История Дацышен В.Г. Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

Возрастное ограничение: 12+
Жанр: История
Издательство: Проспект
Дата размещения: 15.05.2015
ISBN: 9785392189380
Язык:
Объем текста: 274 стр.
Формат:
epub

Оглавление

Введение

Глава I. Начало изучения истории Китая в России

Глава II. История Китая и русская наука в первой половине XIX в.

Глава III. Изучение истории Китая во второй половине XIX в.

Глава IV. Российское китаеведение в начале ХХ в.

Заключение



Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу



Глава II.
История Китая и русская наука в первой половине XIX в.


2.1. Академическое и университетское востоковедение и историческая наука в России


Академическая наука


В XIX в. российское востоковедение, как важнейшая составляющая гуманитарных наук и образования, вступило в новый этап своего развития. Одним из самых заметных и важных направлений в отечественном востоковедении было китаеведение, в рамках которого в основном и шло изучение истории Китая. Новый уровень российского китаеведения первой половины XIX в. определяется общим развитием академической науки и университетского образования в России.


В начале XIX в. были проведены реформы академической науки и университетского образования в России. В 1803 г. был принят новый «регламент» (устав) Академии наук, в ведение главного научного учреждения этим уставом были возвращены и гуманитарные науки, в числе которых была названа история. «Регламентом» Академии наук от 30 января 1830 г. выделялся класс «“исторических и политических наук”, в числе которых отдельно была названа “история и словесность азиатских народов”». Еще раньше, в 1818 г., Комитет министров выпустил приказ «О необходимости устроить с 1 января 1819 г. при Кунсткамере Академии особое отделение для медалей, рукописей и книг восточных под названием Восточного кабинета и хранителем оного определить академика Френа».


Становление академического востоковедения на этом этапе истории Академии наук проходило в сложных условиях. Историки пишут: «На основе устава 1803 г., разрешавшего дополнять список наук, составлявших предмет занятий Академии, в эти годы была образована кафедра по восточным языкам и словесности… На кафедру восточных языков и словесности в 1804 г. был избран адъюнктом Ю. Г. Клапрот, приехавший в Россию, чтобы заняться изучением Востока… в 1811 г. он уехал за границу, увезя с собой многие собранные им материалы, а также некоторые рукописи и карты XVIII в., взятые им из Академии… продал в Национальную библиотеку в Париже… В 1817 г. Ю. Г. Клапрот был единодушно исключен из членов Академии наук… Таким образом, с 1811 г. представителя по востоковедению в Академии наук совсем не осталось…».


Юлиус Клапрот оставил заметный след в развитии китаеведения в Санкт-Петербургской Академии наук. В «Летописи Российской академии наук» за 1810 г. встречаются такие записи: «Г. Ю. Клапрот представил отчет о своем путешествии по Китаю, а также собранные им материалы по истории, филологии и этнографии северо-восточных областей Китая»; «Г. Ю. Клапрот читал доклад о памятниках Древнего Китая эпохи династии Юй». 5 декабря 1810 г. отмечается запись: «Н. И. Фукс сообщил о высочайшем одобрении предстоящей командировки Г. Ю. Клапрота в Берлин сроком на 6 месяцев для работы по изданию китайского словаря и каталога китайских и маньчжурских книг. На эти цели Александр 1 выделяет Клапроту 750 червонцев (2250 руб.)». А почти через год «Н. И. Фукс прочел письмо Г. Ю. Клапрота из Берлина с отчетом о работе над китайскими рукописями». Указания на исследования истории Китая Ю. Клапротом имеются в историческом исследовании неизвестного автора XIX в. «Из истории завоевания Китая Маньчжурами в XVII в.»: «фон Капштадт сообщил список Дун хуа лу г. Клапроту который, впрочем, сделал из него только небольшое извлечение — о происхождении — Маньчжурской династии… Другие части материалов, кажется, еще не были известны в Европе».


Через некоторое время академическое востоковедение в России было восстановлено. В 1817 г., возвращаясь из Казани на родину, в Санкт-Петербурге остался работать известный немецкий востоковед Х. Д. Френ. Общепринятым считается тот факт, что с созданием по его инициативе в 1818 г. Азиатского музея «в Академии наук возникло научное востоковедение». В том же 1818 г. в Академию наук был назначен новый президент — граф С. С. Уваров. Широкую известность этому государственному деятелю принес опубликованный еще в 1810 г. проект создания Восточной академии в России, который так и не был реализован.


Говоря о развитии академического китаеведения в России в начале XIX в., необходимо упомянуть посольство в Китай графа Ю. А. Головкина, при котором ехала группа ученых от Академии наук. Один из участников экспедиции Ф. Ф. Шуберт в характеристике главы ученой части этого посольства И. О. Потоцкого отметил: «Главным предметом его исследований была древняя история, а именно самая сухая материя — история скифов, о которых он писал и издал ценные труды». Почти все ученые в посольстве Ю. А. Головкина имели известность и как историки. В воспоминаниях Ф. Ф. Шуберта говорится: «Посольство сопровождал также адъюнкт Клапрот, сын знаменитого химика, который понимал китайский, так же как и многие другие восточные языки, или утверждал, что понимает, и который позднее приобрел известность как синолог и историк…». Сам Ю. А. Головкин и некоторые члены его посольства при подготовке к поездке в Китай знакомились с литературой и архивными документами по истории Китая и русско-китайских отношений в Санкт-Петербурге и Москве. Кроме того, они знакомились с материалами и по дороге в Китай. В Национальном архиве Республики Татарстан сохранилась «Выписка из журнала Главного правления училищ о посещении Иркутской гимназии 22 февраля 1806 г., представителями русского посольства в Китае», где члены посольства Ю. А. Головкина смотрели «росписи китайских книг».


К этому времени в Иркутске уже сформировалась китайская книжная коллекция, составившая основу будущего Азиатского отдела библиотеки местной гимназии. Как писали архивисты в начале XIX в., «Азиатский отдел библиотеки ведет свое начало, как нам уже известно, еще с 20 сентября 1802 г., когда иркутский купец Федор Щегорин принес в дар Иркутскому главному народному училищу разного содержания монгольских и маньчжурских книг на 1011 руб. 50 коп. Вообще же и высшее начальство, и гимназическое старалось пополнять библиотеку по делу востоковедения всеми, более или менее, выдающимися, новейшими исследованиями. М. М. Сперанский в бытность свою Сибирским генерал-губернатором препроводил в Иркутскую гимназию на хранение большой транспорт… 19 сочинений… всего более 800 т (томов) … К 1828 г. в азиатском отделе библиотеки числилось 46 названий сочинений на китайском, маньчжурском, монгольском, татарском и японском языках». Всего к этому времени там имелось более 1500 томов сочинений на восточных языках, в числе которых были «Всеобщая китайская история на манджурском языке, 1-го тома недостает (11 томов, 59 книжек)»; «Толкование на книгу Шудзин, правления древних… (13 книжек)»; «Воинские походы Императора Канси против Зюнгарскаго хана Голцана, 13 книг в обертке, а прочие без оной… (42 книжки)»; «История Золотой Орды» и др. При этом иркутские архивисты в начале XX в. записали: «Ценнаго в этой массе (более 1500 т.) книг не было ничего… да и пользоваться ими никто не мог».


Развитию китаеведения в России способствовало то, что в штате Академии наук всегда были специальные места для исследователей Востока. Например, штатом от 1830 г. выделялось две единицы ординарных академиков «для истории и словесности азиатских народов». Далее штат постоянно расширялся. Например, в 1857 г. в Отделении было уже пять штатных единиц действительных членов Академии наук «для истории и словесности азиатских народов (семитов, индо-персов, армян, грузинцев, китайцев, тибетцев, манджуров, монголов и тюрков)».


Санкт-Петербургская академия наук поддерживала связи с учеными из разных стран мира. В современной летописи академии зафиксировано, что в 1841 г. «А. Гумбольдт просил в письме прислать на время китайское сочинение “Описание стран, недавно подвластных Китаю”», а в январе 1843 г. «от С. Жульена из Парижа получены два китайских сочинения, присланных ему Академией наук в обмен на 104 китайские тетради, которые он доставил Академии». Необходимо отметить, что вышеуказанный французский синолог с 1845 г. стал членом-корреспондентом Санкт-Петербургской академии наук.


Развитие академического востоковедения, в том числе изучение истории Восточной Азии, и в первой половине XIX в. было тесно связано как с миссионерской деятельностью, так и с необходимостью изучения восточных народов России. Показательным является случай приема в Академию наук монголоведа Я. И. Шмидта. Работая по коммерческой части с калмыками, переводивший по заданию Библейского общества Новый Завет на калмыцкий и монгольский языки, этот немецкий эмигрант стал крупнейшим в мире специалистом по истории и культуре монгольских народов. Уже в 1825 г. Г. И. Спасский опубликовал в своем журнале «Азиатский вестник» работу «Выписки из Монгольской Истории, сочиненной Сыцын-Сананн Тайджею». В примечании говорилось: «Находящийся при Российском Библейском Обществе Г. Шмидт переводит сию Историю. Подлинник сей Истории писан на Монгольском языке и называется Монгол Хадон Тагуджи». В опубликованной работе раскрывались и различные вопросы истории Китая, такие как «Об изгнании Монголов из Китая». Советский историк В. Н. Никифоров отметил вклад этого ученого: «Помимо лексикографической работы, он известен переводами (преимущественно на немецкий язык) источников по истории Тибета и Джунгарского ханства».


Сохранившаяся в архиве рукописная работа Я. И. Шмидта «О народных племенах монголов. Прибавление к истории сего народа и княжеских домах» начинается со следующих слов: «Монголы и их история представляют нам достопримечательное явление народа, который вдруг возникнув из мрака неизвестности, вышел на театр мира и приобрел себе безмерное имя огромными завоеваниями и основанием Династий…». В работе монголоведа много внимание уделено истории монголо-китайских взаимоотношений, подробно описаны все монгольские племена.


Царским указом от 11 марта 1829 г. доктор философии Я. И. Шмидт, представивший доклад «Об истории восточных монголов и царствующего дома», был утвержден адъюнктом Академии наук. В течение нескольких лет профессор Я. И. Шмидт поэтапно прошел все «академические ступеньки» — экстраординарного и ординарного академика «по части истории и словесности азиатских народов». Как писал известный востоковед и один из основателей Русского археологического общества П. С. Савельев, академик Я. И. Шмидт перевел и издал «единственную известную (на тот момент. — В.Д.) “Монгольскую историю” Санан-Сэцэна».


К середине XIX в. в число академиков по части истории и словесности азиатских народов были утверждены несколько востоковедов. Среди них были специалисты, в том числе по Монголии и Тибету, но не было собственно китаеведов, занимавшихся историей и культурой китайцев (хань). Отметим, лишь в 1886 г. в первый и единственный раз в истории Российской империи академиком был избран синолог. Несмотря на то что в Академии наук не было среди действительных ее членов профессиональных китаеведов, академическое китаеведение присутствовало и развивалось в разных формах. В Академии наук существовал институт членов-корреспондентов, и в первой половине XIX в. в их число были избраны несколько профессиональных китаеведов. Можно отметить, что уже в 1810 г. членом-корреспондентом по разряду восточной словесности и древностей был избран известный ученый и общественный деятель, собиратель азиатских древностей Г. И. Спасский.


В 1825 г. Г. И. Спасский начал издавать в Санкт-Петербурге журнал «Азиатский вестник», что стало важной вехой в истории русского востоковедения. Издание это было не академическим, печаталось в не имеющей отношения к науке типографии. Однако журнал знакомил русскую общественность с зарубежным востоковедением, деятельностью «Азиатских обществ» в Калькутте, Париже и Лондоне, давал библиографические обзоры, публиковал различные исследования по истории стран Центральной и Восточной Азии и проч. Много места в журнале отводилось публикациям переводов работ западноевропейских востоковедов. Следует иметь в виду, что Г. И. Спасский в начале 1820-х гг. установил связи и переписывался с «основателем научной синологии», создателем кафедры китайско-маньчжурско-татарских языков и литератур в Коллеж де Франс — Абелем-Ремюза.


Много внимания издателем уделялось Тибету и Монголии. Уже в первых номерах было опубликовано «Краткое описание Тибета» в переводе с английского. В ней были материалы и по истории: «История. Мирское правительство Тибета не всегда находилось во власти Ламы: мы видим, что в 1624 г. страна сия была управляема светским Государем… В 1642 г. Далай-Лама отправил посланников к Тзонгту (Шунь-Дж), первому Китайскому Императору нынешней Манжурской династии, отдался под его покровительство и платил ему дань… В 1663 г. Император Канхи, желая почтить Типу, или министра Далай-Ламы, наименовал его Князем и даровал ему золотую печать… В 1702 г. горцы Нипаульские напали на Тибет и опустошили его … Китайцы в то же время разставили войска на границах Тибета…». В 1825 г. в «Азиатском вестнике» была опубликована работа, обобщающая весь опыт отечественного востоковедения, «О состоянии Восточной Словесности в России». Это было первое исследование в России по данной теме, и его научная ценность сохранялась по крайней мере до середины XX в.


Особого внимания заслуживает публикация в журнале перевода с французского языка выдержек из написанной и изданной в Париже книги известного по работе еще в России немецкого историка и ориенталиста Клапрота под названием «Рассмотрение Историков Азиятских». В начале работы говорится: «История древних народов разделяется на три главныя отрасли: 1) на Мифологию, которая заключает в себе часть истины, облаченной непроницаемым покровом басен и аллегорий… 2) на Историю сомнительную, в которой происшествия, по крайней мере, вероятны… 3) на Историю достоверную, в которой происшествия истинны, хронология не подвержена ни малейшему сомнению и может проверена быть синхронистическим образом. Сия История начинается очень поздно у большей части народов Азии…». Специальный раздел работы Ю. Клапрота был посвящен Китаю: «Окруженный с востока и с юга бурным морем… кажется с первого взгляда совершенно отчужденным от всех исторических происшествий человеческаго рода; но каким удивлением будет поражен ученый, когда сверх чаянии своего, откроет в сей земле источники, проливающие свет на важные происшествия в Европе… желая проникнуть в древность самую отдаленную, ученые и невежды старались воспользоваться Историею Китайцев, как самого древнего народа, не зная в чем состоит оная. Я полагаю, что сей предмет должно изследовать несколько подробнее…». Ю. Клапрот, сообщая о вкладе Конфуция в становление китайской историографии, излагает традиционный взгляд на китайскую историю с начало правления мифического императора Яо в 2257 г. до н. э., дает свои оценки и характеристики: «с осьмого века самодержавная власть приходила безпрестанно в упадок, Китай был тогда тоже что Франция во время Герцогов и Графов… Ши-Хуан-Ди, из новой династии Цин, один из величайших и искуснейших Государей Китая, хотя его заслуги там мало еще умеют ценить… Я отношу начало Истории сомнительной Китая, к … 2637 году до Р. Х., а Историю достоверную к 782 году…». Таким образом, Г. И. Спасский в 1825 г. не побоялся познакомить русскую общественность с новой и одной из самых передовых работ по истории Азии, принадлежавшей перу работавшего некоторое время в Санкт-Петербурге и оставившего после себя не лучшую память в России академика Ю. Клапрота.


В конце 1819 г. в истории отечественной гуманитарной науки состоялось знаковое событие. 3 ноября было принято Постановление общего собрания Академии наук об избрании в членами-корреспондентами первых синологов П. И. Каменского и С. В. Липовцова. Десять лет спустя этой же чести был удостоен еще один русский китаевед — архимандрит Иакинф (Бичурин). Таким образом, более чем через полвека после первых крупных и передовых для своего времени китаеведческих работ русских исследователей санкт-петербургские академики это официально признали.


Одним из важнейших направлений академического востоковедения в первой половине XIX в. было формирование коллекций исторической литературы и китаеведческих документов. В 1818 г. служившие в МИДе китаеведы П. И. Каменский вместе с С. В. Липовцовым составили каталог китайских и японских книг, которые Академия наук передавала Азиатскому музею. В современной «Летописи Российской академии наук» отмечено, что 13 мая 1818 г. «С. С. Уваров распорядился допустить переводчика Коллегии иностранных дел П. И. Каменского к китайским и маньчжурским рукописям академической библиотеки для составления каталога». Указания на каталогизацию китайской библиотеки в Академии наук встречаются в данной летописи еще не раз, на пример в конце 1840 г. «М. И. Броссе представил каталог китайских, маньчжурских, корейских и японских книг библиотеки Азиатского музея».


Один из первых исследователей русского востоковедения А. Ф. Рихтер писал в 1825 г. о библиотеке Академии наук: «Недавно она приобрела богатое приращение, и ныне в библиотеке сей отделение Китайских, Монгольских и Манжурских книг есть, едва ли не первое в Европе». Здесь необходимо отметить: часть приобретенных миссионерами в Пекине книг и рукописей оставалась в библиотеке Азиатского департамента МИД, которой Пекинская миссия напрямую подчинялась. Многие книги оставались в частных коллекциях исследователей. В предисловии к публикации летописи «Алтан-Тобчи», например, говорится: «Она отыскана членами нашей духовной миссии в Пекине и привезена в Россию в двух списках: один находится в библиотеке Азиатскаго Департамента министерства иностранных дел, другой у профессора О. М. Ковалевскаго в Казани».


Особенно активно занимался комплектованием книжных коллекций П. Л. Шиллинг, избранный в 1828 г. членом-корреспондентом Академии наук по разряду литературы и древностей Востока. Его трудами формировалась и коллекция китайской исторической литературы. Например, в числе книг, выкупленных П. Л. Шиллингом из библиотеки иркутского китаеведа А. Парышева для Азиатского музея, были: «№ 1. Гу-вень Ювань Гиянь битхе, полное собрание древностей извлеченное из Истории Китайской, Манжурской императором Кансием, всего 64 тетради на Манжурском языке печатные. 2. Полное собрание древностей на Китайском языке 63 тетради…». Врач XI Пекинской миссии П. Е. Кириллов в своем послании П. Л. Шиллингу писал: «Прошу… принять и гостинец китайский: шесть томов в императорском переплете на монгольском языке истории монгольских и татарских князей».


На протяжении всей первой половины XIX в. именно Академия наук была в числе главных организаторов исследований и заказчиков работ русских синологов. Иакинф (Бичурин) свое последнее исследование «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена» писал по заданию Академии наук, поступившему в 1846 г. А до этого китаевед присылал академикам свои работы, в том числе и еще не опубликованные. Например, в январе 1830 г. Иакинф (Бичурин) прислал в Санкт-Петербургскую академию наук свою «рукопись по истории Тибета и Тангута».


Через Санкт-Петербургскую академию наук в первой половине XIX в. проходили работы самых разных русских китаеведов. В академической летописи фиксируется, что в ноябре 1847 г. «П. Н. Фус продемонстрировал три рукописи, присланные из Пекина в 1845 г. и переданные в Академию наук директором Азиатского департамента: “Очерк Буддйиских божеств и изображений их в Китае” историка Палладиуса, “У-Чань-Гуй. Биографический очерк” В. Горского, “Хошоты в Хухуноре” студента И. П. Сахарова».


Говоря о развитии академического китаеведения, необходимо отметить, свою роль в деле изучения истории Китая в первой половине XIX в. сыграла и Российская академия наук, выполнявшая до вхождения в 1841 г. в состав Санкт-Петербургской академии наук роль центра русской науки и культуры. В частности, именно в рамках этой Академии в 1816–1819 гг. готовился к печати перевод «Китайской истории» С. В. Липовцова.


Таким образом, в первой половине XIX в. российское китаеведение и российская историческая наука продолжали развиваться в системе Санкт-Петербургской императорской академии наук. Сама Академия в этот период прошла через ряд реформ. При этом востоковедная составляющая академической науки играла все более и более значимую роль. Развитие академических институтов стало важным фактором развития и российского китаеведения.


Университетское востоковедение


В течение первой половины XIX в. в России оформилось классическое университетское образование. Его неотъемлемыми составляющими стали история и филология. Тогда же было сформировано университетское востоковедение.




Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

Исследование посвящено проблемам становления и развития научного изучения истории Китая в России. Работа написана на основе как исторических документов, так и исследований историков и синологов. Основу источниковой базы составили опубликованные и неопубликованные работы русских востоковедов XVIII – начала ХХ в., посвященные истории Китая и китайской историографии. Книга дает целостную картину историко-востоковедных исследований и развития китаеведческого образования на протяжении более чем двухвекового периода истории России.

199
История Дацышен В.Г. Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

История Дацышен В.Г. Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

История Дацышен В.Г. Изучение истории Китая в Российской империи. Монография

Исследование посвящено проблемам становления и развития научного изучения истории Китая в России. Работа написана на основе как исторических документов, так и исследований историков и синологов. Основу источниковой базы составили опубликованные и неопубликованные работы русских востоковедов XVIII – начала ХХ в., посвященные истории Китая и китайской историографии. Книга дает целостную картину историко-востоковедных исследований и развития китаеведческого образования на протяжении более чем двухвекового периода истории России.

Внимание! Авторские права на книгу "Изучение истории Китая в Российской империи. Монография" (Дацышен В.Г.) охраняются законодательством!