы нами осуществляется анализ норм Особенной части уголовного закона с целью поиска конкретных статьей УК РФ, в которых закреплена ответственность за причастность к преступному сообществу (преступной организации). Нам видится, что в качестве отправной точки необходимо взять состав преступления, сформулированный в ст. 210 УК РФ. В данной статье установлена уголовная ответственность за организацию преступного сообщества и участие в нем. В процессе анализа данного состава мы выйдем на другие проблемы теории уголовного права и практики.

Анализ состава, предусмотренного ст. 210 УК РФ, считаем возможным начать с определения его объекта. Существуют различные подходы к пониманию объекта преступления. Не вступая в научную дискуссию по данной проблематике, так как это не укладывается в рамки настоящего исследования, рассмотрим объект преступления, сформулированного в ст. 210 уголовного закона, через призму традиционного подхода, согласно которому в качестве объекта выступают общественные отношения.

Статья 210 помещена законодателем в раздел IX УК РФ. Таким образом, преступление, предусмотренное данной статьей, является одним из преступлений против общественной безопасности и общественного порядка.

Как верно заметила О. А. Попова, особенностью преступлений против общественной безопасности является то, что они объективно вредны для широкого круга общественных отношений (безопасность личности, нормальная деятельность предприятий, учреждений, организаций и других социальных институтов). При совершении преступлений против общественной безопасности вред причиняется интересам не конкретного человека, а общественно значимым интересам — безопасным условиям жизни общества в целом. При этом непосредственному преступному воздействию могут подвергаться такие социальные ценности, как нормальные и безопасные условия жизни всего общества, общественный порядок, безопасность при производстве различного рода работ и обращении с общеопасными предметами.

Родовым объектом преступлений, предусмотренных в разделе IX УК РФ, являются общественная безопасность и общественный порядок, при этом общественная безопасность в данном случае подразумевается в широком смысле слова, в отличие от видового объекта ст. 210 УК РФ, где общественная безопасность понимается в узком смысле слова.

О родовом объекте преступлений, предусмотренных разделом IX УК РФ, рассуждает в своей диссертации О. А. Попова, которая отмечает, что действующий УК рассматривает общественную безопасность в качестве составного элемента большой группы общественных отношений, обеспечивающих не только общественную безопасность в узком смысле, но и: а) общественный порядок; б) экологическую безопасность и экологический правопорядок; в) здоровье населения и общественную нравственность; г) безопасность личных, общественных или государственных интересов в процессе обращения с общеопасными предметами; д) безопасность личных, общественных или государственных интересов в процессе использования транспортных средств; е) безопасность личных, общественных или государственных интересов в процессе использования компьютерной информации. Вся совокупность этих общественных отношений, как замечает О. А. Попова, именуется в УК общественной безопасностью (в широком смысле) и общественным порядком, которые и выступают в качестве родового объекта преступлений раздела IX УК РФ.

Можно заметить, что такое понимание общественной безопасности воспринято из УК РФ, где отдельные главы, входящие в раздел IX, в принципе, так и обозначаются. Однако не совсем корректно, на наш взгляд, включать в общественную безопасность в широком смысле слова общественный порядок, поставленный в названии раздела наравне с общественной безопасностью. К тому же при существовании закона о безопасности полагаем важным обращаться к его положениям.

В утратившем силу законе Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2446-1 «О безопасности» было дано следующее определение: «Безопасность — состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз». Далее в этом же законе было отмечено, что жизненно важные интересы — совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможности прогрессивного развития личности, общества и государства.

В связи с существованием в законодательстве определения понятия «безопасность» многие ученые правомерно ссылались на него при исследовании объекта преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ. Однако с принятием Федерального закона от 28 декабря 2010 г. № 390-ФЗ «О безопасности» вышеназванный закон утратил силу. При этом в новом законе дефиниция термина «безопасность» не была предусмотрена. Вместе с тем считаем все же возможным для определения термина «общественная безопасность в широком смысле слова» взять за основу новый федеральный закон, где в ст. 1 сказано: «Настоящий Федеральный закон определяет основные принципы и содержание деятельности по обеспечению безопасности государства, общественной безопасности, экологической безопасности, безопасности личности, иных видов безопасности, предусмотренных законодательством Российской Федерации (далее — безопасность, национальная безопасность)…» Вся совокупность общественных отношений, обеспечивающих перечисленные выше виды безопасности, и составляет содержание понятия «общественная безопасность в широком смысле слова».

Понятие общественного порядка ни в одном нормативном акте не закреплено, а в науке нет единого подхода к определению данного термина. Так, например, Н. В. Сплавская утверждает, что выделение общественного порядка в качестве самостоятельного объекта уголовно-правовой охраны представляется нецелесообразным, поскольку такая градация является лишь формальной и зависит от наличия либо отсутствия законодательно закрепленного правового регулирования конкретной совокупности общественных отношений; в конечном счете, пишет она, общественный порядок означает не что иное, как безопасность отдельно взятого общественного интереса. Такая позиция нам видится весьма спорной. Во-первых, автор сводит общественный порядок лишь к законодательному регулированию общественных отношений, в то время как он может достигаться посредством иных социальных норм. Во-вторых, понятие общественной безопасности охватывает только общественные отношения в сфере предотвращения или устранения угрозы для жизни, здоровья людей и их имущества, а не всякого интереса. По этой причине сводить общественный порядок к общественной безопасности ошибочно.

П. Ф. Гришанин и В. А. Владимиров под общественным порядком понимают порядок, регулирующий отношения между членами общества, согласно которому каждый из них обязан соблюдать правила в обществе, как закрепленные в нормах права, так и в нормах морали. В. Е. Батюкова пишет, что общественный порядок — это сложившиеся общественные отношения в существующем обществе, которые определяются традициями, нормами права, морали, правовыми нормами и направлены для поддержания чести, достоинства, нравственности и неприкосновенности всех членов этого общества. Необходимо заметить, что дефиниции понятия «общественный порядок», данные в научной литературе, в принципе, сходны. Вместе с тем, в целом соглашаясь с названными авторами, считаем, что общественный порядок — это некое определенное состояние общества, состояние предсказуемости, ожидаемое состояние. Поэтому предлагаем следующее определение: общественный порядок — это такое состояние общества, которое в силу действия различного рода социальных норм является предсказуемым, ожидаемым.

Видовым объектом преступлений, указанных в главе 24 УК РФ, является общественная безопасность в узком смысле слова. Для установления содержания видового объекта полагаем возможным обратиться к исследованию В. С. Комиссарова. Сам автор, исследуя бандитизм, оперировал термином «родовой объект». Вместе с тем, проанализировав его работу, можно заключить, что родовым объектом он называл то, что сейчас именуется видовым. Итак, В. С. Комиссаров писал: «По своему содержанию сфера общественной безопасности представляет собой систему общественных отношений по поводу: 1) установления и поддержания общественного порядка и спокойствия; 2) обеспечения необходимых условий труда и отдыха граждан; 3) моральной и физической неприкосновенности личности; 4) сохранности социалистического имущества; 5) бесперебойной, нормальной деятельности государственных и общественных предприятий, организаций и учреждений». О. А. Попова указывает, что в действующем УК законодатель относит к безопасности в узком смысле слова совокупность общественных отношений, обеспечивающих безопасные условия жизни каждого члена общества, общественный порядок, безопасность личных, общественных или государственных интересов при производстве различного рода работ и в процессе обращения с общеопасными предметами.

Полагаем, что с названными позициями следует согласиться. Единственное, важно обратить внимание на тот факт, что общественный порядок обозначается авторами как составляющая часть понятия «общественная безопасность в узком смысле слова». Считаем, что такое определение места общественного порядка небесспорно, так как общественная безопасность в узком смысле слова полностью входит в понятие «общественная безопасность в широком смысле». С учетом того, что в последнее нами не включается общественный порядок, значит, содержанием видового объекта, коим является общественная безопасность в узком смысле, он являться не может.

Вместе с тем действующий уголовный закон в главе 24 предусматривает составы, в которых объектом общественная безопасность не является, а в качестве такового выступает общественный порядок (например, ст. 212.1 УК РФ). В итоге, хотя и понятие «общественная безопасность в узком смысле слова» не включает в себя общественный порядок, тем не менее фактически он в него входит. В целом такая логическая ошибка авторов Уголовного кодекса РФ не является существенной, но все же она нежелательна. Выход из данной ситуации нами видится только в выделении главы 24.1 «Преступления против общественного порядка», в пределы которой перенести преступления, непосредственным объектом которых является общественный порядок.

При ответе на вопрос о том, какие общественные отношения выступают в качестве непосредственного (основного) объекта преступления, преду­смотренного ст. 210 УК РФ, в научной литературе существуют некоторые разночтения.

С. В. Петров указывает, что «…организация, руководство и участие в деятельности преступного сообщества (преступной организации) является самым тяжким видом преступлений против общественной безопасности, так как указанное преступление, в отличие от иных составов, содержащихся в главе, может посягать на любую сферу жизнедеятельности общества. Поэтому целесообразно определять непосредственный объект исследуемого преступного деяния в зависимости от сферы общественной безопасности, которой в результате него причиняется наибольший вред». К слову, при таком подходе автор не совсем корректен, так как нивелирует различия между основным, дополнительным и факультативным объектами, что нельзя признать обоснованным.

А. А. Мордовец в своей диссертации определил непосредственный объект организации преступного сообщества (преступной организации) как общественные отношения, обеспечивающие основы, устои общественной безопасности, исключающие создание (наличие) и (или) функционирование в обществе преступных сообществ (преступных организаций), целью которых является совершение или разработка планов и условий совершения тяжких или особо тяжких преступлений, охраняемые нормами, установленными в ст. 210 УК РФ. Аналогичной точки зрения придерживается Е. А. Гришко, называющая в качестве непосредственного объекта состава преступления, сформулированного в ст. 210 УК РФ, общественные отношения, обеспечивающие основы общественной безопасности.

Мы солидарны с указанными авторами, что непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, являются именно основы общественной безопасности. Более того, полагаем, прав В. И. Ткаченко, который относит к преступлениям против общественной безопасности:

те, которые вследствие исключительной дерзости и больших последствий не просто причиняют вред общественной безопасности, а буквально потрясают ее в масштабах всей страны и поэтому посягают на основы общественной безопасности (например, бандитизм, повреждение путей сообщения и транспортных средств, массовые беспорядки);

преступления, которые по последствиям являются менее опасными и поэтому не затрагивают основ общественной безопасности (например, небрежное хранение огнестрельного оружия, угон автотранспортных средств, нарушение правил безопасности горных работ).

Организация преступного сообщества, на наш взгляд, также относится к преступлениям первой группы. Таким образом, основным объектом преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, являются именно основы общественной безопасности, ее фундамент. Более того, разрушительная деятельность преступных организаций посягает на саму идею верховенства закона, сводит ее на нет.

В рамках существующей в теории уголовного права классификации объектов по горизонтали необходимо сказать, что дополнительный объект в преступлении, предусмотренном ст. 210 УК РФ, отсутствует.

В квалифицированном составе преступления, предусмотренном ч. 3 ст. 210 УК РФ, указан факультативный объект, в качестве которого выступают общественные отношения в сфере государственной власти, интересов государственной и муниципальной службы, а также службы в коммерческих и иных организациях.

В ст. 210 УК РФ для одного из перечисленных в ней уголовно-наказуемых деяний, а именно для раздела сфер преступного влияния и преступных доходов, обязательным признаком является предмет преступления. Предметом этого преступления являются преступные доходы и сферы преступного влияния.

Под преступными доходами нами предлагается понимать денежные средства и иное имущество, получаемые от преступной деятельности. При этом для раскрытия понятий «денежные средства» и «иное имущество» необходимо обратиться к постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем».

Согласно п. 1 данного постановления Пленума Верховного Суда РФ, под денежными средствами понимаются наличные денежные средства в валюте Российской Федерации или в иностранной валюте, а также безналичные и электронные денежные средства; а под иным имуществом — движимое и недвижимое имущество, имущественные права, документарные и бездокументарные ценные бумаги, а также имущество, полученное в результате переработки имущества, приобретенного преступным путем или в результате совершения преступления (например, объект недвижимости, построенный из стройматериалов, приобретенных преступным путем).

Второе понятие определить сложнее. Влияние, и в частности преступное, связывается с такими понятиями, как авторитет, власть. Исходя из авторитета, обладания некоторой властью, можно оказать на что-либо воздействие. В конечном счете при существовании возможности воздействовать на определенную область можно констатировать, что такая область является подконтрольной. Таким образом, думаем, что сферы преступного влияния можно определить как определенные контролируемые области. При этом термин «область» необходимо интерпретировать исходя из разных контекстов: под ним могут пониматься определенные направления деятельности, различного рода предприятия, отдельные территории и т. д. Так, например, в деятельности правоохранительных органов были выявлены случаи передела сфер влияния в ресторанном бизнесе, передела сфер влияния на Покровской плодовоовощной базе. Сверх того, в сферы преступного влияния входят и исправительные учреждения.

Резюмируя сказанное, необходимо отметить, что преступные организации посягают на ядро общественной безопасности, которое обеспечивает государство, принимая те или иные правовые нормы. Как следствие, преступные организации посягают на саму идею правового государства, противопоставляют себя обществу и государству. Вследствие этого необходимо проводить жесткую уголовную политику в отношении лиц, организующих такие объединения и участвующих в них.

§ 2. Объективная сторона преступления,
предусмотренного ст. 210 УК РФ

Переходя к объективной стороне состава преступления, необходимо отметить, что название ст. 210 «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» не в полной мере отражает ее содержание, так как содержание статьи гораздо шире, чем оно обозначено в заглавии.

Объективную сторону ч. 1 ст. 210 УК РФ образуют следующие виды действий:

• создание преступного сообщества (преступной организации);

• руководство преступным сообществом (преступной организацией);

• руководство входящими в преступное сообщество (преступную организацию) структурными подразделениями;

• координация преступных действий между различными самостоятельно действующими организованными группами;

• создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами;

• разработка планов и создание условий для совершения преступлений различными самостоятельно действующими организованными группами;

• раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между различными самостоятельно действующими организованными группами;

• участие в собрании организаторов, руководителей (лидеров) или иных представителей организованных групп в целях совершения хотя бы одного из указанных преступлений.

Рассмотрим каждое из уголовно наказуемых деяний отдельно.

Уголовная ответственность за создание преступной организации в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений наступает с момента фактического образования указанной преступной организации, то есть с момента создания в составе организованной группы структурных подразделений или объединения организованных групп и совершения ими действий, свидетельствующих о готовности преступной организации реализовать свои преступные намерения, независимо от того, совершили ли участники такой организации запланированное тяжкое или особо тяжкое преступление. Таким образом, состав преступления, сформулированный в ст. 210 УК РФ, относится к числу усеченных составов преступлений: момент окончания преступления перенесен на стадию приготовления к преступлению. О готовности преступной организации к совершению указанных преступлений может свидетельствовать, например, приобретение и распространение между участниками орудий или иных средств совершения преступления, договоренность о разделе территорий и сфер преступной деятельности.

Комплекс действий по созданию преступного сообщества может включать в себя:

• подбор и вербовку участников путем уговоров, шантажа, угроз, подкупа, выгодных предложений. Нередко этому предшествует получение предварительных сведений о личности неофитов, их наклонностях, пороках, финансовом состоянии;

• разработку принципов формирования, включая мероприятия по структурированию, созданию руководящего ядра, распределению членов сообщества по структурным подразделениям, установлению системы подчиненности, назначению руководителей структурных подразделений, разработке мер по поддержанию дисциплины, мер поощрения;

• подыскание оружия, технических средств, транспорта, боеприпасов, средств связи, необходимых для начала преступной деятельности;

• выработку системы конспирации для связи членов сообщества между собой, обеспечивающей неуязвимость и сплоченность сообщества и недоступность лидеров для рядовых участников;

• налаживание действенных каналов связи с коррумпированными представителями ветвей власти, а также с лидерами иных преступных формирований, как необходимое условие активного функционирования создаваемого преступного сообщества.

Примерно такие же действия по созданию преступной организации называют Е. А. Гришко, Н. П. Водько, Л. Д. Гаухман, С. В. Максимов.

Так, например, действия М. были квалифицированы по ч. 1 ст. 210 УК РФ как создание преступного сообщества: «согласно предъявленному М. обвинению, в начале 1990-х годов он вступил в организованную преступную группу, возглавляемую неустановленным лицом, а в 1997 году стал лидером и возглавил данную организованную группу. Затем в 1998 году М. создал собственную группу, при этом «перепрофилировался» на незаконный сбыт наркотических средств, вовлек в преступную деятельность новых участников, распределил между ними роли, создал иерархическую структуру с вертикальным подчинением, организовал устойчивый канал поставки наркотических средств из республик, а также осуществлял общее руководство и управление денежными средствами данного международного преступного сообщества до 29 июля 2010 года».

В другом деле суд указал, что действия Ш. по созданию и руководству преступным сообществом выразились в следующем: его сговор с другими лицами на организацию преступного сообщества; обеспечение масштабности деятельности путем вовлечения его руководителями лично либо по их указанию других участников с образованием из их числа групп, ставших структурными подразделениями созданной организации; отыскание выгодных и безопасных источников приобретения наркотических средств; налаживание связей с сотрудником правоохранительных органов с целью обеспечения деятельности под его прикрытием и получения от него необходимой информации во избежание изобличения, проведение тщательной проверки каждой из кандидатур в члены сообщества; отработка механизма реализации наркотических средств; установление цены на наркотики, размера отчислений от их реализации, дача различных указаний и распоряжений, направленных на обеспечение конспиративности деятельности; контроль за движением поступавших на счета денег, решение вопросов, связанных с их обналичиванием и распределением.

Если лицо или группа лиц присоединились к уже созданному преступному сообществу в целях реализации преступных намерений, то их ответственность по ст. 210 УК РФ наступает с момента вхождения их в сообщество в зависимости от фактически выполняемых ими действий.

В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 указано, что в тех случаях, когда действия лица, направленные на создание преступного сообщества, в силу их пресечения правоохранительными органами либо по другим не зависящим от этого лица (лиц) обстоятельствам не привели к созданию преступного сообщества, они подлежат квалификации по ч. 1 или по ч. 3 ст. 30 УК РФ и ч. 1 ст. 210 УК РФ как приготовление к созданию или как покушение на создание преступного сообщества. Данное положение отличается от аналогичного положения, содержащегося в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)», где действия лица, не повлекшие создания преступного сообщества, подлежали квалификации как покушение на создание преступной организации, и которое поддерживалось представителями уголовно-правовой науки.

В настоящий период ряд ученых небезосновательно отмечает, что правовая оценка «приготовления к приготовлению» абсурдна, поскольку ответственность за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ, возникает с момента фактического создания условий, свидетельствующих о готовности преступного объединения реализовать преступные намерения, поэтому активные действия лица, не приведшие к возникновению преступного сообщества, должны квалифицироваться как покушение. На это же указывают В. С. Комиссаров и П. В. Агапов, говоря, что возможность приготовления к преступлению, указанному в ч. 1 ст. 210 УК РФ, вызывает сомнения. Вместе с тем развернутое обоснование у названных авторов отсутствует.

Защищает позицию высшего судебного органа В. В. Дорошков, отмечающий, что предложение о том, что действия лица, которые не привели к созданию преступного сообщества, следует квалифицировать как приготовление к созданию или как покушение на создание преступного сообщества, было высказано Министерством юстиции РФ и что Пленум Верховного Суда РФ согласился с данным предложением, поскольку было бы неправильным игнорировать общие правила о стадиях совершения преступления. Однако такой довод является неубедительным, так как в ряде составов преступлений общие правила о стадиях не действуют, например в преступлении, предусмотренном ст. 107 УК РФ, нет стадии приготовления.

На наш взгляд, поскольку законодатель фактически криминализовал приготовление к преступлению, то в силу данной специфики состава ст. 210 УК РФ действия лица, не повлекшие создания преступного сообщества, необходимо квалифицировать как покушение на создание преступного сообщества. Аргументация следующая. Согласно теории уголовного права, одним из признаков приготовления считается то, что действия, составляющие его содержание, никогда не входят в объективную сторону преступления, то есть сами по себе они не могут привести к преступному результату. В отличие от приготовления, действия, составляющие покушение, полностью или частично входят в объективную сторону преступления. В ч. 2 ст. 29 УК РФ сказано, что неоконченным преступлением признаются приготовление к преступлению и покушение на преступление. В ч. 1 ст. 210 УК РФ законодатель криминализовал приготовление к преступлению: создание преступной организации. В связи с этим сами действия по созданию преступной организации будут частично входить в объективную сторону состава преступления, хотя и представляя собой по своей содержательной составляющей приготовление к преступлению; а поскольку действия частично входят в объективную сторону, постольку они уже будут входить в понятие «покушение на преступление». Таким образом, во взаимосвязи положений ст. 29, ст. 30 и ч. 1 ст. 210 УК РФ действия, направленные на создание преступного сообщества, но не повлекшие его создания по не зависящим от лица (лиц) причинам, должны всегда квалифицироваться как покушение на создание преступного сообщества. Иная квалификация невозможна: любые другие действия, которые ни полностью, ни частично не входят в объективную сторону состава преступления, не должны подлежать уголовно-правовой оценке, так как будут свидетельствовать лишь об обнаружении умысла.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, оставляя приговор Воронежского областного суда о признании Г. виновным в покушении на создание преступного сообщества (преступной организации) без изменения, указала, что изложенные в обвинении фактические обстоятельства, относящиеся к наличию у Г. умысла на создание преступного сообщества и совершению действий, направленных на реализацию указанного умысла, подтверждают правовую оценку таких действий как покушения на создание преступного сообщества, а именно действия по расширению сферы деятельности преступной группы, усложнению ее структуры, разделению на два обособленных территориально структурных подразделения, изменению порядка управления действиями соучастников через руководителей обособленных организованных преступных групп, перемещению места дислокации одной из групп.

На основании изложенного, полагаем, необходимо внести изменения в постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12, преду­смотрев, что действия, направленные на создание преступной организации, но не повлекшие ее создания по не зависящим от лица причинам, должны квалифицироваться как покушение на создание преступной организации.

Важно заметить, что Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 10 июня 2010 г. № 12 верно указал на тот факт, что созданная изначально организованная группа может «эволюционировать» и преобразоваться в преступное сообщество. Дело в том, что, согласно теории управления, лимитированность числа подчиненных, которыми можно непосредственно руководить, накладывает жесткие ограничения на размер организационной системы — организованной группы. Только механизм деления на структурные подразделения предоставляет возможность ее неограниченного расширения и сохранения при этом своей эффективности. В результате, группируя виды деятельности и работников в структурные подразделения, организованная группа преобразовывается в преступную организацию.

Например, Верховный Суд РФ, соглашаясь с выводами суда первой инстанции о вменении ст. 210 УК РФ, отметил, что группировка существовала до 1995–1996 годов, а затем распалась, и бригада выделилась в самостоятельную преступную группировку, в которой постепенно образовались «звенья», во главе которых были «звеньевые».

Согласно п. 10 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12, под руководством преступной организацией или входящими в нее структурными подразделениями следует понимать осуществление организационных и (или) управленческих функций в отношении преступной организации, ее структурных подразделений, а также отдельных ее участников как при совершении конкретных преступлений, так и при обеспечении деятельности преступной организации.

Такое руководство может выражаться, в частности, в определении целей, в разработке общих планов деятельности преступного сообщества, в подготовке к совершению конкретных тяжких или особо тяжких преступлений, в совершении иных действий, направленных на достижение целей, поставленных преступным сообществом и входящими в его структуру подразделениями при их создании (например, в распределении ролей между членами сообщества, в организации материально-технического обеспечения, в разработке способов совершения и сокрытия совершенных преступлений, в принятии мер безопасности в отношении членов преступного сообщества, в конспирации и в распределении средств, полученных от преступной деятельности).

К функциям руководителя преступного сообщества следует также относить принятие решений и дачу соответствующих указаний участникам преступного сообщества по вопросам, связанным с распределением доходов, полученных от преступной деятельности, с легализацией (отмыванием) денежных средств, добытых преступным путем, с вербовкой новых участников, с внедрением членов преступного сообщества в государственные, в том числе правоохранительные, органы.

Так, например, М. как руководитель преступного сообщества осуществлял общее руководство, планирование и координацию деятельности всех его участников, направленную на незаконные приобретение, хранение, перевозку и сбыт наркотиков: бесперебойное снабжение сообщества наркотическими средствами путем контрабандного ввоза из Республики Таджикистан на территорию Российской Федерации, в том числе лично; создание и обеспечение условий для временного хранения наркотических средств; распределял наркотические средства в целях их дальнейшего сбыта среди участников структурного подразделения в составе преступного сообщества, действующего на территории Республики Татарстан, и сам занимался сбытом; устанавливал стоимость наркотических средств; налаживал новые каналы сбыта наркотиков, вербовал других участников, передавая им героин под реализацию с рассрочкой платежа; принимал отчеты о сбыте наркотических средств; осуществлял сбор денежных средств, полученных преступным путем.

Действия лиц, руководящих преступным сообществом, могут также выражаться в отдаче приказов на устранение лиц, создающих угрозу функционированию преступного сообщества, конкурентов по преступному промыслу или легальному бизнесу, которым попутно занимается преступное сообщество, неугодных лидеру лиц, претендующих на руководящую роль или на более высокую долю в преступных доходах.

В принципе, в науке уголовного права не существует какой-либо дискуссии относительно понимания квинтэссенции руководства. Так или иначе названные и некоторые другие функции руководителя преступной организации в своих трудах упоминают Л. Д. Гаухман, С. В. Максимов, Е. А. Гришко, Н. П. Водько, Р. Р. Галиакбаров, А. В. Шеслер, Т. В. Якушева, А. Н. Тарбагаев, В. Быков.

Попов В.А. Преступное сообщество (преступная организация): вопросы теории и практики. Монография

Попов В.А. Преступное сообщество (преступная организация): вопросы теории и практики. Монография

Монография посвящена такой категории уголовного права, как «преступное сообщество (преступная организация)». Автором затрагиваются международно-правовой и сравнительно-правовой аспекты данной проблематики, разрешаются ее понятийные вопросы, рассматриваются вопросы квалификации организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней).<br> Законодательство приводится по состоянию на февраль 2017 г.<br> Монография адресована научным сотрудникам, преподавателям, аспирантам, докторантам, студентам юридических вузов, сотрудникам правоохранительных органов, а также всем, кто интересуется проблемами уголовного права. <br><br> <h3><a href="https://litgid.com/read/36386/page-1.php">Читать фрагмент...</a></h3>

Внимание! Авторские права на книгу "Преступное сообщество (преступная организация): вопросы теории и практики. Монография" ( Попов В.А. ) охраняются законодательством!