|
|
ОглавлениеГлава 1. Жизненный и творческий путь П. Ф. Друкера Глава 2. П. Ф. Друкер о роли управления в создании современной экономики Глава 3. П. Ф. Друкер — теоретик постэкономической цивилизации Глава 4. Некоторые проблемы экономического развития России в свете идей П. Ф. Друкера Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 3. П. Ф. Друкер — теоретик постэкономической цивилизации3.1. От традиционного капитализма к обществу знанияАкадемические критики творчества П. Ф. Друкера, неоднократно обвинявшие его в так называемом «менеджериальном редукционизме», то есть сведении проблем современного развития исключительно к проблеме управления обществом, понимаемым аналогично крупной корпорации, явно недооценивали вклада ученого в развитие собственно экономической науки, ее базисных понятий. «Не заметил» П. Ф. Друкера как серьезного экономиста-теоретика и известный английский историк экономической мысли Марк Блауг. В его ставшей бестселлером книге-справочнике «100 великих экономистов после Кейнса» (продолжение аналогичного труда «100 великих экономистов до Кейнса») места для П. Ф. Друкера не нашлось. На наш взгляд, это несправедливо. Чтобы лучше понять весь масштаб личности П. Ф. Друкера как ученого важно рассмотреть его вклад в осмысление фундаментальных проблем экономической науки, проблем и перспектив постиндустриального развития человечества, исследование изменений в структуре современной экономики. В этой связи позволим себе вновь вернуться к работе П. Ф. Друкера «Практика менеджмента» и обратить внимание на то, что попутно с рассмотрением главных проблем, поставленных автором, эта работа содержит немало ценных мыслей и наблюдений экономико-теоретического характера. Уточняя, например, главный постулат рыночной экономики, П. Ф. Друкер отмечает: «…задача любого предприятия — не максимизация прибыли, а достижение уровня прибыли достаточного, чтобы покрыть риски экономической деятельности и таким образом избежать убытков». Комментируя это свое суждение, П. Ф. Друкер отмечал сомнительность утверждения классической политической экономии о корыстолюбии предпринимателя как объяснении его экономического поведения. Для понимания поведения предпринимателя, в том числе понимания прибыли и прибыльности, отмечал ученый, несущественно, есть корыстное побуждение или нет. Корыстный мотив и его продукт, максимизация прибыли, точно так же не имеют отношения к функциям бизнеса, его целям и задачам. «…Такое представление не только не уместно, — писал П. Ф. Друкер, — хуже того, оно даже причиняет вред. Это основная причина неправильного понимания природы прибыли в нашем обществе и глубоко укоренившейся враждебности к получению прибыли, которая является одной из самых опасных болезней индустриального общества. Такое представление в значительной степени несет ответственность за самые грубые ошибки государственной политики — как в США, так и в Западной Европе, которые непосредственно основаны на отсутствии понимания природы, функций и целей коммерческого предприятия». П. Ф. Друкер был среди первых мыслителей (таких как Д. Белл, Е. Масуда, О. Тоффлер), которые во второй половине ХХ века начали исследовать феномен превращения знаний в главную производительную силу. Последовательный анализ этого процесса, осуществленный в «Практике менеджмента» и других работах 1960–1970-х годов, привел П. Ф. Друкера к констатации факта трансформации современного общества в направлении к посткапиталистическому, которое не будет ни капиталистическим, ни социалистическим, а может быть определено как «общество знания». Эту мысль он подробно развил в уже упоминавшейся книге «Эпоха разрыва: ориентиры для нашего меняющегося общества», где ввел в научный оборот понятие «экономика знания». Формулируя вопрос о том, какой ресурс является центральным в современной экономике, П. Ф. Друкер утверждал, что ни материальные ресурсы, ни финансовые, ни даже управленческие, решающими факторами производства уже не являются. Современная экономика основана на информации, ее создании и распространении. Именно наличие или отсутствие знаний определяет уровень производительности и конкурентоспособности фирм и общества в целом. До 1850 года, отмечал П. Ф. Друкер, все технологии, а, следовательно, и все отрасли производства, основывались на опыте. Знания как систематическая, целенаправленная и организованная информация, не имели с ним почти ничего общего. Даже в «героическую эпоху изобретений» (за 60–70 лет до начала Первой мировой войны) наблюдалось практически полное отсутствие изобретателей с учеными степенями. С появлением в развитых странах новых отраслей, задействовавших работников умственного, а не физического труда, способных обеспечить быстрый рост занятости, возможностей, прибыли, уровня жизни и устремлений на многие десятилетия вперед, положение стало меняться. Использование информационной индустрии, возможностей мирового океана, индустрии материалов, появление новой среды обитания — мегаполисов привело к появлению новой базы знаний. Констатируя изменение значения и функций знания, П. Ф. Друкер указывал, что это изменение поднимает фундаментальные вопросы, которые касаются базы знаний общества. Как истинный патриот Америки он не мог не отметить того, с чем столкнулись Соединенный Штаты, когда Советский Союз в 1957 году запустил в космос первый искусственный спутник Земли. «Благодаря этому событию, — пишет П. Ф. Друкер, — американская общественность внезапно поняла, что создание и поддержание соответствующей базы знаний для решения интеллектуальных, экономических, социальных и военных задач необходимо для выживания нации». В 1993 году П. Ф. Друкер опубликовал свою книгу «Постэкономическое общество», вызвавшую неподдельный интерес во многих странах мира и переведенную на восемь языков. В этой работе, изобилующей, как и многие его работы, экскурсами в историю и конкретными примерами из различных областей знания, П. Ф. Друкер не только развивает и систематизирует идеи, изложенные ранее, но и вносит много нового и оригинального в осмысление того, куда движется человечество в своем развитии и что означает для него магическая триада: «Общество – Политика – Знание». То, что произошло в экономической жизни ведущих стран мира с рыночной экономикой, П. Ф. Друкер расценивал не иначе, как радикальную трансформацию основ общественного устройства. Традиционный капитализм, всего лишь за полтора столетия завоевавший весь мир и способствовавший созданию глобальной цивилизации, при этом уходит в небытие и уступает место новой экономической системе — системе, основанной на знании и информации. В рамках этого процесса формируется новый тип социального устройства и новая система ценностей, связанные с тем, что, становясь все более интенсивной и комплексной, хозяйственная деятельность человека более не определяется исключительно экономической целесообразностью и материальным интересом. При этом имеет место отказ от идеи национального государства, которая многие столетия правила миром. Формируются глобальная экономика и глобальный социум. Новое общество не является плодом развития или эволюции старого. Оно является новым в принципе, появившимся как бы ниоткуда. Исторических аналогов этому мало или нет совсем. С тем, что происходит ныне, в известной мере, пишет П. Ф. Друкер, сравнимы лишь эпохи Ренессанса и становления основ индустриальной цивилизации. Экономическая эпоха началась с разделения труда и появления товарного производства. Ни капитализм, ни технические новшества сами по себе не были чем-то новым; проявляясь с некоторой периодичностью, они в течение многих веков были хорошо известны и на Западе, и на Востоке. Абсолютно новым явлением стали темпы их распространения и всеобщий характер проникновения сквозь культурные, классовые и географические преграды. Такие темпы и масштабность распространения превратили капитализм в Капитализм с большой буквы, в целостную систему, а технические достижения — в промышленную революцию. Это превращение происходило под воздействием радикальных изменений в самой концепции знания. И на Западе, и на Востоке знание всегда соотносилось со сферой бытия, существования. И вдруг почти мгновенно знание начали рассматривать как сферу действия. Оно стало одним из видов ресурсов, одной из потребительских услуг. Во все времена знание было частным товаром. Теперь практически в одночасье оно превратилось в товар общественный. В течение столетия — на протяжении первого этапа этой трансформации — знания использовались для разработки орудий труда, производственных технологий и видов готовой продукции. Это стало началом промышленной революции, но в тоже время породило феномен, который Карл Маркс (1818–1883) называл «отчуждением», привело к возникновению новых классов и классовых войн, а с ними и к идеологии коммунизма. На втором этапе, который начался приблизительно в 1880 году и достиг своей кульминации в конце Второй мировой войны, знание в новом его понимании начали применять к трудовой деятельности. Результатом стала революция в производительности труда, которая за семьдесят пять лет превратила пролетария в среднего буржуа с доходом, приближающимся к уровню представителей высшего сословия. Таким образом, революция в производительности труда положила конец классовой войне и идеологии коммунизма. Последний этап начался после Второй мировой войны. Сегодня знание уже применяется к сфере самого знания, и это можно назвать революцией в сфере управления. Знание быстро превращается в определяющий фактор производства, отодвигая на задний план и капитал, и рабочую силу. Пожалуй, нынешнее общество еще преждевременно рассматривать как «общество знания»; сейчас мы можем говорить лишь о создании экономической системы на основе знания (knowledge society). Однако общество, в котором мы живем, определенно следует характеризовать как «посткапиталистическое». Капитализм прежних эпох, констатирует П. Ф. Друкер, был уделом небольших, замкнутых общественных групп. Он почти не затрагивал аристократию, землевладельцев, военных, крестьян, людей свободных профессий, ремесленников, даже наемных рабочих. Капитализм с большой буквы повсюду, где бы он ни появлялся, активно проникал во все слои общества и трансформировал их. Изобретения, сделанные в ходе индустриальной революции, незамедлительно внедрялись повсеместно, во все ремесла и отрасли промышленности, где только это было возможно. Эти изобретения с самого начала воспринимались как технологии. Благодаря высоким темпам и огромным масштабам преобразований капитализм и промышленная революция создали мировую цивилизацию. В отличие от некоторых идеологов XIX века, таких, как Г. Гегель и К. Маркс, которые склонны были упрощать общественное развитие, мы знаем сегодня, отмечал П. Ф. Друкер, что крупные исторические события редко бывают вызваны одной конкретной причиной и имеют единственное объяснение. Как правило, они происходят в результате кумулятивного действия целого ряда независимых друг от друга обстоятельств и процессов. Примером может служить возникновение компьютера. Своими корнями его идея уходит во времена разработки двоичной системы исчисления немецкого математика и философа XVII века Готфрида Лейбница. Превращению капитализма в Капитализм с большой буквы, а технического прогресса — в промышленную революцию, по мнению П. Ф. Друкера, способствовал целый ряд отдельных событий, не всегда связанных друг с другом. Наиболее известную из имеющихся на этот счет теорий — о том, что Капитализм явился детищем «протестантской этики», — развивал в самом начале ХХ века немецкий социолог Макс Вебер (1864–1920). К настоящему времени эта теория оказалась в значительной мере дискредитированной ввиду недостаточной ее обоснованности. Немногим больше данных имеется для подтверждения одной из идей Маркса, высказанной несколько раньше, согласно которой паровой двигатель — новый генератор энергии — требовал столь значительных вложений капитала, что ремесленники уже не могли финансировать свои «средства производства» и вынуждены были уступить руководящую роль и управление капиталистам. Имеется, однако, один важнейший элемент, без которого такие общеизвестные явления, как капитализм и технический прогресс, не могли бы превратиться в социальную пандемию всемирного масштаба. Этим элементом стало радикальное изменение значения знания, которое произошло в Европе около или вскоре после 1700 года. Существует множество теорий о пределах и природе знания. Знание никогда не означало способности к действию. Полезность не есть знание; полезность есть умение, навык — то, что по-гречески называется techne. В отличие от своих восточных современников, китайских конфуцианцев, с их безмерным презрением ко всему, кроме книжной мудрости, и Сократ, и Протагор с уважением относились к techne. Но и для них techne не означало знания. Оно имело лишь конкретное применение и не содержало каких-либо общих принципов. Параллельно с этим в Великобритании с 1750 по 1800 год наблюдался переход от патентов, закреплявших монопольные права для обогащения королевских фаворитов, к патентам, выдаваемым в целях содействия применению знаний для разработки новых орудий труда, изделий и производственных технологий, а также в целях поощрения изобретателей, делавших свои открытия всеобщим достоянием. Такая политика не только положила начало целой эпохе стремительного технического изобретательства в Великобритании; она также привела к тому, что ремесло перестало быть таинством и секретом. Величайшим документом, свидетельствовавшим о грандиозном переходе от ремесла к технологии, П. Ф. Друкер называет «Энциклопедию» Дени Дидро (1713–1784) и Жана Д’Аламбера (1717–1783). Основная идея «Энциклопедии» состояла в том, что успешные результаты материальной деятельности, от разработки орудий труда и технологий до производства готовых изделий, достигаются через систематизированный анализ и целенаправленное применение знаний. Изменение в значении знания обеспечило неизбежность и доминирующую роль современного капитализма. Стремительное развитие техники привело к такой потребности в капитале, которая во много раз превосходила возможности ремесленников. Новая техника и технология требовали концентрации производства, т. е. перехода к мануфактуре. Накопленные знания невозможно было эффективно применить в десятках тысяч мелких мастерских в городах и в кустарном производстве на селе. Для этого требовалось сосредоточить производство под одной крышей. Производство, основанное на умении, навыках и мастерстве ремесленников, почти в одночасье сменилось производством, основанным на технике и технологии. В результате столь же стремительно капиталисты заняли центральную позицию в экономике и общественной жизни. До того они всегда оставались «на вторых ролях». Небывалые темпы преобразования общества привели к социальной напряженности и конфликтам иного порядка. Немного найдется людей, оказавших такое влияние на развитие науки, как Тейлор, равно как и тех, чьи идеи сталкивались бы с таким упрямым непониманием и усердным перевиранием. Отчасти Тейлор пострадал потому, что история доказала его правоту и неправоту его оппонентов-интеллектуалов. Отчасти его идеи игнорируют потому, что презрительное отношение к труду все еще сохраняется, особенно среди интеллигенции. Конечно, такое занятие, как земляные работы (наиболее известный пример из Тейлора), «образованный человек» не сможет оценить по достоинству, а тем более признать его важность. Однако в значительно большей степени репутация Тейлора страдала именно из-за того, что он применил знание к исследованию процесса труда. Для профсоюзных лидеров его времени это было сушим проклятием; кампания общественного презрения, поднятая ими против Тейлора, была одной из самых злобных в американской истории. Преступление Тейлора, с точки зрения профсоюзов, состояло в отрицании самого понятия «квалифицированный труд». Любой физический труд — это просто «труд». Согласно тейлоровской системе «научного управления», любой труд анализируется при помощи одной и той же схемы. Каждый рабочий, который способен выполнять работу так, как следует ее выполнять, — «первоклассный работник», заслуживающий «первоклассной заработной платы», т, е. не ниже, а то и выше заработка квалифицированного рабочего, который много лет осваивал секреты мастерства. Аксиома Тейлора, согласно которой любой физический труд, квалифицированный или неквалифицированный, можно проанализировать и организовать при помощи знаний, казалась его современникам нелепицей. Представление о том, что в навыках ремесла скрыта некая тайна, пишет П. Ф. Друкер, господствовало в течение еще многих лет. Свое утверждение ученый иллюстрирует примером из Второй мировой войны. Объявив в 1941 году войну США, Гитлер был уверен, что американцам потребуется целый флот кораблей, чтобы направить в Европу достаточно крупные военные силы. Америка же почти не имела в то время торговых судов, а эсминцев для их защиты не было вовсе. Кроме того, в современной войне, по мнению Гитлера, в больших количествах требовались высокоточные оптические приборы, а в Америке не было квалифицированных рабочих-специалистов по оптической технике. Гитлер был абсолютно прав. У США почти не было торгового флота, эсминцев было совсем мало, да и те устаревшие. Производство оптических приборов также практически отсутствовало. Но при помощи тейлоровских научных принципов управления американцам удалось в кратчайшие сроки превратить абсолютно неквалифицированных рабочих, многие из которых в прошлом были испольщиками, родились и выросли в доиндустриальную эпоху, в первоклассных сварщиков и судостроителей. Всего за несколько месяцев такие же рабочие были обучены изготавливать высокоточные оптические приборы, даже более качественные, чем у немцев, и было организовано их конвейерное производство. П. Ф. Друкер полагал, что наибольшее влияние Тейлор оказал на систему профессионально-технического обучения рабочих. За сто лет до него Адам Смит был абсолютно убежден, что для приобретения ремесленных навыков, необходимых для изготовления высококачественных изделий, населению любого региона требуется никак не меньше пятидесяти лет, если не целое столетие; в качестве примеров Смит приводил изготовление музыкальных инструментов в Богемии и Саксонии и шелковых тканей в Шотландии. Через 70 лет после Смита, приблизительно в 1840 году, немец Август Борзиг (1804–1854), одним из первых за пределами Англии построивший паровоз, изобрел свою систему профессионально-технического обучения, сочетавшую в себе практику на заводе под руководством наставника с теоретической подготовкой в училище. По сей день эта система является основой производительности труда в промышленности Германии. Но даже по системе Борзига профессиональное обучение занимало от 3 до 5 лет. Позднее, сначала в годы первой, но особенно во время второй мировых войн, американцам с помощью систематического применения тейлоровских подходов к профессиональному обучению удалось обеспечить подготовку первоклассных специалистов всего за несколько месяцев. Именно этот фактор, более, чем какой-либо другой, обеспечил победу США и над Японией, и над Германией. Внимание! Авторские права на книгу "Питер Фердинанд Друкер как экономический мыслитель и философ современного менеджмента. Монография" (Овчинников С.А.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
