|
|
ОглавлениеГлава 2. Типы искажения волеизъявления народа Глава 3. Меры обеспечения достоверности волеизъявления народа Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГлава 1. Общая характеристика конституционного обеспечения достоверности волеизъявления народа при голосовании§ 1. Демократия и достоверное волеизъявление народа при голосованииНа протяжении всей истории человечество находилось в поиске оптимальной формы построения государственной власти. Множество людей искало решение проблемы создания идеального общества с наилучшей организацией власти, в котором господствуют социальная справедливость, мир, счастье, а люди являются свободными и равноправными. Как правило, названные ценности воспринимаются и связываются с теорией демократии. Определяя демократию, можно сказать следующее: «Демократия есть форма устройства любой организации, основанная на равноправном участии ее членов в управлении и принятии решений по большинству». В связи с этим демократия находит выражение не только в государственно-властном аспекте общества, но и в любой другой социальной организации, то есть негосударственной. Первое определение демократии дал Аристотель в своей «Политике»: «Наиболее чистой демократией является такая, которая обеспечивает равенство — оно предписано законом данного государства, и бедные не подвергаются большему угнетению, чем богатые, верховная власть не принадлежит ни одному из этих слоев, и оба они в ней участвуют. Если, как полагают некоторые, свобода и равенство являются важнейшими признаками демократии, то это нашло свое осуществление главным образом в том, чтобы все принимали участие в государственном управлении. А так как народ представляет в демократии большинство и постановления большинства имеют решающее значение, то такого рода государственный строй и является демократией». В этом определении Аристотель находит взаимосвязь между государственной властью и соответствующим укладом общественной жизни, развитием самого общества, видит свободу и равенство в том, что каждый гражданин принимает участие в государственном управлении, и то, что постановит большинство народа, подлежит исполнению всем народом. Аристотелем выявлены следующие признаки демократии, которые справедливы и в настоящее время: каждый гражданин имеет право на государственное управление; решения при таком правлении считаются принятыми, когда за них высказалось большинство народа; принятые таким образом решения подлежат исполнению всем народом. Сходные, по выявленным Аристотелем признакам, определения демократии давались многими учеными, жившими в разных государствах, в те или иные периоды истории человечества. Луи де Жокур (1704–1779) — французский философ-просветитель, кавалер Ордена Почетного легиона, определял демократию следующим образом: «Демократия, или народное правление, есть образ простого правления, в котором собрание всего народа имеет верховную власть. Всякая республика, коей верховная власть находится в руках всего народа, есть демократия». По его словам, «следует принять за правило, что большинство голосов считается мнением всего собрания; иначе невозможно завершить ни одно дело, ибо невероятно, чтобы большое число лиц всегда имело одинаковое мнение». Луи де Жокур обращает внимание на те же признаки демократии, что и Аристотель о праве народа при демократии на верховную власть в государстве и принятии решений большинством народа. В Соединенных Штатах Америки, где, по словам Алексиса де Токвиля, «демократия восторжествовала на деле, захватив власть в свои руки», американские теоретики, основатели демократии, развивая положения предшественников, отдавали предпочтение большинству народа, от которого зависит принятие того или иного решения. Так, по определению Алексиса де Токвиля, «сама сущность демократического правления состоит в абсолютной суверенности большинства, так как нет ничего в демократических государствах, что было бы способно противостоять ему». Современные исследователи демократии также исходят из того, что при демократии гражданам на деле должны быть обеспечены участие во власти и контроль над ней. По словам Д. А. Керимова, «демократия начинается не там, где народ на словах признается источником политической власти, а именно там, где создана система политических институтов, норм, структур и учреждений, которая обеспечивает гражданам более или менее организованное участие во власти и контроль над ней». Как видно из приведенных определений, теория демократии основывается только на тех человеческих ценностях, которые понятны и доступны каждому человеку, а именно: на равном участии всего народа в верховной власти и на справедливом принятии решения большинством народа. Иными словами, демократия представляет собой правление народа в государстве, при котором народ имеет право на правление в нем путем принятия решений его большинством. Вопрос о том, каким образом происходят участие народа в верховной власти и принятие им решения, то есть как происходит практическая реализация теории демократии в человеческом обществе, находился и находится в центре исследований таких ученых, специализирующихся на рассмотрении вопросов теории и практики демократии, как Б. Рассет, Д. Хелд, Дж. Э. Румер, Х. Линц, Й. Шумпетер, Пшеворский, С. М. Липсет, Л. Даймонд, Р. Даль, Д. С. Милль, Л. А. Нудненко, Д. Еллинек. Все эти исследователи единогласны в том, что реализация теории демократии возможна через выборы, голосование, и придают названным институтам большее или меньшее значение в своих определениях демократии, а иногда считают их необходимыми и достаточными признаками (критериями) демократии. Некоторые исследователи, такие как Дж. Э. Румер, цель демократии видят в создании такого рода средств, при помощи которых будет обеспечено равное для всех граждан участие в избирательном процессе. Так, по словам Дж. Э. Румера, «демократию следует определить как совокупность институтов и мер, целью которых является обеспечение равного участия всех граждан в избирательном процессе». Другие исследователи рассматривают выборы и голосование как один из признаков или критериев демократии, без которых она невозможна. Так, Р. Даль в качестве одного из критериев демократии включал следующий: «Равное голосование. К тому моменту, когда принимается решение относительно политики ассоциации, всем ее членам должны быть предоставлены равные и реальные возможности для голосования, причем все голоса имеют равную юридическую силу». Совершенно справедливо Р. Даль обращает внимание на важность не только голосования, но и того, чтобы все голоса были учтены, что они имеют равную юридическую силу. По словам Л. А. Нудненко, в науке конституционного права выделяют ряд общих принципов, лежащих в основе любого демократического государства. Это: а) признание народа источником власти, сувереном в государстве; б) равноправие граждан, то есть демократия предполагает как минимум равенство избирательных прав граждан; в) подчинение меньшинства большинству, при принятии решений и их выполнении; г) выборность основных органов государства. Реализация каждого из этих принципов невозможна вне избирательного процесса. Авторы Большого юридического словаря заключают, что «демократия в современном понимании — форма государственного устройства, основанная на признании таких принципов, как верховенство конституции и законов, народовластие и политический плюрализм, свобода и равенство граждан, неотчуждаемость прав человека. Формой ее реализации выступает республиканское правление с разделением властей, развитой системой народного представительства». Многие исследователи рассматривают выборность и голосование в качестве единственного и достаточного признака демократии. Так, Й. Шумпетер говорил, что демократия — это «такое конституциональное устройство для принятия политических решений, в котором индивиды обретают власть принимать решения путем конкурентной борьбы за голоса избирателей». Н. И. Лазаревский отмечал: «Выборность является фактором громадной практической важности, в значительной степени определяет и место народного представительства среди других государственных установлений, и жизненное значение. Выборность создает тесную нравственную связь парламента с народом и является источником политической силы народного представительства». По мнению В. А. Туманова, В. Е. Чиркина, Ю. А. Юдина, «выборы — важнейший институт современной демократии, одна из главных форм выражения воли народа и его участия в политическом процессе и одновременно способ формирования представительных органов». С точки зрения Н. В. Мамитовой, демократия, осуществляемая посредством выборов, является парламентской демократией: «представительная, т. е. опосредованная выборами, парламентская демократия, в условиях которой формирование политической воли народа возлагается на народное представительство». По словам Л. Даймонда, «выборная демократия — это гражданская конституционная система, при которой законодательные и верховные исполнительные власти формируются на основе всеобщих регулярных, состязательных, многопартийных выборов». Таким образом, в современном государстве провозглашенные ценности демократии, как правило, обеспечиваются голосованием на свободных выборах и наличием представительной системы, что считается общепризнанным. Однако, как оказалось на деле, реальная демократия не всегда достижима, что вытекает из сущности самого общества, которое не может быть однородным, ведь неравенство есть естественное свойство человеческого общества. В связи с этим те лица, которые имеют в обществе привилегированное положение в силу своего имущественного, политического или иного преимущественного статуса, всегда будут искать способ расширить власть над остальными людьми. «В государстве, — говорил Монтескье, — всегда имеются люди, отличающиеся по своему происхождению, богатству или заслугам; если они окажутся смешанными с остальным народом и получат лишь равный со всеми голос, общая свобода явится для них рабством, и у них не будет никакого интереса отстаивать ее». Отсутствие идеальной демократии убедительно обосновывал Ж.-Ж. Руссо: «Если принять термин “демократия” в строгом смысле слова, то никогда не существовало настоящей демократии и никогда не будет существовать. Противно порядку вещей, чтобы большое количество людей управляло, а малое количество было управляемо. Нельзя себе представить, чтобы весь народ все время проводил в собраниях для обсуждения общественных дел, и легко видеть, что он не мог бы учредить комиссий для их обсуждения, не изменяя формы правления». В связи с этим самих по себе свободных выборов и голосования на них для наличия демократии недостаточно. К примеру, при проведении выборов может участвовать только одна политическая сила, они не периодичны, или период между выборами является аномально большим. Но даже когда нет такого рода недостатков, выборы могут быть только фикцией, если они не обеспечивают подлинную политическую конкуренцию и реальную состязательность между политическими силами. Исследователи демократии на эти обстоятельства обращали свое внимание. Одни из них, такие как Б. Рассет и Пшеворский, указывали на необходимость проведения не просто выборов и голосования, а конкурентных и (или) состязательных выборов, когда нельзя заранее знать о том, кто победит на них. По словам Пшеворского, демократия — это «режим, при котором государственные структуры формируются по результатам состязательных выборов», при этом подлинная состязательность подразумевает наличие оппозиции, с реальными возможностями победить на выборах. Б. Рассет в своем определении хотя и выдвигает на первый план возможность каждого голосовать на выборах, но также заявляет о необходимости гарантирования прав и свобод граждан, при этом им на первый план выдвинут принцип проведения выборов на основе свободной конкуренции. Он говорит, что «в наше время под демократией подразумевается та страна, в которой почти каждый может голосовать, где выборы проводятся по принципу свободной конкуренции, глава исполнительной власти избирается всеобщим голосованием или избранным парламентом, а гражданские права и гражданские свободы гарантированы». Другие исследователи, такие как С. М. Липсет и Х. Линц, указывали на необходимость избрания правительства на определенный срок или его смены путем выборов. Так, С. М. Липсет пишет, что «демократия в развитом обществе может быть определена как государственный строй, обеспечивающий конституционное право смены руководителей, а также социальный механизм, позволяющий, возможно, большей части населения влиять на принятие важнейших политических решений, посредством выбора претендентов на политическую власть». По словам Х. Линца, «по определению, демократия — это правительство “на время”, режим, при котором избиратели через определенные периоды могут требовать от своих правителей отчета и налагать изменения». Таким образом, названные исследователи С. М. Липсет и Х. Линц, обоснованно отметили, что при демократии не достаточно простого провозглашения конкуренции и состязательности при проведении выборов, важно, чтобы их результатом была смена правительства, что само по себе уже будет подтверждать как наличие конкуренции, так и состязательности на выборах. Без такого результата проведения выборов, как смена правительства, то есть смена одной политической силы на другую, не связанную с ее предшественницей, нельзя говорить однозначно о том, что выборы являются конкурентными и состязательными, сомнение в этом остается. Конкурентность и состязательность выборов являются в определенной степени оценочными категориями, и их развитость зависит не только от закрепления в законодательстве, но и от обеспечения их правовыми средствами и гарантиями, позволяющими им беспрепятственно реализовываться на практике. Внешне выборы могут создавать впечатление конкурентных и состязательных и формально отвечать этим требованиям, тогда как в действительности средства массовой информации и органы, организующие выборы, могут быть нацелены на достижение результата только одной политической силы, и вопрос о ее победе на выборах будет предрешен еще до их проведения. Основываясь на современных исследованиях в области демократии, вряд ли достаточно говорить о ней как о правлении большинства народа (большинство народа во многих странах рассматривается как большинство граждан, принявших участие в голосовании). Голосование на выборах, обеспеченное развитой конкуренцией и состязательностью между участниками избирательного процесса, является обязательным признаком демократии. Однако этого недостаточно. Может быть так, что при проведении выборов в государстве не только формально, но и на деле обеспечены конкуренция и состязательность между политическими силами, но подсчет голосов избирателей происходит неверно, в пользу одной только политической силы, находящейся у власти и располагающей всеми возможностями государственной мощи, в том числе возможностью применения государственного принуждения. В связи с этим при проведении голосования на выборах важны подлинная конкуренция и состязательность политических сил, а также правильный подсчет голосов избирателей. Эти положения назовем критериями проведения выборов. О подлинном воплощении состязательности, конкуренции, правильного подсчета голосов избирателей на выборах уже само по себе будет свидетельствовать то обстоятельство, что путем выборов произошла смена политической элиты, не связанной со своей предшественницей. В этом же случае неоспоримо выполнение всех названных критериев проведения выборов. Когда же этого систематически не происходит, то конкуренция, состязательность и правильный подсчет голосов на выборах находятся под сомнением. Действующая власть в законодательстве может создавать условия для развития названных критериев проведения выборов, но ответить на вопрос о том, развиты ли они в достаточной степени для существования не на словах, а на деле, можно только при замене в результате выборов одной политической силы на другую. Отсюда и постулат о том, что в государстве только при смене одной политической силы на другую, произошедшей в результате выборов, можно без сомнений говорить о демократии. Таким образом, современная теория демократии исходит из того, что демаркационной линией разграничения демократических государств от недемократических является возможность бескровной смены политического руководства народом путем голосования на выборах. На эту особенность демократии обращал внимание К. Р. Поппер: «Так что же является основой демократии? Де-факто существуют лишь две формы государственного устройства: та, при которой возможна бескровная смена правительства посредством проведения выборов, и та, где это невозможно. Обычно первая форма зовется демократией, а вторая — диктатурой и тиранией. И не нужно при этом играть словами (как в случае Германской Демократической Республики). Критерием является возможность бескровного свержения правительства». Подавляющее большинство современных государств заявляет о своем демократическом характере, и во многих из них политическое руководство избирается на выборах, то есть формально допускается ротация политической элиты путем голосования. При этом во всех государствах, где организуются и проводятся выборы, их результаты устанавливаются государственными органами, получают финансирование из государственного бюджета, и хотя бы только по этому признаку органы, организующие выборы, зависимы от действующей государственной власти. Исходя из этого, у политического руководства, при отсутствии демократических традиций, развитой политической конкуренции и состязательности, развитого гражданского общества, всегда существует большой соблазн тем или иным образом оказывать влияние на результаты выборов в свою пользу, с целью удержания власти. Если такого рода влияние происходит, то совсем не важно, в полной ли мере развиты принципы состязательности и конкуренции на выборах в государстве, являются ли они формальными, действующими, применяются ли они на деле. Денис Дербишайр и Ян Дербишайр указывают, что в шестидесяти девяти странах, где в настоящее время проводятся выборы, они являются показными и, несмотря на видимость плюрализма, результаты всегда склоняются в пользу правящей партии. Эти же исследователи отмечают, что в таких странах избирательные комиссии, счетные комиссии находятся под контролем «нужных людей» и действует следующий принцип: «Кто считает, тот и выбирает», а также, что в сорока девяти демократических государствах прибегают к подтасовке при подсчете голосов. По словам профессора Джона Х. Хэллоуэлла, разного рода помехи свободным выборам часто делаются преднамеренно, и порою под прикрытием закона, а принуждение, подкуп и мошенничество являются повсеместной практикой. Политическая жизнь нашей страны также подвергается критике. В юридической литературе отмечается мнение о том, что правоприменительная практика российских выборов сильно расходится с теми демократическими нормами, которые провозглашены в избирательных законах. А. Ю. Бузин, А. Е. Любарев, основываясь на проведенном ими анализе, утверждают, что на федеральных выборах 2007–2008 годов роль прямых фальсификаций возросла. Эти же авторы, ссылаясь на официальную статистику и на существенное увеличение сообщений о грубых прямых фальсификациях, заявляют, что названные выборы включали такие прямые фальсификации, как массовую административную избирательную технологию, причем прямые фальсификации приобрели новую черту, начав существенно влиять на итоги голосования. С учетом того, что в нашей стране отсутствуют как долгие демократические традиции, так и сформированное гражданское общество, развитая политическая конкуренция и состязательность, а существуют глубокие традиции чинопочитания, то риск того, что органы, организующие выборы, могут неправильно определять результаты выборов и подводить их итоги, очень велик. При этом отсутствуют эффективные средства правовой защиты от фальсификаций итогов голосования и результатов выборов, судебная система не всегда отвечает требованиями эффективности и независимости, не сложилось еще гражданского общества. Граждане нашей страны в целом апатичны, проявляют весьма низкую гражданскую и политическую инициативу и активность. При таких условиях у политического руководства может возникнуть большой соблазн по манипулированию результатами выборов, который накладывается на широкие возможности по искажению результатов волеизъявления народа, которые не могут вызывать серьезного сопротивления как со стороны народа в целом, так и со стороны политических оппонентов и гражданского общества. Не следует думать, что для реализации такого рода манипуляций власть может действовать только напрямую, отдавая команды, где решения облекаются в письменную форму. Наоборот, для того чтобы была соблюдена видимость демократии, действия производятся внеправовыми методами. Можно предположить следующую гипотетическую ситуацию. Политическое руководство устанавливает требования эффективности к работе регионов государства. Одним из таких критериев может быть уровень поддержки партии власти на выборах в регионах. В случае падения рейтинга в виде голосов на выборах высшее должностное лицо региона отстраняется от должности. Такой прецедент может создать условия, при которых поощряется высокий процент голосов на выборах. Этот способ позволит добиваться от регионов высокого процента голосов в пользу политического руководства, вне зависимости от реальной поддержки населения. Тем более что по действующему законодательству существует возможность отстранения от должности главы любого субъекта РФ в связи с утратой доверия к нему. Также и технологически можно установить правила голосования таким образом, что у заинтересованных лиц в справедливых и достоверных выборах не будет убедительных доказательств того, что выборы сфальсифицированы. Например, можно организовать победу за счет переносных ящиков для голосования и аномально высокого процента голосов избирателей, голосующих вне помещения для голосования. Так, в то или иное время, в тех или иных регионах России доля голосования на дому на избирательных участках в процентах от всех принявших участие в голосовании может дойти до 70%. Судебная практика же сложилась так, что факт аномально высокого процента голосования избирателей вне помещения для голосования не служит убедительным доказательством недостоверности итогов голосования. Существует и много других возможностей влияния на результаты голосования, речь о которых пойдет в других главах настоящей работы. Таким образом, пока существуют объективные широкие возможности по манипулированию результатами голосования, демократия в любой стране всегда будет находиться под серьезной угрозой. Возможно, что политическое руководство может пользоваться достаточно продолжительное время широкой поддержкой масс. Однако в случае падения доверия редкий человек не устоит перед возможностью безнаказанно воздействовать на результат голосования, чтобы сохранить свою власть и влияние. Следует также учитывать объективные социальные законы поведения людей, открытые А. А. Зиновьевым: «...социальные законы суть законы сознательной и волевой деятельности людей, но они при этом не зависят от сознания и воли людей. Кажется, будто одно исключает другое, будто тут имеет место логическое противоречие. На самом деле тут никакого противоречия нет. Тут надо различать два различных явления, а именно — отдельно взятые действия людей как эмпирические объекты и законы таких действий. Отдельно взятые социальные действия людей являются сознательно-волевыми, но законы этих действий таковыми не являются... Возьмем... один из самых простых социальных законов: “Если человек вынужден выбирать из двух вариантов поведения, которые одинаковы во всем, кроме одного признака, он выбирает тот из них, который лучше для него с точки зрения этого признака”. В частности, если человек вынужден выбирать место работы из двух вариантов, которые одинаковы во всем, кроме зарплаты.., то он выберет тот вариант, где платят больше». Следовательно, социальный индивид под угрозой потери своей власти, статуса и благосостояния будет делать все возможное, в том числе выходя за границы права (естественно, только в случае уверенности в своей безнаказанности), чтобы сохранить свое положение. Неправильное определение итогов голосования и результатов выборов органами, организующими выборы, есть не что иное, как электоральная коррупция. По словам Зиновьева А. А., «во всем том, что говорится и пишется о коррупции официально и в узаконенных СМИ, полностью игнорируется тот факт, что она является следствием и проявлением объективных социальных законов, неподвластных воле и сознанию как людей в системе власти, так и в массе подвластных. Коррупция рассматривается как зло, осуждаемое морально и юридически. Корни ее усматривают в некой испорченности отдельных представителей власти и отдельных граждан, злоупотребляющих богатством или вынужденных прибегать к взяткам в силу обстоятельств. А между тем коррупция такая же древняя, как и власть вообще. Она неистребима, пока существует власть. Она лишь меняет формы и количественные размеры. Изменяются ее функции и социальная роль. Сказанное не есть апологетика коррупции — коррупция действительно есть зло, борьба с ней необходима для выживания человечества и т. п. Сказанное означает лишь то, что серьезная борьба с этим злом в наше время высочайшего развития человечества предполагает объективное научное понимание этого социального явления. А сущность ее в этом аспекте состоит в том, что она есть проявление универсального закона распределения и перераспределения жизненных благ. Согласно этому закону, каждый нормальный и активно действующий член общества урывает для себя столько жизненных благ, сколько ему позволяет его социальное положение, причем урывает безнаказанно, в допускаемых обществом рамках или, по крайней мере, с достаточно высокой степенью безнаказанности. Последняя устанавливается опытным путем в конкретных условиях. В принципе, она вычислима. Существуют количественные и качественные границы коррупции, нарушение которых становится опасным для выживания общества». Таким образом, даже при самых развитых принципах состязательности и конкуренции на выборах и их самой лучшей реализации на практике, при самом лучшем законодательстве о выборах и самом лучшем его применении в государстве, в том случае, если отсутствует правильный подсчет голосов избирателей, то демократии может не быть. Тогда, при всей кажущейся или видимой демократии, состязательных и конкурентных выборах, последние полностью утрачивают разумный смысл и не отражают истинных политических предпочтений избирателей, не выявляют волю народа на государственное управление, а народ перестает быть источником власти в государстве. В связи с изложенным взаимосвязь между демократией и достоверным волеизъявлением народа становится очевидной. Необходимы определенные комплексные правовые средства, с помощью которых гражданин, народ смогли бы эффективно выявить достоверное волеизъявление народа при голосовании, а при необходимости и защитить его. Одним из них должно стать доступное для каждого гражданина доказательство, полученное с соблюдением тайны голосования, того, что хотя бы его голос при голосовании учтен правильно. Ведь если гражданин не обладает сведениями о правильности учета его голоса и (или) не может это проверить, то такого рода положение порождает у него обоснованные сомнения в существовании в государстве демократии. Отсюда необходимо найти ответ на вопрос о том, имеет ли гражданин право на такое доказательство при демократии, и если да, то в чем оно заключается. Ответить на него можно исследованием вопросов реализации суверенитета народа. Как известно, демократия прежде всего исходит из суверенитета народа, выражающего свою волю на выборах для управления делами государства. Рассмотрим суверенитет, волю и волеизъявление народа через призму его участия в голосовании на выборах и референдумах. Конституция Российской Федерации (далее — Конституция РФ) в ст. 3 закрепила основные принципы демократического государства, и среди них — принцип народного суверенитета (этот принцип является теоретическим обоснованием народного представительства), в соответствии с которым многонациональный народ Российской Федерации является носителем суверенитета и единственным источником власти, осуществляет свою власть как непосредственно, так и через органы государственной власти и органы местного самоуправления. Из этого следует, что народный суверенитет реализуется как через институты непосредственной демократии, так и через институты представительной демократии. Представительная демократия может быть реализована через народных представителей, членов выборного органа государственной власти и органа местного самоуправления. Реализация принципа народного суверенитета напрямую связана с избирательными правами граждан, выборами, голосованием и принятием решения при голосовании большинством голосов. Исследователь народного представительства Феликс Моро правильно утверждал, что «суверенитет народа сводится к суверенитету большинства», имея в виду, что решение любого вопроса зависит от результата полученных голосов при голосовании на выборах. Применительно к народному суверенитету некоторые исследователи говорили о бесполезности закрепления его в правовых актах. Так, Л. Дюги говорил, что «мнимая догма народного суверенитета есть пустая, ничего не объясняющая гипотеза, бесполезный постулат». П. И. Новгородцев писал о народном суверенитете как об «отдаленном и конечном источнике, который, не будучи сам по себе движущим и деятельным началом, лишь сообщает присущее и пребывающее в нем значение исходящим от него властям». В настоящее время В. А. Четвернин полагает, что народный суверенитет необходим только «в целях создания эффекта легитимности, “народности” государственной власти, производности государственного суверенитета от народа как некоего сакрального источника власти, в Новое время занявшего место Бога». Думается, что такой подход, занижающий и отвергающий роль и значение народного суверенитета, является неправильным и может «привести к нарушению общемировой системы человеческих ценностей». Необходимо не просто закрепить принцип народного суверенитета в законодательстве, но и наполнить его таким содержанием, чтобы его можно было беспроблемно реализовать на практике. Д. Еллинек говорил о бессмысленности декларативного закрепления народного суверенитета: «современная демократия не удовлетворяется одним голым провозглашением народного верховенства в государственном управлении», она «стремится гарантировать юридически нормы верховного влияния и верховный контроль над самим представительным собранием. Это достигается многими различными способами: и сокращением срока, на который избирается депутат, и таким государственно-правовым институтом, как конституционный и законодательный референдум, и инициатива, и, главным образом, соответствующая организация избирательного процесса таким образом, чтобы народу принадлежало не только участие в акте подачи голосов, но и известное влияние, через избранных депутатов на самый ход государственного управления государственным кораблем». Д. Еллинек, таким образом, обращает внимание на то, какими институтами должен быть обеспечен народный суверенитет для нормальной реализации в жизни, и среди них нет ни одного, который не был бы связан с выборами, голосованием, избирательными правами граждан, а потому необходимо создать такие условия голосования на выборах, организацию и определение их результатов, которые бы позволили не сомневаться в их истинности. Этим были бы обеспечена легитимность избранной государственной власти, доверие народа к ней, а также реализация суверенитета народа. Как авторы прошлых веков, так и настоящие, говоря о суверенитете народа, старались его «примерить» на отдельного гражданина или народ в целом, связав со способностью голосовать. По словам Дж. С. Милля, «нетрудно доказать, что при идеальной форме правления суверенностью, то есть верховной властью в государстве, в конечном счете наделено общество в целом. При этом каждый гражданин не только обладает правом голоса при осуществлении этой высшей суверенности, но и призывается, по крайней мере периодически, к непосредственному участию в управлении путем личного выполнения определенной публичной функции местного или общенационального масштаба…». Главное, на что обращено внимание Дж. С. Миллем, — это способность каждого гражданина осуществлять высшую суверенность путем обладания правом голоса, при этом верховная власть реализуется только всем обществом в целом, поскольку суверенитет народа является неделимым. |
||||||||||||||||||||||
