|
|
ОглавлениеГлава 2. Типы искажения волеизъявления народа Глава 3. Меры обеспечения достоверности волеизъявления народа Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 2. Типы искажения волеизъявления народа§ 1. Понятие и классификация искажений волеизъявления народаРассматривая понятие «волеизъявление народа», автор связывает его с реализацией воли народа на выборах и референдумах, не затрагивая при этом других аспектов данного понятия применительно к таким процедурам, как опрос, народное обсуждение и др. В данной работе у автора нет цели ставить под сомнение выборы как главный признак демократии, а цель написания настоящей главы обусловлена необходимостью выявления и прогнозирования возможных типов искажения волеизъявления народа для создания соответствующих им способов адекватной борьбы с ними. В тех странах, где проводятся выборы, периодически отмечаются фальсификации. Факты искажения волеизъявления народа при проведении выборов являются общемировой проблемой, что отмечается исследователями. Так, в старейшей системе выборов в Англии относительно часто наблюдались фальсификации на местных выборах. В Албании в 1996 году имела место фальсификация парламентских выборов правительством С. Береши. Применительно к нашей стране Д. О. Парамонов и В. В. Кириченко считают, что «фальсификации результатов голосования давно уже стали реалиями современной политической жизни», а А. Е. Любарев, А. Ю. Бузин, А. В. Кынев отмечают, что «фальсификации в процессе голосования и подсчета голосов имели место с самого начала новейшей истории российских выборов (то есть с 1989 года), но вплоть до 2007 года они, вопреки распространенным мифам, не носили массового характера». Применительно к выборам 2011 года Ю. А. Нисневич отмечает: «в Интернете, начиная непосредственно со дня голосования, стали публиковаться тысячи свидетельских показаний, включая и видеозаписи, о фактах фальсификации с использованием таких грязных технологий, как вброс бюллетеней в стационарные и выносные ящики для голосования, “карусель” с открепительными удостоверениями и “рисование” протоколов». На выборах в Волгограде и Рязани 8 сентября 2013 года несколько партий отказалось признать результаты выборов в городские советы, ссылаясь на многочисленные факты фальсификаций. По словам В. Н. Белоновского и А. В. Белоновского, «процессы корыстного влияния на ход выборов, попытки исказить волеизъявление избирателей наблюдались на протяжении всей истории существования института выборности, начиная с самых его примитивных форм». Можно сказать, что пока существует конституционное право избирать и быть избранным, будет существовать и угроза искажения волеизъявления избирателей, а значит, и угроза искажения власти народа. В юридической литературе имеется мнение, что советская власть пыталась контролировать волеизъявление, чем нарушала права лиц, участвующих в выборах. При этом В. Н. Белоновский под средством такого контроля понимает преобладание открытой формы голосования, то есть поднятие руки или крики одобрения. Между тем при открытой форме голосования искажение волеизъявления невозможно или затруднительно. В этой форме голосования О. И. Чистяков усматривал гарантию свободного волеизъявления избирателей, которая обеспечивалась «широкой гласностью выборов, особенно в тех случаях, когда они производятся открытым голосованием»; «открытое голосование исключало всякую возможность фальсификации выборов». В настоящее время, когда голосование и подсчет голосов разделены между собой, в том числе значительным промежутком времени, да еще в стадии подсчета голосов, имеются определенные этапы, подстадии, как то: сдача протоколов об итогах голосования в вышестоящую избирательную комиссию, внесение данных в государственную автоматизированную систему «Выборы», — на каждой из этих стадий и подстадий возможно искажение волеизъявления избирателей. Некоторые исследователи не замечают нынешних недостатков и видят недостатки только в прошлом. Так, О. Н. Белоновский указывает, что в Советской России партийные работники доводили результаты голосования до абсурдного стопроцентного показателя. Однако данные сегодняшней действительности также изобилуют подобными фактами, что подтверждают следующие примеры. Так, М. З. Кучмезов приводит данные о выборах депутатов Государственной Думы 2003 года по Кабардино-Балкарскому одномандатному округу № 4 и говорит, что на трети участков округа явка превысила 90%, есть участки, где явка составила ровно 100%, и это участки, где проживает свыше 2000 избирателей. Феноменального результата — стопроцентной явки — добилась территориальная избирательная комиссия Карачаево-Черкесской республики, где проголосовали все 17 779 избирателей, причем все избиратели голосовали за одну партию и все бюллетени были действительными. Достижение показателей такого рода вряд ли происходило без искажения волеизъявления народа. Термин «искажение волеизъявления» используется в ч. 12 ст. 73, ч. 13 ст. 75 Закона о референдуме Российской Федерации, в ч. 12 ст. 82, ч. 15 ст. 83 Закона о выборах депутатов, в п. 4 ст. 65, п. 15 ст. 66 Закона об основных гарантиях избирательных прав, в ч. 12 ст. 70, п. 13 ст. 71 Закона о выборах Президента РФ. Е. И. Козлова и О. Е. Кутафин также использовали термин «искажение волеизъявления избирателей». Ведя речь об организации голосования вне помещения, они отмечали, что такая организация должна исключать возможность нарушения избирательных прав гражданина, а равно искажение волеизъявления избирателя. Другие авторы говорят не об искажении волеизъявления избирателей, а используют слова «фальсификация», «мошенничество», «электоральная коррупция». Денис Дербишайр и Ян Дербишайр предлагают выделять определенные критерии, которым должны соответствовать выборы, а именно: право голоса; непосредственное голосование; время прохождения выборов; правила выставления кандидатур; время проведения предвыборной кампании; наблюдение за выборами; передача власти, а при нарушении какого-либо из этих критериев или их отсутствии налицо мошенничество на выборах. Здесь исследователи не поясняют, каким образом происходит мошенничество на выборах, приводимые ими критерии лишены конкретики. По словам Ю. А. Нисневича: «электоральную коррупцию можно понимать как противоправное использование в ходе избирательного процесса властных полномочий и прав, положения и статуса должностных лиц публичной власти для предоставления посредством подавления политической конкуренции и искажения свободного волеизъявления граждан неправомерного преимущества представителям аффилированных политических сил и групп с целью извлечения в их пользу политической выгоды в виде результатов несвободных и нечестных выборов». Это определение является максимально широким и, помимо собственно искажения волеизъявления граждан, включает еще и подавление политической конкуренции, что понимается под таковым, автор не разъясняет. С. В. Юсов говорит, что наиболее опасной формой искажения волеизъявления избирателей бывает фальсификация результатов выборов. При этом понятие искажения волеизъявления избирателей им не раскрывается, как не раскрывается и понятие фальсификации результатов выборов. В. Н. Белоновский и А. В. Белоновский повествуют, что понятие «фальсификация» в избирательном праве используется «как неправомерные действия, направленные против закона или в обход его, с корыстной целью исказить волеизъявление граждан при формировании представительных органов или непосредственно принимаемого решения в ходе референдума, плебисцита или других форм непосредственной демократии». При этом названные исследователи не раскрывают механизма искажения волеизъявления избирателя, того, как именно происходит такое искажение, что не позволяет оценить приведенное определение с точки зрения его правильности. А. Е. Любарев, А. Ю. Бузин, А. В. Кынев, говоря о фальсификациях на выборах в широком смысле этого понятия, считают под ними «способы и механизмы искажения волеизъявления избирателей, при которых объявленные результаты выборов не соответствуют тому, каким было реальное мнение избирателей (то есть их действительной воле)». Исследователи, давая названное понятие, правильно специально выделяют способы и механизмы искажения волеизъявления народа, однако не раскрывают, что под ними понимается, включаются ли в них избирательные технологии, понуждение избирателей к заинтересованности в своем политическом выборе. Указанные подходы являются весьма широкими, не позволяющими отделить искажение волеизъявления народа от определенных избирательных технологий. Поэтому правилен подход Д. О. Парамонова и В. В. Кириченко, направленный на сужение понятия фальсификации на выборах как вида искажения волеизъявления народа: «Фальсификация — преднамеренное искажение результатов голосования путем манипуляции с избирательными документами, удостоверяющими волеизъявление граждан, либо путем преднамеренного изменения свободного волеизъявления граждан. Под преднамеренным изменением свободного волеизъявления граждан авторы понимают деятельность, направленную на подчинение граждан воле какого-либо субъекта путем силового, административного или финансового воздействия». Сходное определение дает Ж. Б. Скрипкина, которая, говоря о фальсификации в избирательной кампании, указывает, что это деятельность, предполагающая преднамеренное искажение данных либо в рамках организационно-технических электоральных процедур, либо при оказании явного давления на волеизъявление избирателей. Названные исследователи выделяют в качестве признака фальсификаций деятельность, направленную на подчинение граждан воле какого-либо субъекта путем силового, административного или финансового воздействия (Д. О. Парамонов и В. В. Кириченко) и оказание явного давления на волеизъявление избирателей (Ж. Б. Скрипкина). Признак, указанный последним, является весьма широким и не позволяет отделить деятельность, непосредственно направленную на искажение волеизъявления народа, оказание явного давления на избирателей, от пиар-технологий, манипулятивных технологий. Правильным является подход А. Ю. Бузина, А. Е. Любарева, А. В. Кынева, которые, пытаясь выделить узкое определение фальсификации, выводят из него вопрос о том, «голосовал ли избиратель под каким-либо воздействием (за деньги, по приказу и т. п.)… любой осуществленный избирателем выбор остается выбором избирателя». Они же предлагают различать как фальсификации при подсчете, при которых искажается воля избирателей, выраженных в поданных ими бюллетенях, так и фальсификации при голосовании, когда голосование осуществляют лица, не являющиеся на данных выборах избирателями или голосующие более одного раза. Здесь названные авторы верно отмечают, что об искажении волеизъявления избирателей можно говорить тогда, когда волеизъявление произошло, нашло отражение в избирательных документах, но затем оно было подвергнуто искажению. При этом преднамеренное искажение результатов голосования происходит только путем манипуляции с избирательными документами, удостоверяющими волеизъявление граждан. Исключение составляют открепительные удостоверения, которые нельзя считать избирательными документами, удостоверяющими волеизъявление граждан, но они используются для искажения волеизъявления народа. Отсюда можно выявить признак искажения волеизъявления народа — использование избирательных документов и обязательное отражение такого искажения в избирательных документах. При этом состоявшееся волеизъявление граждан, закрепленное в избирательных документах: 1) нивелируется подложными избирательными документами; 2) изменяется как изменением и/или дополнением первоначальных избирательных документов, так и созданием новых. Иными словами, для того чтобы считать искажение волеизъявления народа состоявшимся, необходимо, чтобы само волеизъявление состоялось и было подвергнуто искажению, либо создаются новые избирательные документы с отражением в них не соответствующих действительности сведений, которые никакого отношения к достоверному волеизъявлению народа не имеют. К избирательным документам, которые могут быть использованы при искажении волеизъявления народа, относятся: бюллетени, списки избирателей, открепительные удостоверения, протоколы об итогах голосования и постановления о результатах голосования и др. То обстоятельство, что искажение волеизъявления народа возможно только с использованием избирательных документов, само по себе выявляет следующий признак искажения волеизъявления народа — причастность к нему избирательных комиссий и их членов. Наиболее близким к понятию искажения волеизъявления избирателей Ю. А. Нисневич выделяет такое понятие, как фиктивное участие в выборах, которое «определяется количеством голосов, внесенных в официальные протоколы избирательных комиссий и сводную таблицу ЦИК в результате использования различных механизмов, не предполагающих какого-либо реального участия избирателей в выборах. В качестве таких механизмов применяются: включение в протоколы избирательных комиссий голосов несуществующих или не явившихся на избирательные участки избирателей, неконтролируемый ввод данных в систему ГАС “Выборы”, подкладывание бюллетеней в стационарные и выносные ящики для голосования, которое принято называть вбросом, и др. Фиктивное участие порождается и многократным голосованием, в частности организацией “карусели” голосования одних и тех же лиц на нескольких избирательных участках». Однако здесь Ю. А. Нисневич привел лишь несколько форм искажения волеизъявления народа. Д. О. Парамонов и В. В. Кириченко учитывают в своем определении то обстоятельство, что под фальсификацией следует понимать в том числе и уголовно наказуемое деяние. На такой обязательный признак прямых фальсификаций, как то, что они являются уголовным преступлением, указывают также А. Е. Любарев, А. Ю. Бузин, выделяя так называемые прямые фальсификации, под ними они понимают искажение итогов голосования за счет голосования за других (возможно, неопределенных) лиц, многократного голосования или за счет неправильного подведения итогов голосования. Рассмотрим, какие виды искажений волеизъявления народа предусматривают нормы Уголовного кодекса РФ. Так, ч. 1 ст. 142 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) предусмотрено уголовное наказание за фальсификацию избирательных документов, документов референдума, если это деяние совершено членом избирательной комиссии, комиссии референдума, уполномоченным представителем избирательного объединения, избирательного блока, группы избирателей, инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума, а также кандидатом или уполномоченным им представителем. Понятие фальсификации в уголовном законе не раскрывается и может трактоваться в правоприменительной практике максимально широко. В целях выявления видов искажения волеизъявления народа имеет значение лишь та фальсификация избирательных документов, которая влечет за собой искажение волеизъявления народа, то есть при которой сделанный избирателем (избирателями) политический выбор приводится в негодность, аннулируется или иным образом нивелируется. Думается, что в целях демократии не будет иметь значения такая фальсификация избирательных документов, при которой фальсифицируется избирательный документ, но не искажается сделанный избирателем политический выбор. Например, подписанный всеми членами избирательной комиссии протокол об итогах голосования случайно приводится в негодность, а затем без участия членов избирательной комиссии ее председателем подписывается и составляется другой протокол, при этом с отражением в нем только тех данных, которые содержались в первоначальном протоколе об итогах голосования. Отсюда признаком искажения волеизъявления народа является ситуация, при которой политический выбор избирателя (избирателей) аннулируется, приводится в негодность или иным образом нивелируется. В ст. 142.1 УК РФ предусмотрено уголовное наказание за включение неучтенных бюллетеней в число бюллетеней, использованных при голосовании, либо представление заведомо неверных сведений об избирателях, участниках референдума, либо заведомо неправильное составление списков избирателей, участников референдума, выражающееся во включении в них лиц, не обладающих активным избирательным правом, правом на участие в референдуме, или вымышленных лиц, либо фальсификация подписей избирателей, участников референдума в списках избирателей, участников референдума, либо замена действительных бюллетеней с отметками избирателей, участников референдума, либо порча бюллетеней, приводящая к невозможности определить волеизъявление избирателей, участников референдума, либо незаконное уничтожение бюллетеней, либо заведомо неправильный подсчет голосов избирателей, участников референдума, либо подписание членами избирательной комиссии, комиссии референдума протокола об итогах голосования до подсчета голосов или установления итогов голосования, либо заведомо неверное (не соответствующее действительным итогам голосования) составление протокола об итогах голосования, либо незаконное внесение в протокол об итогах голосования изменений после его заполнения, либо заведомо неправильное установление итогов голосования, определение результатов выборов, референдума. Уголовный закон не раскрывает, какие именно действия понимаются под указанными в ст. 142.1 УК РФ формулировками. Некоторые ученые пытаются раскрыть их смысл. По словам Н. Ю. Турищевой: «Заведомо неправильный подсчет голосов заключался в увеличении или уменьшении общего количества голосов избирателей, принявших участие в выборах, в уменьшении или увеличении числа голосов, поданных за каждого кандидата с целью избрания определенного кандидата, фактически не получившего большинства голосов, либо с целью неизбрания неугодного кандидата, за которого проголосовало большинство избирателей». Уголовный закон, указывая в диспозиции названной статьи на такой признак, как заведомость, нигде не раскрывает его. Что понимать под таким термином, не ясно. Можно предположить, что по своему смыслу элемент заведомости должен быть отнесен к субъективной стороне преступления, а именно к вине. Ученные, ввиду отсутствия этого термина в законе, вынуждены его тоже толковать. Так, по мнению Н. Ю. Турищевой, указание в ряде составов на заведомость при совершении преступлений против избирательных прав свидетельствует об умышленной форме вины. Однако, устанавливая такой признак субъективной стороны преступления, как вина, уголовный закон раскрывает ее формы, виды и элементы, но про «заведомость» умалчивает. Для чего законодателю понадобилось вводить названный элемент, неизвестно. Ведь, согласно уголовному закону, виновные преступления совершаются только с умыслом или по неосторожности, при чем здесь «заведомость», остается неясным. Примечательно, что уголовные законы зарубежных стран, вводя термин «заведомость», раскрывают его значение. Так, согласно ч. 5.3 «Преступное знание (заведомость)» разд. 5 Уголовного кодекса Австралии, «лицо имеет преступное знание об обстоятельстве или результате, если он или она знает, что они существуют или будут существовать при обычном развитии событий». Возникает вопрос о том, имеется ли разница между, во-первых, неправильным подсчетом голосов, совершенным умышленно, и, во-вторых, неправильным подсчетом голосов, совершенным умышленно, с признаком заведомости, если в обоих случаях наступили одни и те же вредные последствия в виде искажения волеизъявления народа. Думается, что разница только в том, как толковать признак заведомости, толкование в этом случае приобретает огромное значение в условиях правовой неопределенности названного термина. Здесь ведущая роль принадлежит широкому оценочному, в том числе субъективному, усмотрению правоприменительных органов. Иными словами, правоприменительный орган сам решает, имеется ли в наличии признак заведомости в неправильном подсчете голосов, совершенном умышленно, и если он названного признака не усматривает, то совершенный умышленно неправильный подсчет голосов не является уголовно наказуемым деянием, а волеизъявление народа, которое подверглось искажению в результате вредных последствий совершенного умышленно неправильного подсчета голосов, остается без правовой защиты. Иначе, не оставляя возможности для манипулирования правоприменительным усмотрением, сформулирована норма права, предусматривающая ответственность за фальсификацию результатов выборов в § 107а «Фальсификация результатов выборов» Уголовного кодекса Федеративной Республики Германии, согласно положениям которого «кто участвует в выборах, не имея на это права, или иным образом приводит к неправильному результату выборов или подделывает их результат, наказывается». Представляется, что совершение уголовно наказуемого деяния не может быть обязательным признаком искажения волеизъявления народа, поскольку такое искажение может наступить не только умышленно, умышленно с признаком заведомости или по неосторожности, но и в результате технической ошибки, допущенной организаторами выборов, при которой голоса избирателей не учтены, неправильно учтены или нивелированы. Такой подход исходит в том числе из смысла слова «искажение», под которым понимается не только неправильность, но и ошибка. Фальсификация избирательных документов, документов референдума искажает сведения о волеизъявлении избирателей и результатах голосования, референдума. Фальсификация — вид искажения, причем умышленный. Так, в Словаре русского языка указывается, что под фальсификацией следует понимать искажение с целью выдать за подлинное, настоящее. В юридической литературе существует мнение, согласно которому любые обнаруженные фальсификации пытаются выдать за технические ошибки. Допущенное искажение волеизъявления народа должно быть устранено, а значит, власть народа должна подлежать защите во всех случаях, в том числе и в случае технической погрешности, не только средствами уголовно-правовой ответственности, которые имеются в законодательстве в настоящее время. Указанная защита может осуществляться: 1) в рамках конституционной ответственности созданием таких средств правового реагирования, как роспуск избирательной комиссии, штраф, налагаемый как на членов избирательной комиссии, так и на всю комиссию в целом; 2) в рамках уголовной ответственности: созданием правового механизма по типу того, который имеется применительно к уголовным делам частного обвинения, с предоставлением избирателю права на самостоятельное возбуждение уголовного дела в суде по делам, касающимся искажения волеизъявления народа. В связи с чем не правы те исследователи, которые не включают в свои определения об искажении волеизъявления народа такой признак искажения волеизъявления народа, как техническая ошибка. Ведь искажение волеизъявления избирателей может производиться лицами, имеющими доступ к избирательной документации, как участвовавшими в организации и определении результатов голосования, так и не участвующими в этом процессе, то есть умышленно, а также неумышленно, в том числе по ошибке, в связи с технической погрешностью этих же лиц. Но даже если происходит техническая погрешность, то это обстоятельство не умаляет значимости искажения волеизъявления народа. Так, решением Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края от 7 мая 2008 г. были отменены результаты выборов мэра города Барнаула, состоявшиеся 2 марта 2008 года. Судом были приняты в качестве доказательств тридцать три копии протоколов участковых избирательных комиссий, выданные наблюдателям; сведения, отраженные в них, отличались от сведений, имеющихся в официальных протоколах, представленных в вышестоящую избирательную комиссию и учтенных при определении результатов выборов. При этом судом было отмечено, что «обнаружение при пересчете большего количества бюллетеней, чем их выдано согласно спискам избирателей, бесспорно свидетельствует о том, что часть бюллетеней, признанных участковой избирательной комиссией действительными и учтенных для определения результатов голосования, на самом деле использована иными лицами в целях искажения результатов голосования и с нарушением процедур, предусмотренных избирательным законодательством» и указанные действия могли производится только лицами, участвовавшими в организации и определении результатов голосования при наличии большого количества бланков неучтенных избирательных бюллетеней. Суд в указанном примере установил субъектов искажения волеизъявления народа и умысел в их действиях. Отменяя решение Центрального районного суда города Барнаула Алтайского края от 7 мая 2008 г., Алтайский краевой суд в определении от 11 июня 2008 г. указал, что несоответствие на ряде участков количества выданных избирателям бюллетеней и числа проголосовавших являются технической погрешностью, которая не влечет незаконности протокола в целом. Таким образом, суд первой инстанции установил умышленное искажение результатов голосования, а суд второй инстанции, основываясь на тех же фактах, установил только техническую погрешность в несоответствии количества выданных избирателям бюллетеней и числа проголосовавших, но как бы не трактовалось искажение волеизъявления народа, оно так и останется несоответствием между волеизъявлением избирателя (избирателей) официально учтенному его (их) голосу. В связи с чем искажение волеизъявления избирателя — это несоответствие волеизъявления избирателя официально учтенному его голосу. В свою очередь, искажение волеизъявления народа (избирателей) — это организация голосования, подведение его итогов и определение результатов голосования, при которых официально установленное политическое решение народа (избирателей) не соответствует (не отражает) достоверному (истинному, подлинному, соответствующему действительности) волеизъявлению народа (избирателей), в результате чего волеизъявление народа (избирателей) неадекватно отражается в протоколе об итогах голосования или в постановлении о результатах голосования. В Законе об основных гарантиях избирательных прав отсутствуют понятие искажения волеизъявления избирателей и понятие фальсификации волеизъявления избирателей. В связи с чем в названный закон предлагается внести понятие искажения волеизъявления избирателей, под которым понимается как умышленное и/или неосторожное искажение результатов голосования любым способом и в любом виде, так и техническая ошибка, погрешность, при которой голоса избирателей не учтены, неправильно учтены или учтены правильно, но результат волеизъявления народа (избирателей) при этом нивелируется. Под недостоверностью волеизъявления народа следует понимать несоответствие воли народа его волеизъявлению (порок воли народа), а также неадекватное отражение волеизъявления народа в официальных документах о результатах голосования (искажение волеизъявления народа). В связи с чем в том случае, когда имеются порок воли народа и искажение волеизъявления народа, то определение результатов выборов нельзя признать достоверным, они будут недостоверными. Таким образом, искажение волеизъявления народа может происходить либо путем фальсификации избирательных документов, либо путем допущения в них технической ошибки членами избирательной комиссии. Так, в зависимости от отношения поведения ответственного лица к искажению волеизъявления народа можно выделить следующие его типы: 1) виновное (прямое) искажение ответственным лицом (лицами) волеизъявления народа; 2) ошибка, то есть невиновное (непрямое) искажение ответственным лицом (лицами) волеизъявления народа, а также искажение волеизъявления народа, которое происходит без участия (действия, бездействия) ответственных лиц (например, в результате сбоя электронной системы голосования). Полагаю, что следует различать: 1) искажение воли избирателей; 2) искажение волеизъявления избирателей. Д. О. Парамонов и В. В. Кириченко указанного различия не проводят. Первое, то есть искажение воли избирателя, зависит от желания и субъективного усмотрения избирателя и ему подконтрольно, он знает об искажении своей воли, но сознательно допускает ее искажение. Например, при его подкупе с целью голосования за предложенного кандидата или партию. Волеизъявление такого избирателя соответствует его воле, хотя и искаженной. Искажение воли, а также ее утверждение, по словам С. Е. Гречишникова, могут происходить путем грубой силы, путем принуждения или с помощью пиара, убеждения. Но в таких случаях у каждого избирателя всегда есть выбор, подчиняться внешнему воздействию или противостоять ему с использованием способов защиты, предоставленных законом. Поэтому здесь правильнее говорить о пороке воли избирателей. Отсюда является неправильной точка зрения некоторых авторов, например С. В. Юсова, об отнесении подкупа избирателей к способу искажения волеизъявления избирателей. Подкуп избирателей — это искажение воли избирателя, но никак не результата проявления этой воли, то есть его волеизъявления. При подкупе избирателей применяются меры к подавлению их воли голосовать за того кандидата, за которого они желают, и навязывается голосование за того кандидата, который передаст или предложит им материальные блага. Как отмечает Ю. Н. Климова, предложение имущественных выгод не может привести к воспрепятствованию гражданину в его свободном волеизъявлении, поскольку при подкупе воля и волеизъявление гражданина в момент реализации избирательных прав не приходят в противоречие. Таким образом, при подкупе избиратель самостоятельно принимает решение искажать свою волю, то есть поддаваться на подкуп или нет. В связи с чем, когда избиратель сам принимает решение об изменении своей воли, в данном случае речь может идти только об искажении воли или, точнее, о пороке воли народа (избирателей), но никак не об искажении волеизъявления. Так, под пороком воли избирателя нужно понимать несоответствие свободной воли избирателя его волеизъявлению, а под пороком воли народа (избирателей) — несоответствие свободной воли народа (избирателей) его волеизъявлению. Совсем другая ситуация возникает тогда, когда избиратель проголосовал, то есть осуществил свое волеизъявление, за конкретного кандидата или политическую партию, но его голос не учтен или учтен неправильно, то есть умышленно или по ошибке, а также когда его голос нивелирован, например незаконным вбросом избирательных бюллетеней за других кандидатов или политические партии, за которые он не голосовал. При таких обстоятельствах искажается результат проявления воли народа, то есть искажается именно его волеизъявление. В связи с этим второе, то есть искажение волеизъявления избирателей, от желания избирателя не зависит, оно от него скрыто. Такая ситуация осложнена еще и тем, что проконтролировать, проверить свое волеизъявление, ввиду отсутствия в настоящее время соответствующих правовых средств он не может, а потому искажение волеизъявления избирателей наиболее опасно, поскольку в таком случае вряд ли можно говорить о достоверности волеизъявления народа. Приобретение избирателем знания о правильности учета его голоса органами, организующими выборы, является основанием как доверия к результатам выборов, так и к достоверности волеизъявления народа. Такого рода знание может быть приобретено избирателем при получении истинного представления об учете своего волеизъявления. Оно не может быть удовлетворено соответствующим выводом органов, организующих выборы. Это знание должно быть достоверным, то есть обоснованным, а сам избиратель — осознавать эту обоснованность. Догадка, предположение, гипотеза о правильности учета голоса избирателя могут быть истинными, соответствовать действительности, но только в случае обретения ими свойства обоснованности они превратятся в достоверное знание об этом. Отсюда избирателю необходимо наличие оснований, подтверждающих и позволяющих проверить правильность его знания об учете голоса избирателя органами, организующими выборы, что должно стать обязательным правилом. Проверяемость должна стать отличительной чертой знаний избирателя об учете его голоса в избирательном процессе. Избиратель должен иметь правовые средства для такой проверки, используя которые, он сможет удостоверить, подтвердить, обосновать правильность отражения его политического выбора в избирательных документах, а это придаст характер достоверности его волеизъявления. В менее значимых для народа и государства правоотношениях гражданину доступна информация о его волеизъявлении. Так, например, в гражданских правоотношениях гражданин при реализации своих прав и фиксации волеизъявления может всегда составить письменный документ, например договор, который является доказательством его волеизъявления и который при его желании может использоваться им при защите своих прав, в том числе в суде. Вступая же в избирательные отношения, гражданин использует избирательный документ — бюллетень, который обезличен, его невозможно идентифицировать, да к тому же он остается не у него, а у избирательной комиссии. Доступа к бюллетеню, в котором гражданин выразил свою волю, у него нет, как нет у него и каких-либо доказательств фиксации своего волеизъявления. При таких обстоятельствах любой гражданин лишен права защищать свое волеизъявление, и в конечном счете народное представительство, а значит, власть народа, остается без эффективной защиты. Отсутствие возможности проверки избирателем его волеизъявления влечет недоверие граждан и всего народа к результатам высших непосредственных форм выражения власти народа, пассивности граждан в политической жизни, игнорированию ими референдумов и выборов. В связи с чем широко распространено мнение А. Д. Керимова о том, что во все времена и во всех обществах граждане не принимают никакого участия в решении общих дел по той причине, что искренне убеждены в полнейшей бессмысленности такого рода деятельности, они полагают, что от их волеизъявления ровным счетом ничего не зависит, ибо власть всегда действует, руководствуясь исключительно своекорыстными интересами, преследуя собственные цели, нисколько не заботясь при этом о них — простых людях, рядовых гражданах. В юридической литературе отмечается, что фальсификация избирательных документов, документов референдума может состоять в изменении содержания подлинного документа путем внесения в него заведомо ложных сведений, подделки, подчистки или пометки другим числом, а также в изготовлении другого документа с ложным содержанием, причем фальсификация избирательных документов, документов референдума искажает сведения о волеизъявлении избирателей и результатах голосования. При указанных обстоятельствах речь может идти об искажении волеизъявления народа, отраженного в первичных избирательных документах, то есть результата реализации воли народа. Волеизъявление конкретного избирателя, совершенное на выборах, — это акт реализации им конституционного права избирать. Указанное право включает в себя не только право на участие в голосовании, на получение избирательного бюллетеня и опускание его в ящик для голосования, но еще и право на то, чтобы избиратель мог проверить то обстоятельство, что его голос учтен, учтен правильно и не был нивелирован при проведении голосования, подведении его итогов и определении результатов выборов. Судебная практика высшего судебного органа нашей страны идет по такому пути, при котором активное право гражданина избирать ограничено только лишь получением избирательного бюллетеня и опусканием его в урну. Так, в решении Верховного Суда Российской Федерации от 16 июля 2008 г. № ГКПИ08-1403 изложена позиция, согласно которой: «Все заявители — граждане Российской Федерации приняли участие в голосовании, реализовав свое активное избирательное право. Результаты выборов, определенные ЦИК России, в принципе, не могут затрагивать активное избирательное право. Искажение результатов волеизъявления избирателей могло отразиться лишь на пассивном избирательном праве граждан — заявителей по настоящему делу. Однако все они избраны депутатами Государственной Думы пятого созыва, их пассивное избирательное право нарушено не было». Этот подход является распространенным повсеместно. Так, в том случае, если в избирательном споре участвует простой избиратель (не кандидат, не избирательное объединение, не его представители), стандартным возражением со стороны защитников выборов является то, что заявителю никто не препятствовал в голосовании: ему была предоставлена возможность получить избирательный бюллетень и опустить его в избирательный ящик, причем такое возражение выдвигается даже тогда, когда оспаривается правильность подсчета голосов на конкретном избирательном участке или когда зафиксирована прямая фальсификация. Косвенно названную позицию Верховного Суда РФ отвергает Конституционный Суд РФ. Так, в абз. 2 п. 3 постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке норм Закона об основных гарантиях избирательных прав указывается, что из ч. 3 ст. 3 Конституции РФ следует право избирателей выражать свою волю в любой из юридически возможных форм голосования в соответствии с установленными федеральным законодателем и органом законодательной (представительной) власти субъекта Российской Федерации процедурами, с тем чтобы при этом исключалась возможность искажения существа волеизъявления народа. Из сказанного вытекает, что поскольку выражение воли избирателя осуществляется через голосование, при котором исключается искажение волеизъявления народа, то право избирателя на голосование не может ограничиваться только самим по себе голосованием, а предусматривает еще и гарантию судебной защиты с целью недопустимости искажения волеизъявления избирателя. С названной выше позицией Верховного Суда РФ нельзя согласиться по следующим основаниям. Во-первых, искажение волеизъявления избирателей нарушает как активное, так и пассивное избирательные права. При искажении волеизъявления избирателей, с одной стороны, ограничивается право избирателя избрать того кандидата, который был им выбран, с другой — нарушается право кандидата в депутаты быть избранным. Во-вторых, при таком подходе власть народа может быть поставлена под сомнение, по крайней мере в той высшей непосредственной форме выражения власти народа, коими являются свободные выборы. Сколько бы не проявлял народ на выборах свое волеизъявление, вероятность его искажения высока, поскольку при таком подходе (Верховный Суд РФ) народ лишен возможности эффективной защиты от искажения своего волеизъявления. В-третьих, голос избирателя должен быть учтен в официальных избирательных документах в соответствии с его волеизъявлением. В-четвертых, нарушается принцип равного избирательного права, при котором голос одного избирателя должен быть равен голосу другого избирателя. Ведь, например, изъятие бюллетеней, то есть неучтение при подсчете голосов избирателей голосов тех избирателей, которые проголосовали за того или иного кандидата, а также за тот или иной список кандидатов, влечет нарушение принципа равенства названных избирателей по отношению ко всем остальным избирателям. При вбросе бюллетеней, то есть учете при подсчете голосов тех бюллетеней, которые вброшены за тех избирателей, которые не пришли на выборы, также нарушается принцип равенства избирательного права избирателей, пришедших на выборы, поскольку их голоса незаконно нивелируются названным вбросом. Нарушение принципа равного избирательного права также возможно одновременным изъятием и вбросом бюллетеней, неоднократным голосованием одним гражданином по открепительным удостоверениям, многократным голосованием одним избирателем за других граждан и в других случаях. Рассмотрим, что понимается под принципом равного избирательного права. По словам Н. Л. Дружинина: «Все избиратели всех сословий, всех классов, состояний, без всяких различий и исключений, призываются на совершенно одинаковых основаниях. Каждому из них дается одинаковое право голоса. Голос одного стоит столько же, сколько и голос другого». Еще более полно равное избирательное право рассматривается В. М. Гессеном: «Избирательное право является равным при наличности двух условий: каждому избирателю должен принадлежать один голос; голос одного избирателя должен оказывать такое же влияние на результаты выборов, как голос другого, — или, другими словами, коэффициент избирательного влияния поданных голосов должен быть одинаков». «Под равным избирательным правом, — отмечал А. И. Ким, — как институтом советского избирательного права мы понимаем совокупность государственно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, обеспечивающие участие избирателей в выборах на равных для них условиях». Р. Даль отмечает, что к моменту, когда принимается решение, каждому гражданину должны быть предоставлены равные и реальные возможности для голосования, причем все голоса должны иметь одинаковую силу. В Российской Федерации также установлен принцип равного избирательного права. Так, согласно ч. 1 ст. 5 Закона об основных гарантиях избирательных прав, граждане Российской Федерации участвуют в выборах и референдуме на равных основаниях. Однако в названном Федеральном законе применительно к федеральным выборам почему-то не указано то обстоятельство, что каждый избиратель имеет один голос и может голосовать только один раз при данных выборах. В-пятых, органы власти, сформированные с искажением волеизъявления народа, вряд ли будут легитимными. Так, в силу разъяснения содержащегося в п. 3 постановления Конституционного Суда РФ по делу о проверке норм Закона об основных гарантиях избирательных прав выборы как способ выявления воли народа и формирования соответствующих легитимных органов государственной власти и местного самоуправления, от его имени осуществляющих публичную власть, основаны на приоритете воли большинства избирателей, принявших участие в голосовании. В-шестых, нарушаются гарантии избирательных прав, предусмотренные Законом об основных гарантиях избирательных прав. Согласно п. 11 ст. 2 Закона об основных гарантиях избирательных прав, гарантии избирательных прав и права на участие в референдуме установлены КонституциейРФ, законом, иным нормативным правовым актом условия, правила и процедуры, обеспечивающие реализацию избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации. При подходе, выраженном в судебной практике Верховного Суда Российской Федерации, нарушаются права избирателей на открытость и гласность деятельности избирательных комиссий по обеспечению подготовки и проведения выборов и подсчета голосов, определения результатов выборов, а также порядка голосования и порядка подсчета голосов. Кроме того, избирателю не важно, умышленно искажено его волеизъявление или вследствие технической погрешности. Важно то, что его голос не учтен, учтен неправильно или нивелирован, а заложенный в законодательстве смысл народного представительства не достигнут. Ведь в случаях неучета голоса избирателя или неправильного его учета нарушается прямое волеизъявление, то есть непосредственная связь между волеизъявлением избирателя и результатом выборов. Как сказано в решении Ивановского областного суда от 14 октября 2005 г., «голос конкретного избирателя, отданный за конкретного кандидата или список кандидатов, без каких бы то ни было условий должен быть учтен в пользу этого кандидата или списка кандидатов». Нивелирование же волеизъявления избирателей, голоса которых учтены правильно, может происходить путем незаконного вброса избирательных бюллетеней, в том числе поддельных, голосования за тех избирателей, которые не явились на выборы, либо путем голосования за других лиц, что применялось, например, в Парагвае на президентских и парламентских выборах в 1988 году, в Бангладеш в марте 1988 года, где типичная жалоба избирателей состояла из следующих слов: «Я пришел отдать свой голос, но обнаружил, что кто-то уже сделал это за меня». Сходные случаи происходили и в нашей стране. Так, на повторных выборах депутатов муниципальных собраний 16 мая 2004 года в районах Строгино и Хорошево-Мневники (Москва) также было зафиксировано несколько случаев, когда избиратели приходили в день голосования на избирательные участки и обнаруживали, что числятся проголосовавшими досрочно. В такой ситуации не только нивелируется волеизъявление избирателей, но происходит лишение их права избирать. Рассмотрим типы искажения волеизъявления народа при формировании институтов народного представительства в зависимости от оснований их классификации, которые весьма многообразны. Значение научной классификации искажения волеизъявления народа состоит в том, что она позволяет систематизировать знание об этом предмете и направлена на правильное использование понятий о нем. Классификация искажений волеизъявления народа возможна и необходима тогда, когда четко определено понятие искажения волеизъявления народа, выявлены его признаки, разграничены типы искажения волеизъявления народа. Искажения волеизъявления народа различны по своему возникновению, имеют различие в создающих их субъектах и неодинаковую структуру в избирательном процессе. Одной системы классификации с одним основанием для отражения всех признаков искажений волеизъявления народа недостаточно, в связи с чем классификация искажений волеизъявления народа проводится по нескольким основаниям. Так, в зависимости от способа нарушения принципа «один избиратель — один голос» можно выделить следующие типы искажения волеизъявления народа: 1) голоса избирателей не учтены; 2) голоса избирателей учтены неправильно; 3) голоса избирателей учтены более одного раза; 4) учтены голоса несуществующих избирателей. В зависимости от направленности или ненаправленности действий (бездействий) субъектов, совершающих такое искажение, можно их подразделить на прямое искажение волеизъявления народа (осуществляется виновно, то есть умышленно или по ошибке) и непрямое искажение волеизъявления народа (осуществляется допущением ошибки, в том числе технической). В свою очередь, к прямому искажению волеизъявления народа относятся такие его виды, как фальсификация избирательных документов, а также фальсификация итогов голосования и результатов выборов. К непрямому искажению волеизъявления избирателей относятся все виды ошибок, в том числе технических, совершаемых членами избирательных комиссий, самими избирательными комиссиями в связи с невнимательностью, неосмотрительностью и по любым другим причинам. Народ Российской Федерации, исходя из презумпции доверия избирательным комиссиям, доверил членам избирательной комиссии провести голосование и подсчет голосов, и у него должна быть уверенность в том, что члены избирательной комиссии выявят волеизъявление народа без искажения, то есть таким образом, при котором результаты выборов будут адекватны волеизъявлению народа, а потому члены избирательной комиссии должны обладать повышенной ответственностью за свое недолжное, недобросовестное поведение. Ведь совершенно очевидно, что если члены избирательных комиссий будут осуществлять свою деятельность добросовестно, то искажение волеизъявления народа будет исключено. По роду своей деятельности каждый член избирательной комиссии обязан действовать осмотрительно и внимательно, обладая способностью осуществления должного поведения, то есть такого, которое не допускало бы искажения волеизъявления народа при проведении голосования, подведении его итогов и определении результатов выборов. Задача члена избирательной комиссии — достоверно определить волеизъявление народа, а значит, именно он обязан предвидеть возможность искажения волеизъявления народа и не допустить такого искажения. |
||||||||||||||||||||||
