|
|
ОглавлениеРаздел IV. Россия в XIX — начале XX в.. Глава 1. Россия в первой четверти XIX в. Глава 2. Россия во второй четверти XIX в. Глава 3. Культурный облик России в первой половине XIX в. Глава 4. Российская империя на переломном рубеже: 50—60-е гг. XIX в. Глава 5. Российская империя в последней трети XIX в. Глава 6. Характерные черты Российской империи XIX—XX вв. Глава 8. Революция 1905—1907 гг. И ее последствия Глава 9. Первая мировая война и крушение монархии в России Глава 10. Духовная, художественная и научная жизнь в России во второй половине XIX — начале XX вв. Глава 2. Гражданская война в России Глава 3. Укрепление большевистского режима Глава 4. Советская модель модернизации Глава 5. СССР и Вторая мировая война Глава 7. Первые попытки либерализации советской системы Глава 8. От стабильности к кризису Глава 9. Крах тоталитарного коммунистического режима Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгуГЛАВА 5. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX в.§ 1. Присоединение к России Средней АзииВ последней трети XIX в. закончилось территориальное формирование Российской империи. Последними вошли в ее состав обширные и малонаселенные территории, расположенные к востоку от Каспийского моря. Когда закончилась война на Кавказе с Шамилем, России пришлось вести вооруженную борьбу в этом районе. Русские с давних пор начали селиться в степях на севере Средней Азии. Уже во времена Петра I были построены на реке Иртыш города-крепости Омск и Семипалатинск. В царствование Анны Иоанновны значительная часть кочевых племен добровольно приняла подданство России, их вожди стали защищать границы империи. К середине XIX в. большая часть современного Казахстана входила в состав России. Но южнее, в районе Аральского моря и югу от него, вдоль рек Амударья и Сырдарья, существовало три мусульманских государства, враждебно настроенных по отношению к России. Ближе всего к рубежам России располагалось Кокандское ханство, включавшее в свой состав обширные территории и крупнейшие среднеазиатские города: Коканд, Ташкент, Ходжент, Куляб. Правители этого государства — ханы — постоянно вели кровавые войны со своими соседями и регулярно нападали на русские поселения, русских купцов и военные укрепления, подвергая их разорению. При этом все захваченное население уводилось в плен и превращалось в рабов. Торговля русскими рабами являлась наиболее прибыльным делом для кокандских правителей. В 1864 г. Александр II решил покончить с разбойными нападениями и отправил военный отряд для сокрушения врага. Русское правительство специальной нотой Министерства иностранных дел уведомило иностранные государства о побудительных мотивах своих действий. «Положение России в Средней Азии, — писал князь А. М. Горчаков, — одинаково с положением всех образованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подобном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными». 17 мая 1865 г. русские войска заняли Ташкент, 24 мая Ходжент. Кокандское ханство потеряло значительную часть своей территории. В самом Коканде против хана началось восстание, подорвавшее государственную власть. Вскоре русские войска заняли все районы Кокандского ханства, а в 1876 г. оно было упразднено и учреждено Туркестанское генерал-губернаторство с центром в Ташкенте. Вторым государством Средней Азии являлся Бухарский эмират, правители которого, до того на протяжении длительного времени враждовавшие с Кокандом, решили оказать хану свою поддержку, как только в Средней Азии появилась армия белого царя. Вмешательство эмира в войну заставило русское правительство перенести военные действия на бухарские владения. Русские войска овладели несколькими бухарским городами, в том числе и священным для бухарцев городом Самаркандом. Бухарский эмир просил о мире, и в июне 1868 г. мир был подписал. Согласно его условиям все территории, завоеванные русской армий, переходили к России, а на остальных сохранялась власть эмира, который теперь обязан был повиноваться императору. Кроме того, эмир брал обязательство освободить всех невольников и прекратить торговлю людьми. После побед над Кокандом и Бухарой большая часть Средней Азии вошла в состав России. Но оставалось еще одно государство, не подвластное России и враждебно к ней настроенное, где царили невиданный произвол, а торговля людьми процветала. Это было Хивинское ханство. Оно было сравнительно небольшим по размеру и располагалось в нижнем течении Амударьи. Это ханство со всех сторон окружали страшные пустыни Каракум и Кызылкум. В этих мертвых песках не раз гибли отряды соседних правителей, намеревавшихся захватить Хиву. Только сами хивинцы и коренные жители этих мест — туркмены могли уверено преодолевать эти пространства на местных лошадях и верблюдах. В конце 1872 г. русское правительство разработало план, согласно которому последнее гнездо разбоя и насилия должно было быть ликвидировано. Весной 1873 г. три русских отряда общей численностью около 12 тыс. человек одновременно с разных направлений начали поход на Хиву. На пути, на протяжении многих десятков верст не было ничего, кроме безжизненной пустыни. Солдаты выбивались из сил. Даже верблюды не выдерживали этого пути и замертво падали. С неимоверными трудностями русские войска достигли районов, где была вода и имелись поселения. Хивинцы, не видевшие вражеского войска на своей земле и считавшие себя в безопасности, были поражены ужасом. Войско хана разбежалось после нескольких пушечных залпов, и 29 мая 1873 г. русские торжественно вступили в Хиву. Перепуганный хан покорно принял условия победителей. Он уступил России весь правый берег Амударьи, вошедший в состав Туркестанского генерал-губернаторства, обязывался запретить своим подданным совершать набеги на соседей, разрешить свободу торговли русским купцам, навсегда отменить рабство и торговлю людьми. Хивинский хан признал власть русского царя, вассалом которого он отныне себя считал. Завоевание Средней Азии стало последним крупным территориальным приобретением России. Этот район вошел в состав империи в результате войн, но победители не использовали свои преимущества для ограбления новых территорий, что почти всегда происходило в других странах. Россия проявила великодушие и сохранила два государственных образования — Бухарское и Хивинское ханства, вошедших в состав России на правах автономных государственных образований. Внутренний уклад жизни людей, их традиции и религия не подвергались притеснениям. Присоединение Средней Азии к России имело огромное значение для различных народов, населявших этот район. Было упразднено рабство, началось строительство путей сообщения, школ, современных оросительных систем. Средняя Азия постепенно втягивалась во внутрироссийский хозяйственный оборот, здесь стали возникать промышленные предприятия: хлопкоочистительные, маслобойные и др. В 80-е гг. XIX в. текстильные фабриканты из Москвы начали завозить сюда новые сорта длинноволокнистого хлопка из Северной Америки, что резко повышало урожайность и качество среднеазиатского хлопка — традиционного сырья. § 2. Русско-турецкая война 1877—1878 гг.Отношения между Российской и Турецкой империями (ее еще называли Османской, по имени основателя правящей династии Османа) традиционно оставались напряженными. Старая и больная проблема черноморских проливов (Босфор и Дарданеллы) так и не была решена. Хотя в 1870 г. Парижский договор потерял силу и Россия восстановила свои суверенные права в акватории Черного моря, но русский флот оставался, так тогда говорили, «закупоренным в бутылке», не имея возможности свободно перемещаться по пространствам морей (каждый переход через проливы был сопряжен со сложностями, так как надо было получать разрешение турецкого правительства). Сдерживалось и развитие торговли: за проход через проливы турки заставляли платить высокий налог, что повышало стоимость всех экспортных и импортных товаров. Правительство султана поддерживало сепаратистские движения на Кавказе, оказывая им не только моральную, но и материальную и военную помощь. Это открыто проявилось во время войны с Шамилем. Хотя после разгрома движения Шамиля и замирения Кавказа никаких военных действий там больше не велось, но в самой Турции открыто действовали различные исламские группировки, призывавшие начать священную войну против русских на Кавказе. Подобная деятельность, осуществляемая при покровительстве правительства султана, вызывала раздражение и возмущение в России. Существовала и еще одна причина, которая в не меньшей степени осложняла отношения между Петербургом и Стамбулом: национально-религиозный вопрос. Господствующей религией в Турецкой империи являлся ислам и большая часть населения (турки и арабы) являлись мусульманами. Однако в этой огромной империи проживало и немало народов, исповедовавших иные религии и не считавших Коран священной книгой: болгары, сербы, греки, армяне, евреи и др. С самого начала существования Турецкой империи, а она начала складываться в XIV—XV вв. в результате завоеваний в Средней Азии и на Ближнем Востоке, немусульмане (неверные) подвергались притеснениям и насилиям. Эта политика то ослабевала, то вновь усиливалась, но никогда на протяжении существования империи не прекращалась. Храмы неверных часто разрушались, а их самих облагали высокими налогами, лишали имущества, превращали в рабов, а часто и убивали. Причем согласно нормам ислама убийство неверного (гяура) даже не считалось преступлением. В России всегда остро переживали преследования православных христиан. Когда в XVIII в. начались Русско-турецкие войны, то царское правительство, помимо военно-стратегических результатов, непременно стремилось добиться от турецкой стороны уступок и послаблений для проживавших в Турции христиан. Турки соглашались на подобное с большой неохотой и только в случае ощутимого военного поражения. Но как только сила Турецкой империи укреплялась, то сразу же начиналась новая волна преследований неверных. После Крымской войны, когда Россия потерпела военную неудачу, правители в Стамбуле решили больше не считаться с мнением русского царя. Гонения на христиан возобновились с новой силой. Англия и Франция, выступавшие в тот период не только союзниками султанов, но являвшиеся главными кредиторами Турции, не проявляли заботы о судьбе целых народов, которые оказались обреченными на уничтожение. В 70-е гг. XIX в. эта участь была уготована исламскими фанатиками болгарскому народу, который подвергался планомерному уничтожению. Десятки селений сжигались дотла, а население, не пожелавшее принимать ислам, поголовно уничтожалось. Только в июле 1876 г. было вырезано более 40 тыс. болгарских стариков, женщин и детей. Как тогда писала одна московская газета: «Сегодня Болгария — море крови и слез». Геноцид угрожал также черногорцам и отчасти сербам, все еще остававшимся под владычеством Турции. Россия, как христианская страна, не могла с подобным смириться и пыталась добиться от европейских держав совместных действий для предотвращения кровавой бойни на Балканах. Однако ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Берлине, ни в Вене не хотели вмешиваться. Хотя в Париже и в Лондоне прошли демонстрации в поддержку славянских народов, но демократические правительства не проявляли к этой теме политического интереса. Летом 1876 г. Ф. Достоевский с возмущением писал: «Вся Европа, по крайней мере первейшие представители ее, вот те самые люди и нации, которые кричали против невольничества, уничтожили торговлю неграми, уничтожили у себя деспотизм, провозгласили права человека, создали науку и изумили мир ее силой, одухотворили и восхитили душу человеческую искусством и его святыми идеалами, зажигали восторг и веру в сердцах людей, обещая им уже в ближайшем будущем справедливость и истину, — вот те самые народы и нации вдруг, все (почти все) в данный момент разом отвертываются от миллионов несчастных существ — христиан, человеков, братьев своих, гибнущих, опозоренных, и ждут, ждут с надеждою, с нетерпением — когда передавят их всех, как гадов, как клопов, и когда умолкнут наконец все эти отчаянные призывные вопли спасти их, вопли — Европе досаждающие, ее тревожащие». Отбиваясь от нападок левой и либеральной общественности, премьер-министр Великобритании Дизраэли ставил под сомнения факт геноцида на Балканах, объявляя кровавые события «русскими провокациями». Подобная политическая зашоренность, питаемая неколебимой русофобией, вызывала возмущение даже в среде английского истеблишмента. В сентябре 1876 г. в Англии появился памфлет У. Гладстона (премьер-министр Великобритании 1868—1875 гг.) под названием «Болгарские ужасы и восточный вопрос». В нем лидер английских либералов с негодованием писал: «Ни в одной европейской тюрьме не найдется ни одного преступника, на островах южных морей не найдется ни одного каннибала, чье возмущение не поднялось бы и не закипело бы при ознакомлении с тем, что было совершено турками». Экс-премьер язвительно отзывался о политике поддержки султанского правительства консервативного правительства во главе Дизраэли, которую называл циничной. Брошюра Гладстона вызвала большой политический резонанс. В Англии за короткий срок было продано более 200 тыс. экземпляров; она была переведена на многие языки и издана в разных странах, в том числе и в России. На защиту «столпа британского империализма» совершенно неожиданно бросился известный левый политик Германии, один из основателей социал-демократической партии, соратник К. Маркса и Ф. Энгельса Вильгельм Либкнехт (отец К. Либкнехта). Он выпустил небольшую книгу под красноречивым названием «К восточному вопросу, или Должна ли Европа стать казацкой? Предостережение немецкому народу». «Социалист» и «прогрессист» всякое сочувствие болгарскому народу считал «преступной политической глупостью». Он отрицал очевидное: сам факт наличия турецких зверств и утверждал, что это «или выдумка, или провокация», которая «играет на руку русскому кнуту». В своем идеологическом ослеплении Либкнехт требовал даже вмешательства Германии... в пользу Турции! России одной пришлось встать на защиту погибающих. Русское правительство обратилось к Турции с требованием прекратить преследования славян. Осенью 1876 г. начались переговоры, которые длились несколько месяцев и показали, что Турция не собирается идти на уступки. Пока велись переговоры, все время поступали сообщения о турецких злодеяниях. В конце концов терпение царя и его министров истощилось: 12 апреля 1877 г. Александр II объявил Турции войну. Весть об этом вызвала сильный патриотический подъем в России. Уже давно русские добровольцы (волонтеры) различными путями пробирались на Балканы и участвовали в борьбе с турецкими войсками на стороне славян. Теперь же на помощь пришла вся Россия. Военные действия развернулись на двух направлениях: на Балканах и в Закавказье. Командующим основной русской армией, действовавшей против турок на Балканах, был назначен брат царя великий князь Николай Николаевич (старший), а на Кавказе — младший брат царя, великий князь Михаил Николаевич. Сам царь приехал в армию, чтобы воодушевить войска и разделить с ними трудности боевой жизни. Александр II провел в армии самые трудные семь месяцев. На Балканах он тяжело заболел, но отказывался вернуть в Петербург, куда отбыл лишь после того, когда стала вырисовываться победоносное завершение военной кампании. Русская армия столкнулась с упорным сопротивлением турецкой армии, которая была оснащена Англией и Францией новейшим вооружением. Война продолжалась девять месяцев и стоила России 30 тыс. погибших. В ночь на 15 июня 1877 г. русские соединения форсировали Дунай и 25 июня заняли древнюю столицу Болгарии — Тырново. Северная Болгария почти вся была очищена от поработителей. Но дальнейшее продвижение армии было затруднено ввиду сильного сопротивления турецких войск. Разгорелись ожесточенные сражения, самыми известными из которых стали Шипка и Плевна. Русские войска, занявшие уже в начале июля 1877 г. Шипкинский перевал, вскоре испытали сильный нажим турецких войск. Армия турецкого командующего Сулейман-паши (38 тыс. человек) решила овладеть этой важной высотой, чтобы затем вытеснить русских из Северной Болгарии. Перевал оборонял русский отряд под командованием генерала Н. Г. Столетова, в распоряжении которого находилось чуть больше 5 тыс. человек (в том числе 2 тыс. плохо обученных, но горевших желанием сражаться за свободу родины болгарских ополченцев). Эти смельчаки с 9 по 12 августа мужественно отражали непрерывные атаки противника, многократно превосходившего их в живой силе, качестве и количестве вооружения. Затем к осажденным подошли подкрепления, русская армия перешла в контратаку и отбросила противника. Героическая оборона Шипки нарушила турецкие планы; важнейший стратегический пункт остался в руках русской армии. Русские потеряли ранеными и убитыми около 4 тыс. человек, в том числе более 500 болгар. (На Шипкинском перевале позднее был сооружен памятник свободы в честь боевого братства русских и болгар.) Еще более кровопролитные сражения разгорелись в районе болгарского города Плевна. Они длились с небольшими перерывали с июля по ноябрь 1877 г. Плевна был одним из немногих городов Северной Болгарии, который оставался в руках турок. Он имел сильные оборонительные линии, а его выгодное географическое расположение позволяло выдерживать продолжительные осады. Русская армия предпринимала неоднократные попытки овладеть этим важным стратегическим пунктом. Однако серия атак окончилась неудачей. Тогда русское командование приняло решение начать осаду. Одновременно русская армия ликвидировала все турецкие укрепления вокруг Плевны, которые штурмовались одно за другим. Наконец 28 ноября 1877 г. 50-тысячная турецкая армия под командованием Осман-паши, после безуспешной попытки прорвать блокаду, сдалась в плен. В боях за Плевну погибло более 10 тыс. русских. (В Плевне, современное название Плевен, находится мавзолей русских воинов, а в Москве, у Ильинских ворот сооружен памятник-часовня гренадерам, павшим под Плевной.) На Кавказском направлении с весны 1877 г. развернулись жесточайшие бои, и в октябре турецкая армия была разгромлена, а русские войска продвинулись в глубь турецкой территории на несколько сот километров. В конце 1877 г. русская армия начала решительное наступление на турецкие позиции и 23 декабря освободили Софию. Ликованию болгар не было предела. 3—4 января турецкая армия потерпела сокрушительное поражение под Филипполем и 8 января заняла Андрианополь — важный город и стратегический пункт на подступах к Стамбулу. До столицы Турецкой империи оставалось менее 100 километров. В Стамбуле царила паника, султан Абдул-Гамид II и его окружение бежали, вслед устремились многие высокопоставленные турецкие сановники. Казалось, что судьба Стамбула будет решена и русские непременно займут его. Но западные страны не могли допустить подобного развития событий. Английская эскадра вошла в Мраморное море и стала на рейде Стамбула. Правительство Англии направило России дипломатическую ноту, угрожая войной. Аналогичную позицию заняла и Австро-Венгрия. В этих условиях Александр II не рискнул провоцировать новую войну и вводить войска в турецкую столицу. 19 февраля в местечке Сан-Стефано был подписал мирный договор между Россией и Турцией, по которому России возвращалась южная часть Бессарабии, потерянная в Крымской войне, и присоединялась Карская область на Кавказе. Но еще важнее было то, что Турция признавала независимость славянских государств на Балканах. Однако западные державы не хотели признавать новую ситуацию и настояли на созыве особого европейского конгресса, на котором должны окончательно решиться все спорные вопросы. 1 июня 1878 г. в Берлине открылся международный конгресс, где пересмотрены условия Сан-Стефанского мирного договора. Англия, Австро-Венгрия, Франция и Италия единым фронтом выступили против России. Западные державы не желали допустить создания сильного болгарского государства, где престиж и влияние России были необычайно высоки. В Болгарии в тот период царило всеобщее преклонение перед освободителями, и многие видные болгары выступали за установление в стране власти русского царя. Россия на Берлинском конгрессе оказалась в одиночестве. Хотя германский канцлер, председательствовавший на конгрессе, уверял Александра II и князя А. М. Горчакова, что будет играть роль «честного маклера», но на самом деле занял антирусскую позицию. России пришлось пойти на уступки. Подписанное 1 июля соглашение не отвечало интересам ни России, ни чаяниям славянских народов, но зато соответствовало расчетам западных стран. Берлинский трактат отодвигал южную границу Болгарии далеко на север, в предгорья Балканского хребта, и объявлял Болгарию вассальным от Турции государством, обязанным платить Турции ежегодную дань. Глава государства утверждался султаном с согласия великих держав. Южная часть Болгарии оставалась в составе Турции и получала название провинции Восточная Румелия. России удалось добиться согласия на то, чтобы управляющим этой провинцией был непременно христианин, которого султан назначал на пять лет с согласия великих держав (при поддержке России эта часть объединилась с Болгарией в 1885 г., а в 1908 г. Болгария объявила себя независимым государством). Турция брала на себя обязательство провести реформы в стране и уравнять в правах мусульман и христиан; она признавала независимость Черногории, Сербии и Румынии. Важные статьи Берлинского трактата не были выполнены. В частности, Турция так и не провела административную и судебную реформы, которые должны были уравнять в правах христиан и мусульман. Кроме того, в составе Турецкой империи сохранялись территории, населенные немусульманами, которые стремились к независимости, но из-за интриг западных держав так и не получили ее (часть сербов, греков, болгар, македонцы, армяне). Берлинский трактат принципиально не решил сложную балканскую проблему, которая в последующие десятилетия оставалась главным очагом напряженности в Европе и в конце концов привела к Первой мировой войне. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. показала самоотверженность России, ее способность прийти на помощь, руководствуясь не имперскими интересами, а высокими нравственными стремлениями, желанием помочь гибнущим от жестокости и несправедливости. Ни одна другая европейская держава на протяжении всего XIX в. не смогла предпринять нечто подобное. § 3. Рост социальной напряженности в стране. Убийство Александра IIРеформы, проводимые в России с начала 60-х гг. XIX в., ускорили экономическое развитие, раскрепостили частную инициативу. Росли города, строились железные дороги, возникало множество промышленных предприятий. Повышалась грамотность населения, открывались сотни новых учебных заведений. Либерализировалась система судопроизводства. Подданные царя получили право защищать свои интересы в суде, в том числе и против произвола должностных лиц. Власть цензуры была ограничена, и в 60-е гг. в России появились сотни новых газет и журналов. Существенно были облегчены правила выезда за рубеж, и тысячи русских туристов и путешественников начали ежегодно покидать Россию, многие стали получать образование в самых престижных учебных центрах Европы. Политика государства была направлена на то, чтобы постепенно превратить Россию в либеральное правовое государство. Однако далеко не все поддерживали этот государственный курс. Находились и те, кто не хотел изменений, кто вздыхал по временам Николая I, когда все области деятельности, все сферы общественных занятий людей строго контролировались государственной властью и почти на все надо было получать разрешение начальства. Тогда государственную власть на местах безраздельно олицетворяли чиновники, нередко трактовавшие интересы государства на свой лад, что неизбежно порождало произвол. Для немалого числа представителей чиновной корпорации подобное положение вещей являлось желательным. Жесткая административная вертикаль устраивала и верхи дворянства, которое по мере развития капитализма распространения частной инициативы теряло некоторые юридические и имущественные права. Эти общественные элементы не являлись сторонниками преобразований. Главную же опасность курсу обновления страны все-таки представляли не люди вчерашнего дня. Угроза исходила совсем с другой стороны, со стороны тех, кто считал, что реформы слишком медленны и неглубоки. Эти леворадикальные течения и кружки, требовавшие коренных изменений, заявили о себе как раз в начале 60-х гг. XIX в. Они получили название народников. Родоначальниками их идеологии являлись А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский, а главный девиз сформулировал еще В. Г. Белинский: «Человеческая личность выше истории, выше общества, выше человечества». Позже эту «социологическую формулу» развил известный идеолог «крестьянского социализма» Н. К. Михайловский (1842—1904), заключивший: «Единицей меры при определении относительного значения различных форм государственного общежития может быть только человеческая личность. Человеческая личность, ее судьбы, ее интересы, вот что должно быть поставлено во главу угла нашей теоретической мысли и нашей практической деятельности». По этим представлениям, личность не могла занять достойное положение ни при капитализме, ни при «царской диктатуре», поэтому надо было отбросить и разрушить реальные «социальные формы общежития» и соорудить на их обломках некое общинное «царство света и справедливости» на принципах равенства и бескорыстия. По своему социальному положению подавляющая часть народников происходила, как тогда говорили, из разночинцев («из разных чинов»). Как правило, это были выходцы из малообеспеченных семей (священников, мелких чиновников, обедневших дворян), получившие возможность учиться, делать карьеру, занять видное место в обществе как раз благодаря реформам Александра II. Но учеба и служба их не манили: они мечтали «осчастливить» народ и страну, перестроить все в России по своему усмотрению. С конца 1850-х гг. они начали объединяться в тайные кружки и союзы, вырабатывать стратегию и тактику борьбы с существовавшим общественным строем. Общая численность их никогда не была большой: в период расцвета народничества, в 70-е гг. XIX в., их по всей России насчитывалось не более 2 тыс. человек. Опьяненные идейным горением они шли на акты фанатического самопожертвования, что невольно вызывало симпатию немалого числа русских людей, далеких от революционных устремлений. Симпатия к народникам в кругах просвещенной публики объяснялась духовно-нравственным климатом русского общества. Издавна в России социально-этические нормы формировались в русле православно-христианской традиции сострадания униженным и оскорбленным, а бескорыстное общественное подвижничество всегда считалось великой общественной добродетелью. Общественно-политические воззрения народников являли странный симбиоз христианской этики и социалистических теорий. Как позже справедливо заметил А. Ф. Керенский, «это своеобразное русское движение интеллектуально было связано с едва начинавшимся тогда в Европе социалистическим движением, эмоционально — с христианством». Многие лидеры народничества, эти, как писали о них клевреты, «апостолы» и «мадонны» революции, несомненно, испытывали влияние христианского этатизма. Внимание! Авторские права на книгу "История России с древнейших времен до наших дней. Учебник. Том 2" (Сахаров А.Н.) охраняются законодательством! |
||||||||||||||||||||||
