|
|
ОглавлениеЭволюция процессуальной формы судопроизводства Новые статьи в традиционной модели УПК Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуЭволюция процессуальной формы судопроизводстваОгромное количество поправок в большую часть УПК РФ, введение новых глав и институтов обусловили существенное отклонение от первоначального варианта закона, ныне действующего. Наиболее значимыми из них являются зафиксированные в главах 40, 401, 322, которые конструируют альтернативную модель уголовного процесса, мирно соседствующей с другими разделами УПК, хотя находится с ними в явном противоречии. Рассмотрим эту проблему более подробно. Законодательное построение альтернативной модели уголовного судопроизводства началось с включения в текст УПК РФ 2001 г. главы 40, которая была выделена в самостоятельный Х раздел и вводила «Особый порядок судебного разбирательства». Единственная глава 40, содержащаяся в этом разделе, конкретизировала название раздела и была озаглавлена «Особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением». Глава содержала четыре статьи, устанавливающие основания применения особого порядка, порядок заявления ходатайства обвиняемого о разбирательстве его дела в особом порядке, а также процедуру судебного заседания, постановления приговора и пределы его обжалования. Наиболее существенное новшество заключалось в том, что суд принимал решение без исследования доказательств. Перед судом не ставилась задача установить обстоятельства, указанные в ст. 73 УПК РФ. Предметом исследования становилось установление осознанности (п. 1 ч. 2 ст. 314) и добровольности (п. 2 ч. 2 ст. 314) принятого обвиняемым решения о соглашении с обвинением, т. е. признания своей вины в совершенном преступлении. При этом закон установил ряд условий, без соблюдения которых применение Особого порядка не допускается. Во-первых, Особый порядок может применяться по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы. Во-вторых, обвиняемый до заявления ходатайства должен обязательно проконсультироваться с защитником и заявлять ходатайство в его присутствии. В-третьих, необходимо согласие с заявленным ходатайством государственным или частным обвинителем, а также потерпевшим. Если какое-либо из этих условий не соблюдено или у суда появились сомнения в осознанности и добровольности признания обвиняемого, то дело рассматривается в общем порядке. Указанное решение может быть принято судом в ходе судебного разбирательства. В качестве «вознаграждения» за признание подсудимый не может быть приговорен к наказанию, которое превышает две трети максимального срока или размеры наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Кроме того, обвиняемый освобождается от взыскания процессуальных издержек. Было много критических публикаций по поводу главы 40 УПК РФ, но она была весьма активно поддержана практикой. Доля уголовных дел, рассмотренных в Особом порядке, из года в год росла, и в последние годы достигает 60—70%. К сожалению, в таблицах статистической отчетности отсутствует показатель доли обвиняемых, признавших свою вину. Можно предположить, что те, кто признал свою вину, решили улучшить свое положение гарантированным пределом грозящего наказания. Кроме того, ничтожный процент оправдательных приговоров (в среднем менее одного процента) побуждает обвиняемого не строить иллюзий относительно исхода судебного разбирательства. Законодательное закрепление особого порядка принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным обвинением не затронуло процедуры предварительного расследования. Оно должно было проводиться в общем порядке, а ходатайство обвиняемого о слушании дела в порядке ст. 316 УПК могло быть заявлено по окончании расследования в момент ознакомления с материалами уголовного дела либо на предварительном слушании, когда оно является обязательным в силу ст. 229 УПК РФ. Но начало построению альтернативной модели уголовного судопроизводства было положено, и Федеральным законом от 29 июня 2009 г. (№ 141-ФЗ) появилась глава 40 «Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Если глава 40 УПК, несмотря на существенные изъятия и отступления от принципов, закрепленных в главе второй УПК, тем не менее еще находится в сфере уголовно-процессуальных отношений, то глава 401 по природе своей скорее относится к предмету оперативно-розыскной деятельности. В нашей литературе не раз отмечалось, что организационное единство подразделений, ведущих как процессуальную, так и оперативно-розыскную деятельность, вполне закономерно привело к законодательному закреплению института, переводящего средства и способы ОРД на уровень процессуальной деятельности. Рассмотрим главу 401 УПК более подробно, поскольку ее статьи раскрывают механизм превращения обвиняемого в осведомителя. В процессе такого превращения действуют должностные лица, которые являются участниками уголовного процесса и в круг полномочий которых производство оперативно-розыскных действий не входит. Отличие от ОРД состоит в публичности, раскрытии личности осведомителя и направлений его будущей деятельности. При этом оказывается, что стать осведомителем достаточно сложно. Обвиняемый вначале ходатайствует о согласии на заключение соглашения с прокурором перед следователем, последний просит согласия у руководителя следственного органа. Хотя ходатайство о сотрудничестве обвиняемый подает на имя прокурора, оно может до него и не дойти, если не будет постановления следователя о возбуждении перед прокурором ходатайства о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве. Прокурор вправе как неудовлетворить заявленное следователем ходатайство, так и отказать в нем. Если участие должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, в мероприятиях, позволяющих получить дополнительную информацию, то цель участия защитника не вполне понятна. Есть ли смысл заключать соглашение с тем, кто не может гарантировать исполнение взятых обязательств? Согласно ст. 252 УПК, прокурор определяет пределы судебного разбирательства, он вправе смягчить квалификацию преступления, исключить какие-либо эпизоды, расширить перечень смягчающих обстоятельств и т. п. Эти полномочия прокурора и могут быть предметом переговоров защитника и прокурора. Защитник также может консультировать обвиняемого об объеме признания вины (полное или частичное). Оперативно-розыскное начало отчетливо просматривается в тексте соглашения, заключаемого с прокурором. Так, в соглашении должны быть указаны «действия, которые подозреваемый или обвиняемый обязуется совершить при выполнении им обязательств, указанных в досудебном соглашении о сотрудничестве» (п. 6 ч. 2 ст. 3173 УПК). Осведомленность защитника об обязательствах обвиняемого «втягивает» его в сферу оперативно-розыскной деятельности и в еще большей степени делает иллюзорной грань между процедурой уголовного судопроизводства и внепроцессуальными действиями должностных лиц правоохранительных органов. Правила, регулирующие заключение досудебного соглашения, по всей вероятности, конструировались их авторами, исходя из уверенности достаточно массового стремления обвиняемых сделать публичным принятие роли осведомителя. Правда, находящегося в явно невыгодном положении обвиняемого, поскольку преданы гласности (те или иные действия, которые он обязался совершить в дальнейшем, могут иметь для него печальные последствия). Возникает и вопрос о месте совершения такого рода действий: в местах лишения свободы или же вне их. Удивляет и небрежность формулировок законодательных норм, содержащихся в ст. 401 УПК. Так, п. 3 ст. 3173 включает в число элементов соглашения «преступления или уголовные дела, обнаруженные или возбужденные в результате сотрудничества с обвиняемым». Каким образом обвиняемый может содействовать «обнаружению» уголовного дела? Частью четвертой этой же статьи предусмотрено, что в представлении, которое прокурор адресует суду, он «удостоверяет полноту и правдивость сведений, сообщенных обвиняемым при выполнении обязательств, предусмотренных заключенным с ним досудебным соглашением в сотрудничестве». Каким именно образом прокурор удостоверяется в «правдивости и искренности» слов обвиняемого, в законе не указано. Поскольку сведения, сообщенные обвиняемым, могут быть ложными и обмануть даже прокурора (но не законодателя!), то ст. 3173 предусматривает: «Если после назначения подсудимому наказания в соответствии с положениями настоящей главы будет обнаружено, что он (осужденный. — И. М.) умышленно сообщил ложные сведения или умышленно скрыл от следствия какие-либо существенные сведения, то приговор подлежит пересмотру в порядке, установленном разделом XV настоящего Кодекса». Указанный XV раздел УПК РФ включает в себя три вида приговоров, так что обманутые участники могли бы выбирать любую из них. Во всяком случае, если ориентироваться на закон и учитывать, что такое специфическое основание пересмотра приговора, как ложные показания обвиняемого, в законе не предусмотрено, то наиболее логичным представляется институт возобновления производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. Хотя и этот выбор формы пересмотра приговора весьма сомнителен. Дело в том, что в конечном счете основанием пересмотра являются ложные сведения, сообщенные обвиняемым. Статья 307 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за ложные показания свидетеля, потерпевшего либо заключение или показания эксперта, показания специалиста, а равно заведомо правильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования. Обвиняемый же субъектом этого преступления быть не может. Более того, закон признает право подозреваемого (п. 2 ч. 4 ст. 46) и обвиняемого (п. 3 ч. 4 ст. 47) давать объяснения и показания, не оговаривая их искренность и правдивость. Нужно добавить к этому, что право обвиняемого (подозреваемого) заявлять в ходатайстве о заключении соглашения с прокурором в законе не указано. Это лишний раз свидетельствует о чрезвычайной сложности (а вернее, невозможности) «одеть» оперативно-розыскную деятельность в процессуальную форму. Аналогична ситуация и с законодательной регламентацией полномочий прокурора, в число которых право заключать досудебное соглашение с обвиняемым не включено. Законодательное построение альтернативной модели уголовного судопроизводства завершилось (по крайней мере, на сегодняшний день) введением в УПК главы 321 «Дознание в сокращенной форме» (Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ). Положения этой главы окончательно поставили знак равенства между доказательствами и иной информацией, не имеющей процессуальной формы. Статья 2265 УПК достаточно загадочна и допускает различное толкование. С одной стороны, часть первая этой статьи предусматривает, что «доказательства по уголовному делу собираются в объеме, достаточном для установления события преступления, характера и размера причиненного им вреда, а также виновности лица в совершении преступления с учетом особенностей, предусмотренных настоящей статьей». С другой стороны, как это видно из текста части второй этой же статьи, дознаватель обязан произвести только те следственные и иные процессуальные действия, непроизводство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств. Фактически речь идет о неотложных следственных действиях, которые в п. 19 ст. 5 УПК определяются как осуществляемые органом дознания после возбуждения уголовного дела, по которому производство предварительного следствия обязательно, в целях обнаружения и фиксации следов преступления, а также доказательств, требующих незамедлительного закрепления, изъятия и исследования. Различие состоит в том, что неотложные следственные действия — это лишь начало предварительного расследования, а при сокращенной форме дознания это и начало, и окончание (ч. 1 ст. 2267 УПК). Своей «оригинальностью» отличается третья часть рассматриваемой статьи. В этой части перечисляются процессуальные действия, которые дознаватель вправе не совершать: не проверять доказательства, если они не были оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем; не допрашивать лиц, от которых в ходе проверки сообщения о преступлении были получены объяснения, за исключением случаев, если необходимо установить дополнительные, имеющие значение для уголовного дела фактические обстоятельства, сведения о которых не содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, либо необходимо проверить доказательства, достоверность которых оспорена подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем; не назначать судебную экспертизу по вопросам, ответы на которые содержатся в заключении специалиста по результатам исследования, проведенного в ходе проверки сообщения о преступлении, в следующих случаях: а) необходимость установления по уголовному делу дополнительных, имеющих значение для уголовного дела фактических обстоятельств; б) необходимость проверки выводов специалиста, достоверность которых поставлена под сомнение подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем; наличие предусмотренных ст. 196 УПК оснований для обязательного назначения судебной экспертизы. Дознаватель также вправе не производить следственные и процессуальные действия, направленные на установление фактических обстоятельств, сведения о которых содержатся в материалах проверки сообщения о преступлении, если такие сведения отвечают требованиям, предъявляемым к доказательствам уголовно-процессуальным кодексом. Помимо того, что перечень тех действий, которые дознаватель вправе не производить, не может быть составлен в принципе, поскольку не может быть исчерпывающим, конструкция «вправе не делать» не укладывается в общую задачу УПК: построение правил, которые нужно соблюдать, чтобы процедура расследования и судебного рассмотрения уголовного дела отвечала требованию законности. Если обратиться к ч. 1 ст. 2267 УПК, то возникает вопрос, чем же отличается дознание в сокращенной форме от обычного. Согласно этой норме закона, дознаватель, признав, что необходимые следственные действия произведены и объем собранных доказательств достаточен для обоснованного вывода о совершении преступления подозреваемым, составляет обвинительное постановление. В обвинительном постановлении указываются обстоятельства, перечисленные в п. 1—8 ч. 1 ст. 225 УПК, а также ссылки на листы уголовного дела. Таким образом, единственное отличие обвинительного постановления от обвинительного акта (итогового документа дознания в общем порядке) отличается только существованием списка лиц, подлежащих вызову в суд (п. 9 ч. 1 ст. 225 УПК). В ч. 6 ст. 2267 сделана попытка ограничить круг ходатайств, которые вправе заявлять обвиняемый, его защитник, потерпевший и (или) его представитель до окончания ознакомления с обвинительным постановлением и материалами уголовного дела. Остается неясным, что будет с ходатайством, касающимся обстоятельств, исключающих участие в уголовном судопроизводстве (глава 9 УПК). Ограничение прав суда содержится в ч. 5 ст. 2269, согласно которой положение ч. 6 ст. 316 УПК не применяется при рассмотрении уголовных дел, если дознание по ним производилось в сокращенной форме. Упомянутая норма закона (ч. 6 ст. 316) говорит о праве суда при возражении подсудимого, государственного или частного обвинителя, потерпевшего против постановления приговора без проведения судебного разбирательства, либо по собственной инициативе судья выносит постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке. Таким образом, сколько бы стороны не возражали против особого порядка судопроизводства и сколько не был бы уверен судья в необходимости перехода к рассмотрению дела в общем порядке, он это сделать не вправе. Получается, что орган дознания лишает суд свободы выбора. Следует подчеркнуть, что практика весьма прохладно отнеслась к предоставленным ей возможностям до предела упростить процедуру, избавиться от кропотливой и трудоемкой работы по поиску и сбору доказательств, их оценке и логическому осмыслению. Если из общего числа уголовных дел, рассмотренных судами по существу, свыше 80% было разрешено в порядке главы 40 УПК в то же время процедура, предусмотренная главой 401, нашла применение лишь в 0,3% от общего их количества. 1. Соотношение институтов альтернативной модели уголовного судопроизводства с принципами уголовного процессаПрежде всего надо отметить ряд моментов общего характера, связанных с рассматриваемой проблемой. В количественном плане за годы действия УПК РФ из 16 статей, входящих в главу 2 «Принципы уголовного процесса», было внесено шесть поправок, носящих в основном редакционно-уточняющий характер, а также включены две новые статьи (ст. 61 «Разумный срок уголовного судопроизводства» и ст. 81 «Независимость судей»). Указанные изменения и дополнения не преобразовали сколько-нибудь существенно положения главы второй УПК. В отечественной юридической литературе не раз поднимался вопрос о юридической силе принципов уголовного процесса, их соотношения друг с другом. «Система принципов советского уголовного процесса, — пишет Т. Н. Добровольская, — не представляет совокупности положений различной значимости, расположенных в виде выше- и нижестоящих ступеней, так как каждый из них выражает такую сторону нашего процесса, без которой невозможно достижение его задач, действительное соотношение этих принципов друг с другом и связь их с задачами уголовного судопроизводства выражают лишь признание системы этих принципов единой цепью органически взаимосвязанных и одинаково значимых положений, стоящих в одном ряду». В противоположность этому мнению А. В. Смирнов полагает, что принципы судопроизводства «взаимосвязаны и составляют единую иерархическую систему. Однако именно потому, что они составляют систему, не все принципы абсолютно равнозначны». В силу этого в законодательстве «возможны отдельные отступления от общих требований, представляющих собой уступки другим, более приоритетным в том или ином отношении, принципам. С нашей точки зрения, вряд ли можно говорить о какой-то абстрактной и застывшей «лестнице» принципов. Применительно к нормативному регулированию конкретных процессуальных институтов законодателю всякий раз надлежит отыскивать баланс, содержание которого определяется не «весом» того или иного принципа, а его (законодателя) собственными представлениями о приоритете той или иной социальной ценности. В основе таких ожиданий построения иерархии лежала убежденность в том, что нормативное регулирование уголовного судопроизводства неразрывно связано с социально-экономическими и политическими характеристиками общества как целостной органической системы. Так, в обществах с развитым институтом частной собственности, равенством граждан перед судом и законом, разделением властей и т. д. розыскной процесс уступает место состязательному. И напротив, свертывание демократических институтов сужения пространства невмешательства государства в сферу прав и свобод личности ведет к усилению розыскных начал в уголовном судопроизводстве. Отмечалось и несоответствие ряда положений уголовно-процессуального законодательства Конституции РФ, которая закрепила новые экономические и политические основы государственного и общественного устройства нашей страны, отчетливо выявила несоответствие ряда ключевых положений УПК РСФСР Основному закону. Частично такого рода несоответствия устранялись решениями Конституционного Суда РФ, однако нормы уголовно-процессуального кодекса, касающиеся исходных характеристик процессуальной формы (задачи, принципы, распределение функций), сохранялись в неизменном виде, что определяло доминирование розыскных начал. Правда, нельзя не отметить замену одной достаточно абстрактной цели («быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона» — ч. 1 ст. 2 УПК РСФСР) столь же абстрактной ст. 6 УПК РФ («Уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод»). Степень новизны и стабильности (по сравнению с УПК РСФСР) закрепленных в законе принципов уголовного судопроизводства представлена в таблице № 2. Таблица № 2
Исключенные из УПК РСФСР принципы либо носили декларативный характер (ст. 10 УПК РСФСР), либо противоречили новой процессуальной форме (ст. 15, 20, 25). Среди исключенных был и принцип публичности, что дало возможность законодателю использовать и начало диспозитивности. Новые принципы, введенные в УПК РФ 2001 г., были направлены на построение состязательной модели уголовного судопроизводства. Причем в соответствии с этими принципами были законодательно закреплены отдельные уголовно-процессуальные институты, впоследствии некоторые из них продержались недолго и были отменены или деформированы. Рассматривая вопрос о соответствии действующих законоположений обозначимым в УПК РФ принципам уголовного судопроизводства, из совокупности последних необходимо выделить те, которые наиболее тесно связаны с типом процессуальной формы. К числу таких принципов, с нашей точки зрения, относятся: • презумпция невиновности; • обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту; • состязательность сторон; • свобода оценки доказательств; • право на обжалование процессуальных действий и решений. Статья 14 УПК раскрыла элементы, которые в совокупности выражают и закрепляют правила, без соблюдения которых презумпция невиновности не может быть реализована. Статья 14 УПК осталась неизменной, несмотря на наличие альтернативной процедуры уголовного судопроизводства, а также изменение юридического значения признания обвиняемым своей вины. Вся конструкция презумпции невиновности предполагает спор между обвинением и защитой. Если же такого спора нет, обвиняемый согласен с предъявленным ему обвинением, то совместима подобная ситуация с использованием института презумпции невиновности? В случае утвердительного ответа на этот вопрос необходима проверка достоверности признания обвиняемого, т. е. возвращаться к установлению фактических обстоятельств дела посредством доказывания, превращая особый порядок судопроизводства в общий. Необходимо подчеркнуть, что закон предусмотрел возможность перехода от особого порядка судебного разбирательства к общему при наличии следующих обстоятельств: • если государственный либо частный обвинитель и (или) потерпевший возражают против заявленного обвиняемым ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства; • ходатайство обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства должно быть заявлено в присутствии приглашенного или назначенного защитника; Внимание! Авторские права на книгу "Изменение законодательной модели российского уголовного судопроизводства. Монография" (Михайловская И.Б.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
