|
|
ОглавлениеГлава 1. Понятие правового взаимодействия Глава 2. Содержание правового взаимодействия Глава 3. Виды правовых взаимодействий Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 1. Понятие правового взаимодействия1.1. Подходы к понятию «правовое взаимодействие»Ключевые слова: правовое (юридическое) взаимодействие; социальное взаимодействие; взаимодействие; юридический конфликт; процессуальное взаимодействие; правовое общение; правовая форма. В юриспруденции понятие «правовое (юридическое) взаимодействие» как вид (форма, тип) социального взаимодействия до настоящего времени не получило должного научного осмысления, несмотря на тот факт, что в нормативных правовых актах, особенно в принимаемых в последнее десятилетие, термин «взаимодействие» используется достаточно часто и в самых разнообразных контекстах. Их сопоставление, а также сравнение вариантов словоупотребления в трудах ученых-юристов, использующих исследуемое понятие в определенных смыслах, взаимосвязях с другими правовыми явлениями и процессами, позволяет более точно уяснить содержание термина «правовое взаимодействие». Проанализируем нормативно-правовые значения категории «взаимодействие». Множество законодательных актов предусматривает взаимодействие органов публичной власти и должностных лиц: Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации» возлагает на Президента Российской Федерации обеспечение «согласованного функционирования и взаимодействия Правительства Российской Федерации и других органов государственной власти», взаимодействие законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации; многочисленные законы и подзаконные нормативные акты устанавливают порядок взаимодействия государственных органов, органов местного самоуправления, их должностных лиц между собой, а также с организациями и гражданами. В Федеральном законе «О полиции» отдельная статья специально посвящена вопросам взаимодействия и сотрудничества полиции: «Полиция при осуществлении своей деятельности взаимодействует с другими правоохранительными органами, государственными и муниципальными органами, общественными объединениями, организациями и гражданами, может использовать в установленном порядке возможности государственных и муниципальных органов, общественных объединений и организаций. Полиция в пределах своих полномочий оказывает содействие государственным и муниципальным органам, общественным объединениям и организациям в обеспечении защиты прав и свобод граждан, соблюдения законности и правопорядка, а также оказывает поддержку развитию гражданских инициатив в сфере предупреждения правонарушений и обеспечения правопорядка, а государственные и муниципальные органы, общественные объединения, организации и должностные лица должны оказывать содействие полиции при выполнении возложенных на нее обязанностей. Взаимодействие полиции с правоохранительными органами иностранных государств и международными полицейскими организациями осуществляется в соответствии с международными договорами Российской Федерации». Уголовно-процессуальное законодательство при регулировании вопросов международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства предусматривает «порядок взаимодействия судов, прокуроров, следователей и органов дознания с соответствующими компетентными органами и должностными лицами иностранных государств и международными организациями». Правом регламентируются и различные формы корпоративного взаимодействия (взаимодействие органов судейского сообщества), а также взаимодействия субъектов, не наделенных публично-властными полномочиями (взаимодействие владельца инфраструктуры и перевозчиков при подготовке и осуществлении перевозок пассажиров, грузов, багажа, грузобагажа, взаимодействие библиотек, взаимодействие саморегулируемых организаций и уполномоченных федеральных органов исполнительной власти, взаимодействие уполномоченного федерального органа исполнительной власти и участников негосударственной системы бесплатной юридической помощи, взаимодействие органов государственного контроля (надзора), органов муниципального контроля при организации и проведении проверок и т. д. В предметы правового регулирования различных нормативных правовых актов включены различные способы взаимодействия: информационное взаимодействие федеральных и региональных органов исполнительной власти, органов местного самоуправления, организаций и граждан в связи со страховыми случаями по обязательному страхованию или с событиями, послужившими основанием для предъявления потерпевшими требований о компенсационных выплатах, информационное взаимодействие при ведении государственного кадастра недвижимости, «электронное взаимодействие» и т. д. Регулируются правом и общественные отношения по поводу взаимодействия юридически значимых результатов человеческой деятельности (например, взаимодействие сетей электросвязи, взаимодействие систем газоснабжения и систем электроснабжения, взаимодействие железнодорожного транспорта и других видов транспорта и т. д.). Умение консультировать по вопросам правового взаимодействия получило закрепление в образовательных стандартах (применительно к правовому взаимодействию граждан с системой здравоохранения). Поиск по тексту в базе данных справочной правовой системы «КонсультантПлюс» показывает, что только на федеральном уровне термин «взаимодействие» («взаимодействия») употребляется более чем в 20 000 нормативных правовых актов. Вместе с тем действующее российское законодательство не дает легальных дефиниций взаимодействия, правового взаимодействия, правовых основ взаимодействия и иных терминологических сочетаний. Объясняется это следующим. Во-первых, взаимодействие — это категория предельного уровня абстрактности. Как писал Ф. Энгельс, «взаимодействие является истинной causa finalis вещей. Мы не можем пойти дальше познания этого взаимодействия именно потому, что позади его нечего больше познавать». В философском словаре отмечается, что взаимодействие относится к тем проблемам, о которых одни говорят, что они тривиальны, а другие — что они малоизученны, поскольку «окружающий нас мир предстает перед нами как огромное скопление материальных образований, предметов, явлений, процессов», «каждый из них взаимодействует с другими» и «мы имеем дело с бесконечным количеством и многообразием взаимодействий, что не может не затруднять их освоения». Во-вторых, с точки зрения употребления в нормативных актах применительно к конкретной предметной области значение данного термина кажется интуитивно понятным и не требующим дополнительных уяснений и разъяснений. В-третьих, поскольку общество в целом рассматривается как совокупность взаимодействий людей и иных социальных субъектов, а общественные отношения, включенные в сферу правового регулирования, есть не что иное, как проявление такого социального взаимодействия, для обозначения различных аспектов которых юридическая наука выработала ряд традиционных понятий и категорий («правовое регулирование» (его предмет, метод, иные характеристики), «правоотношение», «субъективные юридические права» и «субъективные юридические обязанности», «реализация права», «правовая (юридическая) деятельность» и др.), проблема правового взаимодействия остается в тени юридической науки. И это несмотря на тот факт, что практически любое правовое явление, связанное с деятельностью людей, оказывается не чем иным, как правовым взаимодействием. Это можно объяснить недооценкой потенциала теории взаимодействия, ее невключенностью в познавательный арсенал юридической науки, так как «границы анализа устанавливаются системой координат, с которой работает исследователь». В результате наработки философии, социологии, психологии в области исследования социального взаимодействия остаются востребованными юристами не в полной мере. Такое положение вряд ли оправданно. Полагаем, что познавательный потенциал категории «правовое (юридическое) взаимодействие», построенной на основе родовой категории «социальное взаимодействие», может и должен использоваться юридической наукой для решения как теоретических, так и практических задач. Проанализируем использование термина «правовое взаимодействие» в научных трудах ученых-юристов и правовой практике. Термин «правовое взаимодействие» употребляется для обозначения связей и взаимоотношений правового характера между различными субъектами: 1) международно-правовое взаимодействие (правовое взаимодействие государственных органов с международными организациями и зарубежными партнерами; договорно-правовое взаимодействие государств). При этом в международном праве понятием «правовое взаимодействие» обозначаются взаимные отношения юридического характера между сторонами, этот термин используется как однопорядковый, а часто и синонимичный терминам взаимные «помощь», «поддержка», «сотрудничество». 2) субъектами внутригосударственного права (правовое взаимодействие органов федерального казначейства, налоговых, таможенных органов, банков, распорядителей и получателей бюджетных средств, т. е. всех субъектов бюджетного и налогового процессов; правовое взаимодействие гражданина с государством; информационно-правовое взаимодействие в общем правовом пространстве посредством единой телекоммуникационной среды, совместимых программно-технических средств и организационно-технических мероприятий; «государственно-муниципальное» властно-правовое взаимодействие, компетенционное взаимодействие). Уголовно-процессуальную деятельность понимают как систему нравственно-правового взаимодействия участников, отстаивающих свои разнонаправленные процессуальные интересы; отмечается, что процесс функционирования государственного механизма может быть представлен как процесс повседневных государственно-правовых взаимодействий. В качестве правового взаимодействия рассматривается процесс проектирования правовых актов. Понятие «правовое взаимодействие» используется для обозначения сложноорганизованных социальных институтов и процессов, подвергаемых правовому регулированию. Так, М. В. Баранова пишет, что «обладая признаком системности, рекламная деятельность может подвергаться анализу через юридические взаимоотношения ее объектов и субъектов. Правовое взаимодействие рекламодателя, рекламопроизводителя, рекламораспространителя, потребителя рекламы напрямую обусловлено существующей в государстве системой рекламной деятельности. Все элементы данной системы функционируют в единстве как части целого, имеют свое юридически значимое место в рекламной структуре». «Адвокатура, — пишет Н. В. Андрианов, — это независимый институт коммуникативного и организационного взаимодействия между гражданским обществом и государством, обеспечивающий правовую защиту частных интересов граждан и организаций и генерирование ресурсов социальной солидарности в сфере отправления правосудия». Понятие «правовое взаимодействие» используется для обозначения комплекса правовых связей, комплекса правоотношений с общей направленностью на достижение определенных целей, особого правового режима (в таком контексте понятие «правовое взаимодействие» использовано, например, при анализе действующего законодательства о правовом взаимодействии Российского государства с соотечественниками, проживающими за рубежом). С точки зрения историко-правового подхода правовое взаимодействие понимается как роль права, правового регулирования в жизни общества на определенном этапе исторического развития, в определенном типе цивилизаций. В тезаурус юридической науки и практики прочно вошли понятия, описывающие конфликтное взаимодействие субъектов права, такие как «юридический конфликт», «противодействие», «меры принуждения (охраны, защиты, пресечения и т. д.)», «борьба с преступностью» и др. Юридическая конфликтология в последние десятилетия прошла этап становления в качестве самостоятельного направления общетеоретических исследований в отечественном правоведении и представлена в том числе результатами диссертационных исследований по теории права и государства. Несмотря на то что в научной юридической литературе получают распространение понятия, используемые в дискурсе правового взаимодействия: «рамки правового взаимодействия» (при этом понятие правового взаимодействия отождествляется с понятием правового общения); «базовые принципы правового взаимодействия»; «сфера правовых взаимодействий»; «начало (окончание) взаимодействия правовых субъектов»; «атмосфера (среда) правового взаимодействия»; «качество правового взаимодействия»; «уровень правового взаимодействия», неразработанность проблематики правового взаимодействия и связанная с этим актуальность ее исследования отмечается как в отраслевых науках, так и в рамках общей теории права. М. М. Зубович применительно к процессуальному взаимодействию в арбитражном процессе выделяет следующие функции теории взаимодействия: – описательная функция, которая состоит в том, что сведения об итогах исследования излагаются на языке данной теории с использованием понятий «типы взаимодействия», «уровни взаимодействия», «режим взаимодействия», «эффект взаимодействия», «недостаток взаимодействия», «оптимальное взаимодействие» и т. д., которые позволяют адекватно описать реальные механизмы процессуального взаимодействия; – объяснительная функция, позволяющая выявить закономерности специальной области (закономерности функционирования субъектов процесса в регламентированном процессуальным правом пространстве под влиянием как правовых, так и внеправовых факторов, в различных моделях взаимодействия (конкуренция или сотрудничество), адаптации урегулированных правом взаимодействий к более эффективным средствам коммуникаций и обмена информацией (в том числе интернет-технологий), последствий недостатка или неоптимальности взаимодействия); – прогностическая функция — построение арбитражного процесса на основе эффективных организационных взаимоотношений (взаимовлияний), сочетающих как конкуренцию, так и сотрудничество, последовательной замены (с учетом экономических факторов процессуального взаимодействия) процессуального принуждения в арбитражном суде на действие принципа рационального обмена, более критического (на основе тезиса о том, что совершенного правосудия пока нет нигде в мире) и более глубокого восприятия зарубежных и международных (в том числе существующих в рамках Всемирной торговой организации) стандартов и механизмов защиты экономических прав, моделей коммерческого правосудия — в отечественной теории и практике и т. д. С. Ю. Филиппова применительно к гражданскому праву (и частному праву в целом) справедливо отмечает, что процесс организации правовых целей сторон (а это не что иное, как процесс правового взаимодействия. — В. П.)«требует от участников большой работы по взаимным уступкам и пониманию потребностей контрагента», когда эта работа завершена результативно — договор заключен, брак зарегистрирован, решение принято, — основным ее последствием является кардинальное изменение отношений между ними. При этом «свойства группы лиц, возникающей при организации правовых целей, — продолжает С. Ю. Филиппова, — никогда не были предметом специальных юридических исследований, хотя эффективное правовое регулирование невозможно без понимания сути тех социальных связей, на которые право должно воздействовать». Впервые в отечественной юридической науке проблема правового взаимодействия в качестве самостоятельного предмета общетеоретического правового исследования была поставлена в 2006 г. в рамках Международной научно-теоретической конференции, проведенной 1–2 декабря 2006 г. в Санкт-Петербургском университете Министерства внутренних дел России «Правовые состояния и взаимодействия: историко-теоретический, отраслевой и межотраслевой анализ». Проблематика правового взаимодействия была подвергнута теоретическому анализу сквозь призму правового общения в вышедших в 2011 году работе Л. С. Мамута «Правовое общение: очерк теории», а в 2012 году коллективной монографии под его же редакцией «Правовое общение. Постановка проблемы» (авторы — Л. С. Мамут, Н. В. Варламова, Л. Ю. Лаптева М. Ю. Пахалов, Д. В. Дождев, Н. Н. Ефремова). Подобно многим фундаментальным понятиям и представлениям, пишет В. Г. Графский, правовое общение имеет богатую родословную, уходящую в древность, и довольно скромную участь в современном научном и житейском обиходе. Правовое общение как социально-институциональная конструкция не часто становится предметом размышлений теоретиков или философов права по той простой причине, что в преобладающем до сих пор типе правопонимания, сводящем право к приказу суверена-государства, правовое общение считается прямым следствием такого повеления, поскольку воспринимается всецело подчиняющимся авторитетным требованиям властного регулирования. Изложенное позволяет сделать ряд предварительных выводов, которые могут выступать отправными рабочими гипотезами для исследования понятия правового взаимодействия. Во-первых, использование термина «взаимодействие» в нормативных правовых актах в отношении несоциального взаимодействия (объектов материального мира, представляющих собой элементы материальной инфраструктуры, обеспечивающей общественные потребности — связи, транспорта и пр.) условно, правовой регламентации могут подлежать только социальные взаимодействия, в том числе в связи и по поводу «взаимодействия материальных объектов». Во-вторых, «взаимодействовать» в понятийном значении термина «правовое взаимодействие» могут только субъекты, обладающие свойством проявлять активность, осуществлять деятельность. В этой связи есть примеры некорректного (с точки зрения понятийного значения, но допустимого с позиций универсальности категории «взаимодействие» вообще для отражения системных связей в праве) употребления термина «правовое взаимодействие»: как взаимодействия статей нормативных правовых актов, правовых норм, правовых актов, институтов и отраслей права, отраслей права между собой, правового взаимодействия международного и внутригосударственного права, взаимодействия правовых систем государств, взаимодействия правовой культуры с другими правовыми культурами (открытая правовая культура; закрытая правовая культура; смешанная правовая культура). Наконец, правовая система представляется как совокупность взаимосвязанных и взаимодействующих правовых явлений, существующих в стране. В-третьих, довольно часто встречаются примеры подмены родового понятия видовым (например, «международно-правовое взаимодействие в налоговой сфере» рассматривается как «элемент процесса международно-правового сотрудничества») либо отождествление родового и видового понятий («правовое взаимодействие государств» отождествляется с «международно-правовым сотрудничеством»). В-четвертых, оперирование в юридической науке понятием «правовое взаимодействие» наряду с другими, уже устоявшимися понятиями и категориями, позволяет предположить, что данным понятием обозначается самостоятельное явление правовой сферы жизни общества, которое не сводимо к иным явлениям, описываемым с помощью других познавательных конструкций. Рассмотрим предлагаемые в юридической литературе подходы к пониманию правового взаимодействия. Р. А. Ромашов определяет правовое взаимодействие как «урегулированное (предусмотренное) правом отношение, связывающее двух и более персонифицированных субъектов, реализующих в рамках данного отношения свои разнонаправленные интересы». На первый взгляд, правовое взаимодействие сведено в данной дефиниции к понятию «правоотношения». Однако немногим выше Р. А. Ромашов пишет, что «более наполненными в правовом отношении, нежели категория „правоотношение‟, являются понятия „правовые состояния‟ и „правовые взаимодействия‟», а далее, переходя к выводам своей статьи, заключает, что: «1. Юридическое состояние и юридическое взаимодействие являются качественно различными и вместе с тем неразрывно связанными формами отношений (положений) (курсив мой. — В. П.) субъектов. 2. Юридическое состояние — это отношение (курсив мой. — В. П.) с участием единственного персонифицированного субъекта, определяемое внутренними и внешними параметрами его правового положения. 3. Юридическое взаимодействие — это отношение (курсив мой. — В. П.), в рамках которого устанавливается связь между двумя и более субъектами, стремящимися реализовать в рамках данного отношения свои разнонаправленные интересы». Отсюда думается, что понятия «правовое отношение» и «правовое (юридическое) взаимодействие» употребляются Р. А. Ромашовым как не тождественные, последнее представляет собой содержательное, причем деятельностное наполнение первого (включающее не только субъективные юридические права и обязанности, но и действия участников по их приобретению (установлению), изменению, прекращению, а также деятельность по их осуществлению). Недостаточную же терминологическую ясность можно объяснить универсальным всеобщим смыслом термина «отношение», который используется в русском языке для обозначения «взаимной связи разных предметов, действий, явлений, касательство между кем-чем-нибудь», а в философии — как категория, выражающая характер расположения элементов определенной системы и их взаимозависимости. При этом термин «отношение», употребляемый применительно к юридическому состоянию и применительно к юридическому взаимодействию, имеет разные смыслы, на что указывает и сам Р. А. Ромашов. Правда, из дефиниции Р. А. Ромашова непонятно, почему интересы его участников всегда являются разнонаправленными. На наш взгляд, характер интересов участников правового взаимодействия может включать весь спектр направлений от полного совпадения до непримиримого противоречия. В. М. Сырых предлагает следующее определение: «…правовое взаимодействие — взаимосвязь, при которой каждое лицо, действующее правомерно, приобретает для себя нечто значимое, ценное, реализует в правоотношении свой интерес». В этом определении подчеркивается, что правовое взаимодействие может быть только правомерным, противоправные взаимодействия выводятся из разряда правовых (что вполне обоснованно), акцент делается на индивидуальном интересе и связанным с ним благом каждого участника правоотношения. Особенно значимым в данной трактовке представляется синтез категорий «правоотношение» и «правовая деятельность», что и выступает конституирующим признаком правового взаимодействия. По мнению Л. С. Мамута, правовое общение (это понятие, с позиции автора, тождественно понятию «правовое взаимодействие») есть ролевое (социетальное) и обоюдополезное взаимодействие участвующих в общении людей, которое реализуется посредством обмена; субъекты взаимодействия (партнеры, имеющие разные, но устремленные друг на друга интересы) обмениваются принадлежащими им равнодостойными (и одинаково ценными для них) ролями, получая посредством этих актов благо, потребное каждому из контрагентов — участников общения. Такие черты правового взаимодействия, как ролевой характер и осуществление посредством обмена, не вызывают сомнений. Л. С. Мамут справедливо подчеркивает, что вопрос об обмене ролями в правовом общении изучен пока крайне недостаточно. Акцент на ролевом характере правового взаимодействия схватывает его существенное свойство — в ходе правового взаимодействия реализуются правовые роли субъектов. Вместе с тем приведенное определение вряд ли можно назвать специфически юридическим (оно вполне применимо и к иным видам общения, взаимодействия), а применительно к правовой сфере признак «обоюдополезный характер» существенно ограничивает область распространения правового общения сферой частно-правовых отношений. В публичном праве можно привести массу примеров, когда правовое взаимодействие является полезным лишь для одного участника, для другого оно может иметь неблагоприятные последствия (например, привлечение к юридической ответственности), но тем не менее от этого не теряет правовой характер, поскольку осуществляется при помощи правовых средств. В юридической литературе высказана позиция, согласно которой нет специфически правовых взаимодействий. Как пишет С. Ю. Филиппова, разбирая конфликтные правовые взаимодействия, «отдельные исследователи при изучении юридических конфликтов отмечают существование юридических конфликтов в широком и узком смысле. Под первыми понимают обычный социальный конфликт, попавший в сферу юридического разбирательства». С. Ю. Филиппова полагает, что «в специальном термине, обозначающем подобного рода юридический конфликт, нет никакой необходимости. Право вообще регулирует общественные отношения в конфликтном состоянии, ибо в бесконфликтном состоянии они не нуждаются в особом регулировании со стороны государства, они протекают сами по себе». Анализируя предложенные в литературе свойства юридического конфликта, С. Ю. Филиппова приходит к следующим выводам (соответственно указанным признакам): 1) противоборство возникает между субъектами права. В связи с тем что субъектами любого социального конфликта так или иначе всегда являются люди и их общности, по предлагаемому критерию социальный конфликт от юридического отличить нельзя; 2) противоборство возникает в связи с определенными правовыми основаниями. Под правовыми основаниями возникновения каких-либо правовых явлений принято понимать юридические факты — обстоятельства реальной действительности, которые классифицируются, в частности, по волевому моменту; очевидно, что эти же обстоятельства реальной действительности являются основаниями возникновения самых разных последствий, а не только юридических; 3) разрешение юридического конфликта возможно с применением юридических процедур и средств. Юридический конфликт в широком смысле как раз и понимается как некий социальный конфликт, разрешаемый с помощью правовых средств. Иначе говоря, указанный критерий не может быть положен в основу разграничения собственно юридических конфликтов и иных социальных; 4) деяния, совершаемые противоборствующими сторонами, порождают правовые последствия. Возникает вопрос: что понимать под правовыми последствиями? Правовые последствия порождаются множеством разных явлений, но это вовсе не означает, что все такие явления — конфликты. Типичный пример — смерть лица, которая порождает правовое последствие — открытие наследства. Если быть последовательным в отстаивании значения четвертого признака, то смерть следует считать юридическим конфликтом. Но при таких обстоятельствах границы конфликта размываются чрезмерно. Внимание! Авторские права на книгу "Правовое взаимодействие как вид социального взаимодействия. Монография" (Панченко В.Ю.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
